Никому неведомо, откуда берется финансовый пузырь, но отлично известно, что с ним происходит в итоге: он лопается от денег, которые в него закачали инвесторы.
450 лет назад в гавань Антверпена вошел корабль с грузом из Турции. Получатель товара, один из богатейших купцов города, обнаружил среди роскошных восточных тканей необычного вида луковицы – видно, турецкий партнер решил сделать приятное коллеге. Но голландец не оценил подарка. Он решил, что это какой-то особенный сорт репчатого лука и съел несколько луковиц вместе с семейством на ужин, а остальные сунул в огородную грядку. По весне на грядке взошли мясистые стебли, увенчанные красными и желтыми бутонами.
Так началась тюльпаномания – первая в истории биржевая лихорадка. Момент был благоприятный. Открытие месторождений серебра в Америке и активная эксплуатация морского пути в Ост-Индию способствовали обогащению, какого Европа еще не знала. Нидерланды, освободившиеся от испанского владычества, переживали период, вошедший в историю страны как Золотой век. Состоятельные люди искали интересные способы потратить шальные деньги. Тюльпан вошел в моду в Европе, но оставался редкостью.
И вдруг оказалось, что на тюльпаны можно не только тратить деньги – они сами сделались деньгами. Когда товар становится эквивалентом денег, он теряет свои потребительские качества и приобретает свойства финансового инструмента. Луковицы тюльпанов стали покупать уже не для того, чтобы ими любоваться, а для того, чтобы с выгодой перепродать.
Тюльпановый бизнес сдерживался особенностями вегетации цветка. Тюльпан цветет весной, после чего луковицу надо выкопать, высушить и хранить в прохладном месте, а осенью снова высадить в почву. Значит, торговля луковицами возможна лишь летом. Но ведь можно продать луковицу на корню, не выкапывая ее из клумбы. Сделка оформлялась в виде векселя. Теперь торг мог идти круглый год.
Эта фаза тюльпаномании называется по-нидерландски windhandel – "торговля ветром". Тюльпановый вексель был не чем иным, как фьючерсным контрактом, при котором ни продавец, ни покупатель не знают, получат ли они прибыль или понесут убыток.
В луковицы простых, не раритетных сортов могли инвестировать не только богачи, но и рядовые граждане. Для большинства голландцев тюльпаны были единственной возможностью пустить свои трудовые гульдены в рост. И, в отличие от заморских плаваний, гораздо более безопасный. Луковица – вот она, никуда не денется, да еще и прибавляет в весе. А поскольку продавали луковицы на вес, то владелец луковицы легко получал 500 процентов прибыли, ровным счетом ничего не делая, даже не поливая клумбу.
Постепенно умные люди осознали, что дела обстоят слишком хорошо, чтобы быть правдой. Другие закладывали последнее имущество, чтобы успеть получить свою толику богатств, обращающихся на тюльпановом рынке. В глубине души вкладчики различных пирамид понимают, что участвуют в сомнительном предприятии, но питают надежду, что крайними окажутся все-таки не они.
Закопав, как Буратино, свое последнее достояние в клумбу, владельцы луковиц ждали обильных всходов. Но 3 февраля 1637 года тюльпановая биржа рухнула. На торгах в Харлеме первый же лот не произвел никакого впечатления на дилеров. Желающих купить луковицы в зале не оказалось. Когда до присутствующих дошел смысл происходящего, стало ясно: от луковиц надо немедля избавляться. Страну охватила паника. Тюльпаномания кончилась. Цены не просто упали – тюльпановый рынок перестал существовать, будто его и не было.
С тех пор человечество еще не раз надувало пузыри финансовых химер. Далеко не все они были мошенничеством – их изобретатели обманывались и сами. Очередной пузырь надувается на наших глазах. Я говорю, конечно, о размещении на бирже акций Facebook.
Сегодня на социальные сети "подсели" сотни миллионов людей. У Facebook 900 миллионов пользователей. Население Земли охвачено еще далеко не полностью, поэтому нам говорят, что компании "есть куда расти". Но мода – преходящий фактор, а жажда новизны неутолима. Где гарантия, что завтра на рынке не появится совершенно новый, более привлекательный продукт? Чем Марк Цукерберг будет расплачиваться с инвесторами, если компания потеряет свою астрономическую, ничем не оправданную капитализацию?
450 лет назад в гавань Антверпена вошел корабль с грузом из Турции. Получатель товара, один из богатейших купцов города, обнаружил среди роскошных восточных тканей необычного вида луковицы – видно, турецкий партнер решил сделать приятное коллеге. Но голландец не оценил подарка. Он решил, что это какой-то особенный сорт репчатого лука и съел несколько луковиц вместе с семейством на ужин, а остальные сунул в огородную грядку. По весне на грядке взошли мясистые стебли, увенчанные красными и желтыми бутонами.
Так началась тюльпаномания – первая в истории биржевая лихорадка. Момент был благоприятный. Открытие месторождений серебра в Америке и активная эксплуатация морского пути в Ост-Индию способствовали обогащению, какого Европа еще не знала. Нидерланды, освободившиеся от испанского владычества, переживали период, вошедший в историю страны как Золотой век. Состоятельные люди искали интересные способы потратить шальные деньги. Тюльпан вошел в моду в Европе, но оставался редкостью.
И вдруг оказалось, что на тюльпаны можно не только тратить деньги – они сами сделались деньгами. Когда товар становится эквивалентом денег, он теряет свои потребительские качества и приобретает свойства финансового инструмента. Луковицы тюльпанов стали покупать уже не для того, чтобы ими любоваться, а для того, чтобы с выгодой перепродать.
Тюльпановый бизнес сдерживался особенностями вегетации цветка. Тюльпан цветет весной, после чего луковицу надо выкопать, высушить и хранить в прохладном месте, а осенью снова высадить в почву. Значит, торговля луковицами возможна лишь летом. Но ведь можно продать луковицу на корню, не выкапывая ее из клумбы. Сделка оформлялась в виде векселя. Теперь торг мог идти круглый год.
Эта фаза тюльпаномании называется по-нидерландски windhandel – "торговля ветром". Тюльпановый вексель был не чем иным, как фьючерсным контрактом, при котором ни продавец, ни покупатель не знают, получат ли они прибыль или понесут убыток.
В луковицы простых, не раритетных сортов могли инвестировать не только богачи, но и рядовые граждане. Для большинства голландцев тюльпаны были единственной возможностью пустить свои трудовые гульдены в рост. И, в отличие от заморских плаваний, гораздо более безопасный. Луковица – вот она, никуда не денется, да еще и прибавляет в весе. А поскольку продавали луковицы на вес, то владелец луковицы легко получал 500 процентов прибыли, ровным счетом ничего не делая, даже не поливая клумбу.
Постепенно умные люди осознали, что дела обстоят слишком хорошо, чтобы быть правдой. Другие закладывали последнее имущество, чтобы успеть получить свою толику богатств, обращающихся на тюльпановом рынке. В глубине души вкладчики различных пирамид понимают, что участвуют в сомнительном предприятии, но питают надежду, что крайними окажутся все-таки не они.
Закопав, как Буратино, свое последнее достояние в клумбу, владельцы луковиц ждали обильных всходов. Но 3 февраля 1637 года тюльпановая биржа рухнула. На торгах в Харлеме первый же лот не произвел никакого впечатления на дилеров. Желающих купить луковицы в зале не оказалось. Когда до присутствующих дошел смысл происходящего, стало ясно: от луковиц надо немедля избавляться. Страну охватила паника. Тюльпаномания кончилась. Цены не просто упали – тюльпановый рынок перестал существовать, будто его и не было.
С тех пор человечество еще не раз надувало пузыри финансовых химер. Далеко не все они были мошенничеством – их изобретатели обманывались и сами. Очередной пузырь надувается на наших глазах. Я говорю, конечно, о размещении на бирже акций Facebook.
Сегодня на социальные сети "подсели" сотни миллионов людей. У Facebook 900 миллионов пользователей. Население Земли охвачено еще далеко не полностью, поэтому нам говорят, что компании "есть куда расти". Но мода – преходящий фактор, а жажда новизны неутолима. Где гарантия, что завтра на рынке не появится совершенно новый, более привлекательный продукт? Чем Марк Цукерберг будет расплачиваться с инвесторами, если компания потеряет свою астрономическую, ничем не оправданную капитализацию?