Ирина Лагунина: 2011 принес множество разрушительных стихийных бедствий: землетрясение в Новой Зеландии, наводнения в Австралии, землетрясение и цунами в Японии, смерчи в Соединенных Штатах. В смысле ущерба, нанесённого экономике всего мира стихийными бедствиями, 2011 год оказался самым дорогостоящим за всю историю.
Об этом говорится в докладе, опубликованном недавно в Вашингтоне исследовательским центром Brookings Institution. Рассказывает Владимир Дубинский.
Владимир Дубинский: В сентябре прошлого года ваш корреспондент воочию убедился в том, какой разрушительной силы могут быть стихийные бедствия. Находясь на островах Аутер Бэнкс в штате Северная Каролина, я видел, как ураган Айрин смывал с лица земли строения, затапливал жилые районы, уносил в океан автомобили и разрушал дороги. В результате этого урагана, только на этих островах тысяч людей оказались на несколько месяцев отрезанными от материка. На огромной же территории к северу от этого места – вплоть до границы США с Канадой, проливные дожди и наводнения, вызванные ураганом, причинили баснословный ущерб. По самым скромным подсчетам, разрушения обошлись в более чем 7 миллиардов долларов. Большого числа человеческих жертв избежать удалось лишь благодаря тому, что из самых опасных мест население было заблаговременно эвакуировано.
По данным ООН, в среднем ежегодно в мире происходит 384 стихийных бедствия. Если отталкиваться от этой цифры, то может показаться, что в прошлом году стихия над нами сжалилась.
В 2011 в мире было зафиксировано только 302 стихийным бедствия. Погибли только - если слово «только» применимо в данном случае - 30 тысяч человек. В 2010-ом году, когда случились такие катастрофы, как землетрясения в Пакистане и на Гаити, стихия унесла более 300 тысяч человеческих жизней.
2011-й год отличается от предыдущих еще и тем, что большей частью стихия наносила удары по богатым, развитым странам.
Доклад, опубликованный институтом Брукингса, так и называется: «Год, который потряс богатых»
Говорит один из авторов доклада, сотрудница Института Брукингса и Лондонской школы экономики Элизабет Феррис:
Элизабет Феррис: Этот год начался крупномасштабными наводнениями в Австралии. Они коснулись около двухсот тысяч человек и произошли на огромной территории, площадь которой больше всей территории Великобритании.
Месяцем позже случилось разрушительное землетрясение в районе города Крайстчерч в Новой Зеландии, а осенью в этом же районе было еще одно землетрясение. В общей сложности, было уничтожено более ста тысяч домов. Представьте себе, что значит для города с населением в 350 тысяч человек потерять сто тысяч домов! По меньшей мере, половина строений в центре города были разрушены.
Ну и, конечно, в марте случилось землетрясение, вызвавшее цунами и катастрофу на ядерном реакторе в Японии. Человеческие жертвы могли бы быть гораздо большими, если бы не современные антисейсмические технологии, применяемые в Японии при строительстве. И все же погибли почти 20 тысяч человек.
В Соединенных Штатах было зафиксировано четырнадцать стихийных бедствий. Ущерб каждого из них превышает миллиард долларов. В этот список входят наводнения на севере и юге штата Миссисипи, лесные пожары в Техасе, Аризоне и Нью-Мексико - самые страшные в истории этих штатов, засуха в тех же штатах, смерчи, поразившие центральные районы США и, наконец, ураган Айрин в сентябре – один из серии ураганов, которые обычно случаются в Соединенных Штатах в это время года.
Владимир Дубинский: Возможно, именно потому, что большая часть стихийных бедствий прошлого года произошла в развитых странах, экономический ущерб, причиненный этими катастрофами, оказался самым крупным в истории. По данным, приведенным в докладе, этот ущерб оценивается в 380 миллиардов долларов.
Одна из целей авторов доклада Институт Брукинзга заключалась в том, чтобы изучить, как власти реагируют на стихийные бедствия в богатых странах по сравнению с тем, как на такие бедствия реагируют в развивающихся и бедных странах.
Разумеется, гибель людей, потеря жилища и имущества в одинаковой степени трагичны для всех жертв стихийных бедствий, будь они гражданами самых богатых или самых бедных стран.
Но все же, предполагается, что богатые страны лучше справляются со стихийными бедствиями и их последствиями. В частности, в докладе говорится, что в отличие от бедных стран, граждане в развитых странах чаще застрахованы. Надежно работают службы помощи пострадавшим, спасатели хорошо подготовлены и оснащены.
И все же 2011 год продемонстрировал, что даже в таких богатых странах, как Соединенные Штаты, Япония, Австралия и Новая Зеландия, существуют серьезные системные проблемы при ликвидации последствий стихийных бедствий и оказании помощи пострадавшим. Это, в частности, касается пожилых людей. Говорит Элизабет Феррис
Элизабет Феррис: Пожилых людей как бы не замечают, а ведь чаще всего при стихийных бедствиях гибнут именно пожилые. Мы это видели на примере катастрофы в Японии в прошлом году, на примере урагана Катрина в США несколько лет назад, а также в других странах.
А ведь население всего мира стареет. Сегодня более одиннадцати процентов жителей планеты - старше шестидесяти лет. Через двадцать-тридцать лет этот показатель удвоится. Пожилым людям, страдающим от болезней и не способным быстро передвигаться, сложнее спастись во время стихийного бедствия и кажется очевидным, что они более других нуждаются в помощи.
Но получается, что при оказании помощи, мы как будто руководствуемся принципами некоего социального дарвинизма. Если ваши ресурсы ограничены, кого вы будете спасать первым - двухлетнего ребенка и немощного 80-ти летнего старика? Задаёт ли – сознательно или подсознательно - спасатель вопрос: помочь мне в первую очередь ребенку, или взрослому человеку, который способен долго и продуктивно трудится на благо общества,... или старику? Увы, точно также иногда рассуждают и сами пожилые люди. По себе знаю, что если бы мне пришлось выбирать, выпить ли воды и поесть самой или накормить мою внучку, конечно, я дала бы еду ребенку.
Владимир Дубинский: Сложные нравственные вопросы, по мнению авторов доклада, возникают и при решении проблемы распределения гуманитарной помощи:
Элизабет Феррис: Приблизительно половина всей международной гуманитарной помощи по ликвидации последствий стихийных бедствий в прошлом году была предоставлена Японии, хотя это компенсировало всего-навсего один процент экономического ущерба, который понесла эта страна в результате землетрясения. Если разделить все средства, предоставленные Японии, на число пострадавших в этой стране, то получится где-то около тысячи восьмисот долларов на каждую жертву.
Одновременно с этим каждый пострадавший от страшной засухи в Восточной Африке получил в среднем всего 24 доллара. Задумайтесь над этим! Почему это произошло? Почему более ста шестидесяти стран и международных организаций предложили Японии столь щедрую помощь? Не потому ли, что мы наблюдали за трагедией там по телевидению, и нам хотелось помочь пострадавшим? Но является ли это рациональным использованием и без того ограниченных средств? Не стоит ли богатым странам пересмотреть свой подход к этому вопросу? Я не хочу выглядеть хладнокровной по отношению к пострадавшим в Японии, но в будущем нет ли смысла просто выразить соболезнование пострадавшим в богатых странах, послать им цветы и открытки, а деньгами помогать бедным странам, где такая помощь действительно может быть вопросом жизни и смерти.
Владимир Дубинский: Как уже отмечалось, общий ущерб, причиненный стихийными бедствиями в мире в 2011, составил 380 миллиардов долларов, но авторы доклада предлагают серьезно задуматься над методом подсчета ущербов.
Элизабет Феррис: Когда мы начали изучать этот вопрос, то интуитивно нам казалось, что все правильно: богатые страны, значит в них в них больше строений, больше крупных зданий, и, соответственно, на их восстановление уходит больше денег.
Но при более тщательном рассмотрении, мы начали понимать, что такие подсчеты не всегда верны. Во-первых, разные страны и разные организации придерживаются разных стандартов при подсчете ущерба.
Во-вторых, в некоторых странах наблюдается тенденция к завышению стоимости и масштабов ущерба. Иногда это мотивируется политическими соображениями. Так, например, власти на местах склонны предоставлять завышенную информацию о масштабах разрушений, с тем, чтобы получить дополнительную финансовую помощь от федеральных властей или даже от международных организаций.
Владимир Дубинский: Завышенные порой масштабы ущерба, причиненного стихийными бедствиями, впрочем, не умаляют сложностей, который возникают у пострадавших. Как раз наоборот – отмечают авторы доклада – часто бывает так, что подлинные масштабы ущерба подсчитать невозможно.
Элизабет Феррис: Одно исследование в Соединенных Штатах продемонстрировало, что наибольший экономический ущерб в районах, подверженных смерчам, состоит не в стоимости разрушенных зданий, а в потере рабочего времени во время предупреждений о надвигающемся смерче, когда люди покидают работу, чтобы спрятаться в убежище. Как подсчитать, сколько рабочего времени и рабочих мест потеряно? А как подсчитать долгосрочный ущерб, причиняемый экономике в результате того, что стоимость жилища в районах, где часто случаются землетрясения, падает? И как подсчитать ущерб обществу в таких странах, как Мексика или Зимбабве, например, где дети школьного возраста вынуждены покидать школы в результате стихийных бедствий, и больше в них никогда не возвращаются?
Владимир Дубинский: Это была один из авторов доклада о стихийных бедствиях в 2011 году, сотрудник института Брукингса и Лондонской школы экономики Элизабет Феррис.
Об этом говорится в докладе, опубликованном недавно в Вашингтоне исследовательским центром Brookings Institution. Рассказывает Владимир Дубинский.
Владимир Дубинский: В сентябре прошлого года ваш корреспондент воочию убедился в том, какой разрушительной силы могут быть стихийные бедствия. Находясь на островах Аутер Бэнкс в штате Северная Каролина, я видел, как ураган Айрин смывал с лица земли строения, затапливал жилые районы, уносил в океан автомобили и разрушал дороги. В результате этого урагана, только на этих островах тысяч людей оказались на несколько месяцев отрезанными от материка. На огромной же территории к северу от этого места – вплоть до границы США с Канадой, проливные дожди и наводнения, вызванные ураганом, причинили баснословный ущерб. По самым скромным подсчетам, разрушения обошлись в более чем 7 миллиардов долларов. Большого числа человеческих жертв избежать удалось лишь благодаря тому, что из самых опасных мест население было заблаговременно эвакуировано.
По данным ООН, в среднем ежегодно в мире происходит 384 стихийных бедствия. Если отталкиваться от этой цифры, то может показаться, что в прошлом году стихия над нами сжалилась.
В 2011 в мире было зафиксировано только 302 стихийным бедствия. Погибли только - если слово «только» применимо в данном случае - 30 тысяч человек. В 2010-ом году, когда случились такие катастрофы, как землетрясения в Пакистане и на Гаити, стихия унесла более 300 тысяч человеческих жизней.
2011-й год отличается от предыдущих еще и тем, что большей частью стихия наносила удары по богатым, развитым странам.
Доклад, опубликованный институтом Брукингса, так и называется: «Год, который потряс богатых»
Говорит один из авторов доклада, сотрудница Института Брукингса и Лондонской школы экономики Элизабет Феррис:
Элизабет Феррис: Этот год начался крупномасштабными наводнениями в Австралии. Они коснулись около двухсот тысяч человек и произошли на огромной территории, площадь которой больше всей территории Великобритании.
Месяцем позже случилось разрушительное землетрясение в районе города Крайстчерч в Новой Зеландии, а осенью в этом же районе было еще одно землетрясение. В общей сложности, было уничтожено более ста тысяч домов. Представьте себе, что значит для города с населением в 350 тысяч человек потерять сто тысяч домов! По меньшей мере, половина строений в центре города были разрушены.
Ну и, конечно, в марте случилось землетрясение, вызвавшее цунами и катастрофу на ядерном реакторе в Японии. Человеческие жертвы могли бы быть гораздо большими, если бы не современные антисейсмические технологии, применяемые в Японии при строительстве. И все же погибли почти 20 тысяч человек.
В Соединенных Штатах было зафиксировано четырнадцать стихийных бедствий. Ущерб каждого из них превышает миллиард долларов. В этот список входят наводнения на севере и юге штата Миссисипи, лесные пожары в Техасе, Аризоне и Нью-Мексико - самые страшные в истории этих штатов, засуха в тех же штатах, смерчи, поразившие центральные районы США и, наконец, ураган Айрин в сентябре – один из серии ураганов, которые обычно случаются в Соединенных Штатах в это время года.
Владимир Дубинский: Возможно, именно потому, что большая часть стихийных бедствий прошлого года произошла в развитых странах, экономический ущерб, причиненный этими катастрофами, оказался самым крупным в истории. По данным, приведенным в докладе, этот ущерб оценивается в 380 миллиардов долларов.
Одна из целей авторов доклада Институт Брукинзга заключалась в том, чтобы изучить, как власти реагируют на стихийные бедствия в богатых странах по сравнению с тем, как на такие бедствия реагируют в развивающихся и бедных странах.
Разумеется, гибель людей, потеря жилища и имущества в одинаковой степени трагичны для всех жертв стихийных бедствий, будь они гражданами самых богатых или самых бедных стран.
Но все же, предполагается, что богатые страны лучше справляются со стихийными бедствиями и их последствиями. В частности, в докладе говорится, что в отличие от бедных стран, граждане в развитых странах чаще застрахованы. Надежно работают службы помощи пострадавшим, спасатели хорошо подготовлены и оснащены.
И все же 2011 год продемонстрировал, что даже в таких богатых странах, как Соединенные Штаты, Япония, Австралия и Новая Зеландия, существуют серьезные системные проблемы при ликвидации последствий стихийных бедствий и оказании помощи пострадавшим. Это, в частности, касается пожилых людей. Говорит Элизабет Феррис
Элизабет Феррис: Пожилых людей как бы не замечают, а ведь чаще всего при стихийных бедствиях гибнут именно пожилые. Мы это видели на примере катастрофы в Японии в прошлом году, на примере урагана Катрина в США несколько лет назад, а также в других странах.
А ведь население всего мира стареет. Сегодня более одиннадцати процентов жителей планеты - старше шестидесяти лет. Через двадцать-тридцать лет этот показатель удвоится. Пожилым людям, страдающим от болезней и не способным быстро передвигаться, сложнее спастись во время стихийного бедствия и кажется очевидным, что они более других нуждаются в помощи.
Но получается, что при оказании помощи, мы как будто руководствуемся принципами некоего социального дарвинизма. Если ваши ресурсы ограничены, кого вы будете спасать первым - двухлетнего ребенка и немощного 80-ти летнего старика? Задаёт ли – сознательно или подсознательно - спасатель вопрос: помочь мне в первую очередь ребенку, или взрослому человеку, который способен долго и продуктивно трудится на благо общества,... или старику? Увы, точно также иногда рассуждают и сами пожилые люди. По себе знаю, что если бы мне пришлось выбирать, выпить ли воды и поесть самой или накормить мою внучку, конечно, я дала бы еду ребенку.
Владимир Дубинский: Сложные нравственные вопросы, по мнению авторов доклада, возникают и при решении проблемы распределения гуманитарной помощи:
Элизабет Феррис: Приблизительно половина всей международной гуманитарной помощи по ликвидации последствий стихийных бедствий в прошлом году была предоставлена Японии, хотя это компенсировало всего-навсего один процент экономического ущерба, который понесла эта страна в результате землетрясения. Если разделить все средства, предоставленные Японии, на число пострадавших в этой стране, то получится где-то около тысячи восьмисот долларов на каждую жертву.
Одновременно с этим каждый пострадавший от страшной засухи в Восточной Африке получил в среднем всего 24 доллара. Задумайтесь над этим! Почему это произошло? Почему более ста шестидесяти стран и международных организаций предложили Японии столь щедрую помощь? Не потому ли, что мы наблюдали за трагедией там по телевидению, и нам хотелось помочь пострадавшим? Но является ли это рациональным использованием и без того ограниченных средств? Не стоит ли богатым странам пересмотреть свой подход к этому вопросу? Я не хочу выглядеть хладнокровной по отношению к пострадавшим в Японии, но в будущем нет ли смысла просто выразить соболезнование пострадавшим в богатых странах, послать им цветы и открытки, а деньгами помогать бедным странам, где такая помощь действительно может быть вопросом жизни и смерти.
Владимир Дубинский: Как уже отмечалось, общий ущерб, причиненный стихийными бедствиями в мире в 2011, составил 380 миллиардов долларов, но авторы доклада предлагают серьезно задуматься над методом подсчета ущербов.
Элизабет Феррис: Когда мы начали изучать этот вопрос, то интуитивно нам казалось, что все правильно: богатые страны, значит в них в них больше строений, больше крупных зданий, и, соответственно, на их восстановление уходит больше денег.
Но при более тщательном рассмотрении, мы начали понимать, что такие подсчеты не всегда верны. Во-первых, разные страны и разные организации придерживаются разных стандартов при подсчете ущерба.
Во-вторых, в некоторых странах наблюдается тенденция к завышению стоимости и масштабов ущерба. Иногда это мотивируется политическими соображениями. Так, например, власти на местах склонны предоставлять завышенную информацию о масштабах разрушений, с тем, чтобы получить дополнительную финансовую помощь от федеральных властей или даже от международных организаций.
Владимир Дубинский: Завышенные порой масштабы ущерба, причиненного стихийными бедствиями, впрочем, не умаляют сложностей, который возникают у пострадавших. Как раз наоборот – отмечают авторы доклада – часто бывает так, что подлинные масштабы ущерба подсчитать невозможно.
Элизабет Феррис: Одно исследование в Соединенных Штатах продемонстрировало, что наибольший экономический ущерб в районах, подверженных смерчам, состоит не в стоимости разрушенных зданий, а в потере рабочего времени во время предупреждений о надвигающемся смерче, когда люди покидают работу, чтобы спрятаться в убежище. Как подсчитать, сколько рабочего времени и рабочих мест потеряно? А как подсчитать долгосрочный ущерб, причиняемый экономике в результате того, что стоимость жилища в районах, где часто случаются землетрясения, падает? И как подсчитать ущерб обществу в таких странах, как Мексика или Зимбабве, например, где дети школьного возраста вынуждены покидать школы в результате стихийных бедствий, и больше в них никогда не возвращаются?
Владимир Дубинский: Это была один из авторов доклада о стихийных бедствиях в 2011 году, сотрудник института Брукингса и Лондонской школы экономики Элизабет Феррис.