25 и 26 февраля петербургская оппозиция, как теперь говорят, «отожгла» последние перед президентскими выборами марши протеста. Теперь новые акции, как ожидается, начнутся 5,6 и 7 марта в 19 часов на Исаакиевской площади, причем вне зависимости от того, будет ли получено разрешение на их проведение от властей.
Последние два месяца о природе протестных акций «разгневанных граждан» размышляют, похоже, все.
Одно из любопытных размышлений недавно опубликовал на страницах газеты «Невское время» петербургский философ Александр Казин. По его мнению: «…особенность России состоит в том, что у нас три эпохи мировой истории – классическая, модернистская и постмодернистская – существуют в рамках одной страны-цивилизации. Однако в декабре прошлого года внезапно произошло столкновение трех культурных, политических и в конечном счете религиозных потоков отечественной истории. С одной стороны, в гуще исторической схватки оказалась классическая установка на вертикальную власть, которую представляет действующее государство и прежде всего Владимир Путин… Но наряду с державной линией в декабре 2011 года активно заявил о себе модернистский вектор российской истории, представленный либерализмом, социализмом (коммунизмом) и национализмом. Параллельно начал проявлять активность «сетевой народ» Москвы и Петербурга – ярчайший продукт общества и культуры постмодернизма. Эти люди живут не столько в реальной России, сколько в виртуальном мире интернета, законы которого по наивности они хотят перенести в российскую действительность. Любители флешмобов, пародий и едкой сатиры, «сетевые хомячки» не преследуют никаких метафизических целей и идей, будь то христианство, социализм, нация или даже классический либерализм. Для них главное – увлекательная игра и наслаждение жизнью в различных ее проявлениях… Оппозиционные митинги показали, что, независимо от лозунгов, их организаторы движимы по существу одной страстью – свалить действующую власть. Они кричат: «Путин, уходи!», но на самом деле гонят идею государственности как таковую. Государство – это узаконенная (юридически упорядоченная) национальная практика, опирающаяся на определенные духовные ценности. И вот как раз подобной вертикальной организации жизни наши либерал-большевики не выносят и мечтают от нее избавиться любой ценой».
Прошу прощения за длинную цитату. Во всей этой концепции философа Александра Казина наиболее умилительно выглядит трактовка государства, посягать на основы которого, по его мнению, нельзя ни в коем случае. Если принять это определение государства, по Казину, как «узаконенная (юридически упорядоченная) национальная практика, опирающаяся на определенные духовные ценности», то сразу возникает вопрос. Какие же эти духовные ценности имеет в виду философ?
Цензура в прессе, политзаключенные, коррупция, поразившая власть, всеобщая милитаризация, ложь с экранов ТВ и т.д., и т.п…?
Правда, в одном можно согласиться с философом. Почти все эти «духовные ценности», действительно, издавна являются неизбежными атрибутами «национальной практики», начиная от Владимира Ленина, заканчивая Владимиром Путиным.
В эти дни интеллигенция России и Эстонии, включая, конечно, как его назвал Александр Казин, «сетевой народ», отмечают 90-летие со дня рождения выдающегося филолога Юрия Михайловича Лотмана.
На телеканале «Культура» всю эту неделю транслируется цикл «Бесед о русской культуре», которые Юрий Михайлович записал в конце 80-х годов.
В одной из этих бесед он вспоминает о том, как во время войны оказался в землянке вместе с пленным немецким фельдфебелем, бывшим школьным учителем. Быстро найдя с ним общий язык, и, зная о том, как немцы вели себя в оккупированных деревнях (ходили голыми в присутствии селян, гадили в избах, короче, вели себя более, чем хамски), Юрий Михайлович спросил немца почему он, бывший учитель, так себя вел? И мог бы он так себя вести в Германии? На что фельдфебель ответил, что, конечно, в Германии он так себя вести не мог ни при каких условиях, а в России он, чувствуя себя оккупантом, испытывал, своеобразный комплекс, освобождающий от всяких рамок в поведении. Выброшенный из привычной немецкой культуры, совершенно не представляя себе культуры русской, фельдфебель-учитель впал в состояние вседозволенности. Юрий Михайлович дал этому состоянию определение: «в основе комплекса оккупанта лежит хамство». На хамстве же, по мнению Юрия Михайловича, психологически построена и бюрократия.
Отвечая на замысловатое «цивилизационное» объяснение природы последних протестных акций «разгневанных горожан» философа Александра Казина, позволю себе использовать определения Юрия Михайловича Лотмана в несколько измененном виде.
В основе «оккупационной бюрократии» лежит хамство. Хамство во всем, начиная с лексики представителей т.н. политической элиты, заканчивая поведением самого маленького чиновника в самом Богом забытом городке.
И именно против этого хамства и восстали «сетевые хомячки», «любители флешмобов, пародий и едкой сатиры».
И, похоже, это восстание не закончится, пока не прекратится хамство.
Последние два месяца о природе протестных акций «разгневанных граждан» размышляют, похоже, все.
Одно из любопытных размышлений недавно опубликовал на страницах газеты «Невское время» петербургский философ Александр Казин. По его мнению: «…особенность России состоит в том, что у нас три эпохи мировой истории – классическая, модернистская и постмодернистская – существуют в рамках одной страны-цивилизации. Однако в декабре прошлого года внезапно произошло столкновение трех культурных, политических и в конечном счете религиозных потоков отечественной истории. С одной стороны, в гуще исторической схватки оказалась классическая установка на вертикальную власть, которую представляет действующее государство и прежде всего Владимир Путин… Но наряду с державной линией в декабре 2011 года активно заявил о себе модернистский вектор российской истории, представленный либерализмом, социализмом (коммунизмом) и национализмом. Параллельно начал проявлять активность «сетевой народ» Москвы и Петербурга – ярчайший продукт общества и культуры постмодернизма. Эти люди живут не столько в реальной России, сколько в виртуальном мире интернета, законы которого по наивности они хотят перенести в российскую действительность. Любители флешмобов, пародий и едкой сатиры, «сетевые хомячки» не преследуют никаких метафизических целей и идей, будь то христианство, социализм, нация или даже классический либерализм. Для них главное – увлекательная игра и наслаждение жизнью в различных ее проявлениях… Оппозиционные митинги показали, что, независимо от лозунгов, их организаторы движимы по существу одной страстью – свалить действующую власть. Они кричат: «Путин, уходи!», но на самом деле гонят идею государственности как таковую. Государство – это узаконенная (юридически упорядоченная) национальная практика, опирающаяся на определенные духовные ценности. И вот как раз подобной вертикальной организации жизни наши либерал-большевики не выносят и мечтают от нее избавиться любой ценой».
Прошу прощения за длинную цитату. Во всей этой концепции философа Александра Казина наиболее умилительно выглядит трактовка государства, посягать на основы которого, по его мнению, нельзя ни в коем случае. Если принять это определение государства, по Казину, как «узаконенная (юридически упорядоченная) национальная практика, опирающаяся на определенные духовные ценности», то сразу возникает вопрос. Какие же эти духовные ценности имеет в виду философ?
Цензура в прессе, политзаключенные, коррупция, поразившая власть, всеобщая милитаризация, ложь с экранов ТВ и т.д., и т.п…?
Правда, в одном можно согласиться с философом. Почти все эти «духовные ценности», действительно, издавна являются неизбежными атрибутами «национальной практики», начиная от Владимира Ленина, заканчивая Владимиром Путиным.
В эти дни интеллигенция России и Эстонии, включая, конечно, как его назвал Александр Казин, «сетевой народ», отмечают 90-летие со дня рождения выдающегося филолога Юрия Михайловича Лотмана.
На телеканале «Культура» всю эту неделю транслируется цикл «Бесед о русской культуре», которые Юрий Михайлович записал в конце 80-х годов.
В одной из этих бесед он вспоминает о том, как во время войны оказался в землянке вместе с пленным немецким фельдфебелем, бывшим школьным учителем. Быстро найдя с ним общий язык, и, зная о том, как немцы вели себя в оккупированных деревнях (ходили голыми в присутствии селян, гадили в избах, короче, вели себя более, чем хамски), Юрий Михайлович спросил немца почему он, бывший учитель, так себя вел? И мог бы он так себя вести в Германии? На что фельдфебель ответил, что, конечно, в Германии он так себя вести не мог ни при каких условиях, а в России он, чувствуя себя оккупантом, испытывал, своеобразный комплекс, освобождающий от всяких рамок в поведении. Выброшенный из привычной немецкой культуры, совершенно не представляя себе культуры русской, фельдфебель-учитель впал в состояние вседозволенности. Юрий Михайлович дал этому состоянию определение: «в основе комплекса оккупанта лежит хамство». На хамстве же, по мнению Юрия Михайловича, психологически построена и бюрократия.
Отвечая на замысловатое «цивилизационное» объяснение природы последних протестных акций «разгневанных горожан» философа Александра Казина, позволю себе использовать определения Юрия Михайловича Лотмана в несколько измененном виде.
В основе «оккупационной бюрократии» лежит хамство. Хамство во всем, начиная с лексики представителей т.н. политической элиты, заканчивая поведением самого маленького чиновника в самом Богом забытом городке.
И именно против этого хамства и восстали «сетевые хомячки», «любители флешмобов, пародий и едкой сатиры».
И, похоже, это восстание не закончится, пока не прекратится хамство.