Ирина Лагунина: Две недели назад Сербия получила нового главу государства – лидера националистически ориентированной Сербской прогрессивной партии Томислава Николича. Неожиданно для всех, выборы проиграл лидер Демократической партии Борис Тадич. Но теперь Тадич (тоже неожиданно) стал кандидатом на пост премьер-министра, пытаясь в эти дни составить коалиционное правительство. Однако часть сербской демократической общественности не поддерживает его попытки удержаться у власти. Рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: «И после Тадича – Тадич» – этот ироничный лозунг сейчас в ходу в Сербии. Неформальная группа «Политический форум», объединяющая критически настроенную элиту сербской интеллигенции, в среду вышла с призывом не допустить Бориса Тадича на пост главы правительства, считая, что это противоречит нормам демократии и даже постыдно для страны, чтобы проигравший на президентских выборах был награжден новым высоким постом, согласно Конституции Сербии, даже более высоким, чем президентский.
Через несколько часов после окончания второго тура голосования, когда стали известны первые результаты, Борис Тадич объяснил свое поражение объективной ситуацией, кризисом в стране, и в категорическом тоне сообщил, что он ни в коем случае не согласится стать премьер-министром Сербии.
Борис Тадич: Трудно представить себе, чтобы в Европейском союзе, или даже на европейском континенте в целом, кто-то, кто был у власти и занимал самую главную должность, мог бы теперь на выборах получить поддержку большинства граждан. Нужно учесть, что у нас кризис, безработица, мы сталкиваемся с многочисленными проблемами, и поэтому решение граждан Сербии на выборах я считаю закономерным. За последние восемь лет на меня была возложена ответственность за жизнь каждого человека, за каждое потерянное рабочее место, за ту драматическую ситуацию, в которой находилась Сербия. Теперь я могу сказать вам: мне было нелегко. Увидимся в каком-то новом фильме! Нет, новым премьер-министром я точно не буду!
Айя Куге: Ровно через неделю Борис Тадич передумал.
Борис Тадич: То, что я сказал в ночь после выборов, отражало мое мнение той ночью. После разговора с коалиционными партнерами, членами президиума Демократической партии и гражданами я принял другое решение. Знаю, что в обществе появятся разные комментарии. Я готов на это и считаю, что важно вести постоянную борьбу и никогда не отказываться от нее.
Айя Куге: В последние годы критики вменяли Борису Тадичу в вину то, что он сконцентрировал в своих руках почти всю власть в стране – и законодательную, и исполнительную, и судебную, что, сидя в президентском кресле, полностью контролировал правительство и все подчинил интересам своей Демократической партии, объединив пост президента Сербии с постом главного партийного руководителя.
С вопросом о том, кто Борис Тадич и каковы его заслуги в сербской политике, я обратилась к профессору Факультета политических наук Белградского университета Славише Орловичу.
Славиш Орлович: Борис Тадич культурный и образованный человек, из интеллигентной семьи. Отец у него был профессором университета, диссидентом во время коммунистической системы, а мать - психиатром. Сам он прошел разные этапы политического образования как в партии, так вне партии. Тадич превратил Демократическую партию, по сути кабинетную и диссидентскую, в партию, которая в последние годы имела власть в Сербии практически на всех уровнях. Она прошла через два мандата президента республики, у нее были свои премьер-министры в двух правительствах, большинство в кабинете министров. Борис Тадич взялся руководить Сербией, когда в мире преобладало негативное мнение о нашей стране: из-за войн 90-тых годов, санкций, из-за багажа Сербии времен Слободана Милошевича. Он в значительной мере поправил репутацию страны и изменил отношение к ней в целом. Это - его самый крупный внешнеполитический успех. А во внутренней политике успехом можно считать то, что раскол в сербском обществе уже не так глубок, как до его прихода к власти.
Айя Куге: Это - биография Бориса Тадича, нарисованная самыми светлыми красками. Однако все чаще слышны голоса, утверждающие, что негоже для демократической страны, чтобы политик, проигравший президентские выборы, сразу занял еще более важный пост – премьер-министра. Ведь выходит, что Тадич будто получает награду.
Славиш Орлович: Это вопрос исходного пункта в анализе, ценностной ориентации и отношения к конкретной личности. Если изъять его из контекста, можно это и так толковать, однако возможна и другая интерпретация: Тадич ведь следующий в списке после Николича, кто набрал больше всех голосов на этих выборах. Он получил лишь на 2% меньше голосов, чем победитель. Напомню, что многие лидеры политических партий Сербии были кандидатами на пост президента, но только Тадич, вместе с Николичем, прошли во второй тур. Борис Тадич является лидером второй сильнейшей в Сербии партии и если партия Томислава Николича – Сербская прогрессивная партия – не в состоянии найти коалиционных партнеров, чтобы составить правительство, то есть, по меньшей мере, два аргумента в пользу того, что в этом случае кабинет министров должен составить Борис Тадич.
Айя Куге: Каковы, по вашему мнению, мотивы Бориса Тадича? Разве не было бы полезнее для него чуть отдохнуть от руководящих постов?
Славиш Орлович: Решение Бориса Тадича взять на себя ответственность в этот неблагоприятный момент не только для Сербии, но и для региона и части Европы, находящих в тяжелой экономической ситуации, – это шаг серьезного государственного деятеля и ответственного политика. Такое решение больше всего отвечает интересам Сербии и Демократической партии, и меньше всего самого Бориса Тадича. Ведь момент и ситуация, в которой он берет на себя полномочия премьер-министра, не самые радужные.
Айя Куге: Это было мнение профессора политической социологии Славиши Орловича. С просьбой дать свое видение биографии Бориса Тадича я обратилась к политическому обозревателю крупнейшей в Сербии газеты «Политика» Бошко Якшичу.
Бошко Якшич: Он человек, у которого был шанс превратиться из политика в государственного деятеля. Нельзя сказать, что не было моментов, когда Борис Тадич делал бы определенные шаги, с помощью которых он мог стать государственным деятелем. Но если вспомнить те восемь лет, пока он был у власти, Тадич все-таки остался лишь политиком. Человек он амбициозный, с высокой степенью нарциссизма - это вроде дополнения к его приятной внешности. Однако, по моему мнению, Борис Тадич находится на этапе, когда он исчерпал свою политическую перспективу. Несмотря на то, что у него были амбиции стать «Армани» в мире политики, он стал лишь ширпотребом «Эмпорио Армани». Больше этого ему не удалось добиться, и думаю, что он и не в состоянии был достичь чего-то большего.
Айя Куге: Борису Тадичу 54 года, по образованию он психолог. Опросы общественного мнения показывают, что значительная часть его сторонников – женщины среднего и старшего возраста. Однако противники Тадича называют его манекенщиком, злобно утверждая, что больше всего он любит смотреться в зеркало.
Бошко Якшич: С точки зрения маркетинга из него в течении восьми лет был сделан очень хороший продукт. Тадич знает, как себя вести, он усовершенствовал свой английский язык, он умеет очаровать, знает, когда нужно снять галстук, когда надо посмотреть направо, когда - налево. Однако, как и в случае Алистера Кэмпбелла и Тони Блера, приходит момент, когда возникает вопрос о содержании всего этого. У Бориса Тадича для нового содержания места нет, он больше не в состоянии расти, и поэтому не странно, что попал в такую неблагоприятную для себя ситуацию.
Айя Куге: Что бы вы посоветовали Тадичу?
Бошко Якшич: Я считаю, что для него было бы лучше, если бы он ушел на год, обдумал все и дождался подходящего момента, чтобы снова включиться в политику. Если бы у нас сейчас было создано правительство даже во главе с Полом Кругманом, оно бы все равно не решило все тяжелейшие экономические проблемы - заранее известно, что наше новое правительство вскоре впадет в серьезный кризис. А у Тадича был шанс вернуться через год-два и стать спасителем. Однако, с другой стороны, есть риск - кажется, что Борис Тадич опасается, что его перерыв вне власти обеспечил бы пространство для кого-то другого из его соперников в собственной Демократической партии, а после ему некуда было бы возвращаться.
Айя Куге: Пост президента в Сербии более или менее протокольный, намного больше власти имеет правительство и премьер-министр. Как вы считаете, соответствует ли политической этике решение Бориса Тадича после поражения на президентских выборах стать премьер-министром?
Бошко Якшич: Это совершенно противоречит тому, что ожидали после высказанной на выборах воли избирателей. Избиратели наказали Демократическую партию и ее лидера, а теперь он практически получает вознаграждение – пост премьер-министра. Другое дело, что на самом деле это не награда. Повторяю: нет никого, кто бы в нашей ситуации был в состоянии с позиций премьера сделать что-то существенное в течение полутора-двух лет. Но положение Тадича дополнительно обременяет то, что у него есть опыт власти и управления, но нет опыта, нужного главе правительства. В нынешнее время премьер должен иметь ярко выраженные менеджерские способности, он должен разбираться в экономике и финансах. А вместо этого Тадич рисует психологические портреты своих соратников и министров, чтобы выбрать тех, кто более или менее подчинится его контролю. Это большая ошибка, как раньше было большой ошибкой такая концентрация контроля и мощи в руках одного человека – Бориса Тадича.
Айя Куге: Это было мнение политического обозревателя крупнейшей в Сербии газеты «Политика» Бошко Якшича.
Айя Куге: «И после Тадича – Тадич» – этот ироничный лозунг сейчас в ходу в Сербии. Неформальная группа «Политический форум», объединяющая критически настроенную элиту сербской интеллигенции, в среду вышла с призывом не допустить Бориса Тадича на пост главы правительства, считая, что это противоречит нормам демократии и даже постыдно для страны, чтобы проигравший на президентских выборах был награжден новым высоким постом, согласно Конституции Сербии, даже более высоким, чем президентский.
Через несколько часов после окончания второго тура голосования, когда стали известны первые результаты, Борис Тадич объяснил свое поражение объективной ситуацией, кризисом в стране, и в категорическом тоне сообщил, что он ни в коем случае не согласится стать премьер-министром Сербии.
Борис Тадич: Трудно представить себе, чтобы в Европейском союзе, или даже на европейском континенте в целом, кто-то, кто был у власти и занимал самую главную должность, мог бы теперь на выборах получить поддержку большинства граждан. Нужно учесть, что у нас кризис, безработица, мы сталкиваемся с многочисленными проблемами, и поэтому решение граждан Сербии на выборах я считаю закономерным. За последние восемь лет на меня была возложена ответственность за жизнь каждого человека, за каждое потерянное рабочее место, за ту драматическую ситуацию, в которой находилась Сербия. Теперь я могу сказать вам: мне было нелегко. Увидимся в каком-то новом фильме! Нет, новым премьер-министром я точно не буду!
Айя Куге: Ровно через неделю Борис Тадич передумал.
Борис Тадич: То, что я сказал в ночь после выборов, отражало мое мнение той ночью. После разговора с коалиционными партнерами, членами президиума Демократической партии и гражданами я принял другое решение. Знаю, что в обществе появятся разные комментарии. Я готов на это и считаю, что важно вести постоянную борьбу и никогда не отказываться от нее.
Айя Куге: В последние годы критики вменяли Борису Тадичу в вину то, что он сконцентрировал в своих руках почти всю власть в стране – и законодательную, и исполнительную, и судебную, что, сидя в президентском кресле, полностью контролировал правительство и все подчинил интересам своей Демократической партии, объединив пост президента Сербии с постом главного партийного руководителя.
С вопросом о том, кто Борис Тадич и каковы его заслуги в сербской политике, я обратилась к профессору Факультета политических наук Белградского университета Славише Орловичу.
Славиш Орлович: Борис Тадич культурный и образованный человек, из интеллигентной семьи. Отец у него был профессором университета, диссидентом во время коммунистической системы, а мать - психиатром. Сам он прошел разные этапы политического образования как в партии, так вне партии. Тадич превратил Демократическую партию, по сути кабинетную и диссидентскую, в партию, которая в последние годы имела власть в Сербии практически на всех уровнях. Она прошла через два мандата президента республики, у нее были свои премьер-министры в двух правительствах, большинство в кабинете министров. Борис Тадич взялся руководить Сербией, когда в мире преобладало негативное мнение о нашей стране: из-за войн 90-тых годов, санкций, из-за багажа Сербии времен Слободана Милошевича. Он в значительной мере поправил репутацию страны и изменил отношение к ней в целом. Это - его самый крупный внешнеполитический успех. А во внутренней политике успехом можно считать то, что раскол в сербском обществе уже не так глубок, как до его прихода к власти.
Айя Куге: Это - биография Бориса Тадича, нарисованная самыми светлыми красками. Однако все чаще слышны голоса, утверждающие, что негоже для демократической страны, чтобы политик, проигравший президентские выборы, сразу занял еще более важный пост – премьер-министра. Ведь выходит, что Тадич будто получает награду.
Славиш Орлович: Это вопрос исходного пункта в анализе, ценностной ориентации и отношения к конкретной личности. Если изъять его из контекста, можно это и так толковать, однако возможна и другая интерпретация: Тадич ведь следующий в списке после Николича, кто набрал больше всех голосов на этих выборах. Он получил лишь на 2% меньше голосов, чем победитель. Напомню, что многие лидеры политических партий Сербии были кандидатами на пост президента, но только Тадич, вместе с Николичем, прошли во второй тур. Борис Тадич является лидером второй сильнейшей в Сербии партии и если партия Томислава Николича – Сербская прогрессивная партия – не в состоянии найти коалиционных партнеров, чтобы составить правительство, то есть, по меньшей мере, два аргумента в пользу того, что в этом случае кабинет министров должен составить Борис Тадич.
Айя Куге: Каковы, по вашему мнению, мотивы Бориса Тадича? Разве не было бы полезнее для него чуть отдохнуть от руководящих постов?
Славиш Орлович: Решение Бориса Тадича взять на себя ответственность в этот неблагоприятный момент не только для Сербии, но и для региона и части Европы, находящих в тяжелой экономической ситуации, – это шаг серьезного государственного деятеля и ответственного политика. Такое решение больше всего отвечает интересам Сербии и Демократической партии, и меньше всего самого Бориса Тадича. Ведь момент и ситуация, в которой он берет на себя полномочия премьер-министра, не самые радужные.
Айя Куге: Это было мнение профессора политической социологии Славиши Орловича. С просьбой дать свое видение биографии Бориса Тадича я обратилась к политическому обозревателю крупнейшей в Сербии газеты «Политика» Бошко Якшичу.
Бошко Якшич: Он человек, у которого был шанс превратиться из политика в государственного деятеля. Нельзя сказать, что не было моментов, когда Борис Тадич делал бы определенные шаги, с помощью которых он мог стать государственным деятелем. Но если вспомнить те восемь лет, пока он был у власти, Тадич все-таки остался лишь политиком. Человек он амбициозный, с высокой степенью нарциссизма - это вроде дополнения к его приятной внешности. Однако, по моему мнению, Борис Тадич находится на этапе, когда он исчерпал свою политическую перспективу. Несмотря на то, что у него были амбиции стать «Армани» в мире политики, он стал лишь ширпотребом «Эмпорио Армани». Больше этого ему не удалось добиться, и думаю, что он и не в состоянии был достичь чего-то большего.
Айя Куге: Борису Тадичу 54 года, по образованию он психолог. Опросы общественного мнения показывают, что значительная часть его сторонников – женщины среднего и старшего возраста. Однако противники Тадича называют его манекенщиком, злобно утверждая, что больше всего он любит смотреться в зеркало.
Бошко Якшич: С точки зрения маркетинга из него в течении восьми лет был сделан очень хороший продукт. Тадич знает, как себя вести, он усовершенствовал свой английский язык, он умеет очаровать, знает, когда нужно снять галстук, когда надо посмотреть направо, когда - налево. Однако, как и в случае Алистера Кэмпбелла и Тони Блера, приходит момент, когда возникает вопрос о содержании всего этого. У Бориса Тадича для нового содержания места нет, он больше не в состоянии расти, и поэтому не странно, что попал в такую неблагоприятную для себя ситуацию.
Айя Куге: Что бы вы посоветовали Тадичу?
Бошко Якшич: Я считаю, что для него было бы лучше, если бы он ушел на год, обдумал все и дождался подходящего момента, чтобы снова включиться в политику. Если бы у нас сейчас было создано правительство даже во главе с Полом Кругманом, оно бы все равно не решило все тяжелейшие экономические проблемы - заранее известно, что наше новое правительство вскоре впадет в серьезный кризис. А у Тадича был шанс вернуться через год-два и стать спасителем. Однако, с другой стороны, есть риск - кажется, что Борис Тадич опасается, что его перерыв вне власти обеспечил бы пространство для кого-то другого из его соперников в собственной Демократической партии, а после ему некуда было бы возвращаться.
Айя Куге: Пост президента в Сербии более или менее протокольный, намного больше власти имеет правительство и премьер-министр. Как вы считаете, соответствует ли политической этике решение Бориса Тадича после поражения на президентских выборах стать премьер-министром?
Бошко Якшич: Это совершенно противоречит тому, что ожидали после высказанной на выборах воли избирателей. Избиратели наказали Демократическую партию и ее лидера, а теперь он практически получает вознаграждение – пост премьер-министра. Другое дело, что на самом деле это не награда. Повторяю: нет никого, кто бы в нашей ситуации был в состоянии с позиций премьера сделать что-то существенное в течение полутора-двух лет. Но положение Тадича дополнительно обременяет то, что у него есть опыт власти и управления, но нет опыта, нужного главе правительства. В нынешнее время премьер должен иметь ярко выраженные менеджерские способности, он должен разбираться в экономике и финансах. А вместо этого Тадич рисует психологические портреты своих соратников и министров, чтобы выбрать тех, кто более или менее подчинится его контролю. Это большая ошибка, как раньше было большой ошибкой такая концентрация контроля и мощи в руках одного человека – Бориса Тадича.
Айя Куге: Это было мнение политического обозревателя крупнейшей в Сербии газеты «Политика» Бошко Якшича.