То, что случилось вечером пятого марта на Пушкинской, внесло новые акценты в развитие протестного движения в стране: во-первых, на площадь вышло значительно меньше народу, чем на прежние митинги, а во-вторых, ОМОН жестоко разогнал людей, оставшихся на месте после санкционированной акции.
То, что случилось вечером пятого марта на Пушкинской, внесло новые акценты в развитие протестного движения в стране: во-первых, на площадь вышло значительно меньше народу, чем на прежние митинги, а во-вторых, ОМОН жестоко разогнал людей, оставшихся на месте после санкционированной акции. Своими впечатлениями делится писатель и психоаналитик Александр Плоткин.
- Сама обстановка была совершенно нереалистической. Эти самосвалы, которыми перегорожена площадь, справа крутится подъемный кран со стрелой, которая все время над площадью заносится, сверху вертолет, отряды ОМОНа, вдоль бульваров огромное количество военных машин... Становилось очень тревожно. Тем более, было известно, что войска в городе.
- Но, видимо, на то и было рассчитано? Все-таки и людей меньше пришло, может быть, кто-то и испугался всего этого?
- Отчасти, безусловно, это так. Что касается того, что людей было меньше, чем, скажем, на Якиманке или на Болотной: ну, во-первых, потому, что это просто вечер рабочего дня, неудобное для людей время, все хотят ехать домой. Второй фактор - это, конечно, вот это давление, которое постарались оказать, нагнав в город войск, навезя сотни автобусов с пьяными иногородними с их непонятными намерениями… Вот это все оказывало давление, конечно.
- А какие-то еще психологические причины есть?
- Конечно. Наверное, какую-то долю людей удручили эти дутые, огромные цифры, которые собрал Путин. Для того они и надуты, эти цифры, чтобы подавить протестующих. Нужна не просто победа. Наверное, он бы и без фальсификаций с небольшим перевесом победил во втором туре. Но нужна была именно подавляющая победа. Вот цель этих цифр, этих войск в Москве, этих вертолетов, которые носились над городом. Протестное движение, прежде всего, власть хочет задавить психологически. Но вот этого не случилось, сразу говорю. Что можно противопоставить этому психологическому давлению? Что называется, «держать сознание» (это выражение бытует на зоне, и ровно так же говорят психологи), то есть волевым усилием удержаться и не поддаться всему этому.
- А вам не кажется, что власть в этой ситуации принимает чересчур уж серьезные меры безопасности?
- Нет, это не «из пушек по воробьям». Настроения людей, настроения страны - люди понимают, что это чрезвычайно важно, и как важна Москва в этом смысле, и как важна молодежь. Ведь история учит: сегодня в Москве и столицах, а завтра это распространяется на всю Россию, и нужно именно подавить, запугать, сделать все это ничтожным и жалким. Но это таким не было.
- Как вы оцениваете действия властей по разгону людей, которые остались после митинга на встречу с депутатом Ильей Пономаревым?
- В той обстановке это было неизбежно, и это укладывается в линию на подавление (прежде всего, психологическое подавление, потому что пока надолго никого не сажают). Кроме того, власти, конечно, опасаются дальнейшего развития событий, которые могут принять, в общем-то, уже теперь непонятно какой оборот.
- Каково, на ваш взгляд, значение этого митинга?
- Это, конечно, очень важное событие. Прежде всего ,это психологический перелом, я считаю. Людям потребовалось какое-то время, чтобы ассимилировать вот эти чудовищные надутые цифры, к этому нужно было, конечно, приспособиться, к этому сильному агитационному приему, ради которого и возили людей голосовать в Москву (это ж денег все-таки стоит!), и вот это все нужно было переломить. Митинг этот эффект дал. Люди пришли, конечно, в тревожном, напряженном состоянии, с некоторым опасением и взволнованностью, но все уходили опять довольные. Этот митинг отличался от предыдущих по самой психологической обстановке. Во-первых, практически не было креатива, шуток, безобидных, хотя и ехидных, но все выводящих в плоскость, скажем, едкой, но все-таки веселой политической карикатуры, какого-то КВНа и креатива. Нет, митинг был довольно суровым. Я впервые услышал лозунги "Путина - на нары!". Люди разошлись довольные, не удрученные, и я думаю, что это самое важное. Произошел психологический перелом, и люди, я думаю, продолжат свои протестные действия. Их не удалось сломать. Вы знаете, что самое главное на допросах? Самое главное - сломать. У них это называется - расколоть. В этом случае человек сдается, и он готов на все. Вот этого не случилось, протестное движение не удалось сломать. Люди пришли в состоянии отмобилизованности, люди показали, что они готовы на это тратить время и силы. Большое количество молодежи показывает, что оно готово на риск. Я думаю, что это будет нарастать.
По данным Левада-Центра, сейчас уличные акции протеста встречают поддержку 38-и процентов российского населения.
- Сама обстановка была совершенно нереалистической. Эти самосвалы, которыми перегорожена площадь, справа крутится подъемный кран со стрелой, которая все время над площадью заносится, сверху вертолет, отряды ОМОНа, вдоль бульваров огромное количество военных машин... Становилось очень тревожно. Тем более, было известно, что войска в городе.
- Но, видимо, на то и было рассчитано? Все-таки и людей меньше пришло, может быть, кто-то и испугался всего этого?
- Отчасти, безусловно, это так. Что касается того, что людей было меньше, чем, скажем, на Якиманке или на Болотной: ну, во-первых, потому, что это просто вечер рабочего дня, неудобное для людей время, все хотят ехать домой. Второй фактор - это, конечно, вот это давление, которое постарались оказать, нагнав в город войск, навезя сотни автобусов с пьяными иногородними с их непонятными намерениями… Вот это все оказывало давление, конечно.
- А какие-то еще психологические причины есть?
- Конечно. Наверное, какую-то долю людей удручили эти дутые, огромные цифры, которые собрал Путин. Для того они и надуты, эти цифры, чтобы подавить протестующих. Нужна не просто победа. Наверное, он бы и без фальсификаций с небольшим перевесом победил во втором туре. Но нужна была именно подавляющая победа. Вот цель этих цифр, этих войск в Москве, этих вертолетов, которые носились над городом. Протестное движение, прежде всего, власть хочет задавить психологически. Но вот этого не случилось, сразу говорю. Что можно противопоставить этому психологическому давлению? Что называется, «держать сознание» (это выражение бытует на зоне, и ровно так же говорят психологи), то есть волевым усилием удержаться и не поддаться всему этому.
- А вам не кажется, что власть в этой ситуации принимает чересчур уж серьезные меры безопасности?
- Нет, это не «из пушек по воробьям». Настроения людей, настроения страны - люди понимают, что это чрезвычайно важно, и как важна Москва в этом смысле, и как важна молодежь. Ведь история учит: сегодня в Москве и столицах, а завтра это распространяется на всю Россию, и нужно именно подавить, запугать, сделать все это ничтожным и жалким. Но это таким не было.
- Как вы оцениваете действия властей по разгону людей, которые остались после митинга на встречу с депутатом Ильей Пономаревым?
- В той обстановке это было неизбежно, и это укладывается в линию на подавление (прежде всего, психологическое подавление, потому что пока надолго никого не сажают). Кроме того, власти, конечно, опасаются дальнейшего развития событий, которые могут принять, в общем-то, уже теперь непонятно какой оборот.
- Каково, на ваш взгляд, значение этого митинга?
- Это, конечно, очень важное событие. Прежде всего ,это психологический перелом, я считаю. Людям потребовалось какое-то время, чтобы ассимилировать вот эти чудовищные надутые цифры, к этому нужно было, конечно, приспособиться, к этому сильному агитационному приему, ради которого и возили людей голосовать в Москву (это ж денег все-таки стоит!), и вот это все нужно было переломить. Митинг этот эффект дал. Люди пришли, конечно, в тревожном, напряженном состоянии, с некоторым опасением и взволнованностью, но все уходили опять довольные. Этот митинг отличался от предыдущих по самой психологической обстановке. Во-первых, практически не было креатива, шуток, безобидных, хотя и ехидных, но все выводящих в плоскость, скажем, едкой, но все-таки веселой политической карикатуры, какого-то КВНа и креатива. Нет, митинг был довольно суровым. Я впервые услышал лозунги "Путина - на нары!". Люди разошлись довольные, не удрученные, и я думаю, что это самое важное. Произошел психологический перелом, и люди, я думаю, продолжат свои протестные действия. Их не удалось сломать. Вы знаете, что самое главное на допросах? Самое главное - сломать. У них это называется - расколоть. В этом случае человек сдается, и он готов на все. Вот этого не случилось, протестное движение не удалось сломать. Люди пришли в состоянии отмобилизованности, люди показали, что они готовы на это тратить время и силы. Большое количество молодежи показывает, что оно готово на риск. Я думаю, что это будет нарастать.
По данным Левада-Центра, сейчас уличные акции протеста встречают поддержку 38-и процентов российского населения.