Католики и другие христиане западных конфессий отметили 8 апреля Пасху – праздник Воскресения Христова. Восточные христиане, в том числе Русская православная церковь, будут праздновать Пасху на неделю позже. Однако разница в календарях – не единственное, что отличает праздник Пасхи у восточных христиан и у западных.
Об этих различиях говорит священник, ведущий программы Радио Свобода "С христианской точки зрения" Яков Кротов:
– На уровне богослужения у православных, прежде всего, конечно, в России огромное значение имеет пасхальная утреня. Это довольно редкий для русской православной традиции образец богослужения быстрого, почти молниеносного. Единственный раз в году, когда духовенство переодевает богослужебное облачение. Все это для рядовых прихожан создает ощущение, мне кажется, такого замечательного карнавала, причем причастие отодвигается на довольно позднюю ночь. Многие до него не доходят. А вот именно Крестный ход и быстрое-быстрое пасхальное бдение. Это действительно единственная в своем роде служба. Она резко отличается от Рождественской службы. Может быть, поэтому так много людей считают приятным долгом на Пасху прийти в храм. Вот они отстоят Крестный ход, может быть, в нем и не участвуя, послушают часовую пасхальную утреню…
У католиков это обычная традиционная месса. Естественно, с другими песнопениями, с Крестным ходом тоже. Но в целом, по моим ощущениям, нет такого резкого противопоставления и перепада в атмосфере как у православных за пасхальным богослужением.
– То, как готовятся католики и православные к Пасхе, Страстная неделя – тут есть какие-то различия?
– Насколько я понимаю, различия сводятся к тому, что в России стараются в страстную все-таки довольно жестко поститься. У католиков часто тоже. Потому что даже католик, который весь год не постится, все-таки страстную пятницу стараются пожить натощак. Кроме того, насколько я понимаю, в России так и не утвердился обычай, который есть у католиков на Великий четверг – омовение ног, когда Папа Римский совершает этот замечательный обряд, конечно, символический, но тем не менее. Еще раз скажу, у православных значительно более сохранилось в этом смысле восточного, средневекового. То есть не просто в пятницу вынос плащаницы, а к ней все подходят, прикладываются. В этом смысле тут православная традиция…. Вот есть психотерапия по Фрейду, словесная, а есть телесно ориентированная психотерапия, когда идут какие-то поглаживания, похлопывания. Православие в этом смысле такое телесно ориентированное религиозное поведение, у католиков больше слов, а у нас больше тела.
– Традиционно Пасха в России – это еще и традиция схождения благодатного огня, это такое ежегодное чудо. На Западе что-нибудь подобное есть?
– Как говорил один герой Николая Семеновича Лескова, разве в Европе святые есть? Все святые – русские. Схождение благодатного огня – это не чудо, это легенда. В реальности у нас есть одно чудо – это горячая вера некоторой бывшей партхозной номенклатуры. Я все время путаю – кто организует привоз этого благодатного огня то ли Полтавченко, то ли Дикунин... Никакого благодатного огня, конечно, нет. Это миф, позднесредневековое суеверие. То, что оно так молниеносно возродилось именно в России в наши дни – это показатель российского язычества, одичания. В этом смысле мы единственная страна, где этому обычаю придается какое бы то ни было значение. В нем видят проявление превосходства православия над католичеством. На самом деле, конечно, чудо одно – вера.
– Есть рассуждения такого плана, что у католиков больший праздник – это Рождество, пришествие Спасителя. А для Восточной церкви больший праздник – это Пасха, Воскрешение, то есть такой трагический праздник. Верно ли это?
– Нет, это романтическая позиция. Она родилась, если не ошибаюсь в XIX веке. Уже, кажется, у Достоевского она есть. Это, конечно, чистое самомнение и надменное превозношение над собратьями по вере. У католиков Рождество – это семейный праздник, прежде всего, а вот Пасха у католиков, тоже радостный праздник, как и у православных – это праздник победы над смертью. Но Пасха у католиков – это и социальный праздник, то есть не праздник ячейки общества, а праздник самого общества, насколько верующие составляют именно общество. Праздник, когда проявляется единство веры с другими людьми, с чужими. А вот в православии, во всяком случае, я бы сказал о том православии, в котором я живу, мне кажется, как раз Рождество, как ни странно, это праздник социальный, государственный, национальный. А вот на Пасху больше проявляется личный, персоналистический аспект веры. Может быть, потому что это весна, уже тепло, люди легче себя ощущают, на Пасху в нашей традиции человек чувствует, что церковь – это, прежде всего, семья. Это не государство, это не основа культуры, а это твой личный праздник, твой родственник воскрес. Ты входишь, возвращаешься к отцу, и он подходит к тебе. А Рождество в этом смысле остается чем-то вроде Нового года, то есть событие, скорее, как ни странно, внешнее, что в царской семье родился ребенок. Сама атмосфера православной Пасхи более теплая, хотя это все происходит в храме.
Этот и другие материалы читайте на странице информационной программы "Время Свободы".
Об этих различиях говорит священник, ведущий программы Радио Свобода "С христианской точки зрения" Яков Кротов:
– На уровне богослужения у православных, прежде всего, конечно, в России огромное значение имеет пасхальная утреня. Это довольно редкий для русской православной традиции образец богослужения быстрого, почти молниеносного. Единственный раз в году, когда духовенство переодевает богослужебное облачение. Все это для рядовых прихожан создает ощущение, мне кажется, такого замечательного карнавала, причем причастие отодвигается на довольно позднюю ночь. Многие до него не доходят. А вот именно Крестный ход и быстрое-быстрое пасхальное бдение. Это действительно единственная в своем роде служба. Она резко отличается от Рождественской службы. Может быть, поэтому так много людей считают приятным долгом на Пасху прийти в храм. Вот они отстоят Крестный ход, может быть, в нем и не участвуя, послушают часовую пасхальную утреню…
У католиков это обычная традиционная месса. Естественно, с другими песнопениями, с Крестным ходом тоже. Но в целом, по моим ощущениям, нет такого резкого противопоставления и перепада в атмосфере как у православных за пасхальным богослужением.
– То, как готовятся католики и православные к Пасхе, Страстная неделя – тут есть какие-то различия?
– Насколько я понимаю, различия сводятся к тому, что в России стараются в страстную все-таки довольно жестко поститься. У католиков часто тоже. Потому что даже католик, который весь год не постится, все-таки страстную пятницу стараются пожить натощак. Кроме того, насколько я понимаю, в России так и не утвердился обычай, который есть у католиков на Великий четверг – омовение ног, когда Папа Римский совершает этот замечательный обряд, конечно, символический, но тем не менее. Еще раз скажу, у православных значительно более сохранилось в этом смысле восточного, средневекового. То есть не просто в пятницу вынос плащаницы, а к ней все подходят, прикладываются. В этом смысле тут православная традиция…. Вот есть психотерапия по Фрейду, словесная, а есть телесно ориентированная психотерапия, когда идут какие-то поглаживания, похлопывания. Православие в этом смысле такое телесно ориентированное религиозное поведение, у католиков больше слов, а у нас больше тела.
– Традиционно Пасха в России – это еще и традиция схождения благодатного огня, это такое ежегодное чудо. На Западе что-нибудь подобное есть?
– Как говорил один герой Николая Семеновича Лескова, разве в Европе святые есть? Все святые – русские. Схождение благодатного огня – это не чудо, это легенда. В реальности у нас есть одно чудо – это горячая вера некоторой бывшей партхозной номенклатуры. Я все время путаю – кто организует привоз этого благодатного огня то ли Полтавченко, то ли Дикунин... Никакого благодатного огня, конечно, нет. Это миф, позднесредневековое суеверие. То, что оно так молниеносно возродилось именно в России в наши дни – это показатель российского язычества, одичания. В этом смысле мы единственная страна, где этому обычаю придается какое бы то ни было значение. В нем видят проявление превосходства православия над католичеством. На самом деле, конечно, чудо одно – вера.
– Есть рассуждения такого плана, что у католиков больший праздник – это Рождество, пришествие Спасителя. А для Восточной церкви больший праздник – это Пасха, Воскрешение, то есть такой трагический праздник. Верно ли это?
– Нет, это романтическая позиция. Она родилась, если не ошибаюсь в XIX веке. Уже, кажется, у Достоевского она есть. Это, конечно, чистое самомнение и надменное превозношение над собратьями по вере. У католиков Рождество – это семейный праздник, прежде всего, а вот Пасха у католиков, тоже радостный праздник, как и у православных – это праздник победы над смертью. Но Пасха у католиков – это и социальный праздник, то есть не праздник ячейки общества, а праздник самого общества, насколько верующие составляют именно общество. Праздник, когда проявляется единство веры с другими людьми, с чужими. А вот в православии, во всяком случае, я бы сказал о том православии, в котором я живу, мне кажется, как раз Рождество, как ни странно, это праздник социальный, государственный, национальный. А вот на Пасху больше проявляется личный, персоналистический аспект веры. Может быть, потому что это весна, уже тепло, люди легче себя ощущают, на Пасху в нашей традиции человек чувствует, что церковь – это, прежде всего, семья. Это не государство, это не основа культуры, а это твой личный праздник, твой родственник воскрес. Ты входишь, возвращаешься к отцу, и он подходит к тебе. А Рождество в этом смысле остается чем-то вроде Нового года, то есть событие, скорее, как ни странно, внешнее, что в царской семье родился ребенок. Сама атмосфера православной Пасхи более теплая, хотя это все происходит в храме.
Этот и другие материалы читайте на странице информационной программы "Время Свободы".