7 мая в 23 часа по московскому времени в программе Александра Гениса: политика или экология; переписка Т.С. Элиота; sos-art; СПб. консерватория в США.
В апрельском номере журнала ''Международная политика'', опубликована примечательная статья – ''Как Гоголь объясняет постсоветский мир''. Автор, известный журналист, автор книг о Советском Союзе, в частности, о Чечне, Томас де Вааль (он участвовал и во многих передачах ''Свободы''), предлагает вместо политических теорий – литературные аналогии. Прежде всего, это – "Ревизор", объясняющий вечные особенности российской жизни.
С. Волков: В России все зависит от царя или от его эмиссара, в данном случае – ревизора. Такая ситуация как была на Руси, так она и сохранилась.
А. Генис. Читая Гоголя в контексте современных событий, включая зимние демонстрации, Вааль приходит к выводу: смысл великой пьесы в том, что надо менять не ревизора, а систему.
С. Волков. При этом, когда люди в провинции, внизу этой пирамиды, налаживают отношения с человеком, который на самом верху или с его представителем, то есть, с очередным ревизором, то тогда и порядок. Но если вдруг эта иллюзия всевластности наверху и легитимности ревизора рассыпается, когда обман раскрывается, то все вдруг приходит в движение и все грозит обрушиться. А какую бы книгу вы выбрали для аналогии?
А. Генис. Когда мы наградили премией "Либерти" Джеймса Биллингтона, библиотекаря Библиотеки Конгресса, известного слависта, принимая премию, он сказал: "Для меня есть одна книга, по которой я сверяюсь с газетой, пытаясь понять, что происходит в русском мире. И - это ''Война и мир''. Это действительно пророческая книга. Ее герои хотят не денег и покоя, а добра и справедливости, подвигов и правды. Как бы ни была заморожена страна, все равно в ней появляются "декабристы". А кого по-вашему можно в музыке привлечь в качестве пророка?
С. Волков: На всех поворотах российской истории таким пророческим композитором являлся и является Модест Мусоргский с его двумя непревзойденными операми ''Борис Годунов'' и ''Хованщина''.
А также 4 мая в 23 часа по московскому времени в программе "Поверх барьеров. Американский час":
Переписка Элиота
В. Гандельсман. "Любовная песнь Альфреда Пруфрока" – это упражнение в синкопах, как джаз, как кубистический портрет. Это вечный финт ушами. Элиот полагал, что Стравинский в "Весне священной" трансформировал степные ритмы в визги клаксона, треск машинного оборудования, скрип колес и т.д. – в шумы современности. Он взял нечто примитивное и преобразовал это в современные ему идиомы – так Пикассо использовал африканские маски для своих портретов, или Джойс – "Одиссею" для своего Улисса. Важнейшим для Паунда или Элиота было взять некий старый скелет и нарастить свежую плоть. Отсюда модернистские диссонансы.
Кинообозрение с Андреем Загданским
"Президент островов", Джон Шенк
Нью-йоркский альманах:
Спасут ли субсидии культуру
Скрипач Ауэр и его ученики в США
В апрельском номере журнала ''Международная политика'', опубликована примечательная статья – ''Как Гоголь объясняет постсоветский мир''. Автор, известный журналист, автор книг о Советском Союзе, в частности, о Чечне, Томас де Вааль (он участвовал и во многих передачах ''Свободы''), предлагает вместо политических теорий – литературные аналогии. Прежде всего, это – "Ревизор", объясняющий вечные особенности российской жизни.
С. Волков: В России все зависит от царя или от его эмиссара, в данном случае – ревизора. Такая ситуация как была на Руси, так она и сохранилась.
А. Генис. Читая Гоголя в контексте современных событий, включая зимние демонстрации, Вааль приходит к выводу: смысл великой пьесы в том, что надо менять не ревизора, а систему.
С. Волков. При этом, когда люди в провинции, внизу этой пирамиды, налаживают отношения с человеком, который на самом верху или с его представителем, то есть, с очередным ревизором, то тогда и порядок. Но если вдруг эта иллюзия всевластности наверху и легитимности ревизора рассыпается, когда обман раскрывается, то все вдруг приходит в движение и все грозит обрушиться. А какую бы книгу вы выбрали для аналогии?
А. Генис. Когда мы наградили премией "Либерти" Джеймса Биллингтона, библиотекаря Библиотеки Конгресса, известного слависта, принимая премию, он сказал: "Для меня есть одна книга, по которой я сверяюсь с газетой, пытаясь понять, что происходит в русском мире. И - это ''Война и мир''. Это действительно пророческая книга. Ее герои хотят не денег и покоя, а добра и справедливости, подвигов и правды. Как бы ни была заморожена страна, все равно в ней появляются "декабристы". А кого по-вашему можно в музыке привлечь в качестве пророка?
С. Волков: На всех поворотах российской истории таким пророческим композитором являлся и является Модест Мусоргский с его двумя непревзойденными операми ''Борис Годунов'' и ''Хованщина''.
А также 4 мая в 23 часа по московскому времени в программе "Поверх барьеров. Американский час":
Переписка Элиота
В. Гандельсман. "Любовная песнь Альфреда Пруфрока" – это упражнение в синкопах, как джаз, как кубистический портрет. Это вечный финт ушами. Элиот полагал, что Стравинский в "Весне священной" трансформировал степные ритмы в визги клаксона, треск машинного оборудования, скрип колес и т.д. – в шумы современности. Он взял нечто примитивное и преобразовал это в современные ему идиомы – так Пикассо использовал африканские маски для своих портретов, или Джойс – "Одиссею" для своего Улисса. Важнейшим для Паунда или Элиота было взять некий старый скелет и нарастить свежую плоть. Отсюда модернистские диссонансы.
Кинообозрение с Андреем Загданским
"Президент островов", Джон Шенк
Нью-йоркский альманах:
Спасут ли субсидии культуру
Скрипач Ауэр и его ученики в США