Слова Якова Гилинского о высоком уровне бедности россиян и о непонимании ими глубины проблем, которые переживает население и страна, звучат весьма трагично. И даже соглашаясь в принципе с этим алармистским выводом, мало кто решился бы сформулировать его столь жестко. У Гилинского есть все основания так говорить. Он многие годы исследует те аспекты российского общества, в которых особенно драматично проявляются сущностные характеристики его развития. Научный авторитет и гражданская позиция Гилинского признаются и высоко оцениваются российским и международным сообществом социологов и криминологов. Он – доктор юридических наук, профессор ряда университетов, автор большого числа книг и статей, в том числе опубликованных за рубежом, постоянный участник крупнейших международных форумов социологов преступности, член нескольких представительных научных обществ.
Путь Гилинского в науку, как у всех социологов его поколения, непростым и непрямым.
Яков Ильич Гилинский родился в Ленинграде в 1934 году, в семье, история которой не обещала ему легкой жизни. По материнской линии он принадлежит к двум старым родам: русскому и украинскому, - Давыдовых и Редько. Его прадед был старшим егерем Его Императорского Величества, среди братьев бабушки были офицеры русской армии, оказавшиеся после революции в Париже, Югославии, Канаде и других странах. Его двоюродный дед был архитектором, поэтом, переводчиком, и его могила на одном из мемориальных кладбищ Петербурга «охраняется государством». Понятно, что до хрущевской «оттепели» дома разговоров об этих родственниках не было.
Со стороны отца – тоже проблемы. Гилинский, переживший блокаду в Ленинграде, закончил школу в 1952 году, то было время «еврейских врачей-убийц», а его отец был и с «пятым пунктом», и в белом халате. Да и брат отца, нарком Абрам Гилинский, был обвинен в шпионаже и расстрелян как «враг народа» в 1938 году.
Еще в школьные годы у Гилинского возник интерес к философии. Дома была хорошая библиотека, он прочел некоторые работы классиков философии, тогда же познакомился с вузовским учебником уголовного права и еще кое-чем «правовым». Обнаружилось в доме и несколько выпусков журнала по проблемам гениальности и одаренности. Возможно, они и породили его интерес к различным девиациям, отклонениям от того, что большинством признается «нормой».
Было ясно, что дорога на философский факультет ЛГУ для него закрыта, но оказалось, что и на юридический тоже. Он поступил лишь на заочное отделение географического факультета Ленинградского педагогического института им. А.И. Герцена; там он проучился два курса и перешел на третий. Затем цепочка случайных событий все же привела его на юридический факультет ЛГУ, который он с отличием окончил в 1957 г.
Однако социологии в СССР тогда еще не было. До 1970-х годов Гилинский был в основном юристом, причем ярко выраженным уголовником (он специализировался по уголовному праву). Недолго был стажером прокуратуры, секретарем народного суда, а с 1958 года, свыше 10 лет – адвокатом, в основном защитником по уголовным делам. Имел «допуск» к ведению дел подследственных КГБ об антисоветской пропаганде и агитации, измене родине. И даже кандидатскую диссертацию в 1967 году защищал по исполнению приговора как стадии уголовного процесса.
При этом его продолжали интересовать проблемы причин преступности и преступлений. В первой половине 60-х он познакомился с несколькими переводными книгами по социальной дезорганизации и задумался о девиантном поведении и его корнях. Все девиантное, анархистское, отрицающее, что бродило в нем, стало оформляться в некую теоретическую схему. В 1969 году Гилинский оставил адвокатскую деятельность и поступил работать в Научно-исследовательский институт комплексных социальных исследований при ЛГУ. Постепенно становился он социологом преступности. Вскоре вышли его первые статьи по теории девиантного поведения. В памяти у всех еще была «борьба с космополитизмом» и за чистоту русского языка, поэтому он использовал словосочетание «отклоняющееся поведение».
Первая половина 1980-х, официальная советская идеология формирует в сознании населения поступательное развитие общества, в котором преступностъ – пережиток прошлого или проявление моральной слабости отдельных людей, а пьянство – следствие попустительства семьи и невнимания трудовых коллективов, в котором нет наркомании, проституции, однополых сексуальных отношений, самоубийств. Соответствующая статистика собирается крайне плохо и держится за «семью замками». Ученый, пытающийся изучать эти явления, – антисоветчик. Однако, в 1986 году, преодолев множество препон, Гилинский по материалам своих исследований защитил докторскую диссертацию, показав социальную обусловленность преступности и других форм антиобщественного поведения в СССР.
Перестройка поначалу принесла облегчение. Прежде всего, он смог активно публиковать результаты своих исследований. За полтора десятилетия, с 1990-го по 2004-ый свет увидели почти две с половиной сотни его работ. Во-вторых, будучи многие годы «невыездным», он не имел контактов с зарубежными коллегами, мало знал об опыте борьбы с преступностью и формах социальной помощи нуждающимся в ней, давно выработанных и освоенных во многих странах мира. Наконец, двери открылись и перед ним. К настоящему времени он побывал в десятках государств и не только выступал с докладами на конференциях, дискутировал с крупнейшими криминологами и социологами. Он посещал тюрьмы, больницы, в которых лечат от различных форм наркозависимости, встречался с врачами, помогающими людям, которые пережили попытку самоубийства.
Теоретические построения Гилинского и его последователей, эмпирические разработки, изучение российской и глобальной статистики, обобщение увиденного в других странах постепенно оформилось в научное направление – девиантологию, создателем которого он и признается.
Но удовлетворенности все это ему не приносит. Открылась весьма драматическая картина российской действительности. Первое место в мире по абсолютной величине убыли населения, по количеству самоубийств среди пожилых людей, а также среди детей и подростков, по числу разводов и числу детей, брошенных родителями, по числу пациентов с заболеваниями психики, по количеству абортов и материнской смертности, по объёму потребления героина (21% мирового производства) и спиртосодержащей продукции, по темпам прироста ВИЧ-инфицированных и многим другим, показателям. При этом, 106-ое место из 178 в рейтинге «Простота ведения бизнеса», 144-ое место из 169 в рейтинге свободы СМИ, 154-ое место из 178 в рейтинге восприятия коррупции.
И общий тяжелый вывод: Россия - среди стран, которые отстали от прогресса навсегда.