Слово "чекизм" пока отсутствует в словарях, хотя в языке укоренилось. Смысл уточняется. Впрочем, уже понятно, что речь идет о государственном строе, который установился в России в нулевые годы нынешнего века и укрепляется в наши дни.
Речь идет о явлении небывалом.
Господа жандармы, товарищи гебисты – все они были обслугой в том государстве, в котором искореняли слово и дело, измену и шпионаж. Туда, где принимаются самые главные решения, государевых слуг не пускали – ни при Николае Павловиче, ни при Леониде Ильиче. Краткий взлет Берии увенчался пулей в тюремном подвале. Андропов пришел в органы из партаппарата, из "конторы" был переведен в секретари ЦК, потом стал генсеком. Сотрудник Третьего отделения или НКВД – это было почетно, но это было и клеймо. Само собой подразумевалось, что большую политику должны делать совсем другие люди. Ибо специфические методы спецслужб хороши в обстоятельствах специфических, а для управления государством не годятся.
Понятно же было, еще при царях, что многочасовая вербовка многомиллионной аудитории на ГосТВ – это мероприятие затратное, глупое и ненужное. Что разведка должна работать за рубежом, выведывая тайны потенциального противника, а контрразведка – ловить шпионов. Что жизнь в режиме вечной спецоперации утомительна и для граждан, и для властей.
Между тем эпоха Путина подарила нам этот бесценный опыт: жизнь под руководством законно избранного полковника ФСБ. Устрашение и провокацию как метод диалога власти с так называемым гражданским обществом. Чекизм как стиль управления.
Суть его сводится к тому, что разные экзотические спецсредства, используемые тайными службами либо за границей, либо у себя дома, но в отношении иностранцев, применяются, так сказать, в мирной жизни и против собственных граждан. Обыкновенные рыцари плащи и кинжала прослушивают чужие заграничные телефоны, а если слушают своих, то получают "Уотергейт"; у нас уши собирательной газеты "Жизнь" торчат из мобильников оппозиции. Обычные труженики электронного шпионажа с упорством, достойным повышения по службе, взламывают коды иностранных сайтов. А у нас они, сгорая на работе, подбирают цифры и буквы к почте оппозиционных политиков – с последующим ее "взломом" и публикацией личных, а то и сфальсифицированных данных на самых заветных страницах Рунета. Разумеется, все спецслужбы мира интересуются личной жизнью общественно значимых фигур, но в нормальных странах "на каждого месье есть досье", составляющее государственную тайну, а у нас подробности похождений собирательной Кати Муму выволакиваются в Сеть. С одной-единственной целью: опорочить и унизить людей, которых власть считает политическими противниками.
Или вот Служба внешней разведки творчески осваивает многомиллионный бюджет, посвящая свои труды почти исключительно российским социальным сетям. С тем, чтобы в них троллить. То есть бесить соотечественников, разжигая страсти, если не гражданскую войну.
Коллеги удивляются: а при чем тут разведка? Ладно бы еще ФСБ, но СВР?.. Они абсолютно правы, но их недоумение легко рассеять, если вспомнить о "времени, в котором стоим". О национальном лидере, о его биографии и о государственном строе, установленном в государстве, которое по праву называется "чекистским". В таком государстве чем еще заниматься внешней разведке, как не отслеживанием крамолы в ЖЖ, Фейсбуке, Твиттере, ВКонтакте и сочинением полемически заостренных комментов в рамках чрезвычайно активных мероприятий. Причем внутри страны, а не за рубежом. Какое время на дворе – такая и разведка.
Жить в этом государстве душновато, но и сторонникам власти не позавидуешь. Успешно заморачивая социум, начальство порой достигает совсем не того результата, на который рассчитывало. Возникает обратный эффект, и доходит уже до того, что самые искренние и бескорыстные слуги режима воспринимаются в Сети как проплаченные тролли. О чем можно было бы и посожалеть, если бы не режим, который они защищают. Вот этот самый хитроумный чекизм, отсутствующий в словарях, который осточертел уже до такой степени, что поневоле с тоской вспоминаешь о простодушных помазанниках и придурковатых генсеках. Выбирая между реальными политиками и их взбесившейся обслугой, легко предпочтешь первых. Лишь бы держали своих опричников в узде.
Речь идет о явлении небывалом.
Господа жандармы, товарищи гебисты – все они были обслугой в том государстве, в котором искореняли слово и дело, измену и шпионаж. Туда, где принимаются самые главные решения, государевых слуг не пускали – ни при Николае Павловиче, ни при Леониде Ильиче. Краткий взлет Берии увенчался пулей в тюремном подвале. Андропов пришел в органы из партаппарата, из "конторы" был переведен в секретари ЦК, потом стал генсеком. Сотрудник Третьего отделения или НКВД – это было почетно, но это было и клеймо. Само собой подразумевалось, что большую политику должны делать совсем другие люди. Ибо специфические методы спецслужб хороши в обстоятельствах специфических, а для управления государством не годятся.
Понятно же было, еще при царях, что многочасовая вербовка многомиллионной аудитории на ГосТВ – это мероприятие затратное, глупое и ненужное. Что разведка должна работать за рубежом, выведывая тайны потенциального противника, а контрразведка – ловить шпионов. Что жизнь в режиме вечной спецоперации утомительна и для граждан, и для властей.
Между тем эпоха Путина подарила нам этот бесценный опыт: жизнь под руководством законно избранного полковника ФСБ. Устрашение и провокацию как метод диалога власти с так называемым гражданским обществом. Чекизм как стиль управления.
Суть его сводится к тому, что разные экзотические спецсредства, используемые тайными службами либо за границей, либо у себя дома, но в отношении иностранцев, применяются, так сказать, в мирной жизни и против собственных граждан. Обыкновенные рыцари плащи и кинжала прослушивают чужие заграничные телефоны, а если слушают своих, то получают "Уотергейт"; у нас уши собирательной газеты "Жизнь" торчат из мобильников оппозиции. Обычные труженики электронного шпионажа с упорством, достойным повышения по службе, взламывают коды иностранных сайтов. А у нас они, сгорая на работе, подбирают цифры и буквы к почте оппозиционных политиков – с последующим ее "взломом" и публикацией личных, а то и сфальсифицированных данных на самых заветных страницах Рунета. Разумеется, все спецслужбы мира интересуются личной жизнью общественно значимых фигур, но в нормальных странах "на каждого месье есть досье", составляющее государственную тайну, а у нас подробности похождений собирательной Кати Муму выволакиваются в Сеть. С одной-единственной целью: опорочить и унизить людей, которых власть считает политическими противниками.
Или вот Служба внешней разведки творчески осваивает многомиллионный бюджет, посвящая свои труды почти исключительно российским социальным сетям. С тем, чтобы в них троллить. То есть бесить соотечественников, разжигая страсти, если не гражданскую войну.
Коллеги удивляются: а при чем тут разведка? Ладно бы еще ФСБ, но СВР?.. Они абсолютно правы, но их недоумение легко рассеять, если вспомнить о "времени, в котором стоим". О национальном лидере, о его биографии и о государственном строе, установленном в государстве, которое по праву называется "чекистским". В таком государстве чем еще заниматься внешней разведке, как не отслеживанием крамолы в ЖЖ, Фейсбуке, Твиттере, ВКонтакте и сочинением полемически заостренных комментов в рамках чрезвычайно активных мероприятий. Причем внутри страны, а не за рубежом. Какое время на дворе – такая и разведка.
Жить в этом государстве душновато, но и сторонникам власти не позавидуешь. Успешно заморачивая социум, начальство порой достигает совсем не того результата, на который рассчитывало. Возникает обратный эффект, и доходит уже до того, что самые искренние и бескорыстные слуги режима воспринимаются в Сети как проплаченные тролли. О чем можно было бы и посожалеть, если бы не режим, который они защищают. Вот этот самый хитроумный чекизм, отсутствующий в словарях, который осточертел уже до такой степени, что поневоле с тоской вспоминаешь о простодушных помазанниках и придурковатых генсеках. Выбирая между реальными политиками и их взбесившейся обслугой, легко предпочтешь первых. Лишь бы держали своих опричников в узде.