По данным Аналитического Центра Юрия Левады, в июле общественная поддержка массовых акций протеста выросла и достигла уровня декабря 2011 года. Одновременно снижается количество тех, кто считает, что протестные настроения идут на спад. А готовность людей лично принять участие в новых уличных акциях достигла наиболее высокого показателя за последнее время.
По данным Аналитического Центра Юрия Левады, в июле общественная поддержка массовых акций протеста выросла и достигла уровня декабря 2011 года. Одновременно снижается количество тех, кто считает, что протестные настроения идут на спад. А готовность людей лично принять участие в новых уличных акциях достигла наиболее высокого показателя за последнее время.
Если в декабре прошлого года, когда, собственно, и начались массовые протестные выступления, о своей готовности выйти на улицы заявляли 14% россиян, то сегодня, таковых 19%, то есть 5% на вопрос о готовности отвечают твердое «да», и еще 14 - «скорее, да». Соответственно, на несколько процентных пунктов уменьшилось количество людей, говорящих твердое «нет». Вот комментарий ведущего научного сотрудника Левада-Центра Натальи Зоркой.
- Много месяцев мы наблюдаем за тем, насколько россияне поддерживают протестную активность, разворачивающуюся в основном в Москве и отчасти в других крупных городах, связанную с прошедшими выборами, а сейчас уже и с критикой политического режима. Мы видим, что после кратковременного спада в первые весенние месяцы после президентских выборов, доля людей, которые поддерживают эти акции, остается устойчивой и даже имеет некоторую тенденцию к росту - так же, как и доля желающих поучаствовать в таких протестах. В марте был явный провал. Это было связано с широко раздаваемыми обещаниями перед президентскими выборами, но сейчас тенденция опять выправилась.
- Уменьшается также количество людей, которые считают, что акции протеста идут на спад. Как вы думаете, с чем это связано?
- Во-первых, действительно, активность большая, особенно в Москве, есть. Так или иначе, информация об этом до людей доходит. Особенно, конечно, в этом смысле отличается от других типов поселений Москва, она демонстрирует самые высокие показатели и поддержки именно этих выступлений, и готовности в них участвовать. Если в среднем по стране поддержка порядка 40 с лишним процентов, то в Москве это больше 60. Здесь обстановка раскалена, накалена. И здесь нет такого ощущения, что это пойдет на спад.
- Но ведь 40 с лишним процентов поддерживающих массовые акции протеста по России это тоже не маленькая цифра?
- Это очень большая цифра, но это сложенные позиции – «определенно поддерживаю» и «скорее поддерживаю» (то есть более умеренная поддержка). Я уже говорила, что в Москве она особенно высока, но поддержка высока, что мне представляется интересным, среди молодых, с одной стороны, а с другой, среди пожилых людей, а также среди москвичей и среди жителей небольших городов и села. Речь идет еще и о каком-то общем росте социального недовольства среди менее обеспеченных слоев населения, которые каким-то образом, видимо, в какой-то мере начинают идентифицировать себя тоже больше с этими протестами. Раньше данные показывали, что в основном эти настроения захватывает столицу и в какой-то мере крупные города, а сейчас начинает подтягиваться так называемая социальная периферия. По другим данным видно, что растут ожидания экономического спада, усугубления экономических проблем. Так что какая-то тенденция к тому, что общее разлитое социальное недовольство начинает себя отождествлять и с протестами чисто политическими, а не только экономическими в центре, - мне кажется, что она есть.
- А с чем вы это связываете? С какими-то конкретными событиями? Например, увеличение тарифов ЖКХ как-то повлияло на это?
- Конечно, повлияло. Он идет все время подспудно, а тут еще идет резкий подскок. Никаких надежд на то, что широко раздававшиеся перед выборами обещания об увеличении социальной поддержки будут выполнены... Надежды и были-то слабые, а сейчас люди возвращаются к реальности своей. Потом, я думаю, что большую роль тут сыграли и трагические события в Крымске. Все-таки информация, которая так или иначе просачивается, о том, как люди попали в беду, как им неуклюже помогала сама власть, как объединялись вокруг этого новые политические активные волонтерские группы, - все это доходит до людей. Они начинают складывать в уме разные обстоятельства. Может быть, я слишком оптимистично на это смотрю, но мне кажется, что можно говорить о том, что протест, который ограничивался все-таки Москвой, начинает постепенно захватывать более широкие слои.
Если в декабре прошлого года, когда, собственно, и начались массовые протестные выступления, о своей готовности выйти на улицы заявляли 14% россиян, то сегодня, таковых 19%, то есть 5% на вопрос о готовности отвечают твердое «да», и еще 14 - «скорее, да». Соответственно, на несколько процентных пунктов уменьшилось количество людей, говорящих твердое «нет». Вот комментарий ведущего научного сотрудника Левада-Центра Натальи Зоркой.
- Много месяцев мы наблюдаем за тем, насколько россияне поддерживают протестную активность, разворачивающуюся в основном в Москве и отчасти в других крупных городах, связанную с прошедшими выборами, а сейчас уже и с критикой политического режима. Мы видим, что после кратковременного спада в первые весенние месяцы после президентских выборов, доля людей, которые поддерживают эти акции, остается устойчивой и даже имеет некоторую тенденцию к росту - так же, как и доля желающих поучаствовать в таких протестах. В марте был явный провал. Это было связано с широко раздаваемыми обещаниями перед президентскими выборами, но сейчас тенденция опять выправилась.
- Уменьшается также количество людей, которые считают, что акции протеста идут на спад. Как вы думаете, с чем это связано?
- Во-первых, действительно, активность большая, особенно в Москве, есть. Так или иначе, информация об этом до людей доходит. Особенно, конечно, в этом смысле отличается от других типов поселений Москва, она демонстрирует самые высокие показатели и поддержки именно этих выступлений, и готовности в них участвовать. Если в среднем по стране поддержка порядка 40 с лишним процентов, то в Москве это больше 60. Здесь обстановка раскалена, накалена. И здесь нет такого ощущения, что это пойдет на спад.
- Но ведь 40 с лишним процентов поддерживающих массовые акции протеста по России это тоже не маленькая цифра?
- Это очень большая цифра, но это сложенные позиции – «определенно поддерживаю» и «скорее поддерживаю» (то есть более умеренная поддержка). Я уже говорила, что в Москве она особенно высока, но поддержка высока, что мне представляется интересным, среди молодых, с одной стороны, а с другой, среди пожилых людей, а также среди москвичей и среди жителей небольших городов и села. Речь идет еще и о каком-то общем росте социального недовольства среди менее обеспеченных слоев населения, которые каким-то образом, видимо, в какой-то мере начинают идентифицировать себя тоже больше с этими протестами. Раньше данные показывали, что в основном эти настроения захватывает столицу и в какой-то мере крупные города, а сейчас начинает подтягиваться так называемая социальная периферия. По другим данным видно, что растут ожидания экономического спада, усугубления экономических проблем. Так что какая-то тенденция к тому, что общее разлитое социальное недовольство начинает себя отождествлять и с протестами чисто политическими, а не только экономическими в центре, - мне кажется, что она есть.
- А с чем вы это связываете? С какими-то конкретными событиями? Например, увеличение тарифов ЖКХ как-то повлияло на это?
- Конечно, повлияло. Он идет все время подспудно, а тут еще идет резкий подскок. Никаких надежд на то, что широко раздававшиеся перед выборами обещания об увеличении социальной поддержки будут выполнены... Надежды и были-то слабые, а сейчас люди возвращаются к реальности своей. Потом, я думаю, что большую роль тут сыграли и трагические события в Крымске. Все-таки информация, которая так или иначе просачивается, о том, как люди попали в беду, как им неуклюже помогала сама власть, как объединялись вокруг этого новые политические активные волонтерские группы, - все это доходит до людей. Они начинают складывать в уме разные обстоятельства. Может быть, я слишком оптимистично на это смотрю, но мне кажется, что можно говорить о том, что протест, который ограничивался все-таки Москвой, начинает постепенно захватывать более широкие слои.