Не буду читать писем о суде над Pussy Riot и обо всём, что с ним связано. Ничего нового в этих письмах нет. Повторяются два слова: хулиганство и глупость. Хулиганство – это о скоморошеском, без спроса, выступлении самодеятельных артисток в Храме Христа Спасителя с молитвой: «Богородица, прогони Путина и патриарха Кирилла». Глупость – это о власти, то есть, о тех же Путине и Кирилле, - именно они, как уверены авторы писем, устроили судилище над скоморохами, настоящее средневековое судилище, с одной поправкой на двадцать первый век, существенной, надо признать, поправкой: женщин не сожгли, не отправили на каторгу, а приговорили к двум годам лагерей общего режима. Бросается в глаза такая вещь. Поношения судей, то есть, Путина и Кирилла, наши слушатели аккуратно уравновешивают поношениями их жертв. Они, мол, хулиганки. Вижу в этом лукавство, уж извините, друзья, - лукавство от неуверенности. Боитесь попасть впросак. Хотя есть и недодуманность. Её заметил в себе профессор психологии Польшин. Я всё-таки прочитаю одно письмо – его письмо. «Люди демократического подхода говорят об этом поступке как о хулиганстве. И поначалу я, человек православный, вполне с ними соглашался. Но что такое хулиганство? Это когда в более или менее благополучной жизни некто совершает действия, нарушающие это благополучие, так что окружающие терпят убыток – правда, небольшой. Что здесь важно, так это ситуация «благополучности» жизни. А когда ситуация вопиюще неблагополучна, как в советской Чехословакии, когда студент Ян Палех сжег себя на площади? Конечно, он этим поступком нарушил окружающее казённое благолепие. Но ситуация в стране была совершенно ненормальной. И его поступок определяют как подвиг, а не хулиганство. На мой взгляд, выступление в храме - тоже подвиг. Во всяком случае, совсем это не хулиганство, а вызывающий поступок в ненормальной общественной ситуации. Панк-молебен «Богородица, Путина прогони и патриарха Кирилла» оказался для граждан страны тестом на вшивость. То, что я назвал вшивостью, в социальной психологии называют более корректно конформизмом, а в обиходе - приспособленчеством. Я бы предложил для измерения такого конформизма вполне подходящую единицу «один райот». И что еще интересно, Анатолий Иванович, - продолжает профессор. - Когда коммунисты разрушали храмы, они тоже иногда разыгрывали в алтарях разного рода действа, намеренно оскорблявшие чувства верующих. Комсомольцы делали это весело и разнузданно. А верующим было не до смеха, они знали, что обещает им это веселье. А теперь? Почему верующие такие серьезные в оценке этого минутного действа? Неужели они боятся, что три женщины могут разрушить всю православную мораль? Ну, значит, боятся. А кто боится хулигана? Да никто. Значит, «пуси» не хулиганки. Суть происшедшего – политическая демонстрация, протест против режима. Александр Польшин».
Спасибо, профессор, согласен: поторопились добрые русские люди обозвать необычный крошечный концерт хулиганством. Выступление скоморохов в Храме Христа Спасителя есть выступление скоморохов - и ничего больше. Это есть осуждение президента и патриарха, известных поступков, деяний и политики этих лиц. Так делали комедианты в европейской древности, когда ещё не было газет – на неправильные, с их точки зрения, решения власти они мгновенно откликались издевательскими представлениями. Так поступали древнерусские скоморохи и юродивые. Замысел Pussy Riot - смелый и умный. Грамотно было выбрано время – масленица. Удачный текст. В общем, всё было путём по меркам скоморошеского ремесла. Говорят, были выкрики: «Срань Господня!». Ну, что бы это были за скоморохи, что бы это были за юродивые без подобных слов?! Это – политическая демонстрация в скоморошеской обёртке. Она, эта обёртка, может нравиться или не нравиться, как та или иная песня, тот или иной танец, тот или иной цирковой номер. Но судить артисток не за что. Там не было ни малейшего нарушения общественных приличий. Не было! Это – свободная выходка свободных людей в борьбе за свободу. Повторяю: свободная выходка свободных людей в борьбе за свободу России. А коль так, то устроенное над ними судилище – всё, что угодно, только не глупость. Это – самозащита власти. Президент с патриархом могли не обратить на них внимания, не наказать их, не обрушить на них всю мощь пропаганды, не настроить против них миллионы верующих, но что это значило бы? Что последовало бы? Завтра в Храм Христа Спасителя вбежала бы другая компания с той же или более хлёсткой молитвой, чем «Богородица, Путина прогони и патриарха Кирилла!», и послезавтра, и послепослезавтра. Не успели бы оглянуться, как скоморохи повадились бы во все храмы России - и могло получиться так, что именно они утвердили бы демократию. Я не совсем шучу. И Путину с Кириллом, уверяю вас, тоже не до шуток. Они защищаются. Их противник – свобода. Это серьёзный противник. Тут - кто кого.
Слушатели «Свободы» продолжают рассуждать о Лондонской олимпиаде. Читаю: «В прошлой передаче вы сказали, что демократия и спортивные успехи в условиях России несовместимы, что это надо понимать и что к этому надо быть готовыми. В положении олимпийского спорта происходят позитивные перемены - коммерция выводит его на чистую воду. Народ требует побольше чемпионов, поэтому им всё больше платят, причём, не тайком, а публично, а народ жадный и завистливый - симпатий к ним поубавится. Вот мы слышим, одна бегунья сразу прописалась в трёх областях и со всех трёх губернаторов требует по миллиону. Кто-то из них поскупился, дал половину. Это обсуждают. Одни хают скупого чиновника, другие осуждают оборотистую кобылку. Так с этих героев спорта слетают нимбы. Никакие перед нами не легендарные и не великие, не патриоты и не ангелочки. Спортсмен из олимпийского божка превращается в то, что он есть на самом деле - шоумена. Вот мы узнаёт, как их покупают и продают из клуба в клуб за столько-то миллионов. То есть, они не сверхчеловеки, а наёмные клоуны, потешающие своих покупателей и почтенную публику. Они снимаются в рекламе шампуней и салфеток, это их тоже дискредитирует. Дебилы по-прежнему радуются их победам, но появляется и другое отношение, насмешки и ругань. В Сочи никак не получится всеобщего праздника. Так постепенно искусственный спорт и сойдёт на нет», - говорится в этом письме. Согласен с автором, но ничего не могу с собой поделать: выдающихся спортсменов всё равно уважаю. Даже на обыкновенного мастера спорта смотрю как на сверхчеловека – пусть маленького, но сверхчеловека. Это потому, что сам в своё время хотел стать мастером спорта, очень хотел, и близко подошёл, ещё бы чуть-чуть… Но как раз на это «чуть-чуть» и не хватило дара. И бегунью, которая захотела сорвать по кушу с каждого из трёх губернаторов, ну, не то, что одобряю, а не могу судить строго. Строго судить её мне мешает её спортивный талант. А её алчность… Что ж, не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать.
Следующее письмо: «Оказывается, в США, которые победили в медальном зачёте, семьдесят пять процентов детей занимаются спортом, в России - только четыре. То есть, первое место американцев - объективное отражение их реальности. Фактически, как ни удивительно, любители-американцы победили профессионалов из Китая и России. Можно сказать, восторжествовал олимпийский принцип. Сколько бы ни было допингов, спонсоров, предвзятого судейства, коммерции в спорте, это всё не может заменить главного: спортом надо увлекаться. Американским чемпионам платят двадцать пять тысяч долларов - совсем немного для самой богатой страны. В нашей нищей России чемпионам платят сто тридцать пять тысяч долларов плюс разные подарки – квартиры, например. Все российские медали - трудовые, их завоевали крепкие профессионалы, то есть, люди, к олимпийству не имеющие никакого отношения», - считает автор этого письма, а я думаю о том, как жестоко он прав, когда показывает нам или лишний раз напоминает, что российские олимпийцы – это, по существу, самозванцы, хотя я их и люблю завистливой любовью не состоявшегося мастера спорта по гимнастике. Странно, что их, матёрых профессионалов, принимают в своё сообщество любители из других стран, но то – особый вопрос. Совершенно очевидно, что рано или поздно спортсмены и Китая, и России, и других пока несвободных стран заявят, что они отказываются играть в эту нечистую игру.
Следующее письмо я подаю вам, друзья радио «Свобода», как письмо о высоких технологиях. Этой уловкой я хочу добавить ему общественного звучания, которого ему явно не хватает. А озвучить хочется… Читаю: «Вот вам, Анатолий Иванович, история. Завидовать мне или сочувствовать, решайте сами. Сам я по научной части, был большим начальником в возрасте. Ко мне однажды пришла на практику студентка. То, да се, но я с ней стал очень близок. Она была талантлива в науке и, кроме того, была совершенно замечательной рисовальщицей. Могла в одну минуту изобразить на бумаге смысл происходящего. Пара штрихов - и уже виден смысл. Я восхищался этой ее способностью. Я тоже рисовал в молодости. Короче, Анатолий Иванович, я ею увлекся. Очень старался от этого избавиться, но ничего не выходило. Сказывалась разница в возрасте – двадцать пять лет. Ее поселили в общежитии при нашем институте, и у нее был выход и Интернет. Совсем сойдя с ума, я дал ей адрес моей страницы в Интернете, потом подождал, когда она на нее войдет. Потом сразу переформатировал страницу, написав на ней: "Я люблю тебя!". Она вскоре вышла в Интернет и прочитала это мое сообщение. Делать ей в общежитии было нечего, конечно. Вот она и торчала все вечера в Интернете (на то и был мой расчет). Удивилась, конечно, как я ее вычислил. A что тут удивительного? Даешь любимой интернет-адрес своего компьютера, потом фиксируешь IP адрес ее компьютера, с которого она зашла на твою страницу. Потом сразу стираешь свою страницу и помещаешь на ней слова: "Я тебя люблю". И порядок. Так я ее и покорил. С помощью таких простых приемов. Ну, и розы, конечно, тоже потом подарил. Как же без этого? И, надо сказать, жили мы с ней счастливо почти шесть лет. Пока она не встретила одного молодого француза. Тоже айпишника. Я не возражал. Слишком уж у нас была большая разница в возрасте. У нее все было впереди, а у меня - позади. Но мы кое-чему друг у друга научились. Она сейчас учится на врача в Нью-Йорке. Я ее часто вспоминаю - как она сидела в моей комнате напротив окна за мольбертом и смешивала краски. Она знала в этом толк. А я знал толк в Интернете», - здесь в письме точка. Литературно грамотный слушатель, конечно, обратил внимание, что оно заканчивается как новеллка. Что касается автора, то он своим невыдуманным рассказом поставил меня в трудное положение. Дело в том, что я с давних пор не люблю, а по правде – ненавижу всеми фибрами души начальников, которые склоняют к сожительству подчинённых, будь то женского или мужского пола. Профессор, соблазнивший студентку, заслуживает, по моим понятиям, четвертования. При этом я знаю, как часто бывает наоборот: студентка считает, что это она завлекла в свои сети профессора, а подчинённая – что это она ловко взяла в свои руки начальника. А тут, как вы слышали, - взаимная любовь. Досадно, но бывает и такое, и чаще, чем мы думаем, это тоже я знаю. Ну, и завидно – что уж скрывать…
Следующее письмо: «Когда я слышу, как распад Союза сравнивают с югославским и радуются его «бескровности», думаю, что это некорректно. Сравнивать надо с распадом Австро-Венгрии, а распад России ещё предстоит. Кстати, не заморачивались ли вы, Анатолий Иванович, на тему, почему раньше империи рождались на смену умирающим, а сейчас нет?», - и так далее, больше читать не буду. Не заморачивался – не мой хлеб. Само по себе это письмо не представляет, по-моему, особого интереса. Просто оно лишний раз показывает, что разговор о распаде России стал обычным. Что ж, если это действительно неизбежно, то не мешало бы людям чаще напоминать себе то, что они и так знают: что в любом случае все части нынешней России останутся на своих местах: и Казань не сдвинется и не откочует куда-нибудь ближе к Астрахани, и Чечня с её нефтишкой не расположится где-нибудь возле Баку… Произойдут некоторые изменения в субординации. Казань будет смелее поглядывать на Москву. Конституция России такая, что если вдруг она перестанет быть пустой бумажкой, то это на деле и будет распад России, во всяком случае, с точки зрения Кремля, каковую точку зрения разделяет большинство населения России. Слово «федерация» - великое слово, для Кремля – зловещее слово. Оно наделяет ту же Татарию, Якутию, Чечню, да любую землю России! такими правами, каких они не будут иметь – на деле не будут иметь! – даже в том случае, если станут с виду независимыми государствами. Лозунг: «Да здравствует Российская федерация!» - лозунг здравый и неизбежный, от него не увернуться. Но, конечно, подлинная федерация. Чтобы всё было, как книжка пишет – книжка под названием «Конституция». Это самый убийственный для путинизма лозунг, потому что уничтожение зачатков послесоветской федеративности – главное, чем занимался этот режим на протяжении долгих лет, главное его достижение, под тяжестью которого он и рухнет. Когда требуют честных выборов, то это оно и есть, требование реальной федеративности. Поэтому Путину и страшно, страшнее всех. Он понимает, что такое на деле честные выборы от Москвы до самых до окраин – какие могут быть последствия не только для него.
Один житель Киева совершил поездку в Москву. Он, по его словам, мог бы путешествовать в одиночестве, но в исследовательских целях делал это в группе. Некоторые свои впечатления как от экскурсий, так и от пребывания в столице России он изложил в письме на радио «Свобода». Написал на отличном украинском языке, хотя дома, в Киеве, пользуется преимущественно русским. Он, оказывается, не ожидал, что в Москве вдруг остро почувствует себя нерусским, хотя до сих пор считал себя больше русским, чем украинцем. Такие превращения случаются всё чаще. Наступление нынешней украинской власти на украинство не нравится не только украинцам, что естественно, - оно, как ни странно, не нравится некоторым русским и обрусевшим жителям Украины. Сказать, что многим, нельзя, но «некоторых» очень немало. О причинах – как-нибудь в другой раз. Послесоветское пространство становится всё более пёстрым, части его приобретают всё больше своеобразия, в каждом лице всё меньше общего выражения. Когда-то говорилось о новой исторической общности людей под названием «советский народ» – многонациональный советский народ. Похоже, скоро пойдёт речь о такой новой исторической общности людей, как русский народ – многонациональный русский народ. Именно этот сплав готовится сегодня в московском плавильном котле. Читаю из письма Сергея Сердюка. По образованию он физик, теперь – предприниматель средней руки:
«Пересекая границу с Россией, понимаешь, что разрешение филологического спора, как говорить: в Украине или на Украине, с точки зрения пограничных процедур, очевидно. Въехать можно только в Украину, а на Украину - наезжают… Совсем другое интонирование станций метро. Так, в Москве говорят не «ЭлектрозаводскАя», как велит словарь, а «ЭлектрозавОдская»… Возле гостиницы «Метрополь» нет урн – запрещены ввиду терроризма. Гид подводит к сливной решётке и рекомендует бросать мусор туда… Увидел на улице в Москве человека явно славянской внешности, одетого в футболку с надписью: I love Syria. В хорошем отеле на завтраке все официанты – кавказской и восточной внешности. Молодые, европеизированные. В супермаркете продавщица-подросток говорит покупателю: «Лимон повесьте – его же повешать нужно!». «Американо» в кафе называется: «Американский кофе». Мой друг-москвич говорит: «Мне было лениво» вместо «лень»… Болотная площадь есть не только в Москве, но и в Сергиевом посаде. Болото как градообразующий фактор… В Троице-Сергиевой лавре щебечут, пробегая, две монашенки. Одна говорит: "Читаю сейчас афонский бестселлер "Моя жизнь со старцем Иосифом". Экскурсовод сообщает: "Даже ученые признали, что душа бессмертна и бесценна". Хотел переспросить: «Британские?», но сдержался. На площади перед лаврой стоит памятник Ленину. Совсем юная, лет шестнадцати, послушница. Очень серьёзная, закутана в косынку, входит в храм. На футболке у неё написано: "I know you are shy but kiss me baby". («Я знаю, ты стесняешься, но всё же поцелуй меня, детка»). Современные русские, - продолжает Сергей Сердюк, – совсем другая нация, чем украинцы. Даже славянская часть русской нации думает иначе, чем члены украинской политической нации, какой бы расхристанной она ни была. Бросается в глаза, что русские окончательно включили в себя татар (булгар), финнов (русские не сомневаются, что мордва и прочие – такие же русские). Пока ты не знаешь, что человека зовут Равиль или Наиль, он воспринимается как русский. Таким образом, - продолжает автор, - когда в Украине и России говорят «славяне», то имеют в виду уже разные вещи. Совокупная русская нация вынуждена была впустить в себя массу кавказского и восточного элемента, особенно в Москве. Сейчас этнологический центр русской нации находится не там, где он был в шестидесятые годы прошлого века. И уж точно – за пределами традиционного славянства. О том, что на уме у неславянской части русской нации, сказать достоверно невозможно. У жены моего друга в Москве восточная внешность. Возле ближайшего к их дому гастронома к ней подошла женщина с такой же внешностью и предложила ей за шестьдесят рублей колбасу, которая в магазине продаётся за сто десять. Оказывается, крадут в магазине и продают своим, которые не сдадут полиции. Можно заказать нужный товар. Если его нет на «базе» (это лавочка в соседнем дворе), то нужно подождать с полдня, пока его не украдут специально для тебя», - пишет киевлянин Сергей Сердюк, побывавший в Москве. Да, она, кажется, таки рождается, новая историческая общность людей под названием «многонациональный русский народ». Не случайно образованный житель Украины описывает эту общность, как мы слышали, со спокойствием настоящего иностранца… Рождается-то рождается, но родится ли? Вот в чём вопрос. К нему – последнее на сегодня письмо. Читаю из него. Почему из письма, а не всё письмо – потому что в нём много ругани и мусора, на которые у нас нет времени.
«Я так и знал, - пишет Борис Кузмин, - заходя на твои сочинённые опусы утром в воскресение и написанные самому себе, что ты будешь хвалить этих совершивших насилие над религиозными чувствами всех здравомыслящих хрестьян и всего мира. Эти сатанистки додумались до того, что совершили половые акты на сайтах интернета по всему миру. А вы взялись их обелить. Все знают, что вы отличные провокаторы и вечно недовольные обществом, Что же касается вашей деятельности на этом сатанинском радио, так, слушая ваши стенания по поводу кое-каких недостатков в России и других государствах, - так это в порядке вещей. А то, что вам не угодили Путин, Лукашенко, Янукович, то это пусть будет на вашей совести и неуважении к религиозным чувствам верующих всех конфессий. Борис Кузмин». Господин Кузмин выразился неуклюже, но для меня яснее ясного. Такие письма показывают, в чём смысл пропаганды в этих странах, как она действует. Недоволен высшими попами – значит недоволен Путиным, недоволен Лукашенко, недоволен Януковичем. И то, и это – грех. Недоволен Путиным, недоволен Лукашенко, недоволен Януковичем – значит недоволен высшими попами, недоволен Писанием, недоволен Богом, оскорбляешь верующих всего мира. Всё просто, смешно, но на многих действует. Это и называют такими словами, как дебилизация, зомбирование населения православно-фашистской пропагандой. Отец Мень знал, чего боялся. Всякое недовольство, если оно не подсказано вам начальством, есть грех, преступление. Можно быть недовольным, можно возмущаться, но только тем, на что они укажут: Путин, Лукашенко, Янукович. Есть выражение: лошади грызутся, а табун несётся вперёд. Упомянутая троица – не троица друзей. Но делают они – каждый в своих интересах – всё, чтобы Россия, Белоруссия и Украина опять стали одним табуном. И что-то похожее уже наметилось, и несётся это что-то вперёд – всё-таки вперёд, хотя и кажется, что – назад. Мы только не знаем, что такое этот «перёд».
Спасибо, профессор, согласен: поторопились добрые русские люди обозвать необычный крошечный концерт хулиганством. Выступление скоморохов в Храме Христа Спасителя есть выступление скоморохов - и ничего больше. Это есть осуждение президента и патриарха, известных поступков, деяний и политики этих лиц. Так делали комедианты в европейской древности, когда ещё не было газет – на неправильные, с их точки зрения, решения власти они мгновенно откликались издевательскими представлениями. Так поступали древнерусские скоморохи и юродивые. Замысел Pussy Riot - смелый и умный. Грамотно было выбрано время – масленица. Удачный текст. В общем, всё было путём по меркам скоморошеского ремесла. Говорят, были выкрики: «Срань Господня!». Ну, что бы это были за скоморохи, что бы это были за юродивые без подобных слов?! Это – политическая демонстрация в скоморошеской обёртке. Она, эта обёртка, может нравиться или не нравиться, как та или иная песня, тот или иной танец, тот или иной цирковой номер. Но судить артисток не за что. Там не было ни малейшего нарушения общественных приличий. Не было! Это – свободная выходка свободных людей в борьбе за свободу. Повторяю: свободная выходка свободных людей в борьбе за свободу России. А коль так, то устроенное над ними судилище – всё, что угодно, только не глупость. Это – самозащита власти. Президент с патриархом могли не обратить на них внимания, не наказать их, не обрушить на них всю мощь пропаганды, не настроить против них миллионы верующих, но что это значило бы? Что последовало бы? Завтра в Храм Христа Спасителя вбежала бы другая компания с той же или более хлёсткой молитвой, чем «Богородица, Путина прогони и патриарха Кирилла!», и послезавтра, и послепослезавтра. Не успели бы оглянуться, как скоморохи повадились бы во все храмы России - и могло получиться так, что именно они утвердили бы демократию. Я не совсем шучу. И Путину с Кириллом, уверяю вас, тоже не до шуток. Они защищаются. Их противник – свобода. Это серьёзный противник. Тут - кто кого.
Слушатели «Свободы» продолжают рассуждать о Лондонской олимпиаде. Читаю: «В прошлой передаче вы сказали, что демократия и спортивные успехи в условиях России несовместимы, что это надо понимать и что к этому надо быть готовыми. В положении олимпийского спорта происходят позитивные перемены - коммерция выводит его на чистую воду. Народ требует побольше чемпионов, поэтому им всё больше платят, причём, не тайком, а публично, а народ жадный и завистливый - симпатий к ним поубавится. Вот мы слышим, одна бегунья сразу прописалась в трёх областях и со всех трёх губернаторов требует по миллиону. Кто-то из них поскупился, дал половину. Это обсуждают. Одни хают скупого чиновника, другие осуждают оборотистую кобылку. Так с этих героев спорта слетают нимбы. Никакие перед нами не легендарные и не великие, не патриоты и не ангелочки. Спортсмен из олимпийского божка превращается в то, что он есть на самом деле - шоумена. Вот мы узнаёт, как их покупают и продают из клуба в клуб за столько-то миллионов. То есть, они не сверхчеловеки, а наёмные клоуны, потешающие своих покупателей и почтенную публику. Они снимаются в рекламе шампуней и салфеток, это их тоже дискредитирует. Дебилы по-прежнему радуются их победам, но появляется и другое отношение, насмешки и ругань. В Сочи никак не получится всеобщего праздника. Так постепенно искусственный спорт и сойдёт на нет», - говорится в этом письме. Согласен с автором, но ничего не могу с собой поделать: выдающихся спортсменов всё равно уважаю. Даже на обыкновенного мастера спорта смотрю как на сверхчеловека – пусть маленького, но сверхчеловека. Это потому, что сам в своё время хотел стать мастером спорта, очень хотел, и близко подошёл, ещё бы чуть-чуть… Но как раз на это «чуть-чуть» и не хватило дара. И бегунью, которая захотела сорвать по кушу с каждого из трёх губернаторов, ну, не то, что одобряю, а не могу судить строго. Строго судить её мне мешает её спортивный талант. А её алчность… Что ж, не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать.
Следующее письмо: «Оказывается, в США, которые победили в медальном зачёте, семьдесят пять процентов детей занимаются спортом, в России - только четыре. То есть, первое место американцев - объективное отражение их реальности. Фактически, как ни удивительно, любители-американцы победили профессионалов из Китая и России. Можно сказать, восторжествовал олимпийский принцип. Сколько бы ни было допингов, спонсоров, предвзятого судейства, коммерции в спорте, это всё не может заменить главного: спортом надо увлекаться. Американским чемпионам платят двадцать пять тысяч долларов - совсем немного для самой богатой страны. В нашей нищей России чемпионам платят сто тридцать пять тысяч долларов плюс разные подарки – квартиры, например. Все российские медали - трудовые, их завоевали крепкие профессионалы, то есть, люди, к олимпийству не имеющие никакого отношения», - считает автор этого письма, а я думаю о том, как жестоко он прав, когда показывает нам или лишний раз напоминает, что российские олимпийцы – это, по существу, самозванцы, хотя я их и люблю завистливой любовью не состоявшегося мастера спорта по гимнастике. Странно, что их, матёрых профессионалов, принимают в своё сообщество любители из других стран, но то – особый вопрос. Совершенно очевидно, что рано или поздно спортсмены и Китая, и России, и других пока несвободных стран заявят, что они отказываются играть в эту нечистую игру.
Следующее письмо я подаю вам, друзья радио «Свобода», как письмо о высоких технологиях. Этой уловкой я хочу добавить ему общественного звучания, которого ему явно не хватает. А озвучить хочется… Читаю: «Вот вам, Анатолий Иванович, история. Завидовать мне или сочувствовать, решайте сами. Сам я по научной части, был большим начальником в возрасте. Ко мне однажды пришла на практику студентка. То, да се, но я с ней стал очень близок. Она была талантлива в науке и, кроме того, была совершенно замечательной рисовальщицей. Могла в одну минуту изобразить на бумаге смысл происходящего. Пара штрихов - и уже виден смысл. Я восхищался этой ее способностью. Я тоже рисовал в молодости. Короче, Анатолий Иванович, я ею увлекся. Очень старался от этого избавиться, но ничего не выходило. Сказывалась разница в возрасте – двадцать пять лет. Ее поселили в общежитии при нашем институте, и у нее был выход и Интернет. Совсем сойдя с ума, я дал ей адрес моей страницы в Интернете, потом подождал, когда она на нее войдет. Потом сразу переформатировал страницу, написав на ней: "Я люблю тебя!". Она вскоре вышла в Интернет и прочитала это мое сообщение. Делать ей в общежитии было нечего, конечно. Вот она и торчала все вечера в Интернете (на то и был мой расчет). Удивилась, конечно, как я ее вычислил. A что тут удивительного? Даешь любимой интернет-адрес своего компьютера, потом фиксируешь IP адрес ее компьютера, с которого она зашла на твою страницу. Потом сразу стираешь свою страницу и помещаешь на ней слова: "Я тебя люблю". И порядок. Так я ее и покорил. С помощью таких простых приемов. Ну, и розы, конечно, тоже потом подарил. Как же без этого? И, надо сказать, жили мы с ней счастливо почти шесть лет. Пока она не встретила одного молодого француза. Тоже айпишника. Я не возражал. Слишком уж у нас была большая разница в возрасте. У нее все было впереди, а у меня - позади. Но мы кое-чему друг у друга научились. Она сейчас учится на врача в Нью-Йорке. Я ее часто вспоминаю - как она сидела в моей комнате напротив окна за мольбертом и смешивала краски. Она знала в этом толк. А я знал толк в Интернете», - здесь в письме точка. Литературно грамотный слушатель, конечно, обратил внимание, что оно заканчивается как новеллка. Что касается автора, то он своим невыдуманным рассказом поставил меня в трудное положение. Дело в том, что я с давних пор не люблю, а по правде – ненавижу всеми фибрами души начальников, которые склоняют к сожительству подчинённых, будь то женского или мужского пола. Профессор, соблазнивший студентку, заслуживает, по моим понятиям, четвертования. При этом я знаю, как часто бывает наоборот: студентка считает, что это она завлекла в свои сети профессора, а подчинённая – что это она ловко взяла в свои руки начальника. А тут, как вы слышали, - взаимная любовь. Досадно, но бывает и такое, и чаще, чем мы думаем, это тоже я знаю. Ну, и завидно – что уж скрывать…
Следующее письмо: «Когда я слышу, как распад Союза сравнивают с югославским и радуются его «бескровности», думаю, что это некорректно. Сравнивать надо с распадом Австро-Венгрии, а распад России ещё предстоит. Кстати, не заморачивались ли вы, Анатолий Иванович, на тему, почему раньше империи рождались на смену умирающим, а сейчас нет?», - и так далее, больше читать не буду. Не заморачивался – не мой хлеб. Само по себе это письмо не представляет, по-моему, особого интереса. Просто оно лишний раз показывает, что разговор о распаде России стал обычным. Что ж, если это действительно неизбежно, то не мешало бы людям чаще напоминать себе то, что они и так знают: что в любом случае все части нынешней России останутся на своих местах: и Казань не сдвинется и не откочует куда-нибудь ближе к Астрахани, и Чечня с её нефтишкой не расположится где-нибудь возле Баку… Произойдут некоторые изменения в субординации. Казань будет смелее поглядывать на Москву. Конституция России такая, что если вдруг она перестанет быть пустой бумажкой, то это на деле и будет распад России, во всяком случае, с точки зрения Кремля, каковую точку зрения разделяет большинство населения России. Слово «федерация» - великое слово, для Кремля – зловещее слово. Оно наделяет ту же Татарию, Якутию, Чечню, да любую землю России! такими правами, каких они не будут иметь – на деле не будут иметь! – даже в том случае, если станут с виду независимыми государствами. Лозунг: «Да здравствует Российская федерация!» - лозунг здравый и неизбежный, от него не увернуться. Но, конечно, подлинная федерация. Чтобы всё было, как книжка пишет – книжка под названием «Конституция». Это самый убийственный для путинизма лозунг, потому что уничтожение зачатков послесоветской федеративности – главное, чем занимался этот режим на протяжении долгих лет, главное его достижение, под тяжестью которого он и рухнет. Когда требуют честных выборов, то это оно и есть, требование реальной федеративности. Поэтому Путину и страшно, страшнее всех. Он понимает, что такое на деле честные выборы от Москвы до самых до окраин – какие могут быть последствия не только для него.
Один житель Киева совершил поездку в Москву. Он, по его словам, мог бы путешествовать в одиночестве, но в исследовательских целях делал это в группе. Некоторые свои впечатления как от экскурсий, так и от пребывания в столице России он изложил в письме на радио «Свобода». Написал на отличном украинском языке, хотя дома, в Киеве, пользуется преимущественно русским. Он, оказывается, не ожидал, что в Москве вдруг остро почувствует себя нерусским, хотя до сих пор считал себя больше русским, чем украинцем. Такие превращения случаются всё чаще. Наступление нынешней украинской власти на украинство не нравится не только украинцам, что естественно, - оно, как ни странно, не нравится некоторым русским и обрусевшим жителям Украины. Сказать, что многим, нельзя, но «некоторых» очень немало. О причинах – как-нибудь в другой раз. Послесоветское пространство становится всё более пёстрым, части его приобретают всё больше своеобразия, в каждом лице всё меньше общего выражения. Когда-то говорилось о новой исторической общности людей под названием «советский народ» – многонациональный советский народ. Похоже, скоро пойдёт речь о такой новой исторической общности людей, как русский народ – многонациональный русский народ. Именно этот сплав готовится сегодня в московском плавильном котле. Читаю из письма Сергея Сердюка. По образованию он физик, теперь – предприниматель средней руки:
«Пересекая границу с Россией, понимаешь, что разрешение филологического спора, как говорить: в Украине или на Украине, с точки зрения пограничных процедур, очевидно. Въехать можно только в Украину, а на Украину - наезжают… Совсем другое интонирование станций метро. Так, в Москве говорят не «ЭлектрозаводскАя», как велит словарь, а «ЭлектрозавОдская»… Возле гостиницы «Метрополь» нет урн – запрещены ввиду терроризма. Гид подводит к сливной решётке и рекомендует бросать мусор туда… Увидел на улице в Москве человека явно славянской внешности, одетого в футболку с надписью: I love Syria. В хорошем отеле на завтраке все официанты – кавказской и восточной внешности. Молодые, европеизированные. В супермаркете продавщица-подросток говорит покупателю: «Лимон повесьте – его же повешать нужно!». «Американо» в кафе называется: «Американский кофе». Мой друг-москвич говорит: «Мне было лениво» вместо «лень»… Болотная площадь есть не только в Москве, но и в Сергиевом посаде. Болото как градообразующий фактор… В Троице-Сергиевой лавре щебечут, пробегая, две монашенки. Одна говорит: "Читаю сейчас афонский бестселлер "Моя жизнь со старцем Иосифом". Экскурсовод сообщает: "Даже ученые признали, что душа бессмертна и бесценна". Хотел переспросить: «Британские?», но сдержался. На площади перед лаврой стоит памятник Ленину. Совсем юная, лет шестнадцати, послушница. Очень серьёзная, закутана в косынку, входит в храм. На футболке у неё написано: "I know you are shy but kiss me baby". («Я знаю, ты стесняешься, но всё же поцелуй меня, детка»). Современные русские, - продолжает Сергей Сердюк, – совсем другая нация, чем украинцы. Даже славянская часть русской нации думает иначе, чем члены украинской политической нации, какой бы расхристанной она ни была. Бросается в глаза, что русские окончательно включили в себя татар (булгар), финнов (русские не сомневаются, что мордва и прочие – такие же русские). Пока ты не знаешь, что человека зовут Равиль или Наиль, он воспринимается как русский. Таким образом, - продолжает автор, - когда в Украине и России говорят «славяне», то имеют в виду уже разные вещи. Совокупная русская нация вынуждена была впустить в себя массу кавказского и восточного элемента, особенно в Москве. Сейчас этнологический центр русской нации находится не там, где он был в шестидесятые годы прошлого века. И уж точно – за пределами традиционного славянства. О том, что на уме у неславянской части русской нации, сказать достоверно невозможно. У жены моего друга в Москве восточная внешность. Возле ближайшего к их дому гастронома к ней подошла женщина с такой же внешностью и предложила ей за шестьдесят рублей колбасу, которая в магазине продаётся за сто десять. Оказывается, крадут в магазине и продают своим, которые не сдадут полиции. Можно заказать нужный товар. Если его нет на «базе» (это лавочка в соседнем дворе), то нужно подождать с полдня, пока его не украдут специально для тебя», - пишет киевлянин Сергей Сердюк, побывавший в Москве. Да, она, кажется, таки рождается, новая историческая общность людей под названием «многонациональный русский народ». Не случайно образованный житель Украины описывает эту общность, как мы слышали, со спокойствием настоящего иностранца… Рождается-то рождается, но родится ли? Вот в чём вопрос. К нему – последнее на сегодня письмо. Читаю из него. Почему из письма, а не всё письмо – потому что в нём много ругани и мусора, на которые у нас нет времени.
«Я так и знал, - пишет Борис Кузмин, - заходя на твои сочинённые опусы утром в воскресение и написанные самому себе, что ты будешь хвалить этих совершивших насилие над религиозными чувствами всех здравомыслящих хрестьян и всего мира. Эти сатанистки додумались до того, что совершили половые акты на сайтах интернета по всему миру. А вы взялись их обелить. Все знают, что вы отличные провокаторы и вечно недовольные обществом, Что же касается вашей деятельности на этом сатанинском радио, так, слушая ваши стенания по поводу кое-каких недостатков в России и других государствах, - так это в порядке вещей. А то, что вам не угодили Путин, Лукашенко, Янукович, то это пусть будет на вашей совести и неуважении к религиозным чувствам верующих всех конфессий. Борис Кузмин». Господин Кузмин выразился неуклюже, но для меня яснее ясного. Такие письма показывают, в чём смысл пропаганды в этих странах, как она действует. Недоволен высшими попами – значит недоволен Путиным, недоволен Лукашенко, недоволен Януковичем. И то, и это – грех. Недоволен Путиным, недоволен Лукашенко, недоволен Януковичем – значит недоволен высшими попами, недоволен Писанием, недоволен Богом, оскорбляешь верующих всего мира. Всё просто, смешно, но на многих действует. Это и называют такими словами, как дебилизация, зомбирование населения православно-фашистской пропагандой. Отец Мень знал, чего боялся. Всякое недовольство, если оно не подсказано вам начальством, есть грех, преступление. Можно быть недовольным, можно возмущаться, но только тем, на что они укажут: Путин, Лукашенко, Янукович. Есть выражение: лошади грызутся, а табун несётся вперёд. Упомянутая троица – не троица друзей. Но делают они – каждый в своих интересах – всё, чтобы Россия, Белоруссия и Украина опять стали одним табуном. И что-то похожее уже наметилось, и несётся это что-то вперёд – всё-таки вперёд, хотя и кажется, что – назад. Мы только не знаем, что такое этот «перёд».