31 мая отмечается Всемирный день без табака. Минздрав планирует в ближайшее время внести в правительство антитабачный закон. Сопредседатель движения за права курильщиков, врач Ольга Беклемищева считает, что от запретов на продажу табака и курение выиграют крупные торговые сети и производители успокоительных средств.
– Наше общественное движение считает, что мы не делаем ничего противозаконного, куря сигареты. Мы за то, чтобы ограничили доступ к табаку несовершеннолетним, но по поводу совершеннолетних людей мне кажется, что это в высшей степени некрасиво – предписывать, как им себя вести. По тексту закон вызывает ощущение написанного под диктовку крупных торговых сетей, и ничего другого там больше нет. А есть настойчивые попытки ограничить торговлю сигаретами для мелких частных предпринимателей. Торговая точка до 50 метров уже не будет иметь права торговать сигаретами, а "Ашаны", "Перекрестки" и прочие будут иметь такую возможность.
– На ваш взгляд, можно ли запретом уменьшить число курильщиков?
– Есть опыт стран Евросоюза, которые давно и разными способами борются с курением. Например, Греция, где запрещено курение в общественных местах – там 38 процентов курильщиков. У нас – 40 процентов. А в Швеции, где сделана самая разумная вещь, которую и мы предлагаем – разделение зон для курящих и некурящих в общественных местах, в пунктах питания, – всего 16 процентов. Так давайте бороться с курением разумно, прежде всего обратим внимание на детей, подготовим разумные, психологически достоверные программы: о чем должны говорить родители с детьми по поводу курения, о чем должны говорить учителя… А не просто талдычить одно и то же – что курение вредно. Что значит – вредно? Мне 50 лет, я уже похоронила трех своих очень близких людей, из них только один курил, двое нет. Я брошу курить, но кто мне гарантирует, что я не умру от рака кожи или от ДТП, или от рака мозга, от разных заболеваний, которые совершенно не связаны с курением? В моей возрастной страте по преждевременной смертности среди как мужчин, так и женщин не курящие лидируют по отношению к курящим в отношении 1:2. Чаще умирают некурящие люди работоспособного возраста.
– Разработчики закона обсуждали его с вами?
– В наше общественное движение никто не обращался. Мы сами выходили на отдельных депутатов, и многие признают, что закон – в пользу крупных торговых сетей, и в этом отношении нуждается в сбалансировании. И еще – по поводу содержательной части, например, о полном запрете курения на территории больниц. Возникает вопрос: а если человек уже курит и попал в больницу, он сразу после операции побежит за территорию больницы курить? В законе масса каких-то абсурдных вещей.
– Разработчики закона говорят о нарушении прав некурящих. Можно ли в данном случае говорить о нарушении прав курильщиков?
– Он вообще вмешивается в ту сферу, в которой, на мой взгляд, законодательству делать нечего. Мы, например, в своем обществе курильщиков приняли кодекс курильщика, где говорится, что в общественном месте по просьбе любого некурящего лица я, как курящий, прекращаю курение и отхожу подальше. Это то, о чем люди должны договариваться между собой. А такой закон, к сожалению, провоцирует у многих людей не лучшие их черты. Смысла в этом нет никакого, кроме нарастания взаимного озлобления.
– Наше общественное движение считает, что мы не делаем ничего противозаконного, куря сигареты. Мы за то, чтобы ограничили доступ к табаку несовершеннолетним, но по поводу совершеннолетних людей мне кажется, что это в высшей степени некрасиво – предписывать, как им себя вести. По тексту закон вызывает ощущение написанного под диктовку крупных торговых сетей, и ничего другого там больше нет. А есть настойчивые попытки ограничить торговлю сигаретами для мелких частных предпринимателей. Торговая точка до 50 метров уже не будет иметь права торговать сигаретами, а "Ашаны", "Перекрестки" и прочие будут иметь такую возможность.
– На ваш взгляд, можно ли запретом уменьшить число курильщиков?
– Есть опыт стран Евросоюза, которые давно и разными способами борются с курением. Например, Греция, где запрещено курение в общественных местах – там 38 процентов курильщиков. У нас – 40 процентов. А в Швеции, где сделана самая разумная вещь, которую и мы предлагаем – разделение зон для курящих и некурящих в общественных местах, в пунктах питания, – всего 16 процентов. Так давайте бороться с курением разумно, прежде всего обратим внимание на детей, подготовим разумные, психологически достоверные программы: о чем должны говорить родители с детьми по поводу курения, о чем должны говорить учителя… А не просто талдычить одно и то же – что курение вредно. Что значит – вредно? Мне 50 лет, я уже похоронила трех своих очень близких людей, из них только один курил, двое нет. Я брошу курить, но кто мне гарантирует, что я не умру от рака кожи или от ДТП, или от рака мозга, от разных заболеваний, которые совершенно не связаны с курением? В моей возрастной страте по преждевременной смертности среди как мужчин, так и женщин не курящие лидируют по отношению к курящим в отношении 1:2. Чаще умирают некурящие люди работоспособного возраста.
– Разработчики закона обсуждали его с вами?
– В наше общественное движение никто не обращался. Мы сами выходили на отдельных депутатов, и многие признают, что закон – в пользу крупных торговых сетей, и в этом отношении нуждается в сбалансировании. И еще – по поводу содержательной части, например, о полном запрете курения на территории больниц. Возникает вопрос: а если человек уже курит и попал в больницу, он сразу после операции побежит за территорию больницы курить? В законе масса каких-то абсурдных вещей.
– Разработчики закона говорят о нарушении прав некурящих. Можно ли в данном случае говорить о нарушении прав курильщиков?
– Он вообще вмешивается в ту сферу, в которой, на мой взгляд, законодательству делать нечего. Мы, например, в своем обществе курильщиков приняли кодекс курильщика, где говорится, что в общественном месте по просьбе любого некурящего лица я, как курящий, прекращаю курение и отхожу подальше. Это то, о чем люди должны договариваться между собой. А такой закон, к сожалению, провоцирует у многих людей не лучшие их черты. Смысла в этом нет никакого, кроме нарастания взаимного озлобления.