Москва и Тбилиси начали «ограниченный диалог»: при наличии многих «запретных тем» дипломаты говорят о том, о чем можно договориться.
В Тбилиси оживленно обсуждают итоги встречи в Швейцарии специального представителя премьер-министра Грузии Зураба Абашидзе и заместителя министра иностранных дел России Григория Карасина, выступавшего в качестве порученца президента РФ Владимира Путина. Это первый после событий августа 2008 года контакт на столь высоком уровне между представителями России и Грузии – в условиях, когда дипломатические отношения между странами прерваны, а экономические, гуманитарные и культурные связи заморожены. Вот что Зураб Абашидзе рассказал РС о ходе переговоров:
– В принципе, для первого раза итог можно считать неплохим. Встреча прошла в деловой обстановке. Мы встретились в Швейцарии, недалеко от Женевы, провели довольно долгую встречу. Естественно, говорили о том, что отношения наших государств оказались в тупике, что нужно искать пути выхода из этого тупика в интересах обеих стран. Для начала мы обозначили несколько тем для обсуждения – это торговые связи, транспорт, восстановление регулярных авиарейсов, а также гуманитарно-культурные отношения. Договорились о том, что продолжим этот диалог на регулярной основе, и рассмотрели технические аспекты формата. Условились, что этот формат никоим образом не будет мешать женевским переговорам, которые проходят раз в три месяца.
– В Женеве, насколько известно, обсуждаются технические вопросы примерно в том же ключе, о котором вы сейчас говорили. В отличие ваших консультаций с Карасиным от женевских переговоров?
– Необходимость в женевских переговорах возникла после августовских событий, после войны 2008 года, когда было подписано соглашение Саркози – Медведев. Наши с Карасиным встречи проводятся, во-первых, для того чтобы поддержать диалог Грузии и России. В женевских переговорах участвуют и представители де-факто властей Абхазии и Южной Осетии. Разговор идет о достижении договоренности по таким вопросам, как неприменение силы, например. Обсуждается также и гуманитарный пакет. Наш формат – назовем его «Абашидзе – Карасин» – будет включать в себя более широкий круг вопросов, но – минус те вопросы, которые в Женеве обсуждаются.
Во время первой встречи мы не затронули проблемы, по которым у нас «красная линия» проходит, которые на сегодняшний день остаются тупиковыми. Я имею в виду следующие моменты: Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, но мы с этим никак не можем согласиться. Нам известна позиция Москвы – она не собирается отзывать свое решение. Мы, со своей стороны, от концепции территориальной целостности Грузии отказываться не можем. «Красной линией» также проходит и вопрос свободного выбора Грузией ее международной политики. Но между этими «красными линиями» есть множество вопросов, которые можно обсуждать. О них мы и говорили, иначе мы бы встретились, пожали друг другу руки, договорились бы о том, что договориться не можем, и разошлись… Чтобы выйти из тупикового положения, мы начинаем с тех проблем, которые подлежат обсуждению.
– Господин посол, верно я вас понимаю, что за «красную линию» вы просто не заходили по умолчанию. Либо вы оговорили тот список вопросов, которые не будете обсуждать?
– Ситуация вырисовалась еще при обмене первоначальными заявлениями, который произошел до этой встречи. Мы решили встречаться без предварительных условий, а эти условия подразумевают наличие «красных линий». В будущем, наверное, политических вопросов в какой-то форме все-таки придется касаться, и мы предполагаем, что диалог будет непростым, каких-то ощутимых результатов сразу не будет. Это долгий путь.
– Не секрет, что такие переговоры стали возможными после прихода к власти коалиции «Грузинская мечта» во главе с Бидзиной Иванишвили. Президент Грузии Михаил Саакавшили много раз заявлял, что ему не о чем говорить с Путиным и его посредниками. Путин много раз заявлял, что ему не о чем говорить с Саакашвили. Как в Грузии реагируют на то, что вы ведете переговоры фактически в обход позиции президента своей страны?
– В Грузии есть разные мнения. Есть оппоненты переговорного процесса, есть те, кто считает, что этот диалог ничего не даст. Высказываются разные мнения. Я лично считаю, что это нормально и очень полезно. Я стараюсь выслушать все разумные мнения, в том числе и критические. Наше правительство считает, что диалог с Москвой необходим, поэтому и был назначен специальный представитель премьер-министра по связям с РФ. На этот шаг Бидзины Иванишвили российская сторона отреагировала тем, что господин Карасин получил соответствующее поручение президента России.
– Поделитесь, если можно, своими впечатлениями об атмосфере этих переговоров. Это как встреча братьев, которые рассорились, казалось бы, навсегда, но сейчас оба ищут пути к примирению? Это встреча холодных профессионалов, которые обсуждают чисто технические вопросы?
– Это была деловая информативная встреча.
Фрагмент итогового выпуска программы «Время Свободы»
– В принципе, для первого раза итог можно считать неплохим. Встреча прошла в деловой обстановке. Мы встретились в Швейцарии, недалеко от Женевы, провели довольно долгую встречу. Естественно, говорили о том, что отношения наших государств оказались в тупике, что нужно искать пути выхода из этого тупика в интересах обеих стран. Для начала мы обозначили несколько тем для обсуждения – это торговые связи, транспорт, восстановление регулярных авиарейсов, а также гуманитарно-культурные отношения. Договорились о том, что продолжим этот диалог на регулярной основе, и рассмотрели технические аспекты формата. Условились, что этот формат никоим образом не будет мешать женевским переговорам, которые проходят раз в три месяца.
– В Женеве, насколько известно, обсуждаются технические вопросы примерно в том же ключе, о котором вы сейчас говорили. В отличие ваших консультаций с Карасиным от женевских переговоров?
– Необходимость в женевских переговорах возникла после августовских событий, после войны 2008 года, когда было подписано соглашение Саркози – Медведев. Наши с Карасиным встречи проводятся, во-первых, для того чтобы поддержать диалог Грузии и России. В женевских переговорах участвуют и представители де-факто властей Абхазии и Южной Осетии. Разговор идет о достижении договоренности по таким вопросам, как неприменение силы, например. Обсуждается также и гуманитарный пакет. Наш формат – назовем его «Абашидзе – Карасин» – будет включать в себя более широкий круг вопросов, но – минус те вопросы, которые в Женеве обсуждаются.
Во время первой встречи мы не затронули проблемы, по которым у нас «красная линия» проходит, которые на сегодняшний день остаются тупиковыми. Я имею в виду следующие моменты: Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, но мы с этим никак не можем согласиться. Нам известна позиция Москвы – она не собирается отзывать свое решение. Мы, со своей стороны, от концепции территориальной целостности Грузии отказываться не можем. «Красной линией» также проходит и вопрос свободного выбора Грузией ее международной политики. Но между этими «красными линиями» есть множество вопросов, которые можно обсуждать. О них мы и говорили, иначе мы бы встретились, пожали друг другу руки, договорились бы о том, что договориться не можем, и разошлись… Чтобы выйти из тупикового положения, мы начинаем с тех проблем, которые подлежат обсуждению.
– Господин посол, верно я вас понимаю, что за «красную линию» вы просто не заходили по умолчанию. Либо вы оговорили тот список вопросов, которые не будете обсуждать?
– Ситуация вырисовалась еще при обмене первоначальными заявлениями, который произошел до этой встречи. Мы решили встречаться без предварительных условий, а эти условия подразумевают наличие «красных линий». В будущем, наверное, политических вопросов в какой-то форме все-таки придется касаться, и мы предполагаем, что диалог будет непростым, каких-то ощутимых результатов сразу не будет. Это долгий путь.
– Не секрет, что такие переговоры стали возможными после прихода к власти коалиции «Грузинская мечта» во главе с Бидзиной Иванишвили. Президент Грузии Михаил Саакавшили много раз заявлял, что ему не о чем говорить с Путиным и его посредниками. Путин много раз заявлял, что ему не о чем говорить с Саакашвили. Как в Грузии реагируют на то, что вы ведете переговоры фактически в обход позиции президента своей страны?
– В Грузии есть разные мнения. Есть оппоненты переговорного процесса, есть те, кто считает, что этот диалог ничего не даст. Высказываются разные мнения. Я лично считаю, что это нормально и очень полезно. Я стараюсь выслушать все разумные мнения, в том числе и критические. Наше правительство считает, что диалог с Москвой необходим, поэтому и был назначен специальный представитель премьер-министра по связям с РФ. На этот шаг Бидзины Иванишвили российская сторона отреагировала тем, что господин Карасин получил соответствующее поручение президента России.
– Поделитесь, если можно, своими впечатлениями об атмосфере этих переговоров. Это как встреча братьев, которые рассорились, казалось бы, навсегда, но сейчас оба ищут пути к примирению? Это встреча холодных профессионалов, которые обсуждают чисто технические вопросы?
– Это была деловая информативная встреча.
Фрагмент итогового выпуска программы «Время Свободы»