Ирина Лагунина: Руководство Черногории приняло решение расторгнуть соглашение о приватизации крупнейшего в стране промышленного предприятия – Алюминиевого комбината Подгорица. Раньше там было 3,5 тысячи рабочих, осталось 1200. Комбинат был приватизирован в 2005 году за 48,5 миллионов евро. Его владельцем стал российский олигарх Олег Дерипаска. Правда, не его фирма Русал, а оффшорная компания “Соломон Энтерпрайзис”, в рамках предприятий “Центрально-европейская алюминиевая компания” и “ЕН+ группа”. В течение шести лет черногорский алюминиевый комбинат настолько сдал, что, согласно черногорским источникам, опутан долгами, составляющими в общем и целом 350 миллионов евро. И маленькая Черногория, с населением в 620 000, сама находится на грани банкротства – ей придётся выплатить долги комбината иностранным банкам. Рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: История приватизации Алюминиевого комбината Подгорица очень запутанная, и в Черногории меня предупредили о том, что полностью распутать её пока никому не удалось – все соответствующие документы держатся в строгом секрете. Тем временем общественность уверена, что речь идет о крупнейшем проявлении коррупции, чуть ли ни об уголовном деле, к которому причастны черногорские власти во главе с теперь уже неформальным лидером страны Мило Джукановичем. Ситуация на месте на самом деле выглядит драматически: комбинат остается без сырья, рабочие блокируют фабрику, требуя зарплаты, долги комбината иностранным банкам ложатся на плечи и так небогатого черногорского народа. Наш собеседник – экономический аналитик из Подгорицы, редактор независимого еженедельника “Монитор” Зоран Радулович. Что происходит с Алюминиевым комбинатом? «Дружба с русскими провалилась» – с иронией пишет местная пресса.
Зоран Радулович: Давайте не будем грубить! Дружба с русскими не провалилась! Провалилась, или проваливается, дружба Мило Джукановича и Олега Дерипаски. Хотя и в этом пока нет уверенности на сто процентов. Из того, что известно черногорской общественности, условий контракта о купле-продаже, подписанного в 2005 году, (кстати, основные детали этого контракта Джуканович и Дерипаска обговорили в ресторане), не придерживалась ни одна, ни другая сторона. Сначала адвокаты Русала в международном арбитраже во Франкфурте предъявили Черногории иск на 350 миллионов евро. То есть на самом деле надо говорить об адвокатах Центрально-европейской алюминиевой компании – так называется оффшор-компания, которая, якобы, от имени Русала управляет Комбинатом в Подгорице. Потом правительство Черногории подготовило встречный иск на 200 миллионов евро, учитывая серьёзные нарушения контракта со стороны покупателей комбината. А после этого стороны забыли про взаимные трения и подписали новое соглашение о ликвидации спора, которое, по меньшей мере, одна из сторон также не соблюдала. А теперь мы попали в ситуацию, когда долги комбината будут возвращать налогоплательщики Черногории, деньгами из бюджета.
Айя Куге: Чтобы понять, насколько запутано это дело, достаточно зайти на сайт той самой Центрально-европейской алюминиевой компании, которую упомянул Зоран Радулович. Компания управляет двумя крупными предприятиями в Черногории и одним в Румынии. Однако ее сайт не содержит информации ни о дате, ни о месте ее регистрации. Нет даже физического адреса ее штаб-квартиры. Есть только электронный почтовый адрес и телефон. Но вернусь к разговору с Зораном Радуловичем. Правительство Черногории распорядилось вернуть Дойче банку первую часть полученного от него кредита – 22 миллиона евро, а также процентные платежи по ней. Ведь черногорское государство является гарантом кредитов, взятых русскими партнёрами. Почему Черногория рисковала даже собственным банкротством, помогая Алюминиевому комбинату?
Зоран Радулович: Это центральный вопрос во всей этой истории, на который квалифицированного ответа пока нет. Правительство утверждает, что тем самым оно сохраняло рабочие места. Однако лишь в одном Алюминиевом комбинате они потеряли около 2 тысяч рабочих мест, а всего в течение минувшего года в Черногории было потеряно от 3 до 10 тысяч рабочих мест. Другая сторона этой истории: в правительстве нас заверяют, что Алюминиевый комбинат является стратегически важным для Черногории. Однако многие из нас в этом сомневаются. Ведь из трёх основных составляющих алюминиевой промышленности: электричества, боксита и рабочей силы, - Черногория на сегодня имеет лишь излишек рабочей силы. Владельцы Комбината прекратили разработку черногорского бокситового рудника – боксит они импортируют, а в эти дни тратят последние киловатты дотационной электроэнергии. Кстати, электроэнергию они не оплачивают, их долг Электропромышленности Черногории составляет почти 30 миллионов евро. Так что сложно говорить о том, какую экономическую выгоду черногорской экономике и черногорскому обществу приносит Алюминиевый комбинат.
Айя Куге: А где прибыль комбината? Куда уходят эти деньги?
Зоран Радулович: Сегодня тонна алюминия стоит 2200-2300 долларов. Его производитель в Черногории не оплачивает труд рабочих, не платит за электричество, за мазут. Может быть, он оплачивает глинозем. Практически всё у него – заработок, прибыль. А куда уходят эти деньги? На днях мы узнали, что они не идут даже на погашение долгов Комбината. В минувшем году комбинат произвел почти 100 тысяч тонн алюминия. Если умножить это на 2-2,5 тысячи долларов, получается оборот в почти 250 миллионов долларов. В Черногории мы этих денег не видели.
Айя Куге: Однако в октябре на пресс конференции в Подгорице министр по чрезвычайным ситуациям России Сергей Шойгу сообщил, что российская сторона вложила в Комбинат, а практически в экономику Черногории, 300 миллионов евро. Черногорцев это заявление весьма удивило. На днях министр иностранных дел Черногории Милан Рочен заявил, что русские партнёры не вложили в комбинат и 30 миллионов евро. Кто прав?
Зоран Радулович: Российская сторона утверждает, что в комбинат на самом деле вложено 408 миллионов евро, но серьезные черногорские экономисты не смогли найти и десятой части этих капиталовложений. Разве что российская сторона подсчитала в качестве инвестицией и те деньги, которые были потрачены на покупку акций комбината – а это неприемлемо.
Здесь надо вспомнить ещё одну историю. Перед тем, как Джуканович и Дерипаска пришли в ресторан и заказали Чивас, было сказано, что новый владелец комбината должен погасить все старые долги комбината – должен вернуть долги фирме Глен-кор, банку Стандарт и местной компании Вектор. Черногорской общественности было сказано, что Дерипаска и его Русал, вместо которых фигурируют небольшие оффшорные компании, это сделали. Только потом появилась информация о том, что комбинат должен Русалу, то есть своему хозяину, более 200 миллионов долларов. Однако согласно договору о купле-продаже, который нам был представлен как аутентичный, подобное не дозволено. В этом контракте были четыре пункта, в случае нарушения которых контракт моментально расторгается. Компания Дерипаски нарушила, по меньшей мере, три из этих четырех пунктов. Почему тогда контракт не расторгнут? Нам известно, что Дерипаске принадлежит 2/3 компании, которая управляет комбинатом. А кто управляет 1/3, черногорская общественность так и не смогла узнать. Это строгий секрет.
Айя Куге: Премьер-министр Черногории Игорь Лукшич по телевидению пытался объяснить народу, почему правительство в 2009 году, когда возник кризис на рынке алюминия, взяло на себя обязательство вернуть кредиты, полученные комбинатом от иностранных банков в случае, если Олег Дерипаска не будет в состоянии этого сделать.
Игорь Лукшич: Потому, что в противном случае у нас бы появилась проблема, что комбинат не может вернуть кредиты банкам, что могло бы полностью блокировать производство алюминия и грозило бы закрытием комбината. ЕН плюс группа и Дерипаска лично тогда появился в Черногории, в сопровождении Сергея Шойгу, который, между прочим, являлся сопредседателем российской команды по экономическому сотрудничеству, представляя их интересы. Дерипаска в тот момент был похож не на человека, имеющего миллиарды, а на человека в предынфарктном состоянии. В том 2009 году, если вспомните, цена алюминия на мировом рынке упала на 1300-1400 долларов за тонну, и алюминиевая промышленность была под ударом во многих государствах.
Айя Куге: Вернемся к разговору с черногорским экономическим обозревателем Зораном Радуловичем. В Черногории ходят слухи о том, что Алюминиевый комбинат принадлежит не только Дерипаске, но и кому-то из черногорского руководства - возможно, даже Мило Джукановичу, и что весь механизм уничтожения комбината был придуман для того, чтобы просто выкачать деньги из этого предприятия.
Зоран Радулович: Эти сомнения и слухи можно легко объяснить. Черногорские власти в этом партнерстве вели себя так, как будто им нужен либо психиатр, либо тюремный охранник – у них напрочь отсутствовала деловая хватка, и поэтому они шли на сумасшедшие шаги, или предпринимали шаги в своих личных интересах - в ущерб интересам Черногории и ее граждан. Были потеряны десятки миллионов долларов, но ничего не предпринималось. Например, хозяева комбината не платили налоги государству, а государство им это простило. Несмотря на то, что за подобное грозит тюремное заключение. Сумма налогов была немалой, 7-8 миллионов евро. Все, что Олег Дерипаска пожелал от Подгорицы, он получил. Каждый счет, который он предоставил, – мы оплатили. Даже в случаях, когда счетов не было, мы оплачивали на основании лишь устных заявлений Дерипаски. Никто не может объяснить, в чем здесь интересы Черногории. У Черногории интересов в этом нет!
Айя Куге: Какая судьба ожидает Комбинат в Подгорице? Говорят, он будет национализирован.
Зоран Радулович: Грустная судьба ожидает комбинат! Комбинат потерял шесть лет. Он даже больше не является комбинатом. В нём закрыты все сопутствующие линии по переработке алюминия. Закрыта фабрика по производству анода, фабрика по производству глинозема – остался лишь электролиз. Черногория оказалась в ситуации, когда должна импортировать глинозем. Его привозят то из Боснии, то из Румынии, а, по меньшей мере, одно судно пришло даже из Африки. Полагают, что поставщики часто меняются потому, что не получают оплату в сроки. А собственный глинозем из Черногории на комбинате в Подгорице не используют потому, что он, якобы, стал слишком дорогим. Это кажется невероятным, но через два года после того, как российский владелец комбината купил в Черногории и рудник боксита, производственная стоимость глинозема там возросла в пять раз по сравнению со временем до приватизации.
Айя Куге: А каково положение рабочих комбината? На минувшей неделе был момент, когда они заблокировали комбинат, не допустив вывоз продукции – требуя зарплаты за январь. Потом им обещали, что до конца этой недели зарплата будет выплачена.
Зоран Радулович: В принципе, долг рабочим, что касается зарплаты, не большой. А вот в том, что касается социальных обязательств, то тут дела обстоят хуже. Раньше рабочие комбината получила весьма хорошие деньги за свой труд. И это понятно – они выполняют одну из самых тяжелейших работ. Это люди, которые пожертвовали своим здоровьем, чтобы заработать, и все они отдают себя отчёт в том, что раньше или позже станут инвалидами. Однако за последние годы, с новым руководством, они остались без дополнительных профсоюзных привилегий, без денег на отдых и реабилитацию, без какого бы то ни было социального пособия. Например, управление комбината, которым руководил господин Крылов из России, полностью упразднило профсоюзный счет для строительства квартир. Они забрали 1,5 миллиона евро и сказали: вы теперь и так не будете ничего строить, так как у нас нет денег в этом участвовать. Они взяли эти деньги и возвращать их не собираются – об этом знают как рабочие, так и мы все. По этому поводу подан иск в уголовный суд, однако государство на него не реагирует. Для общественного мнения это является ещё одним доказательством того, что есть скрытая сделка между владельцами комбината (не важно, кто они) и очень влиятельной частью нашего политического истеблишмента.
Айя Куге: Теперь, кажется, можно поставить тот же вопрос, с которого мы начали этот разговор, но в слегка измененной форме: так когда станет известно, развалилась ли дружба Олега Дерипаски и Мило Джукановича?
Зоран Радулович: Ни одна, ни другая сторона не проявляют никакого беспокойства по поводу того, что договоренности не выполняются. Поэтому естественно возникают сомнения, а не стоят ли за этими официальными контрактами некие весьма приземленные, личные договорённости, которые соблюдаются. Наш опыт показывает, что такого рода партнерство и такого рода договоренности разрываются не в суде, а на улице – обычно после полуночи, в темноте. Но этого не было, и потому можно считать, что партнерство работает. Деньги, которые прошли через алюминиевый комбинат, куда-то ушли. Они не ушли на оплату долгов, на модернизацию комбината, их не потратили на поставщиков и рабочих. Если бы у кого-то появилась возможность проанализировать настоящие бухгалтерские документы, то легко можно было бы выяснить, куда ушли деньги. Но я опасаюсь, что нам долго придётся этого ждать. Я опасаюсь даже, что комбинат может быть закрыт, чтобы этого не случилось – чтобы кто-то когда-то не получил возможность объективно оценить его работу за этот период приватизации.
Айя Куге: О том, как и почему возникли проблемы у приватизированного Олегом Дерипаской крупнейшего в Черногории промышленного предприятия, мы беседовали с черногорским экономистом Зораном Радуловичем.
Айя Куге: История приватизации Алюминиевого комбината Подгорица очень запутанная, и в Черногории меня предупредили о том, что полностью распутать её пока никому не удалось – все соответствующие документы держатся в строгом секрете. Тем временем общественность уверена, что речь идет о крупнейшем проявлении коррупции, чуть ли ни об уголовном деле, к которому причастны черногорские власти во главе с теперь уже неформальным лидером страны Мило Джукановичем. Ситуация на месте на самом деле выглядит драматически: комбинат остается без сырья, рабочие блокируют фабрику, требуя зарплаты, долги комбината иностранным банкам ложатся на плечи и так небогатого черногорского народа. Наш собеседник – экономический аналитик из Подгорицы, редактор независимого еженедельника “Монитор” Зоран Радулович. Что происходит с Алюминиевым комбинатом? «Дружба с русскими провалилась» – с иронией пишет местная пресса.
Зоран Радулович: Давайте не будем грубить! Дружба с русскими не провалилась! Провалилась, или проваливается, дружба Мило Джукановича и Олега Дерипаски. Хотя и в этом пока нет уверенности на сто процентов. Из того, что известно черногорской общественности, условий контракта о купле-продаже, подписанного в 2005 году, (кстати, основные детали этого контракта Джуканович и Дерипаска обговорили в ресторане), не придерживалась ни одна, ни другая сторона. Сначала адвокаты Русала в международном арбитраже во Франкфурте предъявили Черногории иск на 350 миллионов евро. То есть на самом деле надо говорить об адвокатах Центрально-европейской алюминиевой компании – так называется оффшор-компания, которая, якобы, от имени Русала управляет Комбинатом в Подгорице. Потом правительство Черногории подготовило встречный иск на 200 миллионов евро, учитывая серьёзные нарушения контракта со стороны покупателей комбината. А после этого стороны забыли про взаимные трения и подписали новое соглашение о ликвидации спора, которое, по меньшей мере, одна из сторон также не соблюдала. А теперь мы попали в ситуацию, когда долги комбината будут возвращать налогоплательщики Черногории, деньгами из бюджета.
Айя Куге: Чтобы понять, насколько запутано это дело, достаточно зайти на сайт той самой Центрально-европейской алюминиевой компании, которую упомянул Зоран Радулович. Компания управляет двумя крупными предприятиями в Черногории и одним в Румынии. Однако ее сайт не содержит информации ни о дате, ни о месте ее регистрации. Нет даже физического адреса ее штаб-квартиры. Есть только электронный почтовый адрес и телефон. Но вернусь к разговору с Зораном Радуловичем. Правительство Черногории распорядилось вернуть Дойче банку первую часть полученного от него кредита – 22 миллиона евро, а также процентные платежи по ней. Ведь черногорское государство является гарантом кредитов, взятых русскими партнёрами. Почему Черногория рисковала даже собственным банкротством, помогая Алюминиевому комбинату?
Зоран Радулович: Это центральный вопрос во всей этой истории, на который квалифицированного ответа пока нет. Правительство утверждает, что тем самым оно сохраняло рабочие места. Однако лишь в одном Алюминиевом комбинате они потеряли около 2 тысяч рабочих мест, а всего в течение минувшего года в Черногории было потеряно от 3 до 10 тысяч рабочих мест. Другая сторона этой истории: в правительстве нас заверяют, что Алюминиевый комбинат является стратегически важным для Черногории. Однако многие из нас в этом сомневаются. Ведь из трёх основных составляющих алюминиевой промышленности: электричества, боксита и рабочей силы, - Черногория на сегодня имеет лишь излишек рабочей силы. Владельцы Комбината прекратили разработку черногорского бокситового рудника – боксит они импортируют, а в эти дни тратят последние киловатты дотационной электроэнергии. Кстати, электроэнергию они не оплачивают, их долг Электропромышленности Черногории составляет почти 30 миллионов евро. Так что сложно говорить о том, какую экономическую выгоду черногорской экономике и черногорскому обществу приносит Алюминиевый комбинат.
Айя Куге: А где прибыль комбината? Куда уходят эти деньги?
Зоран Радулович: Сегодня тонна алюминия стоит 2200-2300 долларов. Его производитель в Черногории не оплачивает труд рабочих, не платит за электричество, за мазут. Может быть, он оплачивает глинозем. Практически всё у него – заработок, прибыль. А куда уходят эти деньги? На днях мы узнали, что они не идут даже на погашение долгов Комбината. В минувшем году комбинат произвел почти 100 тысяч тонн алюминия. Если умножить это на 2-2,5 тысячи долларов, получается оборот в почти 250 миллионов долларов. В Черногории мы этих денег не видели.
Айя Куге: Однако в октябре на пресс конференции в Подгорице министр по чрезвычайным ситуациям России Сергей Шойгу сообщил, что российская сторона вложила в Комбинат, а практически в экономику Черногории, 300 миллионов евро. Черногорцев это заявление весьма удивило. На днях министр иностранных дел Черногории Милан Рочен заявил, что русские партнёры не вложили в комбинат и 30 миллионов евро. Кто прав?
Зоран Радулович: Российская сторона утверждает, что в комбинат на самом деле вложено 408 миллионов евро, но серьезные черногорские экономисты не смогли найти и десятой части этих капиталовложений. Разве что российская сторона подсчитала в качестве инвестицией и те деньги, которые были потрачены на покупку акций комбината – а это неприемлемо.
Здесь надо вспомнить ещё одну историю. Перед тем, как Джуканович и Дерипаска пришли в ресторан и заказали Чивас, было сказано, что новый владелец комбината должен погасить все старые долги комбината – должен вернуть долги фирме Глен-кор, банку Стандарт и местной компании Вектор. Черногорской общественности было сказано, что Дерипаска и его Русал, вместо которых фигурируют небольшие оффшорные компании, это сделали. Только потом появилась информация о том, что комбинат должен Русалу, то есть своему хозяину, более 200 миллионов долларов. Однако согласно договору о купле-продаже, который нам был представлен как аутентичный, подобное не дозволено. В этом контракте были четыре пункта, в случае нарушения которых контракт моментально расторгается. Компания Дерипаски нарушила, по меньшей мере, три из этих четырех пунктов. Почему тогда контракт не расторгнут? Нам известно, что Дерипаске принадлежит 2/3 компании, которая управляет комбинатом. А кто управляет 1/3, черногорская общественность так и не смогла узнать. Это строгий секрет.
Айя Куге: Премьер-министр Черногории Игорь Лукшич по телевидению пытался объяснить народу, почему правительство в 2009 году, когда возник кризис на рынке алюминия, взяло на себя обязательство вернуть кредиты, полученные комбинатом от иностранных банков в случае, если Олег Дерипаска не будет в состоянии этого сделать.
Игорь Лукшич: Потому, что в противном случае у нас бы появилась проблема, что комбинат не может вернуть кредиты банкам, что могло бы полностью блокировать производство алюминия и грозило бы закрытием комбината. ЕН плюс группа и Дерипаска лично тогда появился в Черногории, в сопровождении Сергея Шойгу, который, между прочим, являлся сопредседателем российской команды по экономическому сотрудничеству, представляя их интересы. Дерипаска в тот момент был похож не на человека, имеющего миллиарды, а на человека в предынфарктном состоянии. В том 2009 году, если вспомните, цена алюминия на мировом рынке упала на 1300-1400 долларов за тонну, и алюминиевая промышленность была под ударом во многих государствах.
Айя Куге: Вернемся к разговору с черногорским экономическим обозревателем Зораном Радуловичем. В Черногории ходят слухи о том, что Алюминиевый комбинат принадлежит не только Дерипаске, но и кому-то из черногорского руководства - возможно, даже Мило Джукановичу, и что весь механизм уничтожения комбината был придуман для того, чтобы просто выкачать деньги из этого предприятия.
Зоран Радулович: Эти сомнения и слухи можно легко объяснить. Черногорские власти в этом партнерстве вели себя так, как будто им нужен либо психиатр, либо тюремный охранник – у них напрочь отсутствовала деловая хватка, и поэтому они шли на сумасшедшие шаги, или предпринимали шаги в своих личных интересах - в ущерб интересам Черногории и ее граждан. Были потеряны десятки миллионов долларов, но ничего не предпринималось. Например, хозяева комбината не платили налоги государству, а государство им это простило. Несмотря на то, что за подобное грозит тюремное заключение. Сумма налогов была немалой, 7-8 миллионов евро. Все, что Олег Дерипаска пожелал от Подгорицы, он получил. Каждый счет, который он предоставил, – мы оплатили. Даже в случаях, когда счетов не было, мы оплачивали на основании лишь устных заявлений Дерипаски. Никто не может объяснить, в чем здесь интересы Черногории. У Черногории интересов в этом нет!
Айя Куге: Какая судьба ожидает Комбинат в Подгорице? Говорят, он будет национализирован.
Зоран Радулович: Грустная судьба ожидает комбинат! Комбинат потерял шесть лет. Он даже больше не является комбинатом. В нём закрыты все сопутствующие линии по переработке алюминия. Закрыта фабрика по производству анода, фабрика по производству глинозема – остался лишь электролиз. Черногория оказалась в ситуации, когда должна импортировать глинозем. Его привозят то из Боснии, то из Румынии, а, по меньшей мере, одно судно пришло даже из Африки. Полагают, что поставщики часто меняются потому, что не получают оплату в сроки. А собственный глинозем из Черногории на комбинате в Подгорице не используют потому, что он, якобы, стал слишком дорогим. Это кажется невероятным, но через два года после того, как российский владелец комбината купил в Черногории и рудник боксита, производственная стоимость глинозема там возросла в пять раз по сравнению со временем до приватизации.
Айя Куге: А каково положение рабочих комбината? На минувшей неделе был момент, когда они заблокировали комбинат, не допустив вывоз продукции – требуя зарплаты за январь. Потом им обещали, что до конца этой недели зарплата будет выплачена.
Зоран Радулович: В принципе, долг рабочим, что касается зарплаты, не большой. А вот в том, что касается социальных обязательств, то тут дела обстоят хуже. Раньше рабочие комбината получила весьма хорошие деньги за свой труд. И это понятно – они выполняют одну из самых тяжелейших работ. Это люди, которые пожертвовали своим здоровьем, чтобы заработать, и все они отдают себя отчёт в том, что раньше или позже станут инвалидами. Однако за последние годы, с новым руководством, они остались без дополнительных профсоюзных привилегий, без денег на отдых и реабилитацию, без какого бы то ни было социального пособия. Например, управление комбината, которым руководил господин Крылов из России, полностью упразднило профсоюзный счет для строительства квартир. Они забрали 1,5 миллиона евро и сказали: вы теперь и так не будете ничего строить, так как у нас нет денег в этом участвовать. Они взяли эти деньги и возвращать их не собираются – об этом знают как рабочие, так и мы все. По этому поводу подан иск в уголовный суд, однако государство на него не реагирует. Для общественного мнения это является ещё одним доказательством того, что есть скрытая сделка между владельцами комбината (не важно, кто они) и очень влиятельной частью нашего политического истеблишмента.
Айя Куге: Теперь, кажется, можно поставить тот же вопрос, с которого мы начали этот разговор, но в слегка измененной форме: так когда станет известно, развалилась ли дружба Олега Дерипаски и Мило Джукановича?
Зоран Радулович: Ни одна, ни другая сторона не проявляют никакого беспокойства по поводу того, что договоренности не выполняются. Поэтому естественно возникают сомнения, а не стоят ли за этими официальными контрактами некие весьма приземленные, личные договорённости, которые соблюдаются. Наш опыт показывает, что такого рода партнерство и такого рода договоренности разрываются не в суде, а на улице – обычно после полуночи, в темноте. Но этого не было, и потому можно считать, что партнерство работает. Деньги, которые прошли через алюминиевый комбинат, куда-то ушли. Они не ушли на оплату долгов, на модернизацию комбината, их не потратили на поставщиков и рабочих. Если бы у кого-то появилась возможность проанализировать настоящие бухгалтерские документы, то легко можно было бы выяснить, куда ушли деньги. Но я опасаюсь, что нам долго придётся этого ждать. Я опасаюсь даже, что комбинат может быть закрыт, чтобы этого не случилось – чтобы кто-то когда-то не получил возможность объективно оценить его работу за этот период приватизации.
Айя Куге: О том, как и почему возникли проблемы у приватизированного Олегом Дерипаской крупнейшего в Черногории промышленного предприятия, мы беседовали с черногорским экономистом Зораном Радуловичем.