В Москве 15 мая на встрече с президентом РФ Владимиром Путиным главаТаджикистана Эмомали Рахмон заявил, что "российская военная база в Таджикистане существует, действует, и в этой связи нет никаких проблем". Во вторник, 22 мая, информагентства сообщили, что на российскую военную базу в непризнанной республике Абхазии прибыла первая партия новобранцев в количестве более 50 человек. Курс начальной военной подготовки проходит в учебном центре в Адыгее.
Владимир Кара-Мурза: В четверг источники в Минобороны выразили разочарование в связи с занятой властями Азербайджана неконструктивной позицией в переговорах по согласованию условий продления аренды Габалинской радиолокационной станции. В начале марта в прессе появилась информация о том, что Азербайджан требует повысить плату за РЛС в Габале, которую арендует Россия, с 7 до 300 миллионов долларов в год.
Требования азербайджанской стороны не соответствуют договоренностям по сохранению российского присутствия на станции, достигнутым в прошлом году на высшем уровне между Россией и Азербайджаном.
В силу складывающихся обстоятельств, считают в Минобороны России, у российской стороны не остается иной альтернативы, кроме как уйти из Габалы.
"Габалинская радиолокационная станция не нужна России, именно так можно объяснить нежелание Москвы платить запрашиваемую сумму за ее аренду", - заявил депутат азербайджанского Милли меджлиса Асим Моллазаде. По его мнению, отказ России от дальнейшей аренды Габалинской РЛС не повлияет на азербайджано-российские отношения.
О том, нужны ли России военные базы за рубежом, сегодня в нашей программе мы обсуждаем с Рафаэлем Гусейновым, шеф-редактором газеты "Трибуна", Игорем Коротченко, главным редактором журнала "Национальная оборона" и Павлом Фельгенгаурэм, независимым военным обозревателем. В чем ценность Габалинской радиолокационной станции?
Рафаэль Гусейнов: Я сразу хочу сказать, что проблема между Россией и Азербайджаном планах использования Габалинской радиолокационной станции – это не проблема денег, это политическая проблема. Если для соседей Азербайджана Грузии, Армении, цифру вы называете 300 миллионов – это большая цифра. Для Азербайджана, обладающего богатыми сырьевыми ресурсами, газом и нефтью, эта цифра не казалась большой. Поэтому я не сомневаюсь, что Азербайджан торгуется с Россией не из-за денег, а из-за каких-то политических проблем, политических уступок. Какие-то политические уступки можно предполагать. Я думаю, это связано с тем, что ситуация по проблемам Нагорного Карабаха зашла в тупик. И Россия на данный момент один из главных участников переговоров, по мнению Азербайджана, на мой взгляд, не действует так, как хотелось бы этого в Баку. Вот и отсюда возникают денежные проблемы, которые на самом деле являются проблемами политическими.
Теперь, что касается самой Габалинской радиолокационной станции. Я бывал там несколько раз. Это небольшой городок Габала на границе Азербайджана и Грузии. Станция является одной из 9 станций данного типа, которые в свое время построили в СССР. И она перекрывает достаточно важную акваторию Индийского океана. Чтобы вы правильно поняли, в поле зрения Габалинской РЛС попадает территория Турции, Ирака, Ирана, Индии и всех государство Ближнего Востока. То есть не надо говорить о том, насколько стратегически важным оказывается этот участок, и для России тоже важно понять, что будет происходить в этом регионе, откуда и куда возможно будут стартовать ракеты. Именно эта станция дает возможность засекать не только запуски ракет, но и отслеживать их территорию, что в конечном счете дает возможность использовать противоракеты для нейтрализации угрозы.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, в состоянии ли Россия платить за аренду Габалинской радиолокационной станции вместо 7 300 миллионов долларов в год и окупятся ли эти затраты?
Павел Фельгенгауэр: Нет, платить не будут, потому что большого смысла в этом нет в нынешних условиях. По-видимому, в Баку несколько переоценили значение этой старой станции, сравнительно старой, и ее вообще необходимость. Возможно, что предложение, которое в свое время в 7 году вынес на совещании "большой восьмерки" Владимир Путин, что мы совместно с американцами будем это использовать, это использовалось как аргумент, что мы таким образом решим проблему евро-ПРО, несколько вскружило голову Баку. Они решили, что эта станция действительно что-то ценное. Она России действительно нужна, американцам она вообще не нужна по сути даром. России нужна, но у нас подготовлены дублеры в Армавире, будут и другие. В действительности эта станция никому не нужна. Она не нужна для того, чтобы следить за Ираном, тем более не вся территория Ирана подпадает в поле радара. Она нацелена на Диего-Гарсию, американцам следить за своей базой на Диего-Гарсии нужды нет. России, Советскому Союзу это было нужно, но сейчас есть дублеры. По-моему, в Баку переоценили, переблефовали, у них был не настолько хороший набор карт, чтобы настолько повышать ставки.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, стоит ли России цепляться за присутствие на Габалинской РЛС, если стоимость аренды теперь будет сопоставима со стоимостью строительства двух таких же станций на территории России?
Игорь Коротченко: Во-первых, Россия не цепляется за что бы то ни было. Речь в данном случае идет о целесообразности военно-технического использования Габалинской РЛС в новых условиях. Безусловно, то, что делает сегодня Баку – это откровенно недружественный жест в адрес России, потому что повышение стоимости арендной платы практически почти в 40 раз на самом деле означает, что Россию просят уйти из Габалинской РЛС, то есть фактически выдавливают нас с этого объекта. Что касается роли Габалинской РЛС, надо отметить, что это один из элементов системы предупреждения о ракетном нападении. Соответственно, любая станция, включенная в эту систему, может работать, быть полезной, функциональной, лишь когда она включена в систему. То есть если допустить, что Россия оставляет Габалинскую РЛС, то Азербайджану проку от этой станции никакого не будет. Я бы здесь вспомнил судьбу РЛС аналогичных, которые были на Украине, Украина непрерывно повышала стоимость арендной платы, в конечном счете это утомило Россию, мы построили станции-дублеры на территории Российской Федерации, но это уже были станции на новых технических принципах, высокой заводской готовности, типа Воронеж, и оставили Украине вместе с ее расчетами на повышенную арендную плату данные РЛС. И что с ними сегодня делать, Киев абсолютно не знает, то есть это груда железа.
Что касается мотивов Баку, есть такая информация, что на самом деле эту комбинацию предложил президенту Ильхаму Алиеву нынешний министр обороны Азербайджана, который связан определенными, в том числе неформальными отношениями с одним из представителей азербайджанской диаспоры в Москве, который относительно недавно потерял свое достаточно хлебное место в системе, где был большой объем государственных заказов. Это такая маленькая что ли месть. Достойно сожаления, что президент Азербайджана, который достаточно мудрый и дальновидный политик, идет на поводу тех предложений, которые формулирует ему Министерство обороны и не задумывается о цене возможных последствий для Азербайджана в случае, если Россия уйдет с Габалы. Это будут достаточно неприятные и политические, и военно-политические последствия. Потому что Россия, безусловно, просто так этот демарш со стороны Азербайджана не оставит, реакция последует. В каком виде – это уже другой вопрос. А если Азербайджан так упорно будет наставить на таком непропорциональном и не основанным на каких-либо экономических расчетах требовании об увеличении в 40 раз арендной платы, безусловно, для России будет проще построить аналогичную РЛС, только на новых уже технологических принципах, типа станции "Воронеж" из этой серии, где-то на территории либо юга России дополнительно к армарвирской РЛС, либо принять предложение, которое недавно сделала Армения о предоставлении своей территории под обустройство подобной станции.
Владимир Кара-Мурза: Григорий Томчин, член Общественной палаты, бывший депутат Государственной думы, специалист, работавший в области оборонпрома, противник абстрактных рассуждений.
Григорий Томчин: Прежде, чем говорить о необходимости наличия военных баз за рубежом, нужно понять военную доктрину, а до этого политическую доктрину. То есть говорить, что мы базируемся на доктрине 30 годов, а вокруг враги, или говорить о том, что мы базируемся на доктрине 50 годов, что мы охраняем социалистический лагерь, тогда те военные базы за рубежом, они остатки тех баз, они, естественно, нужны. Но при этом именно эту доктрину должно одобрить общество или хотя бы власть. Ни власть исполнительная, ни общество об этом не говорит. Тем не менее, военные по инерции продолжают держать эти базы. Так же, как и различные военные городки на территории России, воинские части, которые только в родной Ленинградской области хватило бы на всю армию не только сейчас, а всю армию 70, 80 годов. Количество занятой земли, отсюда количество затрат. Поэтому точно сказать, нужна та или иная база, сейчас почти невозможно. Это устраивает военных, потому что в этой неразберихе они могут брать бабки на эти базы, бряцать оружием, быть на вершине политики, участвовать в скандалах, тем самым подтверждать свою нужность. Посему мне представляется, что в нынешней обстановке различные конфликты, касающиеся терроризма мирового, противостояния разных цивилизаций, еще не оформленных переговорами, то, что происходит в Афганистане, на Северном Кавказе – это основные конфликты ближайшего времени, ближайших 20-30 лет. И армия должна быть настроена на работу в этих конфликтах, причем на работу такую, когда, такой цинизм, на гибель одного нашего солдата погибали бы 10 или 100 террористов, а никак не наоборот. Исходя из этого надо выстроить стратегию, я не специалист, нужна для этого база в Азербайджане или не нужна. Если для этого она нужна, то да. А если база в Азербайджане нужна для того, чтобы следить, полетят ли баллистические ракеты из США к нам, ну не полетят все равно. Поэтому это разный подход. Нам нужно сначала определиться с политической доктриной, из которой вытечет военная доктрина, определиться с сегодняшними вызовами и тогда понять, где и за каким рубежом чего иметь или не иметь. Или дешевле будет объединить все свои базы слежения с базами НАТО и принять единую систему безопасности к тем же вызовам с большим доверием друг к другу.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
Владимир Кара-Мурза: В четверг источники в Минобороны выразили разочарование в связи с занятой властями Азербайджана неконструктивной позицией в переговорах по согласованию условий продления аренды Габалинской радиолокационной станции. В начале марта в прессе появилась информация о том, что Азербайджан требует повысить плату за РЛС в Габале, которую арендует Россия, с 7 до 300 миллионов долларов в год.
Требования азербайджанской стороны не соответствуют договоренностям по сохранению российского присутствия на станции, достигнутым в прошлом году на высшем уровне между Россией и Азербайджаном.
В силу складывающихся обстоятельств, считают в Минобороны России, у российской стороны не остается иной альтернативы, кроме как уйти из Габалы.
"Габалинская радиолокационная станция не нужна России, именно так можно объяснить нежелание Москвы платить запрашиваемую сумму за ее аренду", - заявил депутат азербайджанского Милли меджлиса Асим Моллазаде. По его мнению, отказ России от дальнейшей аренды Габалинской РЛС не повлияет на азербайджано-российские отношения.
О том, нужны ли России военные базы за рубежом, сегодня в нашей программе мы обсуждаем с Рафаэлем Гусейновым, шеф-редактором газеты "Трибуна", Игорем Коротченко, главным редактором журнала "Национальная оборона" и Павлом Фельгенгаурэм, независимым военным обозревателем. В чем ценность Габалинской радиолокационной станции?
Рафаэль Гусейнов: Я сразу хочу сказать, что проблема между Россией и Азербайджаном планах использования Габалинской радиолокационной станции – это не проблема денег, это политическая проблема. Если для соседей Азербайджана Грузии, Армении, цифру вы называете 300 миллионов – это большая цифра. Для Азербайджана, обладающего богатыми сырьевыми ресурсами, газом и нефтью, эта цифра не казалась большой. Поэтому я не сомневаюсь, что Азербайджан торгуется с Россией не из-за денег, а из-за каких-то политических проблем, политических уступок. Какие-то политические уступки можно предполагать. Я думаю, это связано с тем, что ситуация по проблемам Нагорного Карабаха зашла в тупик. И Россия на данный момент один из главных участников переговоров, по мнению Азербайджана, на мой взгляд, не действует так, как хотелось бы этого в Баку. Вот и отсюда возникают денежные проблемы, которые на самом деле являются проблемами политическими.
Теперь, что касается самой Габалинской радиолокационной станции. Я бывал там несколько раз. Это небольшой городок Габала на границе Азербайджана и Грузии. Станция является одной из 9 станций данного типа, которые в свое время построили в СССР. И она перекрывает достаточно важную акваторию Индийского океана. Чтобы вы правильно поняли, в поле зрения Габалинской РЛС попадает территория Турции, Ирака, Ирана, Индии и всех государство Ближнего Востока. То есть не надо говорить о том, насколько стратегически важным оказывается этот участок, и для России тоже важно понять, что будет происходить в этом регионе, откуда и куда возможно будут стартовать ракеты. Именно эта станция дает возможность засекать не только запуски ракет, но и отслеживать их территорию, что в конечном счете дает возможность использовать противоракеты для нейтрализации угрозы.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, в состоянии ли Россия платить за аренду Габалинской радиолокационной станции вместо 7 300 миллионов долларов в год и окупятся ли эти затраты?
Павел Фельгенгауэр: Нет, платить не будут, потому что большого смысла в этом нет в нынешних условиях. По-видимому, в Баку несколько переоценили значение этой старой станции, сравнительно старой, и ее вообще необходимость. Возможно, что предложение, которое в свое время в 7 году вынес на совещании "большой восьмерки" Владимир Путин, что мы совместно с американцами будем это использовать, это использовалось как аргумент, что мы таким образом решим проблему евро-ПРО, несколько вскружило голову Баку. Они решили, что эта станция действительно что-то ценное. Она России действительно нужна, американцам она вообще не нужна по сути даром. России нужна, но у нас подготовлены дублеры в Армавире, будут и другие. В действительности эта станция никому не нужна. Она не нужна для того, чтобы следить за Ираном, тем более не вся территория Ирана подпадает в поле радара. Она нацелена на Диего-Гарсию, американцам следить за своей базой на Диего-Гарсии нужды нет. России, Советскому Союзу это было нужно, но сейчас есть дублеры. По-моему, в Баку переоценили, переблефовали, у них был не настолько хороший набор карт, чтобы настолько повышать ставки.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, стоит ли России цепляться за присутствие на Габалинской РЛС, если стоимость аренды теперь будет сопоставима со стоимостью строительства двух таких же станций на территории России?
Игорь Коротченко: Во-первых, Россия не цепляется за что бы то ни было. Речь в данном случае идет о целесообразности военно-технического использования Габалинской РЛС в новых условиях. Безусловно, то, что делает сегодня Баку – это откровенно недружественный жест в адрес России, потому что повышение стоимости арендной платы практически почти в 40 раз на самом деле означает, что Россию просят уйти из Габалинской РЛС, то есть фактически выдавливают нас с этого объекта. Что касается роли Габалинской РЛС, надо отметить, что это один из элементов системы предупреждения о ракетном нападении. Соответственно, любая станция, включенная в эту систему, может работать, быть полезной, функциональной, лишь когда она включена в систему. То есть если допустить, что Россия оставляет Габалинскую РЛС, то Азербайджану проку от этой станции никакого не будет. Я бы здесь вспомнил судьбу РЛС аналогичных, которые были на Украине, Украина непрерывно повышала стоимость арендной платы, в конечном счете это утомило Россию, мы построили станции-дублеры на территории Российской Федерации, но это уже были станции на новых технических принципах, высокой заводской готовности, типа Воронеж, и оставили Украине вместе с ее расчетами на повышенную арендную плату данные РЛС. И что с ними сегодня делать, Киев абсолютно не знает, то есть это груда железа.
Что касается мотивов Баку, есть такая информация, что на самом деле эту комбинацию предложил президенту Ильхаму Алиеву нынешний министр обороны Азербайджана, который связан определенными, в том числе неформальными отношениями с одним из представителей азербайджанской диаспоры в Москве, который относительно недавно потерял свое достаточно хлебное место в системе, где был большой объем государственных заказов. Это такая маленькая что ли месть. Достойно сожаления, что президент Азербайджана, который достаточно мудрый и дальновидный политик, идет на поводу тех предложений, которые формулирует ему Министерство обороны и не задумывается о цене возможных последствий для Азербайджана в случае, если Россия уйдет с Габалы. Это будут достаточно неприятные и политические, и военно-политические последствия. Потому что Россия, безусловно, просто так этот демарш со стороны Азербайджана не оставит, реакция последует. В каком виде – это уже другой вопрос. А если Азербайджан так упорно будет наставить на таком непропорциональном и не основанным на каких-либо экономических расчетах требовании об увеличении в 40 раз арендной платы, безусловно, для России будет проще построить аналогичную РЛС, только на новых уже технологических принципах, типа станции "Воронеж" из этой серии, где-то на территории либо юга России дополнительно к армарвирской РЛС, либо принять предложение, которое недавно сделала Армения о предоставлении своей территории под обустройство подобной станции.
Владимир Кара-Мурза: Григорий Томчин, член Общественной палаты, бывший депутат Государственной думы, специалист, работавший в области оборонпрома, противник абстрактных рассуждений.
Григорий Томчин: Прежде, чем говорить о необходимости наличия военных баз за рубежом, нужно понять военную доктрину, а до этого политическую доктрину. То есть говорить, что мы базируемся на доктрине 30 годов, а вокруг враги, или говорить о том, что мы базируемся на доктрине 50 годов, что мы охраняем социалистический лагерь, тогда те военные базы за рубежом, они остатки тех баз, они, естественно, нужны. Но при этом именно эту доктрину должно одобрить общество или хотя бы власть. Ни власть исполнительная, ни общество об этом не говорит. Тем не менее, военные по инерции продолжают держать эти базы. Так же, как и различные военные городки на территории России, воинские части, которые только в родной Ленинградской области хватило бы на всю армию не только сейчас, а всю армию 70, 80 годов. Количество занятой земли, отсюда количество затрат. Поэтому точно сказать, нужна та или иная база, сейчас почти невозможно. Это устраивает военных, потому что в этой неразберихе они могут брать бабки на эти базы, бряцать оружием, быть на вершине политики, участвовать в скандалах, тем самым подтверждать свою нужность. Посему мне представляется, что в нынешней обстановке различные конфликты, касающиеся терроризма мирового, противостояния разных цивилизаций, еще не оформленных переговорами, то, что происходит в Афганистане, на Северном Кавказе – это основные конфликты ближайшего времени, ближайших 20-30 лет. И армия должна быть настроена на работу в этих конфликтах, причем на работу такую, когда, такой цинизм, на гибель одного нашего солдата погибали бы 10 или 100 террористов, а никак не наоборот. Исходя из этого надо выстроить стратегию, я не специалист, нужна для этого база в Азербайджане или не нужна. Если для этого она нужна, то да. А если база в Азербайджане нужна для того, чтобы следить, полетят ли баллистические ракеты из США к нам, ну не полетят все равно. Поэтому это разный подход. Нам нужно сначала определиться с политической доктриной, из которой вытечет военная доктрина, определиться с сегодняшними вызовами и тогда понять, где и за каким рубежом чего иметь или не иметь. Или дешевле будет объединить все свои базы слежения с базами НАТО и принять единую систему безопасности к тем же вызовам с большим доверием друг к другу.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.