Люди, испытывающие недоумение в связи с тем, как целенаправленно и упорно преследуют российские власти трех девушек из Pussy Riot, вызывают, в свою очередь, недоумение у меня.
Ведь речь тут идет, похоже, в первую очередь не о политике и уж явно не о религии. Конечно, внося устами прокуроров в судебное разбирательство такие понятия, как «оскорбление православия», «духовные основы государства» и проч., власть показывает, что светский характер этого государства не относится к числу ценностей, которые она готова активно и последовательно отстаивать. Но она, власть, сдается мне, в данном случае не только и даже не столько РПЦ защищает. Закатывая трех «пусек» под арест еще на полгода, власть борется за нечто ей куда более близкое и, можно сказать, интимное – за собственные суеверия.
Начну несколько издалека. Владимир Путин правит самой большой страной мира 13-й год. Носитель верховной власти в России всегда был существом особым. То есть не был, конечно, ибо все мы укладываемся в формулу «раб Божий, обшит кожей», а воспринимался. И не только подданными (тут дела как раз обстоят не так однозначно), но и самим собой. Вспомним хотя бы напыщенные слова «Хозяин земли Русской», которыми охарактеризовал род своих занятий Николай II, заполняя бланк во время переписи населения. Чувство богоизбранности – непременный атрибут самодержца. А если самодержец еще и вознесся из грязи в князи, то это чувство возрастает непомерно. Наполеон, не будучи религиозным человеком, однако, называл себя «сыном Фортуны», видимо, предпочитая эту языческую богиню Христу.
Судьба Владимира Путина дает ему достаточно оснований для подобных чувств. Мало кому известный в 90-е годы человек вихрем вознесся на самый верх, в считанные годы разогнал всех недругов (они же вчерашние друзья) – кого в Лондон, кого в Краснокаменск – и уселся на вершине государственной пирамиды под приплясывание толпы, жаждавшей «такого, как Путин». Ну не Божий ли промысел? Обращения в веру, конечно, случаются, и Саул стал Павлом, так что я не собираюсь оспаривать искренность вдруг обретенной Путиным и его приближенными религиозности, которую они любят демонстрировать. Но религиозность эта, более чем вероятно, имеет и психологическое основание.
Кому, как не этим людям, на которых свалилась огромная власть, колоссальная собственность и небывалые деньги, благодарить судьбу за благосклонность? Мало кого в истории Госпожа Удача любила так, как эту компанию выпускников ЛГУ и членов одного дачного кооператива. Как тут Бога не возблагодарить?
В самодержавной системе, которую Путин отреставрировал, одного государева кивка достаточно для того, чтобы суды и прочие канцелярии заработали в ту или иную сторону, вне зависимости от параграфов закона или соображений справедливости. В деле Pussy Riot кивок – не обязательно лично Путиным, при самодержавии «без лести преданных» всегда хватает – был сделан не в сторону милосердия. Вот суд и старается. А причина кивка – вряд ли оскорбленность чувств православных: разные они, православные, и чувства у них, что бы ни говорил протоиерей Чаплин, тоже неодинаковые.
Соображения, по которым следует поддерживать «единство трона и алтаря», тоже не являются главной причиной. Ведь когда нынешний предстоятель РПЦ попал в две подряд смешные истории – то с часами, то с квартирой – власть особо не стремилась его защищать. Предположу, что шокирующая суровость к Pussy Riot вызвана предже всего простой суеверной боязнью: а вдруг пруха кончится? Что эти девки себе позволяют: во всеуслышание Богородицу просить, чтобы Путина прогнала?! А ну и вправду прогонит?
История с Pussy Riot – торжество иррациональности. Но не потому, что в делах веры роль разума вторична. Если это дело и имеет что-то общее с верой, то вряд ли с христианской. Это скорее языческое толкование взаимоотношений с Богом: вот я ему овечку пожертвую, глядишь, он ко мне добр будет. Дело «пусек» – обычное жертвоприношение. Или, точнее, специфическая месть тем, кто пытается публично «сломать кайф» власти.
Ведь речь тут идет, похоже, в первую очередь не о политике и уж явно не о религии. Конечно, внося устами прокуроров в судебное разбирательство такие понятия, как «оскорбление православия», «духовные основы государства» и проч., власть показывает, что светский характер этого государства не относится к числу ценностей, которые она готова активно и последовательно отстаивать. Но она, власть, сдается мне, в данном случае не только и даже не столько РПЦ защищает. Закатывая трех «пусек» под арест еще на полгода, власть борется за нечто ей куда более близкое и, можно сказать, интимное – за собственные суеверия.
Начну несколько издалека. Владимир Путин правит самой большой страной мира 13-й год. Носитель верховной власти в России всегда был существом особым. То есть не был, конечно, ибо все мы укладываемся в формулу «раб Божий, обшит кожей», а воспринимался. И не только подданными (тут дела как раз обстоят не так однозначно), но и самим собой. Вспомним хотя бы напыщенные слова «Хозяин земли Русской», которыми охарактеризовал род своих занятий Николай II, заполняя бланк во время переписи населения. Чувство богоизбранности – непременный атрибут самодержца. А если самодержец еще и вознесся из грязи в князи, то это чувство возрастает непомерно. Наполеон, не будучи религиозным человеком, однако, называл себя «сыном Фортуны», видимо, предпочитая эту языческую богиню Христу.
Судьба Владимира Путина дает ему достаточно оснований для подобных чувств. Мало кому известный в 90-е годы человек вихрем вознесся на самый верх, в считанные годы разогнал всех недругов (они же вчерашние друзья) – кого в Лондон, кого в Краснокаменск – и уселся на вершине государственной пирамиды под приплясывание толпы, жаждавшей «такого, как Путин». Ну не Божий ли промысел? Обращения в веру, конечно, случаются, и Саул стал Павлом, так что я не собираюсь оспаривать искренность вдруг обретенной Путиным и его приближенными религиозности, которую они любят демонстрировать. Но религиозность эта, более чем вероятно, имеет и психологическое основание.
Кому, как не этим людям, на которых свалилась огромная власть, колоссальная собственность и небывалые деньги, благодарить судьбу за благосклонность? Мало кого в истории Госпожа Удача любила так, как эту компанию выпускников ЛГУ и членов одного дачного кооператива. Как тут Бога не возблагодарить?
В самодержавной системе, которую Путин отреставрировал, одного государева кивка достаточно для того, чтобы суды и прочие канцелярии заработали в ту или иную сторону, вне зависимости от параграфов закона или соображений справедливости. В деле Pussy Riot кивок – не обязательно лично Путиным, при самодержавии «без лести преданных» всегда хватает – был сделан не в сторону милосердия. Вот суд и старается. А причина кивка – вряд ли оскорбленность чувств православных: разные они, православные, и чувства у них, что бы ни говорил протоиерей Чаплин, тоже неодинаковые.
Соображения, по которым следует поддерживать «единство трона и алтаря», тоже не являются главной причиной. Ведь когда нынешний предстоятель РПЦ попал в две подряд смешные истории – то с часами, то с квартирой – власть особо не стремилась его защищать. Предположу, что шокирующая суровость к Pussy Riot вызвана предже всего простой суеверной боязнью: а вдруг пруха кончится? Что эти девки себе позволяют: во всеуслышание Богородицу просить, чтобы Путина прогнала?! А ну и вправду прогонит?
История с Pussy Riot – торжество иррациональности. Но не потому, что в делах веры роль разума вторична. Если это дело и имеет что-то общее с верой, то вряд ли с христианской. Это скорее языческое толкование взаимоотношений с Богом: вот я ему овечку пожертвую, глядишь, он ко мне добр будет. Дело «пусек» – обычное жертвоприношение. Или, точнее, специфическая месть тем, кто пытается публично «сломать кайф» власти.