После переговоров, проведенных с президентом США Бараком Обамой в Сеуле, президент России Дмитрий Медведев заявил журналистам, что последние три года были лучшими в истории отношений России и США за минувшее десятилетие. Что имел в виду глава российского государства?
По просьбе Радио Свобода заявление Дмитрия Медведева комментирует ведущий научный сотрудник Института системного анализа РАН Андрей Пионтковский:
– Если бы какой-то лояльный власти обыватель внимательно следил за всеми внешнеполитическими высказываниями наших вождей, у него, мягко говоря, был бы когнитивный диссонанс. Нам последние полгода внушали со всех трибун проправительственных митингов, что Америка – это страшный враг, который хочет лишить нас ядерного потенциала, расчленить, поработить, захватить наши несметные богатства, осквернить нашу высочайшую духовность. И тут – ах! – оказывается, это были три самых замечательных года. Такую шизофрению можно объяснить трудными задачами, которые решает наше руководство. С одной стороны, необходим образ врага и идея, сплачивающая народ вокруг власти. Но, с другой стороны, надо в отношениях с западными партнерами соблюдать политес, респектабельность, решая важнейшую задачу – безопасность своих авуаров на Западе.
– Если говорить в политологических терминах, в чем сухой остаток отношений России и США времен президентства Дмитрия Медведева и Барака Обамы?
– Для кремлевских – обеспечение неприкосновенности их авуаров. Эту часть сделки США выполняют. А что они взамен хотят от Москвы? Узко прагматическая вещь: военный транзит в Афганистан, перевалочная база в Ульяновске. Это и есть суть перезагрузки. Их совершенно не тревожит, что российской власти впервые за последние 10 лет удалось внушить подавляющему большинству населения мысль о враждебности, злодейском коварстве Америки, представить Америку как смертельного врага России.
– Президентами был подписан договор о сокращении стратегических наступательных вооружений. Существует военное сотрудничество по линии афганской. Кажется, стороны начинают договариваться по вопросу ПРО, хотя много еще будет полемических высказываний, по крайней мере, с российской стороны на эту тему. Идет сотрудничество по иранской, корейской, сирийской проблемам…
– Москва продолжает во всех этих локальных конфликтах играть роль классического спойлера. Я отмечу одно достижение американской дипломатии: отказ России от поставки системы противовоздушной и противоракетной обороны для Ирана. Для меня, кстати, остается загадкой, какими аргументами им удалось убедить российское руководство? Сделка была подписана, иранцы заплатили, а потом вдруг Москва отказалась и не поставила эти системы. Это был очень важный момент. Потому что если бы эти системы были подставлены, Израиль был бы вынужден немедленно атаковать. С точки зрения прагматической, определенные плоды Вашингтону удается получать. Но еще раз подчеркну, это все вещи такие краткосрочные. Гораздо хуже то, что под разговоры о трех самых замечательных годах внедряется в российское массовое сознание мысль о США как о враге. Это, конечно, будет отравлять наши отношения в будущем.
– Понятно, что Россия и США слишком по-разному цивилизационно устроены, слишком по-разному представляют себе роль и значение собственных государств в мире, чтобы они были искренними партнерами. Вы может вспомнить хоть какой-то период отношений США и России, когда их сотрудничество было искренним?
– Я думаю, да. Примерно 2001 – 2003 год. Реакция Путина на теракты 11 сентября 2001 года и то, что происходило вслед за этим, была крайне прагматичной. Он понял, что наши интересы совпадают, что, в частности, американцы в Афганистане будут выполнять нашу работу, защищая наши южные границы. Не потому что они нас любят, а просто из-за совпадения интересов. Это давало шанс на более серьезное развитие отношений, за которое я всегда выступал. Но вот внутриполитические соображения, необходимость образа врага для российского политического класса, все эти застарелые комплексы "холодной войны" сработали. И этот шанс практически исчез.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
По просьбе Радио Свобода заявление Дмитрия Медведева комментирует ведущий научный сотрудник Института системного анализа РАН Андрей Пионтковский:
– Если бы какой-то лояльный власти обыватель внимательно следил за всеми внешнеполитическими высказываниями наших вождей, у него, мягко говоря, был бы когнитивный диссонанс. Нам последние полгода внушали со всех трибун проправительственных митингов, что Америка – это страшный враг, который хочет лишить нас ядерного потенциала, расчленить, поработить, захватить наши несметные богатства, осквернить нашу высочайшую духовность. И тут – ах! – оказывается, это были три самых замечательных года. Такую шизофрению можно объяснить трудными задачами, которые решает наше руководство. С одной стороны, необходим образ врага и идея, сплачивающая народ вокруг власти. Но, с другой стороны, надо в отношениях с западными партнерами соблюдать политес, респектабельность, решая важнейшую задачу – безопасность своих авуаров на Западе.
– Если говорить в политологических терминах, в чем сухой остаток отношений России и США времен президентства Дмитрия Медведева и Барака Обамы?
– Для кремлевских – обеспечение неприкосновенности их авуаров. Эту часть сделки США выполняют. А что они взамен хотят от Москвы? Узко прагматическая вещь: военный транзит в Афганистан, перевалочная база в Ульяновске. Это и есть суть перезагрузки. Их совершенно не тревожит, что российской власти впервые за последние 10 лет удалось внушить подавляющему большинству населения мысль о враждебности, злодейском коварстве Америки, представить Америку как смертельного врага России.
– Президентами был подписан договор о сокращении стратегических наступательных вооружений. Существует военное сотрудничество по линии афганской. Кажется, стороны начинают договариваться по вопросу ПРО, хотя много еще будет полемических высказываний, по крайней мере, с российской стороны на эту тему. Идет сотрудничество по иранской, корейской, сирийской проблемам…
– Москва продолжает во всех этих локальных конфликтах играть роль классического спойлера. Я отмечу одно достижение американской дипломатии: отказ России от поставки системы противовоздушной и противоракетной обороны для Ирана. Для меня, кстати, остается загадкой, какими аргументами им удалось убедить российское руководство? Сделка была подписана, иранцы заплатили, а потом вдруг Москва отказалась и не поставила эти системы. Это был очень важный момент. Потому что если бы эти системы были подставлены, Израиль был бы вынужден немедленно атаковать. С точки зрения прагматической, определенные плоды Вашингтону удается получать. Но еще раз подчеркну, это все вещи такие краткосрочные. Гораздо хуже то, что под разговоры о трех самых замечательных годах внедряется в российское массовое сознание мысль о США как о враге. Это, конечно, будет отравлять наши отношения в будущем.
– Понятно, что Россия и США слишком по-разному цивилизационно устроены, слишком по-разному представляют себе роль и значение собственных государств в мире, чтобы они были искренними партнерами. Вы может вспомнить хоть какой-то период отношений США и России, когда их сотрудничество было искренним?
– Я думаю, да. Примерно 2001 – 2003 год. Реакция Путина на теракты 11 сентября 2001 года и то, что происходило вслед за этим, была крайне прагматичной. Он понял, что наши интересы совпадают, что, в частности, американцы в Афганистане будут выполнять нашу работу, защищая наши южные границы. Не потому что они нас любят, а просто из-за совпадения интересов. Это давало шанс на более серьезное развитие отношений, за которое я всегда выступал. Но вот внутриполитические соображения, необходимость образа врага для российского политического класса, все эти застарелые комплексы "холодной войны" сработали. И этот шанс практически исчез.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"