Марина Тимашева: Недавно с удивлением обнаружила, что мои знакомые, в том числе и с высшим гуманитарным образованием, всерьез обсуждают “Евровидение”. И не только фольклорных бабушек, но и всё вокруг, так сказать, “формат”, в который наш деревенский фольклор запихнули. Вроде бы, раньше аудитория, обремененная хоть какой-то культурой, находила для своего досуга иное ритмичное сопровождение. Хотя тогда не было интернета, и приходилось употреблять определённые усилия, чтобы слушать те песни, которые ты сам выбрал, а не те, которые начальство посчитало для тебе полезными. Или это всё иллюзии - из разряда “вот были люди в наше время, не то, что нынешнее племя”? И солнце раньше было ярче, и трава зеленее, и елочные игрушки настоящие. Вот историко-культурный парадокс, который мы попробуем обсудить сегодня с историком Ильей Смирновым.
Илья Смирнов: Самое время – в преддверии полувекового юбилея Виктора Цоя и 30-летия группы КИНО. В родном городе даже улицу собираются назвать в его честь.
Марина Тимашева: Сразу уточняю: с какого рубежа Вы отсчитываете историю группы?
Илья Смирнов: Иногда ее отсчитывают с некоего смутного сообщества питерских шалопаев под названием ГАРИН И ГИПЕРБОЛОИДЫ, которое появилось в 81-м, а потом переименовалось в КИНО, но если подходить с точки зрения, как говорят наши друзья в белых халатах, доказательной медицины, то есть реальных следов в истории, это, конечно, 1982 год. С конкретной датой проблемы, но нынешний год мы с полным основанием можем считать юбилейным.
А почему именно Цой отвечает на Ваш каверзный вопрос: потому что он был, наверное, самым фольклорным из корифеев русского рока.
Марина Тимашева: Тут Вас многие не поймут. Почему не КАЛИНОВ МОСТ, не ДДТ, не Башлачев, к примеру?
Илья Смирнов: Понятие “фольклор” у нас привычно ассоциируется с этнографическими консервами. А на самом деле “художественное творчество широких народных масс” намного разнообразнее. Раннее КИНО – это как раз юношеское самовыражение в самом чистом виде. Достаточно сравнить с песнями Гребенщикова, где на каждую строчку нужно давать научное примечание. А Башлачев – ну, понятно же, что “седая эпическая древность” у него не из личного опыта общения с волхвами и сказителями былин, а из литературной традиции. У Цоя образца 1982 года культурные влияния: сверху (из консерватории), сбоку (из прилежного чтения иностранной литературы), снизу (из каких-то эпических глубин) выражены минимально.
(Песня “Солнечные дни”)
Первую реакцию на концерты новоявленной группы КИНО запечатлел журнал “Ухо”, там появились две рецензии – в номере 2 ругательная, в номере 3 за тот же 82 год положительная.
Марина Тимашева: Начнем с плохих новостей. За что же ругали?
Илья Смирнов: “От этой музыки хочется спать. Во-первых, из нее серной кислотой вытравлен всякий смысл …, всякие там вторые планы, мысли и прочая туфта. Это даже не джамбульщина Майка - Майк поет про то, что ВИДИТ сам, а Цой и К° нанизывают цепочку впечатлений и простейших реакций 3-х летнего ребенка. Вот очень мелодичная … песня "Солнечные дни":
Может быть, эта песня
Избавит меня от тоски
По вам, солнечные дни...
Слушаешь, слушаешь куплет за куплетом, да, холодно, да, "ношу шапку и шерстяные носки"... Летом, конечно, лучше. Ну и что дальше? А ничего. Просто ребята рассказали нам под музыку, что зимой холодно, а летом жарко. Мерси, но чем это лучше.. эстрадных поделок про радугу над полем и весну в соловьях?”
Марина Тимашева: Я их тогда не видела, но знаю, что изначальное КИНО представляло собой акустический тандем Виктора Цоя и Алексея Рыбина, к которому по возможности присоединялся еще кто-нибудь.
Илья Смирнов: Или еще что-нибудь, например, колонка, через которую включили бас-гитару. И вот теперь я процитирую вторую рецензию, и заметьте, хвалить их стали, в сущности, за то же самое, за что и ругали:
“нагнетание аффекта в песнях КИНА происходит без мелодраматического пафоса /Майк/ и без символизма/БГ/, а за счет точного сопряжения 2-3 бытовых деталей:
Я вчера слишком поздно лег, сегодня рано встал
Я вчера слишком поздно лег, я почти не спал
Мне сегодня с утра нужно было пойти к врачу
А теперь электричка везёт меня
Туда, куда я не хочу!
Масса повторов. Информативная ценность минимальна, как и во всех песнях КИНА, зато музыка вколачивает в сознание каждое слово… Простая электричка превращается в некое почти мистическое средство передвижения, наподобие чичиковской тройки у Гоголя.
Из вышеизложенного ясно, что КИНО - всё-таки электрическая группа”. Ну, и в подтверждение песня “Электричка”.
(Песня “Электричка”)
Марина Тимашева: Сейчас, обнаружив столь резкую перемену оценок, я бы заподозрила товарно – денежные отношения рецензентов с певцами. Точнее, с их продюсерами…
Илья Смирнов: Еще точнее, с хозяевами певцов. В данном случае Витя с Лешей, даже сдав всю пустую стеклотару и заняв у лучшего друга Андрея Панова рубля полтора, не смогли бы перекупить журнал “Ухо”. На самом-то деле всё очень просто. И дело даже в таланте. Талант – непременное условие, чтобы создать нечто ценное в искусстве. Мне, например, какие условия ни создай, я не спою так, как Цой. Потому что мне на ухо наступил даже не медведь, а трицератопс.
Но для того, чтобы талант мог развиваться, нужна культурная среда. Как у Марка Твена: “величайшим военным гением в нашем мире был каменщик из-под Бостона по имени Эбсэлом Джонс”, но только случая покомандовать ему не представилось Творчество группы КИНО изначально наивное, бесхитростное и искреннее (как Рыбин писал про Цоя: “за 20 минут сочинил … песню “Восьмиклассница”, вернее, не сочинил, а зарифмовал все то, что с ним происходило на самом деле, от “конфеты ешь”, до “по географии трояк”) в дальнейшем это самовыражение было вписано в определенную культурную среду. Математик Гребенщиков. Физик Андрей Тропилло, который, хоть и назвал Цоя пэтэушником, но записывал их музыку на своей самодельной студии, и не просто записывал, а по ходу обучал ремеслу. Пианист – парадоксалист Сергей Курёхин. И многие, многие другие. Что такое, например, альбом КИНО “45”? Два человека из КИНО и четыре из АКВАРИУМА. Для Гребенщикова случайная встреча с Рыбой и Цоем в электричке стала как раз долгожданным воплощением его мечты: “Где та молодая шпана?”
(Песня “Молодая шпана”)
Марина Тимашева: Все-таки, “молодая шпана”, ни КИНО, ни АЛИСА, ни даже ДДТ не стёрла АКВАРИУМ с лица земли.
Илья Смирнов: По крайней мере, разделила их карму.
Марина Тимашева: Я подумала, что слово “пэтэушник” уже нужно переводить новым поколениям. Теперь же все ПТУ переименованы в “лицеи”.
Илья Смирнов: Некоторые сразу в Международные Академии Высшего Менеджмента. А раньше в профессионально-технических училищах обучали рабочим специальностям. Конкретно Цоя – резьбе по дереву. Но раз уж надо всё уточнять, уточню, что в словах Тропилло не было никакого высокомерия, что вот он закончил университет и потому выше рангом, чем какой-нибудь работяга. Тогда социальные барьеры, так же, как и национальные, не имели такого значения, как сейчас. “Он был инженером, теперь он сторож…” - ну и что? Гребенщиков сторожил. Я сам закончил училище и работал на такой должности, куда в основном брали по лимиту (примерно то, что сейчас называется “гастарбайтер”) – и что, мне кто-нибудь из МГУ или МИМО мог сказать, что я человек второго сорта? Ведущие группы страны выступали в обычных заводских ДК. А в истории КИНО, конечно, большую роль сыграли московские гастроли. “Любимым нашим местом”, как вспоминает Рыбин, был МИФИ. Тоже не последний из центров мировой науки, правда?
Но нельзя сказать, что к простым наивным ребятам спустился старший товарищ Бодхидхарма Борисович и научил, как писать песни. Советы Гребенщикова далеко не всегда оказывались удачными. Например, он их подтолкнул в сторону так называемой “неоромантики”. Можно было и эту моду адаптировать к родным березкам, но тогда совсем по-другому надо было выстраивать режиссуру концерта и репертуар. А так жабо, кружева и прочие брабантские манжеты смотрелись в условиях квартирного концерта как на корове седло. Вообще-то, наверное, никакую группу так не заносило в разные стороны, то влево, то вправо, как КИНО. Ведь у них в послужном списке и увлечение панком, “Мама анархия”, “Все мы как звери”. И свое Евровидение…
Марина Тимашева: Вы имеете в виду Рок – клуб на улице Рубинштейна?
Илья Смирнов: Да, затянувшаяся на 5 лет комедия “Бригадир” в рок-аранжировках. Цоя уже с новым составом КИНО туда сильно засасывало. Но ведь не засосало. Потому что рок-клубовская тусовка, где “каскадеры на панели играют в Запад”, не была единственной референтной группой. Параллельно существовало рок-движение со своей системой ценностей. На подпольных концертах не оценивали музыканта по покрою штанишек. Некий коллективный разум, всесоюзный худсовет, рассредоточенный по сотням квартир, красных уголков, домашних студий звукозаписи ухитрялся распознавать в море наивной самодеятельности “искру электричества”, и потом поддерживать, чтобы талант не деградировал, а развивался, с ошибками, с конфликтами, с бытовыми неурядицами, но своим неповторимым путем. Посмотрите, как дети “времени колокольчиков” не похожи друг на друга: АКВАРИУМ, ДДТ, ЗВУКИ МУ, НАУТИЛУС, АЛИСА, ЗООПАРК. Стилистически: что общего у КИНО с Башлачевым? Но ведь они были вместе. И я думаю, что Башлачев уже после своей смерти очень сильно повлиял не только на Гребенщикова, Кинчева, Шевчука, Яну Дягилеву , но и каким-то более сложным способом на Цоя. Иначе трудно объяснить его последние программы, созданные уже после распада рок-движения, когда “на группе “Кино” , — рассказывал Юрий Шмильевич (Айзеншпис – И.С.), — я отрабатывал технологию раскрутки артистов”.
(Песня “Кукушка”)
Вскоре после гибели Цоя технологии так называемого шоу-бизнеса были отработаны, и мы получили то, что имеем до сих пор. Я не хочу сказать, что Россия оскудела природными талантами, более того, за 22 года сам отмечал их появление, но при отсутствии культурной среды они ни во что не развиваются. Человек сочиняет 2 – 3 песни, потом либо переквалифицируется в управдомы (мерчендайзеры), либо переходит на режим унылого самоповтора. Удивительно, но к Цою очень подходят слова, сказанные много лет назад академиком М.К. Любавским про Ломоносова: “Родись Ломоносов не при Петре Великом, а, например, при его деде или даже отце, из него вышел бы… в лучшем случае, либо соборный протопоп, либо земский староста, а в худшем – какой-нибудь земский площадной или церковный дьячок-грамотей, который стал бы писать не ученые трактаты на латинском языке, а разные купчие, дарственные, рядные и челобитные, справедливые и кляузные. В этом смысле справедливо, что Ломоносова создало время, когда он жил, что он есть плод своего века”.
Марина Тимашева: У вас получается: петровские преобразования наоборот.
Илья Смирнов: Если сравнить политические карты до и после, статистику любого производства – да, примерно так и получается. “Перемен требуют наши сердца” - не люблю эту песню, но именно она оказалась пророческой. Распишитесь в получении. Перемены, конечно, неоднозначные: в торговле, в туристическом бизнесе, в сфере обслуживания они оказались со знаком плюс. Но катастрофический ущерб был нанесен отраслям, связанным с творчеством, научным и художественным, пришлось даже вводить в русский язык новое слово – “креативный” - чтобы как-то обозначить такую специфическую разновидность как бы “творчества”, которая не предполагает создания новых ценностей. И эти потери, боюсь, не восполнить за счет сырьевой ренты. Чем больше удобряем деньгами, тем выше урожайность “креативных” сорняков. И тверже банковские гарантии, что в их тени не выживет никакая “боль да былинка, чтоб истиной к сроку взошла”.
Марина Тимашева: Получается, Цоя создало время, и именно через него прошел временной разлом, разделивший эпохи. Помните: КИНО завершало концерт памяти Башлачева в Лужниках. Но начальству показалось, что время “мероприятия” истекло. По старой традиции они вырубили электричество. Причем Цою не просто не дали допеть - одновременно пустили через динамики фонограмму Башлачева. На сцене стоял черный, в черном костюме и почерневший от сознания необратимости происходящего Цой и не знал, что ему делать. Потом он сказал: почему я всегда крайний?
Илья Смирнов: В кафе “Метелица” на официальном комсомольском мероприятии Слава Задерий спел явную антисоветчину, власти спохватились и выключили электричество Цою. Случались и от своих неприятности. Один из первых их концертов еще с Рыбой на квартире у замечательного человека Попова, который на самом деле был студент Плехановского института Володя Левитин…
Марина Тимашева: Это как?
Илья Смирнов: Мы старались шифровать людей, особенно связанных с распространением билетов и с журналом. Я знал его настоящую фамилию, а многие искренне полагали, что он Попов, а например, студент МИМО Саша Лукин, ныне большой специалист по Китаю был Матвеев – “что тот евангелист, что этот”, как сказал бы Б. Брехт. Художнику Юре Непахареву даже звонили на завод, где он работал, и просили Хипова к телефону. Так вот, на тот квартирный концерт заявились ленинградские делегаты всесоюзного съезда панков на Самотеке, Свинья и Нехороший, очень обиженные на Рыбу и Цоя за измену своему грязному делу, и, увидев неоромантические наряды, совсем озверели. И с хиппи тоже возникали проблемы…
Марина Тимашева: Они же безобидные!
Илья Смирнов: Это Вы расскажите аудитории фильма “Дом Солнца”. Так вот, концерт в ЖЭКовском красном уголке… Надо объяснять? Маленький зал в полуподвале человек на 70 при конторе, которая сейчас называется “управляющая компания”, а тогда “жилищно – эксплуатационная”, пенсионеры там собирались по праздникам, ну, и такие как мы. Иногда. Так вот. Поют Рыба и Цой и, по-моему, Петр Трощенков на ударных. Из заднего ряда вдруг раздаются джазовые рулады, явно издевательские по отношению к выступающим. Я говорю: Кто привел сюда Пономареву и еще напоил? А это оказалась Олеся Троянская, героиня московского хиппизма, в окружении всей своей бригады. Исключительно безобидной. Один Миша Реалист чего стоил. Утюг на проволоке в качестве кистеня. Мы их убедили не мешать. Зато по окончании концерта они полезли на сцену: что это вы привезли за эстраду ленинградскую? Вот вам сейчас Олеся споет по-настоящему. “Карломарксовый портрет”.
Марина Тимашева: Интересно, а Цой как-то осознавал парадоксальные виражи своего творческого пути?
Илья Смирнов: Вряд ли кто за него ответит. На днях специально переспросил у Левитина, что он помнит: вспомнил, как Виктор с женой - Марианной - у них ночевали, и пока сидели на кухне, Цой просто повторял одну и ту же фразу. Он был действительно закрытый человек. Образ Моро из фильма “Игла” довольно точный.
Марина Тимашева: Я видела несколько раз, как прорывались его эмоциональные реакции. Подозреваю, что невозмутимость – просто защитный барьер.
Илья Смирнов: Наверное. Потом: хоть он и пел: “Я так люблю вино, Но это не станет помехой прогулке романтика”, в жизни совсем не был поклонником Бахуса. Пил как дипломат на светском мероприятии. Что, согласитесь, тоже не способствует запанибратскому общению по душам. Легче было с Рыбиным, который как раз наоборот: “берем еще (шесть), а потом можно пойти к Гаккелю, он будет так рад нас видеть (на ночь глядя без приглашения)”. И кто бы мог тогда предположить, что отвязанный панк Рыбин так рационально впишется в новый общественный строй, “как признался сам Алексей - у него сейчас все в порядке. И в смысле денег, и в смысле работы” , а вот Цой, спортивный, трезвый и тщательно себя контролировавший Цой уйдёт совсем молодым. Одним из первых.
Марина Тимашева: Наверное, не совсем ушел, если песни продолжают слушать люди, которым биографию автора нужно уже пояснять через исторический справочник.
(Песня “Около семи утра”)