Начиная с сегодняшнего дня, мы ежемесячно будем вспоминать – и обсуждать! – поучительные исторические даты, юбилейные и полу-юбилейные. Это не обычный «исторический календарь», не перечень громких событий, рождений и смертей, которым принято развлекать любопытствующих современников - мол, вот такие и такие великие деятели были, такие страшные бури сотрясали мир (регион, страну, город, улицу, дом). Речь пойдет о датах и людях:
Итак, ноябрь 2012. Забудем о 95-летии Октябрьской революции, но поговорим о европейских революциях Нового времени, о революциях, приведших к диктатуре, потом – к военной диктатуре, к тому, что получило название «бонапартизм».
Сто пятьдесят лет назад, 20 ноября 1852 года, на плебисците французы подавляющим большинством голосов высказались за «восстановление императорской власти в лице Луи-Наполеона Бонапарта». Империю (как ее стали именовать, Вторую империю) поддержали семь миллионов восемьсот тридцать девять тысяч человек; отказали ей в поддержке - всего двести пятьдесят три тысячи. Принц-президент Луи-Наполеон, племянник Наполеона Первого Бонапарта, «Наполеон Маленький», как обозвал его Виктор Гюго, стал императором. Этот режим просуществовал чуть менее двадцати лет. А начиналось все, как обычно, с революции. Чуть более, чем за три года до описываемых событий, 24 февраля 1848 года восстание парижан смело с трона короля Луи-Филиппа Орлеанского. Последовавший за этим период так называемой Второй республики разочаровал не только столичный пролетариат и буржуазию, он окончательно настроил против демократических преобразований самый многочисленный слой населения Франции - крестьянство. Растерянность вождей революции, их дрязги, усиливающийся экономический кризис довольно быстро заставили элиту страны искать выход в поисках настоящего лидера, вождя, которого поддержал бы народ. И таковым оказался племянник великого Наполеона - энергичный авантюрист, одаренный популист и демагог. Став в 1849 году президентом республики, он уже через два года организовал государственный переворот 2 декабря, в годовщину знаменитой победы дяди под Аустерлицем. Те же самые рабочие и лавочники, которые с ненавистью свергли либеральную монархию Орлеанов, совершенно безучастно смотрели на приход к власти истинного диктатора. Республиканского депутата Бодена, который пытался поднять рабочих на бунт против принца-президента, эти же рабочие попросту убили. Сразу после переворота была принята конституция, обустраивавшая Францию весьма схожим образом с тем, как она управлялась при Наполеоне Первом. Наконец, венчая победу, Луи-Наполеон предпринял триумфальную поездку по стране. Его встречали криками «Да здравствует император!». Принц-президент молчал до прибытия в город Бордо. То ли таков был его план, то ли превосходные местные вина развязали его язык, но именно здесь он впервые заговорил о необходимости восстановления империи. «Империя - это мир!», - провозгласил он. Чистый Оруэлл: ведь почти за двадцать лет режима Второй империи Франция приняла участие в трех крупных европейских войнах; третья из них - франко-прусская - ее уничтожила. Свергнутый император умер в изгнании; его сына судьба забросила в английские войска, расквартированные на юге Африки, где он и погиб в битве с зулусами. Корсиканская семья Бонапартов была щедра на искателей приключений.
Диктатура - бордово-коричневый, цвета советской кабинетной утвари конца сороковых, закат революции. Вспомним о ее ярко-красной заре, о классической европейской революции Нового времени, о Великой французской, точнее - об одном из самых драматических в ее истории этюдов в багровых тонах - о суде и казни Людовика Шестнадцатого. Двести десять лет назад, 13 ноября 1792 года юный якобинец Сен-Жюст во время обсуждения в Конвенте вопроса о том, стоит ли устраивать процесс над свергнутым монархом, заявил, мол, потомство будет удивлено, узнав о суде Революции над королем; Людовика следует не судить, а уничтожить. Приведем точную цитату: «Судить - значит применять закон, а закон есть отношение справедливости, но какое может быть отношение справедливости между человечеством и королями? Королевская власть есть вечное преступление!». Проследим всю цепочку шагов, приведших эти идеи (точнее, носителя этих идей) на трибуну Конвента. Теория «естественного права», разработанная английскими философами XVII века, Монтескье и его сочинение «Дух законов», пионер «общественного договора» Жан-Жак Руссо и, конечно, главный революционер всех времени народов, отважный мыслитель, демон Века Просвещения, неисправимый порнограф и графоман - маркиз Донатьен Альфонс Франсуа де Сад. В его знаменитом памфлете эпохи Великой революции «Французы, еще одно усилие, если вы хотите быть гражданами республики» можно прочесть следующее: «Убийство остается ужасным поступком, но все же оно остается действием иной раз необходимым, никогда не преступным и терпимым в республиканском государстве». Заметьте, даже не «казнь», а именно «убийство».
- Полузабытых,
- Важных (с авторской точки зрения).
Итак, ноябрь 2012. Забудем о 95-летии Октябрьской революции, но поговорим о европейских революциях Нового времени, о революциях, приведших к диктатуре, потом – к военной диктатуре, к тому, что получило название «бонапартизм».
Сто пятьдесят лет назад, 20 ноября 1852 года, на плебисците французы подавляющим большинством голосов высказались за «восстановление императорской власти в лице Луи-Наполеона Бонапарта». Империю (как ее стали именовать, Вторую империю) поддержали семь миллионов восемьсот тридцать девять тысяч человек; отказали ей в поддержке - всего двести пятьдесят три тысячи. Принц-президент Луи-Наполеон, племянник Наполеона Первого Бонапарта, «Наполеон Маленький», как обозвал его Виктор Гюго, стал императором. Этот режим просуществовал чуть менее двадцати лет. А начиналось все, как обычно, с революции. Чуть более, чем за три года до описываемых событий, 24 февраля 1848 года восстание парижан смело с трона короля Луи-Филиппа Орлеанского. Последовавший за этим период так называемой Второй республики разочаровал не только столичный пролетариат и буржуазию, он окончательно настроил против демократических преобразований самый многочисленный слой населения Франции - крестьянство. Растерянность вождей революции, их дрязги, усиливающийся экономический кризис довольно быстро заставили элиту страны искать выход в поисках настоящего лидера, вождя, которого поддержал бы народ. И таковым оказался племянник великого Наполеона - энергичный авантюрист, одаренный популист и демагог. Став в 1849 году президентом республики, он уже через два года организовал государственный переворот 2 декабря, в годовщину знаменитой победы дяди под Аустерлицем. Те же самые рабочие и лавочники, которые с ненавистью свергли либеральную монархию Орлеанов, совершенно безучастно смотрели на приход к власти истинного диктатора. Республиканского депутата Бодена, который пытался поднять рабочих на бунт против принца-президента, эти же рабочие попросту убили. Сразу после переворота была принята конституция, обустраивавшая Францию весьма схожим образом с тем, как она управлялась при Наполеоне Первом. Наконец, венчая победу, Луи-Наполеон предпринял триумфальную поездку по стране. Его встречали криками «Да здравствует император!». Принц-президент молчал до прибытия в город Бордо. То ли таков был его план, то ли превосходные местные вина развязали его язык, но именно здесь он впервые заговорил о необходимости восстановления империи. «Империя - это мир!», - провозгласил он. Чистый Оруэлл: ведь почти за двадцать лет режима Второй империи Франция приняла участие в трех крупных европейских войнах; третья из них - франко-прусская - ее уничтожила. Свергнутый император умер в изгнании; его сына судьба забросила в английские войска, расквартированные на юге Африки, где он и погиб в битве с зулусами. Корсиканская семья Бонапартов была щедра на искателей приключений.
Диктатура - бордово-коричневый, цвета советской кабинетной утвари конца сороковых, закат революции. Вспомним о ее ярко-красной заре, о классической европейской революции Нового времени, о Великой французской, точнее - об одном из самых драматических в ее истории этюдов в багровых тонах - о суде и казни Людовика Шестнадцатого. Двести десять лет назад, 13 ноября 1792 года юный якобинец Сен-Жюст во время обсуждения в Конвенте вопроса о том, стоит ли устраивать процесс над свергнутым монархом, заявил, мол, потомство будет удивлено, узнав о суде Революции над королем; Людовика следует не судить, а уничтожить. Приведем точную цитату: «Судить - значит применять закон, а закон есть отношение справедливости, но какое может быть отношение справедливости между человечеством и королями? Королевская власть есть вечное преступление!». Проследим всю цепочку шагов, приведших эти идеи (точнее, носителя этих идей) на трибуну Конвента. Теория «естественного права», разработанная английскими философами XVII века, Монтескье и его сочинение «Дух законов», пионер «общественного договора» Жан-Жак Руссо и, конечно, главный революционер всех времени народов, отважный мыслитель, демон Века Просвещения, неисправимый порнограф и графоман - маркиз Донатьен Альфонс Франсуа де Сад. В его знаменитом памфлете эпохи Великой революции «Французы, еще одно усилие, если вы хотите быть гражданами республики» можно прочесть следующее: «Убийство остается ужасным поступком, но все же оно остается действием иной раз необходимым, никогда не преступным и терпимым в республиканском государстве». Заметьте, даже не «казнь», а именно «убийство».