Маша Гессен – о том, как гражданское неповиновение и лежачее пикетирование помогли в борьбе с эпидемией.
Во всемирный день борьбы со СПИДом директор Русской службы Радио Свобода Маша Гессен рассказала на телеканале “Дождь”, как было страшно в начале эпидемии в США, когда совершенно здоровые молодые люди вдруг ни с того ни с сего начали заболевать какой-то непонятной болезнью и вскоре после этого умирать. Как это жутко – когда тебе всего 23 года, а в твоем ежедневнике, наряду с редколлегиями, интервью и встречами, почти каждый день значатся похороны друзей.
Драматург, публицист и ЛГБТ-активист Ларри Крэмер, рассказывает Маша, патологически боялся смерти. Когда в 1981 году от какой-то странной болезни внезапно скончались семнадцать молодых людей (одиннадцать – в Лос-Анджелесе и шесть – в Нью-Йорке), Крэмер начал бить тревогу. В своих панических статьях он утверждал, что это новая чума и что скоро все умрут. Довольно скоро стало ясно, что Крэмер не ошибся, назвав происходящее эпидемией.
В какой-то момент эпидемиологи пришли к выводу, что этой странной болезнью заболевает три категории граждан: геи, люди, страдающие гемофилией, и гаитяне. Тогда ходил такой мрачный анекдот: "Самое сложное – это убедить свою маму, что ты гаитянин".
Говоря о своей репатриации из США в Россию, Маша Гессен признается, что решила переехать в том числе из-за этой череды смертей: в Америке тогда постоянно умирали друзья и знакомые. И, как ни странно, Россия в то время внушала надежду. Зато в сегодняшней России, как и в других странах бывшего Советского Союза, ситуация с ВИЧ чуть ли не худшая в мире: распространение инфекции не замедляется.
Почему американцам удалось победить СПИД? Потому что неравнодушие и упорство творят чудеса.
Люди продолжали умирать, количество инфицированных постоянно росло, а власти ничего не предпринимали. Политики о СПИДе вообще не говорили, поэтому, помимо отчаяния, появилось еще и возмущение. Ужас и гнев подтолкнули людей к объединению и самоорганизации.
Ларри Крэмер основал благотворительный фонд, который оказывал помощь заболевшим. Активисты начали сами проводить научные исследования, чтобы понять, какие сочетания лекарств могут остановить развитие болезни. Появилось движение Act Up, главной целью которого стало проводить акции протеста.
Оказалось, что акции гражданского неповиновения – это эффективный способ привлечь внимание общественности к существующей проблеме. В конце концов участникам движения Act Up удалось донести до врачей и чиновников, каким образом должно происходить лечение ВИЧ-инфицированных.
Примерно на двадцать пятой минуте (в начале второй части) Маша начинает рассказывать про самые интересные выступления: например, про акцию в церкви. Комментируя действия активистов, американские власти тогда говорили, что не стоило так делать, что это "оскорбление чувств верующих". "В тюрьму почему-то никого не посадили", – отмечает Маша. Если пользоваться языком российской судебно-правовой системы, активисты Act Up "привлекали к себе внимание посредством лежачего пикетирования".
Кстати, из лекции мы узнаём, что старшее поколение движения Occupy Wall Street – это как раз те люди, которые в конце восьмидесятых организовали движение Act Up.
Драматург, публицист и ЛГБТ-активист Ларри Крэмер, рассказывает Маша, патологически боялся смерти. Когда в 1981 году от какой-то странной болезни внезапно скончались семнадцать молодых людей (одиннадцать – в Лос-Анджелесе и шесть – в Нью-Йорке), Крэмер начал бить тревогу. В своих панических статьях он утверждал, что это новая чума и что скоро все умрут. Довольно скоро стало ясно, что Крэмер не ошибся, назвав происходящее эпидемией.
В какой-то момент эпидемиологи пришли к выводу, что этой странной болезнью заболевает три категории граждан: геи, люди, страдающие гемофилией, и гаитяне. Тогда ходил такой мрачный анекдот: "Самое сложное – это убедить свою маму, что ты гаитянин".
Говоря о своей репатриации из США в Россию, Маша Гессен признается, что решила переехать в том числе из-за этой череды смертей: в Америке тогда постоянно умирали друзья и знакомые. И, как ни странно, Россия в то время внушала надежду. Зато в сегодняшней России, как и в других странах бывшего Советского Союза, ситуация с ВИЧ чуть ли не худшая в мире: распространение инфекции не замедляется.
Почему американцам удалось победить СПИД? Потому что неравнодушие и упорство творят чудеса.
Люди продолжали умирать, количество инфицированных постоянно росло, а власти ничего не предпринимали. Политики о СПИДе вообще не говорили, поэтому, помимо отчаяния, появилось еще и возмущение. Ужас и гнев подтолкнули людей к объединению и самоорганизации.
Ларри Крэмер основал благотворительный фонд, который оказывал помощь заболевшим. Активисты начали сами проводить научные исследования, чтобы понять, какие сочетания лекарств могут остановить развитие болезни. Появилось движение Act Up, главной целью которого стало проводить акции протеста.
Оказалось, что акции гражданского неповиновения – это эффективный способ привлечь внимание общественности к существующей проблеме. В конце концов участникам движения Act Up удалось донести до врачей и чиновников, каким образом должно происходить лечение ВИЧ-инфицированных.
Примерно на двадцать пятой минуте (в начале второй части) Маша начинает рассказывать про самые интересные выступления: например, про акцию в церкви. Комментируя действия активистов, американские власти тогда говорили, что не стоило так делать, что это "оскорбление чувств верующих". "В тюрьму почему-то никого не посадили", – отмечает Маша. Если пользоваться языком российской судебно-правовой системы, активисты Act Up "привлекали к себе внимание посредством лежачего пикетирования".
Кстати, из лекции мы узнаём, что старшее поколение движения Occupy Wall Street – это как раз те люди, которые в конце восьмидесятых организовали движение Act Up.