Дмитрий Волчек: Крэйг Тэйлор – журналист и драматург, приехавший в Лондон из Канады десять с лишним лет назад и осевший в этом городе. Недавно он опубликовал книгу “Лондонцы” (''Londoners'', Granta Books, 2011) – сборник интервью с людьми всевозможных профессий, возрастов, этнического и социального происхождения, которые рассказывают о своем опыте жизни в британской столице. Анна Асланян поговорила с Тэйлором об отдельных темах его книги, в частности, о склонности жителей Лондона к активным действиям – как вне закона, так и в его рамках.
Анна Асланян: “Лондонцы” – портрет города, составленный из множества историй его жителей: от рассказов иммигрантов, приехавших сюда в поисках лучшей жизни, до представлений, которые разыгрываются торговцами на фруктовом рынке. За пять лет работы над книгой Крэйг Тэйлор побеседовал с двумя сотнями людей и дистиллировал эти интервью в текст, где отчетливо звучит множество живых голосов. В предисловии автор подчеркивает, что не ставил перед собой задачу включать в книгу какие-либо официальные высказывания – их и без того хватает в наши дни, когда любая идея выносится на свет лишь после долгого вымачивания в бюрократическом или медийном новоязе. Поэтому все герои Тэйлора выступают от собственного имени, автор же обходится с их рассказами крайне аккуратно, как и подобает драматургу, перенося их монологи на бумагу с минимальными потерями. Маникюршу, рассказывающую о своих клиентах, легко узнать по бойкой скороговорке; сотрудник городской администрации выражается гладко, как положено человеку его статуса, но вместо проблем планирования обсуждает другие лондонские темы, включая секс с незнакомцами и мультикультурализм.
Один из вопросов, заданных мной автору, был о периоде, который охватывает его книга. Большинство из приведенных в ней историй – о том, что происходит здесь и сейчас; в этом смысле “Лондонцы” – своего рода фотография, снятая в определенный момент. Биографы Лондона нередко отмечают, что город, по сути, меняется лишь поверхностно, тогда как главные его черты сохраняются веками. Как вписывается эта теория в повествование Тэйлора?
Крэйг Тэйлор: Там попадаются и вечные темы. Например, когда один из моих собеседников, сотрудник крематория, говорит об опасности эпидемий, при этом вспоминается Великая чума, свирепствовавшая здесь в 17 веке. Уборщик мусора с его рассказами о том, что ему приходится подбирать на улицах, – тоже неотъемлемая черта города. Сам мусор, конечно, меняется – обертки из Макдональдса появились относительно недавно, – но он был тут во все времена, как и люди, которые его убирали. Или взять рассказ бездомного парня, приехавшего в Лондон из провинции в попытке убежать от судьбы, начать здесь новую жизнь, – такие существовали всегда, это классическая лондонская история. Словом, в книге главным образом говорится о вещах конкретных, о событиях, произошедших вчера или неделю назад, но вечные темы там, надеюсь, тоже всплывают.
Крэйг Тэйлор
Диктор: ''Говорят, у каждого лондонца есть своя история. Но это не так. Некоторые, соприкоснувшись с городом, уходят в себя, сжимаются, теряют размах, начинают мечтать о провинциальной жизни. Но все-таки слово “Лондон”, как правило, вызывает в людях сильные чувства. Когда расспрашиваешь человека о городе, он улыбается во весь рот, морщится, вздыхает, закатывает глаза, погружается в воспоминания. Лондон – это новые горизонты, проклятая дыра, страна чудес; он слишком большой, слишком грязный; Лондон – защитный слой, предмет гордости, досадная проблема, временное пристанище; безопасность, спасение, дело всей жизни. Склад пустых банок из-под пива. Сцена, Мекка, вода, кислород. Лондон – тюремная камера, неволя и поддержка. Жить в Лондоне значит “жить в Англии и одновременно не в Англии”; это значит “не обращать внимания на отцовские слова”; это значит “надеюсь, мне понравится муж, который встретит меня в аэропорту”. Лондонцы склонны к замкнутости, но стоит найти причину для разговора и задать вопрос, как их замкнутость проходит. Живая история не оставляет равнодушным никого, особенно в городе, где любят поговорить, где не лезут в карман за словом, в городе, где надо бороться за все – за то, чтобы сюда попасть, чтобы тут жить, чтобы отсюда вырваться''.Анна Асланян: Одна из вечных тем, которые затрагивает Тэйлор, – насилие, всегда бывшее неотъемлемой чертой лондонской жизни. Какой бы период истории ни вспомнить – будь то конец 14 века, отмеченный крестьянским восстанием, или август прошлого года, когда по Лондону прокатилась волна погромов, – полностью спокойного среди них не найти. Мотив беспорядков часто возникает в беседах с жителями британской столицы – видимо, потому, что без него картина была бы неполной. Автор пояснил, что именно ему хотелось отразить в своем портрете города.
Крэйг Тэйлор: Обратиться к неприглядным сторонам жизни города, к насилию, которое тут постоянно творится, было в самом деле необходимо. Если помните, я привожу рассказ полицейского, который едва не забил человека насмерть своей дубинкой, – это важный момент. Подобные происшествия – еще одна постоянная тема, без которой невозможно себе представить ни один большой город, а Лондон – в особенности. Дело в том, что здесь сильнее, чем где-либо, перемешаны разные слои населения. Тот же полицейский рассказывает о районе, который патрулирует, – Ислингтоне. Он считается благополучным, спокойным, зажиточным, и многие улицы действительно таковы: прекрасные дома, аккуратно выкрашенные двери. Но стоит повернуть за угол, и попадаешь в совершенно другое место, где насилие растворено в воздухе. Многие люди понятия не имеют о подобных контрастах; потому-то мне хотелось, чтобы голос полицейского непременно прозвучал. Другое интересующее меня явление – те несчастные случаи, с которыми то и дело сталкиваешься в Лондоне. Это далеко не редкость, ведь речь идет о большом городе, рано или поздно человеку приходится с этим соприкоснуться. Один парень рассказал мне, как стал свидетелем самоубийства – недалеко отсюда, на станции “Кэмден-таун”.
Анна Асланян: Эта сцена – девушка пробегает по платформе метро и бросается под поезд – записана со слов очевидца в мельчайших подробностях и надолго остается в памяти. Рассказы о других трагических событиях, увиденных глазами стражей порядка и его нарушителей, тоже производят сильное впечатление. Кроме преступности, важную часть истории Лондона составляет активизм, политический и общественный, нередко приводящий к похожим последствиям. Студенты, вышедшие на демонстрацию против повышения цен на образование, громят штаб-квартиру консервативной партии; молодежь из благополучных семей учиняет беспорядки в дорогом магазине; во время разгона митинга от удара, нанесенного полицейским, погибает случайный прохожий. Тэйлор касается этой темы в книге, написанной до того, как до Лондона добралось антикапиталистическое движение “Захвати!” – оно продолжается уже не первый месяц, его участники пока избежали бурных конфликтов с властями, но успели наделать в городе немало шума, вызвав переполох среди представителей англиканской церкви, в финансовых кругах и на Даунинг-стрит. Беспорядки и стычки, которых лондонцы ожидали еще в октябре, когда вокруг собора Святого Павла выросли первые палатки, так и не начались.
Не начались, судя по всему, и те перемены, о необходимости которых с самого начала акции заявляли протестующие. Их требования не отличались особенной четкостью формулировок; помимо того, что “нас 99 процентов”, а “их – банки, капиталистов, правительство – давно пора остановить”, ничего определенного сказано не было. Трудно представить себе, как можно добиться чего-либо, опираясь на столь расплывчатые требования. Тем не менее, Тэйлор прокомментировал действия активистов и реакцию города с оптимизмом.
Крэйг Тэйлор: Давайте вспомним 2003 год, когда в Лондоне состоялась демонстрация протеста против войны в Ираке. Дело было в субботу, в деловой части города почти никого не было, правительственные учреждения не работали. Собралась толпа, народ побродил по пустым улицам, пошумел и разошелся по домам. Мой собеседник – участник студенческого движения говорит о том, что этого недостаточно; надо быть более последовательным. Тут вспоминается Брайан Хоу, пацифист, который недавно умер. Он в одиночку добился огромных результатов: пришел в сквер напротив зданий парламента, разбил там свой лагерь и сказал: вы как хотите, но я отсюда не уйду. Его действия произвели настоящий эффект! Правительству пришлось ослабить запреты на проведение демонстраций; в результате ему разрешили остаться, он почти 10 лет, начиная с 2001-го, провел в своем палаточном городке. Студент, интервью с которым я привожу, говорит о том же: необходимо проявлять настойчивость, бить в одну точку.
Лондон всегда был местом, где разыгрываются акции протеста: то в связи с охотой на лис, то против войны в Ираке, то за право людей на образование. Разумеется, полиция закручивает гайки, требует, чтобы о митингах объявляли заранее, чтобы маршрут демонстрации согласовывали с властями. Все понятно – таковы правила игры. Как бы то ни было, посмотрите на движение “Захвати!” – вот это действительно вызывает бурю, выводит их из себя. Никакая однодневная, разовая акция подобного эффекта достичь неспособна. Сегодня же британское правительство не на шутку обеспокоено происходящим. Возвращаясь к Брайану Хоу, вспомните, как реагировали в парламенте, когда он вышел на улицу со своим мегафоном и стал называть их убийцами, кричать о том, что войны в Афганистане и Ираке – преступления. Это воздействовало на них чрезвычайно сильно!
Протестующие, которые разбили палаточный городок у собора Святого Павла, уже добились немалых результатов. В чем, по-вашему, их цель, что вообще можно считать успехом? Они стали частью нашей жизни. Спросите любого вокруг – о них знает каждый, каждый видел их или хотя бы читал о них газетах.
Диктор: ''Так что же, позволить банкам оправдывать свое существование? Сделать язык банков нормальным – язык, в котором слышны одни только излишества, жажда наживы, богатство, собственность? Давайте приглашать людей, награбивших себе денег в других местах, тех, кто обокрал российский народ или арабский мир, тех, кто воровал и обманывал, а деньги переводил из одной тихой заводи в другую! Давайте создадим для них город, где можно зарыться поглубже, пусть окапываются здесь, на этих улицах, пусть роют себе норы и складывают туда деньги, прямо вот здесь, пусть открывают частные бассейны и кинотеатры! Вот что такое Лондон. Был замечательный случай, когда одна улица в западной части Лондона просто взяла и провалилась в огромную дыру. Смотришь на это фото в газете, и так и хочется сказать: вот он, ваш Лондон. Богатство рухнуло в свою же собственную пустоту. По-моему, замечательно. Я так скажу: пускай оно все провалится туда же, все эти огромные пустые дома.
Смотришь и думаешь: нет, серьезно, что это за город такой, чем тут гордиться? Город, который сам ничего не производит, где всем заправляют очень сомнительные люди, которые тратят свои сомнительные деньги сомнительными способами. Причем я не о преступности говорю. Я говорю о наживе. Пусть люди выскажутся, пусть объяснят, зачем они существуют. Пускай – это ведь их жизнь. Надо, чтобы они сами нашли в ней какой-то смысл''.
Анна Асланян: Ни эмоциональные выкрики, ни более трезвые доводы не повлияли на решение законодателей – плата за обучение в университете с этого года поднимется втрое, как и планировалось. Участники движения “Захвати!” тоже не слишком преуспели за четыре месяца своей деятельности: их требования остались невнятными, а потому не вызвали серьезных последствий; дивный новый мир пока не пришел на смену глобальному капитализму.
За время акции “Захвати Лондон!” стало ясно, что город способен переварить и обитателей палаток. Когда те впервые заняли свои позиции, площадь возле Святого Павла поначалу было трудно узнать. Впрочем, дело было, возможно, в том, что оттуда незадолго до того убрали леса, не один месяц окружавшие здание. Вскоре картина – отремонтированный собор, скопление палаток у входа – стала вполне привычной. Однако не сегодня-завтра она, по всей видимости, изменится снова: терпению городских властей пришел конец, они приняли решение освободить площадь от палаток и их владельцев, ссылаясь на грязь и нарушение общественного спокойствия. Активисты подали апелляцию в Верховный суд, не столько надеясь на успех, сколько не желая сдаваться без боя. В последние недели движение “Захвати!” сосредоточило внимание на самом себе: теперь вместо процесса антиглобализации обсуждаются менее долгосрочные планы; так, активисты ведут между собой переговоры о том, уходить ли с площади мирно или для приличия посопротивляться в день выселения.
Какой бы конец ни ожидал палаточный городок, жизнь Лондона, скорее всего, не перестанет идти своим чередом. Полицейские, финансисты, уборщики мусора и студенты будут все так же проходить мимо собора Святого Павла, торопясь по своим делам. Внешность города в очередной раз изменится, однако и это следует воспринимать как нечто естественное – событие, не нарушающее ход истории, но подчеркивающее вечную природу места, где все находится в постоянном движении.