Глава Международного комитета Красного креста Якоб Келленбергер, 19 марта посетил Москву, чтобы попытаться убедить российские власти оказать давление на сирийское руководство для облегчения допуска гуманитарных организаций в зону боевых столкновений.
По итогам визита он заявил, что гуманитарная ситуация в Сирии, по всей видимости, будет ухудшаться. Впрочем, министр иностранных дел России Сергей Лавров в ходе переговоров с Келленбергом выразил готовность к сотрудничеству с Красным Крестом, в том числе, по сирийской проблеме.
Между тем, Россия продолжает поставки оружия режиму сирийского президента Башара Асада. В докладе, обнародованном 19 марта Стокгольмским Международным институтом мира, подчеркивается роль России в импорте Сирией вооружений, эксперты института отмечают нежелание России ограничивать эти поставки.
О торговле оружием между Россией и Сирией и о перспективах изменения российской политики на сирийском направлении в интервью Радио Свобода размышляет военно-политический эксперт Юрий Федоров:
– Все поставки, которые датируются 2011 годом, двойного назначения – это самолеты Як, который могут быть использованы для боевых целей. Если же говорить вообще о вооружении сирийской армии, то на 90% это советское, российское оружие. Соответственно, боеспособность сирийской армии зависит от поставок запасных частей из России, всякого рода вспомогательных служб и т.д.
– Какую долю торговля с Сирией занимает во всем объеме росийского экспорта вооружений?
– Сирия не является крупным покупателем российского оружия. На первом месяце находится Китай, Индия, Вьетнам. Алжир и Сирия, по-моему, стоят в конце второго десятка.
– Если представить себе, что режим Башара Асада падет, это повлечет за собой какие-то финансовые потери для России?
– К примеру, стоимость последней сделки по поставке самолетов Як оценивается чуть менее чем в 600 млн. долларов. Это меньше 5% стоимости всех поставок российского вооружения в прошлом году.
– Как идут расчеты? Оружие поставляется в долг, как это было во времена СССР, или нет?
– Российские военные и люди из ВПК всегда говорили о том, что Сирия расплачивается с Россией за поставки вооружений достаточно аккуратно. Но насколько эти данные точны, мне сказать трудно.
– На прошлой неделе министр иностранных дел России Сергей Лавров, выступая в Госдуме, довольно осторожно говорил о том, как Россия поддерживает Сирию. Многие увидели в этом знак пересмотра позиции России по сирийскому вопросу. Вы видите какие-то признаки того, что Москва, возможно, начинает сдавать режим Башара Асада?
– Давайте посмотрим на то, что конкретно сказал господин Лавров относительно Сирии. Он сказал, что в случае с Сирией Россия выступает за немедленное и скоординированное прекращение огня всеми сторонами при осуществлении беспристрастного международного мониторинга. Он также сказал, что Россия выступает за оказание гуманитарной помощи гражданскому населению и за начало общесирийского диалога без предварительных условий. Что это означает, если перевести с дипломатического языка на общепонятный? Что сирийская оппозиция, как и правительство, должна прекратить любые военные действия. Но о чем может быть общесирийский диалог? Он может, видимо, сосредоточиться на том, как сохранить, с точки зрения России, существующий в Сирии режим и включить во властную вертикаль отдельных представителей оппозиции. Ничего принципиально нового по сравнению с тем, что говорилось ранее, нет.
Другой вопрос – это тональность выступления Лаврова. Путин в своих предвыборных выступлениях, на встречах со специалистами неоднократно говорил, что Запад готовит смену режима в Сирии, но тут ничего не получится и т.д. А министр иностранных дел выступает как профессиональный дипломат – он говорит очень обтекаемыми формулировками, но суть, на самом деле, остается прежней: сохранить у власти нынешний режим при некоторых косметических изменениях. Я, честно говоря, не вижу здесь каких-то серьезных новаций.
– Глава Международного Красного Креста приехал в Москву с тем, чтобы убедить ее оказать давление на Сирию для облегчения допуска гуманитарных организаций в районы, где ведутся боевые действия. Как вы думаете, он сумел оказать какое-то воздействие на позицию Москвы?
– Я думаю, что давление по линии Красного Креста или других подобных организаций еще менее способно изменить политику Москвы, чем позиция Генеральной ассамблеи ООН, Лиги арабских государств или других межправительственных организаций. К сожалению, сегодняшняя российская элита не очень высоко оценивает роль и влияние организаций, подобных Международному Красному Кресту.
Этот и другие материалы читайте на странице информационной программы "Время Свободы".
По итогам визита он заявил, что гуманитарная ситуация в Сирии, по всей видимости, будет ухудшаться. Впрочем, министр иностранных дел России Сергей Лавров в ходе переговоров с Келленбергом выразил готовность к сотрудничеству с Красным Крестом, в том числе, по сирийской проблеме.
Между тем, Россия продолжает поставки оружия режиму сирийского президента Башара Асада. В докладе, обнародованном 19 марта Стокгольмским Международным институтом мира, подчеркивается роль России в импорте Сирией вооружений, эксперты института отмечают нежелание России ограничивать эти поставки.
О торговле оружием между Россией и Сирией и о перспективах изменения российской политики на сирийском направлении в интервью Радио Свобода размышляет военно-политический эксперт Юрий Федоров:
– Все поставки, которые датируются 2011 годом, двойного назначения – это самолеты Як, который могут быть использованы для боевых целей. Если же говорить вообще о вооружении сирийской армии, то на 90% это советское, российское оружие. Соответственно, боеспособность сирийской армии зависит от поставок запасных частей из России, всякого рода вспомогательных служб и т.д.
– Какую долю торговля с Сирией занимает во всем объеме росийского экспорта вооружений?
– Сирия не является крупным покупателем российского оружия. На первом месяце находится Китай, Индия, Вьетнам. Алжир и Сирия, по-моему, стоят в конце второго десятка.
– Если представить себе, что режим Башара Асада падет, это повлечет за собой какие-то финансовые потери для России?
– К примеру, стоимость последней сделки по поставке самолетов Як оценивается чуть менее чем в 600 млн. долларов. Это меньше 5% стоимости всех поставок российского вооружения в прошлом году.
– Как идут расчеты? Оружие поставляется в долг, как это было во времена СССР, или нет?
– Российские военные и люди из ВПК всегда говорили о том, что Сирия расплачивается с Россией за поставки вооружений достаточно аккуратно. Но насколько эти данные точны, мне сказать трудно.
– На прошлой неделе министр иностранных дел России Сергей Лавров, выступая в Госдуме, довольно осторожно говорил о том, как Россия поддерживает Сирию. Многие увидели в этом знак пересмотра позиции России по сирийскому вопросу. Вы видите какие-то признаки того, что Москва, возможно, начинает сдавать режим Башара Асада?
– Давайте посмотрим на то, что конкретно сказал господин Лавров относительно Сирии. Он сказал, что в случае с Сирией Россия выступает за немедленное и скоординированное прекращение огня всеми сторонами при осуществлении беспристрастного международного мониторинга. Он также сказал, что Россия выступает за оказание гуманитарной помощи гражданскому населению и за начало общесирийского диалога без предварительных условий. Что это означает, если перевести с дипломатического языка на общепонятный? Что сирийская оппозиция, как и правительство, должна прекратить любые военные действия. Но о чем может быть общесирийский диалог? Он может, видимо, сосредоточиться на том, как сохранить, с точки зрения России, существующий в Сирии режим и включить во властную вертикаль отдельных представителей оппозиции. Ничего принципиально нового по сравнению с тем, что говорилось ранее, нет.
Другой вопрос – это тональность выступления Лаврова. Путин в своих предвыборных выступлениях, на встречах со специалистами неоднократно говорил, что Запад готовит смену режима в Сирии, но тут ничего не получится и т.д. А министр иностранных дел выступает как профессиональный дипломат – он говорит очень обтекаемыми формулировками, но суть, на самом деле, остается прежней: сохранить у власти нынешний режим при некоторых косметических изменениях. Я, честно говоря, не вижу здесь каких-то серьезных новаций.
– Глава Международного Красного Креста приехал в Москву с тем, чтобы убедить ее оказать давление на Сирию для облегчения допуска гуманитарных организаций в районы, где ведутся боевые действия. Как вы думаете, он сумел оказать какое-то воздействие на позицию Москвы?
– Я думаю, что давление по линии Красного Креста или других подобных организаций еще менее способно изменить политику Москвы, чем позиция Генеральной ассамблеи ООН, Лиги арабских государств или других межправительственных организаций. К сожалению, сегодняшняя российская элита не очень высоко оценивает роль и влияние организаций, подобных Международному Красному Кресту.
Этот и другие материалы читайте на странице информационной программы "Время Свободы".