В России в последние триста с лишним лет принято перенимать западную терминологию – не только в смысле тезауруса, но и в самом практическом приложении. Существует, к примеру, английское словосочетание soft power, которое сложно полностью перевести на русский. "Мягкая сила" звучит несколько комично и больше похоже на рекламный слоган туалетного мыла или автомобильных подушек безопасности. Меж тем, soft power стала важнейшим инструментом внешней политики государств, которые принято называть «великими державами» - или тех стран, которые сами себя считают таковыми. В этом случае обычно идет речь либо об организациях, поддерживающих просветительские начинания, связанные с языком, культурой и историей своей страны – но за ее пределами. Или о поддержанных государством некоммерческих медиа, создающих позитивный образ этого же государства. Наконец, это могут быть меры поддержки тех, кого называют "бывшими согражданами", а также эмигрантских и экспатриатских сообществ за рубежом. Так или иначе, все это должно способствовать привлечению всеобщих симпатий к стране, применяющей soft power, к ее ценностям и образу жизни, а довольно часто – и содействовать достижению определенных политических и экономических целей. Автором концепции soft power был американский политолог Джозеф Най; у нее есть сторонники и критики, она взята на вооружение немалым количеством государств, в частности, Россией. О том, как эта "мягкая сила" используется Москвой – статья на сайте американского исследовательского центра Jamestown Foundation, автор Димитру Минцанари:
Не секрет, что российская внешняя политика имеет давнюю традицию использования западных концепций и формально либеральной риторики для того, чтобы скрыть истинные агрессивные интересы внутри и вне страны. В качестве примеров можно привести такие факты, как оправдание авторитаризма известной формулой "суверенная демократия", а также сопровождающие военное вторжение в Грузию разговоры о "гуманитарной интервенции" и "принуждении к миру". Сегодня подход к политике в отношении бывших советских республик меняется и политика "мягкой силы" институализируется, приобретая стратегический характер. 27 июля этого года на российском официальном сайте "Госзакупки" объявлено о проведении президентской администрацией тендера исследовательских проектов на такие темы, как роль Москвы в экономике стран Южного Кавказа и оценка концепций и подходов к проблеме федерализации Украины. Похоже, плюс к этому Кремль интересует влияние местных финансовых и экономических групп на политические процессы в Молдавии и Латвии, а также факторы, определяющие возникновение политических элит в Центральной Азии – с точки зрения способности последних обеспечить преемственность государственного управления.
Далее Минцанари перечисляет попытки Кремля вмешаться в жизнь соседних стран, действуя через местные русскоязычные группы и экономических посредников. Несмотря на отчетливо фактологический характер статьи на сайте Jamestown Foundation, в ней, увы, нет настоящей исследовательской последовательности и логики. К проявлениям российского soft power автор относит самые разные феномены из совершенно различных политических, экономических и идеологических сфер; в любом случае, государственный тендер на исследовательские проекты прагматически-экспертной направленности сложно отнести к области "улучшения имиджа своего государства в глазах соседей".
Поиск логики актуален не только в отношении текстов на сайтах исследовательских политологических центров. В редакционной статье газета "Нью-Йорк Таймс" пытается понять логику и содержание взглядов президентского кандидата Митта Ромни на важнейшие проблемы американской жизни. Статья называется "Пустой конец кампании"; она поделена на три части, в каждой из которых демонстрируются противоречия во взглядах кандидата. Вот, к примеру, раздел "Медицинское обеспечение":
После того, как более года назад Ромни осудил обамовскую реформу этой сферы, он заявляет в субботу на телеканале NBC, что она отчасти и не столь уж и плоха. Говоря, к примеру, о вопросе покрытия медицинских страховочных рисков, Митт Ромни отметил: "Есть целый ряд вещей в этом законодательстве, которые мне нравятся – я бы их хотел поставить на место".
Есть только одна проблема: гарантия покрытия медицинских издержек людей с серьезными заболеваниями предполагает, что эта страховка будет массовой, а не избирательной. Именно поэтому закон, принятый Обамой, предполагает, что страховкой обладают все – чтобы поделить расходы.
Ромни же продолжает выступать против обязательного характера страховки (хотя и поддерживал его в Массачусеттсе). Оттого сотрудники его избирательной кампании вынуждены были выступить с разъяснением – после того интервью на NBC. Мол, кандидат поддерживает идею страхования медицинских рисков только для тех, кто уже имеет на данный момент страховку. Это выбрасывает за борт всех тех заболевших, кто потерял работу или никогда не имел страховки. Собственно, это содержание закона еще 1996 года. Но те, кто смотрел интервью на NBC не знал этого.
Столь же подробно "Нью-Йорк Таймс" разбирает взгляды Ромни по двум другим важнейшим вопросам и делает вывод: "Мистер Ромни думал, что плохая экономическая ситуация позволит ему не сосредотачиваться на конкретике. Однако избиратели ждут ответов – а республиканцы демонстрируют поверхностное знание предмета".
Меж тем, по ту сторону океана, в Великобритании, начинается новый праздник – едва закончился предыдущий, Олимпиада и Паралимпийские Игры. На этот раз, речь не о спорте, а об искусстве – и об истории. В лондонском музее Тейт открывается грандиозная выставка работ художников из группы прерафаэлитов, известных не только революционным отрицанием живописи Возрождения и академизма, но и богемным образом жизни, левыми взглядами и драматическими биографиями. Прерафаэлитов считают своего рода "обратной стороной викторианской эпохи"; об этом нам – в несколько избыточно-барочном стиле -- напоминает рецензент британской газеты "Гардиан" Джонатан Джоунз:
Новая выставка прерафаэлитов в Тейт – триумф "стимпанка", грубое и бесшабашное воскрешение взглядов, идей и страстей наших инженерствовавших империалистически-индустриально-капиталистических предков, любивших сочинять романы. Работают поршни, шипит пар, дымятся сигары – а тайная частная жизнь все так же скрыта от чужих глаз. Викторианцы возвращаются. Эта выставка – скорее костюмированная драма, битком набитая героями, злодеями и невинными жертвами, своего рода мертвенно-бледное отражение века, создавшего Британию.
Интересно, что сказали бы художники Данте Габриэль Россетти, Уильям Хант, Уильям Моррис, Эдвард Берн-Джонс и другие по поводу бурного словоизвержения рецензента?
Этот и другие материалы читайте на странице информационной программы "Время Свободы".
Не секрет, что российская внешняя политика имеет давнюю традицию использования западных концепций и формально либеральной риторики для того, чтобы скрыть истинные агрессивные интересы внутри и вне страны. В качестве примеров можно привести такие факты, как оправдание авторитаризма известной формулой "суверенная демократия", а также сопровождающие военное вторжение в Грузию разговоры о "гуманитарной интервенции" и "принуждении к миру". Сегодня подход к политике в отношении бывших советских республик меняется и политика "мягкой силы" институализируется, приобретая стратегический характер. 27 июля этого года на российском официальном сайте "Госзакупки" объявлено о проведении президентской администрацией тендера исследовательских проектов на такие темы, как роль Москвы в экономике стран Южного Кавказа и оценка концепций и подходов к проблеме федерализации Украины. Похоже, плюс к этому Кремль интересует влияние местных финансовых и экономических групп на политические процессы в Молдавии и Латвии, а также факторы, определяющие возникновение политических элит в Центральной Азии – с точки зрения способности последних обеспечить преемственность государственного управления.
Далее Минцанари перечисляет попытки Кремля вмешаться в жизнь соседних стран, действуя через местные русскоязычные группы и экономических посредников. Несмотря на отчетливо фактологический характер статьи на сайте Jamestown Foundation, в ней, увы, нет настоящей исследовательской последовательности и логики. К проявлениям российского soft power автор относит самые разные феномены из совершенно различных политических, экономических и идеологических сфер; в любом случае, государственный тендер на исследовательские проекты прагматически-экспертной направленности сложно отнести к области "улучшения имиджа своего государства в глазах соседей".
Поиск логики актуален не только в отношении текстов на сайтах исследовательских политологических центров. В редакционной статье газета "Нью-Йорк Таймс" пытается понять логику и содержание взглядов президентского кандидата Митта Ромни на важнейшие проблемы американской жизни. Статья называется "Пустой конец кампании"; она поделена на три части, в каждой из которых демонстрируются противоречия во взглядах кандидата. Вот, к примеру, раздел "Медицинское обеспечение":
После того, как более года назад Ромни осудил обамовскую реформу этой сферы, он заявляет в субботу на телеканале NBC, что она отчасти и не столь уж и плоха. Говоря, к примеру, о вопросе покрытия медицинских страховочных рисков, Митт Ромни отметил: "Есть целый ряд вещей в этом законодательстве, которые мне нравятся – я бы их хотел поставить на место".
Есть только одна проблема: гарантия покрытия медицинских издержек людей с серьезными заболеваниями предполагает, что эта страховка будет массовой, а не избирательной. Именно поэтому закон, принятый Обамой, предполагает, что страховкой обладают все – чтобы поделить расходы.
Ромни же продолжает выступать против обязательного характера страховки (хотя и поддерживал его в Массачусеттсе). Оттого сотрудники его избирательной кампании вынуждены были выступить с разъяснением – после того интервью на NBC. Мол, кандидат поддерживает идею страхования медицинских рисков только для тех, кто уже имеет на данный момент страховку. Это выбрасывает за борт всех тех заболевших, кто потерял работу или никогда не имел страховки. Собственно, это содержание закона еще 1996 года. Но те, кто смотрел интервью на NBC не знал этого.
Столь же подробно "Нью-Йорк Таймс" разбирает взгляды Ромни по двум другим важнейшим вопросам и делает вывод: "Мистер Ромни думал, что плохая экономическая ситуация позволит ему не сосредотачиваться на конкретике. Однако избиратели ждут ответов – а республиканцы демонстрируют поверхностное знание предмета".
Меж тем, по ту сторону океана, в Великобритании, начинается новый праздник – едва закончился предыдущий, Олимпиада и Паралимпийские Игры. На этот раз, речь не о спорте, а об искусстве – и об истории. В лондонском музее Тейт открывается грандиозная выставка работ художников из группы прерафаэлитов, известных не только революционным отрицанием живописи Возрождения и академизма, но и богемным образом жизни, левыми взглядами и драматическими биографиями. Прерафаэлитов считают своего рода "обратной стороной викторианской эпохи"; об этом нам – в несколько избыточно-барочном стиле -- напоминает рецензент британской газеты "Гардиан" Джонатан Джоунз:
Новая выставка прерафаэлитов в Тейт – триумф "стимпанка", грубое и бесшабашное воскрешение взглядов, идей и страстей наших инженерствовавших империалистически-индустриально-капиталистических предков, любивших сочинять романы. Работают поршни, шипит пар, дымятся сигары – а тайная частная жизнь все так же скрыта от чужих глаз. Викторианцы возвращаются. Эта выставка – скорее костюмированная драма, битком набитая героями, злодеями и невинными жертвами, своего рода мертвенно-бледное отражение века, создавшего Британию.
Интересно, что сказали бы художники Данте Габриэль Россетти, Уильям Хант, Уильям Моррис, Эдвард Берн-Джонс и другие по поводу бурного словоизвержения рецензента?
Этот и другие материалы читайте на странице информационной программы "Время Свободы".