"Твое тело – поле битвы", – объявила в 1989 году Барбара Крюгер. Тот, кто не согласится, лишен души и рассудка. Небольшая, веселая выставка в Альбертине: Kőrper als Protest. Тело протестует, не хочет быть привлекательным: ссыхается, расплывается, покрывается морщинами. Лучшее тело на выставке принадлежит Кадзуо Оно, великому танцору буто; два года назад он умер, почти добравшись до 104-летия. Ногти ящера, изувеченный корсетом живот, благородные пальцы.
Тело японского танцора вечно живо, как у нетленной мумии, а бренное тело арт-критика Джона Копланса готово к распаду, только крепкие сплетенные пальцы еще молоды. На неуклюжее тело Копланса взирают бодрые жеребцы Мэпплторпа, самый наглый засунул палец в уретру.
В изогнутом доме Хундертвассера (Haus der Kunst) нет тел, только головы: портреты, сделанные в фотоавтоматах. Главная голова – Ив Танги, корчит рожи на плакате. Коллажный фильм: все фотоавтоматы в кино, от Атома Эгояна до Супермена-3. Великий, но забытый Леон Левинштейн, снимавший толстух в Нью-Йорке. Уголок эксгибиционистов, разоблачавшихся в фотобудках. Поцелуи влюбленных за шторкой. Портреты шизофреника в разных стадиях безумия, сделанные его дочерью. Неизбежный кривляющийся Арнульф Райнер. Здесь можно провести целый день, разглядывая лица крошечных мертвецов, но у меня был только час.
Тело японского танцора вечно живо, как у нетленной мумии, а бренное тело арт-критика Джона Копланса готово к распаду, только крепкие сплетенные пальцы еще молоды. На неуклюжее тело Копланса взирают бодрые жеребцы Мэпплторпа, самый наглый засунул палец в уретру.
В изогнутом доме Хундертвассера (Haus der Kunst) нет тел, только головы: портреты, сделанные в фотоавтоматах. Главная голова – Ив Танги, корчит рожи на плакате. Коллажный фильм: все фотоавтоматы в кино, от Атома Эгояна до Супермена-3. Великий, но забытый Леон Левинштейн, снимавший толстух в Нью-Йорке. Уголок эксгибиционистов, разоблачавшихся в фотобудках. Поцелуи влюбленных за шторкой. Портреты шизофреника в разных стадиях безумия, сделанные его дочерью. Неизбежный кривляющийся Арнульф Райнер. Здесь можно провести целый день, разглядывая лица крошечных мертвецов, но у меня был только час.