Ирина Лагунина: Признаться, когда я ехала однажды по трассе через Германию и Австрию в Италию, я заметила только красоту природы и грозу, которая в буквальном смысле слова полыхала подо мной. Наверное, надо родиться на Кавказе, чтобы, глядя на вершины Альп, неожиданно задуматься о кавказских вершинах и конфликтах, которые развиваются на той территории. Впрочем, мой коллега Олег Кусов вырос среди других гор.
Олег Кусов: На Brener autobahne (автотрасса, пронизывающая Германию, Австрию и Италию) я оказался, можно сказать, случайно. Несколько свободных зимних дней удалось заполнить поездкой к морю. Самым близким из тёплых морей от моего нынешнего дома оказалось Адриатическое. Соответственно, самым подходящим городом для такой прогулки можно считать Венецию. Интернет-карты помогли уточнить, что итальянский приморский город Триест ближе к Праге на двадцать километров, но в популярности он уступает Венеции в гораздо больших пропорциях. Несмотря на то, что навигатор в автомобиле рекомендовал в качестве "самого короткого" маршрут Прага - Зальцбруг - Лиенц - Венеция, я выбрал "самый быстрый" - Прага - Инсбрук - Верона - Венеция. "Быстрый" и более дорогой – почти весь маршрут пришлось преодолевать по платному автобану.
На юго-восточной окраине Инсбрука можно было, не выходя из отеля, через окно любоваться снежной грядой гор. Романтик сказал про окрестности Инсбрука - "Карвендельских вершин Божественный чертёж". Конечно, красиво. Но моё любопытство, как ни всматривался в этот чертёж, в восхищение не перерастало. Даже когда вышел из отеля и попробовал пешком приблизиться к белоснежной гряде. Я понимал почему. Мне посчастливилось вырасти на юго-восточной окраине Владикавказа, от которого до Главного Кавказского хребта не более 15 километров. Ледяные скалы Столовой горы, белоснежная шапка Казбека, примостившиеся к ним островерхие пики приветливо сверкали на солнышке с самого утра. Из домашнего окна открывался чудный вид на величественные горы, вдохновивший многих художников, включая автора эскиза папирос "Казбек". А теперь в моём окне Альпы. Но сравнение было явно не в их пользу. Ничего хорошего для себя в "победе" владикавказского пейзажа я не видел. Проехать огромное расстояние, платя за дорожные виньетки, по-европейски недешевый бензин, потратив силы и время, чтобы убедиться, что родные кавказские горы гораздо живописнее, чем альпийские - это разновидность пирровой победы. Но чувство превосходства родного над иноземным долго не продержалось. На сравнения я был обречён, и позже в них ощутимое преимущество всё больше завоевывали Альпы. Обращу внимание лишь на некоторые из них.
Безусловно, трасс, похожих на Brener autobahn, на Кавказе пока нет. У проектировщиков и строителей получилось уместить широкую и безопасную дорогу в самом центре широкого ущелья. Местами автобан, держащий на высоких опорах, давал ощущения полёта над склонами. Полотно его постелили почти трещин и латок. Перевал автомобиль пересек незаметно - для меня и для себя.
Рядом с автобаном змейкой вилась старая бесплатная трасса. Её проложили по старинке - на склонах ущелья. По ней добираются в основном жителей окрестных населённых пунктов. Свернуть на неё хотелось и мне - из любопытства. Но отпугнули заснеженный асфальт и встречное двухрядное движение. Путь из Инсбрука до Венеции длинной в 450 километров грозил затянуться на целый день. Вот в этом один из европейских плюсов - скорость и удобства можно купить (примерно 14 километров по автобану здесь обходится в один евро).
Сравнения продолжали выстраиваться в моей голове. Уютные ресторанчики с магазинчиками, телефоны для вызова экстренных служб вдоль трассы. В одном месте над ней так низко прополз вагончик канатной дороги с глазеющими по сторонам людьми, что пропало даже чувство дорожного экстрима. Горнолыжники неслись вниз прямо около автобана. И ни одного полицейского! Только в районе итальянского Тренто я обогнал автобус с вооруженными людьми в форме. Их вид говорил, что их ничего сейчас не интересует, кроме красивых горных пейзажей. На автобусе была надпись "Carabinieri". На Кавказе вооружённых людей, в форме и без неё, гораздо больше.
Суровые заснеженные скалы австрийских Альп сменились южными пологими склонами на итальянской стороне. Суворову и его армии, конечно, было сложнее преодолевать альпийские скалы, чем мне на "Nissane Qashkai" по автобану. Знаменитая картина Сурикова в полной мере передаёт драматизм Швейцарского похода. Судя по обледенелым склонам, художник запечатлел русских воинов на северном, швейцарском участке Альп. Итальянские южные склоны - теплее и мягче.
И тут на ум мне пришла очередная аналогия. Природный ландшафт по дороге Инсбрук - Верона напомнил тот, что наблюдаешь по дороге Владикавказ - Цхинвали. На севере - снег, суровые скалы, на юге - тёплые склоны и хвойные леса. Более того! Я вспомнил, что еду по историческому Тиролю. Этот регион в восточной части Альп ныне подразделяется на австрийский Тироль и итальянские автономии Южный Тироль и Тренто. Южные тирольцы до 60-х годов прошлого века боролись за свою независимость от Италии. Они хотели присоединиться к своим братьям, живущим за перевалом, в Австрии. Так же как чуть позже и южные осетины решили выйти из-под контроля Тбилиси, чтобы присоединиться к северным, живущим за перевалом в России. Похожими здесь оказалась не только природа, но и судьбы народов. Тироль, как Осетия, был разделён горами на разные климатические условия и страны. Отношения между южными тирольцами и итальянцами в ещё недавние времена в целом походили на те, что наблюдаем сегодня между южными осетинами и грузинами. Аналогии заставили меня более внимательно смотреть по сторонам, ища красноречивые приметы современного Тироля, переболевшего более сорока лет тем же недугом, который сегодня охватил некоторые кавказские регионы.
В очередной раз жизнь преподнесла сюрприз, проложив мой путь через столь поучительный регион.
* * *
Немного новейшей истории. Южный Тироль отошёл от Австрии к Италии после первой мировой войны. Немецкоязычные тирольцы стали этническим меньшинством в южной европейской стране. Союз между Гитлером и Муссолини перечеркнул все шанса на их возвращение в австрийский Тироль. После второй мировой войны Вена продолжала утверждать, что Рим притесняет южных тирольцев. Начиная с лета 1945 года немецкоязычные тирольцы нападали на итальянских солдат. Лидеры южных тирольцев пытались договориться в Инсбруке с сохранившимися остатками австрийских подразделений об организации вооруженного сопротивления на де-факто севере Италии. Летом 1946 года южные тирольцы устроили массовый саботаж. Забастовки и межэтнические волнения перерастали в вооружённые стычки. Был создан общественный Комитет освобождения Южного Тироля. В 1950-х годах в регионе звучали взрывы, в 1960-х террор стал обычным явлением. К счастью, он был направлен на промышленные объекты и не ставил своей целью уничтожение людей. Итальянские власти обвиняли Австрию в оказании помощи южным тирольцам. Вена не отрицала этот факт и её позиция, уверены историки, чуть было не привела к войне между двумя государствами.
Относительного спокойствия удалось достичь в 1969 году, после договоренностей между Римом и Веной о расширении автономии южных тирольцев. Провинция получила реальную самостоятельность в составе региона Трентино - Альто-Адидже. Автономию возглавляет президент - тиролец. У него два зама - тиролец и итальянец. Парламент работает на двух языках - немецком и итальянском. Чиновники, при устройстве на работу, сдают экзамен на знание этих языков. Провинция имеет два название - немецкое Южный Тироль и итальянское Больцано-Боцен.
Но главная самостоятельность Южного Тироля заключается в экономической сфере - 85 % налогов остаются в казне автономии. Доходы здесь приносит туризм (регион посещают в среднем 5 млн. человек в год) и гидроэлектростанции, питающие северо-восток Италии. Здесь самый низкий уровень безработицы в стране - 2 %, и самый высокий уровень жизни. Любопытный факт - президент автономии получает ежемесячную зарплату в размере 25 тысяч 620 евро, а вице-президент - 24 тысяч 360 евро, то есть больше, чем по отдельности президент США, Франции и канцлер Германии. Население такие зарплаты "слуг народа" не раздражают, поскольку оно имеет возможность тоже неплохо зарабатывать.
Трудно ужиться в таких условиях сепаратистским настроениям, но в Южном Тироле они всё-таки сохраняются. Несколько лет назад главы 130 населенных пунктов автономии подписали обращение к австрийскому правительству с просьбой о включении территории в состав Австрии. К терроризму никто здесь, к счастью, возвращаться не собирается, да и Вена молчит.
Южнотирольским опытом урегулирования межэтнического противостояния заинтересовались кавказские политики и эксперты. Здешними наработками, полагают многие из них, можно воспользоваться и при налаживании отношений между южными осетинами и грузинами. Директор Кавказского института мира, демократии и развития Гия Нодия утверждает, что опыт тирольцев в Италии был в своё время интересен и представителям Цхинвали.
«Тут аналогия прямая. Главное – это общая политическая ситуация. Нужна общая политическая воля, чтобы прийти к согласию, договориться о статусе Южной Осетии в составе Грузии. Я помню, что на некоторых встречах, на которых обсуждалась южнотирольская тема, присутствовали и представители Южной Осетии. Они, в общем-то, с интересом слушали про этот пример. Он заключается в том, что Южный Тироль является частью Италии, хотя большинство населения там немецкоязычное. Им созданы все условия для того, чтобы их тирольская (немецкая) идентичность не ставилась под сомнение. Но эти встречи проходили в конце 1990-х годов, когда, наверное, было самое лучшее время для достижения реального соглашения. Было другое умонастроение (более лояльное) со стороны Цхинвали, руководства региона того времени. Но, к сожалению, тогда договоренности достичь не удалось. Хотя в то время, я помню, и представители международных организаций были очень оптимистично настроены – они полагали, что можно достичь какого-то прорыва. Ну сейчас, конечно, ситуация совершенно другая. В Цхинвали уже не ищут таких аналогий, который бы защитили права осетин в рамках Грузии».
Эксперт Совета Европы по вопросам местного самоуправления Давид Лосаберидзе, также отметив схожесть южнотирольской и южноосетинской проблем, призвал учитывать и их особенности:
«Проблема Южного Тироля не была геополитически важным фактором. Никто её не хотел использовать в макрополитике, во время глобального противостояния держав. Эта была серьёзная проблема, которую можно было решить, если государства и, соответственно, этнические группы объявили о желании урегулировать этот вопрос. На Кавказе ситуация иная. К сожалению, народы Кавказа и государства оказались заложниками больших политических игр. Это усложняет ситуацию. Что касается желания решать проблему, на этом этапе я сомневаюсь, что это возможно, потому что сама идея - найти общий язык и урегулировать этот вопрос – может быть, существует среди грузинских политиков, поскольку Грузия считает себя побеждённой. Не думаю, что такое же желание есть и по другую сторону баррикад. Не думаю, что такая идея будет с энтузиазмом встречена в Цхинвали, в Северной Осетии, не говоря уже про Москву».
Если южные тирольцы в своей борьбе за независимость опирались на Австрию, то южные осетины – на Россию. В ключевых международных вопросах у этих стран подход различный. Говорит директор Кавказского института мира, демократии и развития Гия Нодия.
«Южнотирольская проблема решалась после второй мировой войны. В решении проблемы принимали участие победители (имею в виду западную часть союзников) США и Великобритания. Австрия была небольшим государством, которая не могла диктовать свои условия. Международная ситуация была в корне отличной от сегодняшней. Австрия уже не претендовала на статус великой державы. Тем более, что после второй мировой войны Австрия никаких милитаристических проявлений не показывала. Тогда она пыталась максимально дистанцироваться от Германии, стремилась показать своё миролюбие».
Права южнотирольской автономии в составе Италии и обычных грузинских регионов – несопоставимые понятия. По мнению эксперта Совета Европы по вопросам местного самоуправления Давида Лосаберидзе, решить южноосетинскую и абхазскую проблемы невозможно, не повысив статус регионов в стране, но пока Грузия представляет собой централизованное государство.
«Это общегрузинская проблема. Если мы допустим, что Россия уже не будет вмешиваться, что будет существовать добрая воля с обеих сторон на урегулирование конфликта в рамках европейских норм и традиций, то это не означает, что мы всё равно сможем решить эту проблему. Грузия, к сожалению, не готова к этому. Я имею в виду вопрос децентрализации, который не очень приоритетен среди грузинских политиков. Эта проблема не только грузин и других этнических групп, но и проблема грузинских регионов. У нас суперцентрализация власти. Объясняется это тем, что там возможен сепаратизм – не обязательно этнический. Поэтому права регионов ущемляются в Грузии. С другой стороны, как только появляется у регионов возможность усилить своё влияние, это на самом деле провоцирует сепаратистские тенденции. Взять хотя бы аджарскую проблему эпохи Аслана Абашидзе, когда этнический фактор полностью отсутствовал (самосознание аджарцев такое же, как и у остальных грузин). Но существовало политическое противостояние между официальными Тбилиси и Батуми. Если Грузия, правда, желает достичь каких-то успехов, хотя бы в долгосрочной перспективе, она должна думать, как создавать возможность для всех этнических групп, регионов, как увеличивать их права, развивать самоуправление. Надо дать возможность решать местные проблемы на местном уровне, защищать свои культурные интересы. После этого только мы можем говорить, что готовы решить какие-то проблемы в конфликтных зонах».
* * *
Что делать людям, чьих братьев, родителей и дедов удалось столкнуть в межэтнических конфликтах? Как им сегодня протягивать друг другу руки? Трудно давать советы. Я лучше приведу два эпизода из своей альпийской поездки.
...На окраине Инсбрука забрёл в фермерский магазинчик. Видно было, что сюда местные жители приходят не только ради товара. Это уже как моцион - прогуляться за колбаской к чаю, и поговорить в магазинчике о житье-бытье со знакомыми людьми. Магазинчик находился в окружении аккуратных тирольских ферм. Худощавого продавца-тирольца, покупатели знали хорошо. Познакомился с ним и я. Звали его Паулом. Он был чуть старше меня на вид - лет так ему было, очевидно, около 60-ти. Общее у нас нашлось быстро - плохой английский. На нём мы с удовольствием и приступили к общению. Я понял, что в этом магазинчике быстрые знакомства в порядке вещей.
Выгода от общения оказалась обоюдной. Во время беседы я покупал у Паула чудные тирольские колбаски с соседних ферм, сыр. Продукты были недорогими, выглядели аппетитно. Паул спросил, откуда я приехал, где родился. Я рассказал про Кавказ, про красивые осетинские горы, сравнил их с Альпами, но сделал это, конечно же, максимально корректно. Паул много знал про Кавказ, про горы, которые там на самом деле больше и опаснее. Он рассказал про свою ферму, которая умещается в большом трехэтажном особняке. В его угловой части находится этот самый магазинчик. Половина дома - жилая, в ней обитает большая дружная семья Паула. На второй половине живут коровы. Их гораздо больше в доме, чем людей (на такие комичные сравнения нас подталкивал бедный английский язык). Я похвалил семью Паула за идеальную чистоту в доме, учитывая, что населяют его не только люди. Порядок и впрямь был идеальным, даже поблизости от дома. И не подумал бы, что по мощенным чистым тротуарчикам и ровному асфальту здесь ежедневно вышагивают не только фермеры и туристы, но и скотина.
Подходили покупатели, но Паулу, видимо, показалось интересным общение. Он предложил мне выпить кофе. Не в порядке презента. В соседней комнатке стояли три столика - кофейня при магазинчике. Комната сохранила быт тирольской семьи второй половины прошлого века - тут и старый громоздкий комод, настенные часы, ламповый приёмник, старомодная железная люстра с тремя лампочками, в углу - Распятие. Ретро-кофейня своими аскетизмом и уютом напомнила мне бабушкину комнатку в казачьем городе на юге Ставрополья. К тому же и кофе у Паула оказался ароматным и недорогим.
И уже на выходе из комнаты, я обратил внимание на портрет, висящий на стенке - фото военного в немецкой форме времен второй мировой войны. Военный был сильно похож на Паула. Ничего необычного, подумал я. Это же Австрия, в которой живут, можно сказать, те же немцы. За кого же им было воевать в годы второй мировой войны? И Паул подтвердил - на фото изображён его отец. Да, он пошёл на ту войну...да, в составе австрийских подразделений...нет, не выжил... Моему новому знакомому было нелегко углубляться в семейную трагедию военного времени. Я не настаивал. Тепло попрощавшись, я сфотографировал Паула на память и пошёл беззаботно дальше.
Вечерком, включив в отеле свой компьютерный планшет, я покопался в сведениях про "австрийские подразделения" в годы второй мировой войны. И вот, что обнаружил на различных сайтах: "После того, как в 1938 году был совершён Аншлюс Австрии, Вермахт пополнил свой личный состав опытными и отлично обученными австрийскими горными стрелками. Австрийцев было так много, что пришлось сформировать две новые горнострелковые дивизии...Горнострелковые части с немецкой стороны принимали участие в Битве за Кавказ..."
Вот откуда знает Паул про Кавказ и про горы, которые здесь гораздо больше и опаснее, чем Альпы! Выходит, мои деды и его отец не только воевали в противостоящих друг другу армиях, но могли реально встретиться в бою. Один давал клятву Вермахту, что очистит эту землю "от советских варваров", другие обещали бить фашистов до последнего. И мой дед пал на этой проклятой войне, и в семье Паула не обошлось без трагедии.
А тут - колбаски, сыр, кофе, задушевная беседа...
Уверен, ни отец Паула, ни мои дедушки с того света нас не осудили. Любая война заканчивается миром. С миром должны люди приходить друг к другу, учтя роковые исторические ошибки. А любая война, на мой взгляд, это большая историческая ошибка - трагедия.
...А теперь - второй эпизод.
На обратном пути из Венеции в Инсбрук, недалеко от перевала Бреннеро, я устроил себе полуторачасовый отдых, с обедом. На итальянском участке, с обеих сторон автобана, расположились уютные ресторанчики с магазинчиками, парковкой, бензозаправками. Молодой повар на раздаче стал быстро загружать мой поднос. Не смог отказаться от супа "Минестроне", корцетти с грецкими орехами, макарон с сыром, салата с моцареллой, ристретто, тирамису. Лукаво ухмыляясь, повар наполнял мои тарелки под завязку и спешно тащил их на весы. Цена здесь зависела от веса блюд. Воспользовавшись моим молчанием, итальянец успел нагрузить поднос на 15 евро. Но в итоге я ему был благодарен - после такого обеда, о еде я уже вспомнил только на территории Германии, подъезжая к чешской границе.
Придорожные ресторанчики у автобана заполонили многочисленные туристы, проезжающие мимо на двухэтажных автобусах и автомобилях. Всем хватало еды, кофе, сувениров, воды. Все щедро оставляли здесь евро. Такие же деньги туристы платили на той стороне, в австрийских ресторанчиках. Итальянцы и тирольцы понимали друг друга, занимаясь общим делом. Было видно, что туристов и денег здесь хватит на всех. Граница - условная, порядок вокруг идеальный, люди заняты трудом.
И тут мне опять не уйти от кавказских аналогий. Границы с колючей проволокой, укоренившийся беспорядок, безработица, вооружённые люди в камуфляже...
Всё это временное, наносное? Каждый из нас должен жизнь только улучшать. Автоматом и колючей проволокой этого не добиться.
Олег Кусов: На Brener autobahne (автотрасса, пронизывающая Германию, Австрию и Италию) я оказался, можно сказать, случайно. Несколько свободных зимних дней удалось заполнить поездкой к морю. Самым близким из тёплых морей от моего нынешнего дома оказалось Адриатическое. Соответственно, самым подходящим городом для такой прогулки можно считать Венецию. Интернет-карты помогли уточнить, что итальянский приморский город Триест ближе к Праге на двадцать километров, но в популярности он уступает Венеции в гораздо больших пропорциях. Несмотря на то, что навигатор в автомобиле рекомендовал в качестве "самого короткого" маршрут Прага - Зальцбруг - Лиенц - Венеция, я выбрал "самый быстрый" - Прага - Инсбрук - Верона - Венеция. "Быстрый" и более дорогой – почти весь маршрут пришлось преодолевать по платному автобану.
На юго-восточной окраине Инсбрука можно было, не выходя из отеля, через окно любоваться снежной грядой гор. Романтик сказал про окрестности Инсбрука - "Карвендельских вершин Божественный чертёж". Конечно, красиво. Но моё любопытство, как ни всматривался в этот чертёж, в восхищение не перерастало. Даже когда вышел из отеля и попробовал пешком приблизиться к белоснежной гряде. Я понимал почему. Мне посчастливилось вырасти на юго-восточной окраине Владикавказа, от которого до Главного Кавказского хребта не более 15 километров. Ледяные скалы Столовой горы, белоснежная шапка Казбека, примостившиеся к ним островерхие пики приветливо сверкали на солнышке с самого утра. Из домашнего окна открывался чудный вид на величественные горы, вдохновивший многих художников, включая автора эскиза папирос "Казбек". А теперь в моём окне Альпы. Но сравнение было явно не в их пользу. Ничего хорошего для себя в "победе" владикавказского пейзажа я не видел. Проехать огромное расстояние, платя за дорожные виньетки, по-европейски недешевый бензин, потратив силы и время, чтобы убедиться, что родные кавказские горы гораздо живописнее, чем альпийские - это разновидность пирровой победы. Но чувство превосходства родного над иноземным долго не продержалось. На сравнения я был обречён, и позже в них ощутимое преимущество всё больше завоевывали Альпы. Обращу внимание лишь на некоторые из них.
Безусловно, трасс, похожих на Brener autobahn, на Кавказе пока нет. У проектировщиков и строителей получилось уместить широкую и безопасную дорогу в самом центре широкого ущелья. Местами автобан, держащий на высоких опорах, давал ощущения полёта над склонами. Полотно его постелили почти трещин и латок. Перевал автомобиль пересек незаметно - для меня и для себя.
Рядом с автобаном змейкой вилась старая бесплатная трасса. Её проложили по старинке - на склонах ущелья. По ней добираются в основном жителей окрестных населённых пунктов. Свернуть на неё хотелось и мне - из любопытства. Но отпугнули заснеженный асфальт и встречное двухрядное движение. Путь из Инсбрука до Венеции длинной в 450 километров грозил затянуться на целый день. Вот в этом один из европейских плюсов - скорость и удобства можно купить (примерно 14 километров по автобану здесь обходится в один евро).
Сравнения продолжали выстраиваться в моей голове. Уютные ресторанчики с магазинчиками, телефоны для вызова экстренных служб вдоль трассы. В одном месте над ней так низко прополз вагончик канатной дороги с глазеющими по сторонам людьми, что пропало даже чувство дорожного экстрима. Горнолыжники неслись вниз прямо около автобана. И ни одного полицейского! Только в районе итальянского Тренто я обогнал автобус с вооруженными людьми в форме. Их вид говорил, что их ничего сейчас не интересует, кроме красивых горных пейзажей. На автобусе была надпись "Carabinieri". На Кавказе вооружённых людей, в форме и без неё, гораздо больше.
Суровые заснеженные скалы австрийских Альп сменились южными пологими склонами на итальянской стороне. Суворову и его армии, конечно, было сложнее преодолевать альпийские скалы, чем мне на "Nissane Qashkai" по автобану. Знаменитая картина Сурикова в полной мере передаёт драматизм Швейцарского похода. Судя по обледенелым склонам, художник запечатлел русских воинов на северном, швейцарском участке Альп. Итальянские южные склоны - теплее и мягче.
И тут на ум мне пришла очередная аналогия. Природный ландшафт по дороге Инсбрук - Верона напомнил тот, что наблюдаешь по дороге Владикавказ - Цхинвали. На севере - снег, суровые скалы, на юге - тёплые склоны и хвойные леса. Более того! Я вспомнил, что еду по историческому Тиролю. Этот регион в восточной части Альп ныне подразделяется на австрийский Тироль и итальянские автономии Южный Тироль и Тренто. Южные тирольцы до 60-х годов прошлого века боролись за свою независимость от Италии. Они хотели присоединиться к своим братьям, живущим за перевалом, в Австрии. Так же как чуть позже и южные осетины решили выйти из-под контроля Тбилиси, чтобы присоединиться к северным, живущим за перевалом в России. Похожими здесь оказалась не только природа, но и судьбы народов. Тироль, как Осетия, был разделён горами на разные климатические условия и страны. Отношения между южными тирольцами и итальянцами в ещё недавние времена в целом походили на те, что наблюдаем сегодня между южными осетинами и грузинами. Аналогии заставили меня более внимательно смотреть по сторонам, ища красноречивые приметы современного Тироля, переболевшего более сорока лет тем же недугом, который сегодня охватил некоторые кавказские регионы.
В очередной раз жизнь преподнесла сюрприз, проложив мой путь через столь поучительный регион.
* * *
Немного новейшей истории. Южный Тироль отошёл от Австрии к Италии после первой мировой войны. Немецкоязычные тирольцы стали этническим меньшинством в южной европейской стране. Союз между Гитлером и Муссолини перечеркнул все шанса на их возвращение в австрийский Тироль. После второй мировой войны Вена продолжала утверждать, что Рим притесняет южных тирольцев. Начиная с лета 1945 года немецкоязычные тирольцы нападали на итальянских солдат. Лидеры южных тирольцев пытались договориться в Инсбруке с сохранившимися остатками австрийских подразделений об организации вооруженного сопротивления на де-факто севере Италии. Летом 1946 года южные тирольцы устроили массовый саботаж. Забастовки и межэтнические волнения перерастали в вооружённые стычки. Был создан общественный Комитет освобождения Южного Тироля. В 1950-х годах в регионе звучали взрывы, в 1960-х террор стал обычным явлением. К счастью, он был направлен на промышленные объекты и не ставил своей целью уничтожение людей. Итальянские власти обвиняли Австрию в оказании помощи южным тирольцам. Вена не отрицала этот факт и её позиция, уверены историки, чуть было не привела к войне между двумя государствами.
Относительного спокойствия удалось достичь в 1969 году, после договоренностей между Римом и Веной о расширении автономии южных тирольцев. Провинция получила реальную самостоятельность в составе региона Трентино - Альто-Адидже. Автономию возглавляет президент - тиролец. У него два зама - тиролец и итальянец. Парламент работает на двух языках - немецком и итальянском. Чиновники, при устройстве на работу, сдают экзамен на знание этих языков. Провинция имеет два название - немецкое Южный Тироль и итальянское Больцано-Боцен.
Но главная самостоятельность Южного Тироля заключается в экономической сфере - 85 % налогов остаются в казне автономии. Доходы здесь приносит туризм (регион посещают в среднем 5 млн. человек в год) и гидроэлектростанции, питающие северо-восток Италии. Здесь самый низкий уровень безработицы в стране - 2 %, и самый высокий уровень жизни. Любопытный факт - президент автономии получает ежемесячную зарплату в размере 25 тысяч 620 евро, а вице-президент - 24 тысяч 360 евро, то есть больше, чем по отдельности президент США, Франции и канцлер Германии. Население такие зарплаты "слуг народа" не раздражают, поскольку оно имеет возможность тоже неплохо зарабатывать.
Трудно ужиться в таких условиях сепаратистским настроениям, но в Южном Тироле они всё-таки сохраняются. Несколько лет назад главы 130 населенных пунктов автономии подписали обращение к австрийскому правительству с просьбой о включении территории в состав Австрии. К терроризму никто здесь, к счастью, возвращаться не собирается, да и Вена молчит.
Южнотирольским опытом урегулирования межэтнического противостояния заинтересовались кавказские политики и эксперты. Здешними наработками, полагают многие из них, можно воспользоваться и при налаживании отношений между южными осетинами и грузинами. Директор Кавказского института мира, демократии и развития Гия Нодия утверждает, что опыт тирольцев в Италии был в своё время интересен и представителям Цхинвали.
«Тут аналогия прямая. Главное – это общая политическая ситуация. Нужна общая политическая воля, чтобы прийти к согласию, договориться о статусе Южной Осетии в составе Грузии. Я помню, что на некоторых встречах, на которых обсуждалась южнотирольская тема, присутствовали и представители Южной Осетии. Они, в общем-то, с интересом слушали про этот пример. Он заключается в том, что Южный Тироль является частью Италии, хотя большинство населения там немецкоязычное. Им созданы все условия для того, чтобы их тирольская (немецкая) идентичность не ставилась под сомнение. Но эти встречи проходили в конце 1990-х годов, когда, наверное, было самое лучшее время для достижения реального соглашения. Было другое умонастроение (более лояльное) со стороны Цхинвали, руководства региона того времени. Но, к сожалению, тогда договоренности достичь не удалось. Хотя в то время, я помню, и представители международных организаций были очень оптимистично настроены – они полагали, что можно достичь какого-то прорыва. Ну сейчас, конечно, ситуация совершенно другая. В Цхинвали уже не ищут таких аналогий, который бы защитили права осетин в рамках Грузии».
Эксперт Совета Европы по вопросам местного самоуправления Давид Лосаберидзе, также отметив схожесть южнотирольской и южноосетинской проблем, призвал учитывать и их особенности:
«Проблема Южного Тироля не была геополитически важным фактором. Никто её не хотел использовать в макрополитике, во время глобального противостояния держав. Эта была серьёзная проблема, которую можно было решить, если государства и, соответственно, этнические группы объявили о желании урегулировать этот вопрос. На Кавказе ситуация иная. К сожалению, народы Кавказа и государства оказались заложниками больших политических игр. Это усложняет ситуацию. Что касается желания решать проблему, на этом этапе я сомневаюсь, что это возможно, потому что сама идея - найти общий язык и урегулировать этот вопрос – может быть, существует среди грузинских политиков, поскольку Грузия считает себя побеждённой. Не думаю, что такое же желание есть и по другую сторону баррикад. Не думаю, что такая идея будет с энтузиазмом встречена в Цхинвали, в Северной Осетии, не говоря уже про Москву».
Если южные тирольцы в своей борьбе за независимость опирались на Австрию, то южные осетины – на Россию. В ключевых международных вопросах у этих стран подход различный. Говорит директор Кавказского института мира, демократии и развития Гия Нодия.
«Южнотирольская проблема решалась после второй мировой войны. В решении проблемы принимали участие победители (имею в виду западную часть союзников) США и Великобритания. Австрия была небольшим государством, которая не могла диктовать свои условия. Международная ситуация была в корне отличной от сегодняшней. Австрия уже не претендовала на статус великой державы. Тем более, что после второй мировой войны Австрия никаких милитаристических проявлений не показывала. Тогда она пыталась максимально дистанцироваться от Германии, стремилась показать своё миролюбие».
Права южнотирольской автономии в составе Италии и обычных грузинских регионов – несопоставимые понятия. По мнению эксперта Совета Европы по вопросам местного самоуправления Давида Лосаберидзе, решить южноосетинскую и абхазскую проблемы невозможно, не повысив статус регионов в стране, но пока Грузия представляет собой централизованное государство.
«Это общегрузинская проблема. Если мы допустим, что Россия уже не будет вмешиваться, что будет существовать добрая воля с обеих сторон на урегулирование конфликта в рамках европейских норм и традиций, то это не означает, что мы всё равно сможем решить эту проблему. Грузия, к сожалению, не готова к этому. Я имею в виду вопрос децентрализации, который не очень приоритетен среди грузинских политиков. Эта проблема не только грузин и других этнических групп, но и проблема грузинских регионов. У нас суперцентрализация власти. Объясняется это тем, что там возможен сепаратизм – не обязательно этнический. Поэтому права регионов ущемляются в Грузии. С другой стороны, как только появляется у регионов возможность усилить своё влияние, это на самом деле провоцирует сепаратистские тенденции. Взять хотя бы аджарскую проблему эпохи Аслана Абашидзе, когда этнический фактор полностью отсутствовал (самосознание аджарцев такое же, как и у остальных грузин). Но существовало политическое противостояние между официальными Тбилиси и Батуми. Если Грузия, правда, желает достичь каких-то успехов, хотя бы в долгосрочной перспективе, она должна думать, как создавать возможность для всех этнических групп, регионов, как увеличивать их права, развивать самоуправление. Надо дать возможность решать местные проблемы на местном уровне, защищать свои культурные интересы. После этого только мы можем говорить, что готовы решить какие-то проблемы в конфликтных зонах».
* * *
Что делать людям, чьих братьев, родителей и дедов удалось столкнуть в межэтнических конфликтах? Как им сегодня протягивать друг другу руки? Трудно давать советы. Я лучше приведу два эпизода из своей альпийской поездки.
...На окраине Инсбрука забрёл в фермерский магазинчик. Видно было, что сюда местные жители приходят не только ради товара. Это уже как моцион - прогуляться за колбаской к чаю, и поговорить в магазинчике о житье-бытье со знакомыми людьми. Магазинчик находился в окружении аккуратных тирольских ферм. Худощавого продавца-тирольца, покупатели знали хорошо. Познакомился с ним и я. Звали его Паулом. Он был чуть старше меня на вид - лет так ему было, очевидно, около 60-ти. Общее у нас нашлось быстро - плохой английский. На нём мы с удовольствием и приступили к общению. Я понял, что в этом магазинчике быстрые знакомства в порядке вещей.
Выгода от общения оказалась обоюдной. Во время беседы я покупал у Паула чудные тирольские колбаски с соседних ферм, сыр. Продукты были недорогими, выглядели аппетитно. Паул спросил, откуда я приехал, где родился. Я рассказал про Кавказ, про красивые осетинские горы, сравнил их с Альпами, но сделал это, конечно же, максимально корректно. Паул много знал про Кавказ, про горы, которые там на самом деле больше и опаснее. Он рассказал про свою ферму, которая умещается в большом трехэтажном особняке. В его угловой части находится этот самый магазинчик. Половина дома - жилая, в ней обитает большая дружная семья Паула. На второй половине живут коровы. Их гораздо больше в доме, чем людей (на такие комичные сравнения нас подталкивал бедный английский язык). Я похвалил семью Паула за идеальную чистоту в доме, учитывая, что населяют его не только люди. Порядок и впрямь был идеальным, даже поблизости от дома. И не подумал бы, что по мощенным чистым тротуарчикам и ровному асфальту здесь ежедневно вышагивают не только фермеры и туристы, но и скотина.
Подходили покупатели, но Паулу, видимо, показалось интересным общение. Он предложил мне выпить кофе. Не в порядке презента. В соседней комнатке стояли три столика - кофейня при магазинчике. Комната сохранила быт тирольской семьи второй половины прошлого века - тут и старый громоздкий комод, настенные часы, ламповый приёмник, старомодная железная люстра с тремя лампочками, в углу - Распятие. Ретро-кофейня своими аскетизмом и уютом напомнила мне бабушкину комнатку в казачьем городе на юге Ставрополья. К тому же и кофе у Паула оказался ароматным и недорогим.
И уже на выходе из комнаты, я обратил внимание на портрет, висящий на стенке - фото военного в немецкой форме времен второй мировой войны. Военный был сильно похож на Паула. Ничего необычного, подумал я. Это же Австрия, в которой живут, можно сказать, те же немцы. За кого же им было воевать в годы второй мировой войны? И Паул подтвердил - на фото изображён его отец. Да, он пошёл на ту войну...да, в составе австрийских подразделений...нет, не выжил... Моему новому знакомому было нелегко углубляться в семейную трагедию военного времени. Я не настаивал. Тепло попрощавшись, я сфотографировал Паула на память и пошёл беззаботно дальше.
Вечерком, включив в отеле свой компьютерный планшет, я покопался в сведениях про "австрийские подразделения" в годы второй мировой войны. И вот, что обнаружил на различных сайтах: "После того, как в 1938 году был совершён Аншлюс Австрии, Вермахт пополнил свой личный состав опытными и отлично обученными австрийскими горными стрелками. Австрийцев было так много, что пришлось сформировать две новые горнострелковые дивизии...Горнострелковые части с немецкой стороны принимали участие в Битве за Кавказ..."
Вот откуда знает Паул про Кавказ и про горы, которые здесь гораздо больше и опаснее, чем Альпы! Выходит, мои деды и его отец не только воевали в противостоящих друг другу армиях, но могли реально встретиться в бою. Один давал клятву Вермахту, что очистит эту землю "от советских варваров", другие обещали бить фашистов до последнего. И мой дед пал на этой проклятой войне, и в семье Паула не обошлось без трагедии.
А тут - колбаски, сыр, кофе, задушевная беседа...
Уверен, ни отец Паула, ни мои дедушки с того света нас не осудили. Любая война заканчивается миром. С миром должны люди приходить друг к другу, учтя роковые исторические ошибки. А любая война, на мой взгляд, это большая историческая ошибка - трагедия.
...А теперь - второй эпизод.
На обратном пути из Венеции в Инсбрук, недалеко от перевала Бреннеро, я устроил себе полуторачасовый отдых, с обедом. На итальянском участке, с обеих сторон автобана, расположились уютные ресторанчики с магазинчиками, парковкой, бензозаправками. Молодой повар на раздаче стал быстро загружать мой поднос. Не смог отказаться от супа "Минестроне", корцетти с грецкими орехами, макарон с сыром, салата с моцареллой, ристретто, тирамису. Лукаво ухмыляясь, повар наполнял мои тарелки под завязку и спешно тащил их на весы. Цена здесь зависела от веса блюд. Воспользовавшись моим молчанием, итальянец успел нагрузить поднос на 15 евро. Но в итоге я ему был благодарен - после такого обеда, о еде я уже вспомнил только на территории Германии, подъезжая к чешской границе.
Придорожные ресторанчики у автобана заполонили многочисленные туристы, проезжающие мимо на двухэтажных автобусах и автомобилях. Всем хватало еды, кофе, сувениров, воды. Все щедро оставляли здесь евро. Такие же деньги туристы платили на той стороне, в австрийских ресторанчиках. Итальянцы и тирольцы понимали друг друга, занимаясь общим делом. Было видно, что туристов и денег здесь хватит на всех. Граница - условная, порядок вокруг идеальный, люди заняты трудом.
И тут мне опять не уйти от кавказских аналогий. Границы с колючей проволокой, укоренившийся беспорядок, безработица, вооружённые люди в камуфляже...
Всё это временное, наносное? Каждый из нас должен жизнь только улучшать. Автоматом и колючей проволокой этого не добиться.