Исполнилось 100 лет со дня рождения 37-го президента США Ричарда Никсона, неоднозначного и неординарного человека
Долго и трудно восходивший на вершину власти, Никсон стал единственным в истории Америки президентом, сложившим полномочия досрочно, после Уотергейтского скандала.
«...Я никогда не был трусом. Досрочному уходу с этого поста сопротивляется каждая клетка моего организма. Но как президент я ставлю интересы Америки превыше всего...»
http://www.youtube.com/embed/lzXL7C0JQDM
Родители Никсона владели бензоколонкой и лавкой при ней. Они не могли себе позволить учебу сына в одном из лучших частных университетов страны – Университете Дьюка. Сын получил стипендию благодаря выдающимся способностям и упорному труду. Вернувшись в Калифорнию дипломированным юристом, он занялся частной практикой. Спустя восемь месяцев после Перл-Харбора был призван на флот, служил на Соломоновых островах и демобилизовался в чине лейтенанта-коммандера (ранг соответствует майору сухопутных сил).
Его политическая карьера началась прекрасно. В 1946 году он был с первой попытки избран в Палату представителей Конгресса США от Республиканской партии.
Общенациональную известность снискал в качестве заместителя председателя комитета нижней палаты по расследованию антиамериканской деятельности. В августе 1948 года под подозрение в шпионаже попал бывший сотрудник Госдепартамента Олджер Хисс. Никсон сам отправился в дом Хисса и нашел в огороде полую тыкву, в которой были спрятаны фотопленки с секретными бумагами:
«...Я держу в руках микрофильм со снимками совершенно секретных документов Госдепартамента. Эти документы были переданы более десяти лет назад коммунистами, которые работали в этом учреждении и были заинтересованы в том, чтобы они попали в Советский Союз. Интересы же Советского Союза противоречили интересам Соединенных Штатов...»
http://www.youtube.com/embed/OnCC2gYmAMk?rel=0
На волне популярности Никсон был избран в Сенат. Уже в 1952 году стал кандидатом в вице-президенты, напарником Дуайта Эйзенхауэра.
Его кандидатура оказалась под угрозой, когда оппоненты обвинили его в нецелевом расходовании средств избирательного фонда. Никсон агрессивно оправдывался. В специальном телеобращении к нации он заявил, что с детских лет был тружеником, вел скромный образ жизни, что у его жены Пэт нет даже норковой шубы, а только «приличное республиканское пальто», и единственным подарком, который он получил как политик, был щенок:
«...Да, мы получили кое-что в подарок после выборов. Человек в Техасе услышал, как Пэт по радио сказала, что наши две девочки хотели бы иметь собаку. Хотите верьте – хотите нет, но за день до того, как мы отправились в предвыборную поездку, нам позвонили с вокзала Юнион Стейшн в Балтиморе и сказали, что у них для нас посылка. Мы поехали забрать ее. Знаете, что там оказалось? Это был маленький коккер-спаниель, он проделал весь путь из Техаса в клетке, такой черно-белый, пятнистый. И наша дочка Триша, шести лет от роду, назвала его Чекерс (checkers, «шашки», – РС). Знаете, наши дочки, как все дети, любят собак, и я хочу заявить прямо сейчас: кто бы что ни говорил, но мы собираемся оставить этого щенка себе...»
http://www.youtube.com/embed/ZuzPUKEbF0U?rel=0
Такая необыкновенно эмоциональная речь была в новинку публике. Никсон был убежден в провале, но зрители рассудили иначе. Выступление Никсона собрало рекордную по тем временам аудиторию – 60 миллионов человек и во многом способствовало избранию кандидатов Республиканской партии.
Впервые в истории в лице Никсона пост вице-президента приобрел самостоятельную значимость. Он стал полноправным членом кабинета, присутствовал на совещаниях Совета национальной безопасности и председательствовал на них в отсутствие президента. Когда в сентябре 1955 года у Эйзенхауэра случился сердечный приступ, Никсон в течение полутора месяцев фактически исполнял его обязанности (25-й поправки, согласно которой в случае недееспособности президента его полномочия переходят к вице-президенту, тогда еще не существовало).
В июле 1959 года Никсон приехал в Москву на открытие американской национальной выставки в Сокольниках. Между ним и Никитой Хрущевым состоялись острые дебаты, которые вошли в анналы под названием кухонных, потому что происходили после осмотра интерьеров американского дома:
Ричард Никсон: «Есть области, где вы опередили нас. Например, в разработке двигателей ваших ракет, предназначенных для исследования космического пространства. В некоторых областях, например в технологии цветного телевидения, мы обгоняем вас. Но для того чтобы выиграли обе наши страны...»
Никита Хрущев: «Нет, нет! Мы и в ракетах вас опередили, и в этой технике опередили».
Ричард Никсон: «Вот видите – вы ни в чем не уступаете».
Никита Хрущев: «Я не сдаюсь!»
Экскурсовод 1: «Вам будет интересно узнать, что этот разговор сейчас записывается на цветную магнитную ленту, и его можно сразу же показать, так что никакой разницы с прямым эфиром заметить нельзя».
Экскурсовод 2: «И советские инженеры пришли и увидели это, и они восхищались...»
Никита Хрущев: «А я тоже присоединяюсь к восхищению наших советских инженеров. Что американцы – умные люди, мы всегда в это верили и знали. Глупые люди не могли бы поднять экономику до такого уровня, которого они достигли. Но мы тоже, знаете, не мух ноздрями бьем! А за 42 года, знаете, так шагнули! Поэтому давайте соревноваться! Давайте соревноваться: кто больше даст товаров для народа, та система лучше, та победит!»
Никита Хрущев: «Давайте так. Телевидение – конечно, можно, но перед кем тут выступать, никого здесь нет, вы это полóжите на склад. А давайте так: вы выступаете перед нашим народом – мы выступаем перед вашим народом. Это будет куда больше, люди будут видеть и чувствовать. Это я вам фору вперед даю!»
Ричард Никсон: «Вы не должны бояться идей».
Никита Хрущев: «Вот мы вам говорим: вы-то не бойтесь идей. А нам бояться нечего, мы уже вырвались из этого, понимаете, положения. Нас идеи не пугают».
Ричард Никсон: «Ну что ж, давайте больше обмениваться идеями. Мы оба согласны с этим, верно?»
Никита Хрущев: «Хорошо... Что? В чем согласны? Я согласен, но я хочу уточнить, с чем я согласен. (Смех.) Я имею право? Я же знаю, что я дело имею с хорошим адвокатом. Поэтому я хочу свою шахтерскую массу, так сказать, тоже... чтобы поддержать на высоте, чтобы шахтеры сказали: вот наш не уступает!»
Ричард Никсон: «Без сомнения».
Никита Хрущев: «Вы – адвокат капитализма. Я – адвокат коммунизма. Вот давайте мы посоревнуемся».
Ричард Никсон: «Все, что я могу сказать, наблюдая, как вы ведете беседу и берете в ней верх, это что вы сами хороший адвокат. Но я вот что имел в виду. Вы видите здесь ленту, которая способна немедленно воспроизвести нашу беседу, и это создает новые возможности для общения. И, пользуясь этими новыми возможностями, мы можем научиться новому и вы тоже. Потому что, как бы там ни было, вы не знаете всего на свете».
Никита Хрущев: «Если я не все знаю, то вы о коммунизме совсем ничего не знаете, кроме страха перед ним! Потом: сейчас мы диспут ведем не на равных условиях – аппарат ваш, вы говорите по-английски, я говорю по-русски, ваши английские слова записываются, как сказаны, и будут услышаны, а то, что я вам говорю, не будет переведено, и поэтому американский народ этого не будет слышать. Это неравные условия!»
Ричард Никсон: «В Соединенных Штатах не проходит дня, чтобы мы не читали все, что вы говорите. И я могу посоветовать вам: никогда не делайте заявлений, о которых вы не хотели бы, чтобы узнали в Соединенных Штатах».
Никита Хрущев: «Так вот я вас ловлю на слове. Ваши слова записаны, переведите мои слова, и чтоб мы посмотрели, и чтоб это записать уже на английском языке то, что я вам отвечаю на русском».
Ричард Никсон: «В США?»
Никита Хрущев: «Нет, вот на эту...»
Ричард Никсон: «Это уже делается»
Никита Хрущев: «Нет! Сейчас записывается на английском языке, и вы будете показывать на английском языке, а я хотел бы, чтобы все, что я говорю, было переведено на английский язык тоже. Даете слово?».
Ричард Никсон: «Вы видите здесь все эти записывающие устройства...»
Никита Хрущев: «Нет, слово даете?»
Ричард Никсон: «Каждое сказанное вами слово записано, и я обещаю вам, что обо всем, что вы сказали, узнают в Соединенных Штатах и увидят, как вы говорите это, по телевизору».
Никита Хрущев: «Ну, я сомневаюсь. Поэтому я хочу, чтобы вы как вице-президент дали мне слово, что мои слова будут записаны на английском языке. Будут, нет?»
Ричард Никсон: «Разумеется, будут. И точно так же, все, что я говорю, будет переведено и услышано повсюду в Советском Союзе. Это честная сделка».
Три крупнейшие американские телекомпания показали запись «кухонных дебатов» полностью, в прайм-тайм, уже на следующий день. Советское телевидение сделало это на третьи сутки, поздно вечером; реплики Никсона были переведены на русский лишь частично.
http://www.youtube.com/embed/z6RLCw1OZFw?rel=0
Одним словом, Ричард Никсон был идеальным кандидатом республиканцев на выборах 1960 года, но на его беду кандидат демократов Джон Кеннеди предложил ему провести дебаты в прямом эфире. Отказаться не было никакой возможности. Те, кто слушал дискуссию по радио, присудили победу Ричарду Никсону, но обладатели телевизоров видели, что Никсон был скован и неуклюж, потел под жаркими лучами софитов, а его соперник, молодой красавец и бонвиван Джон Кеннеди был уверен в себе и неотразимо обаятелен.
Джон Кеннеди: «Вице-президент и я были избраны в Конгресс в одном и том же 1946 году. Мы оба работали в комитете по трудовому законодательству. Я в Конгрессе уже 14 лет – столько же, сколько и он, так что наш политический опыт сопоставим. А кроме того, вопрос в программах, которые мы отстаиваем, и в политическом багаже партий, которые мы возглавляем. Я представляю Демократическую партию, которая в этом столетии дала таких президентов, как Вудро Вильсон, Франклин Рузвельт и Гарри Труман. Господин Никсон – представитель Республиканской партии. И факт заключается в том, что последние 25 лет руководство республиканцев сопротивляется оказанию федеральной финансовой поддержки образованию, медицинской помощи по старости, разработке наших природных ресурсов. Я считаю господина Никсона эффективным руководителем партии. Надеюсь, он удостоит меня того же мнения. Вопрос состоит в следующем: какой системе взглядов и какой партии мы хотим доверить руководство Соединенными Штатами?»
Модератор: «Господин Никсон, у вас есть комментарии к этому заявлению?»
Ричард Никсон: «У меня нет комментариев».
http://www.youtube.com/embed/QazmVHAO0os?rel=0
Никсон проиграл Кеннеди выборы, вернулся в Калифорнию и снова занялся частной адвокатской практикой, ответив отказом на предложения выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора штата.
Преемник Кеннеди Линдон Джонсон был слишком популярным президентом, чтобы составить ему конкуренцию в 1964 году. Но в 1968-м Джонсон неожиданно сошел с дистанции, понимая, что антивоенные настроения в стране сокращают его шансы на переизбрание. В годы правления Джонсона произошла резкая эскалация военных действий во Вьетнаме. Демократическая партия оказалась в смятении, которое усугубилось после убийства фаворита гонки Роберта Кеннеди. Национальный съезд демократов в Чикаго проходил на фоне уличных беспорядков; в город была введена национальная гвардия. Никсон буквально разгромил на выборах своего соперника вице-президента Губерта Хэмфри.
Как президент Никсон проявил себя прежде всего на международной арене. Он нормализовал отношения США с Китаем и Советским Союзом, впервые в истории посетив обе страны.
http://www.youtube.com/embed/EftTkk1IiJc?rel=0
Никсон остался недоволен Москвой и рассказал об этом по телефону из советской столицы своему приятелю Хобарту Льюису, главному редактору журнала "Ридерс дайджест", который сам незадолго до этого вернулся из Советского Союза.
Хобарт Льюис: «Должен сказать вам, что ваш визит в Москву оказывает огромный эффект на всю атмосферу...»
Ричард Никсон: «А у тебя была хорошая поездка?»
Ричард Никсон: «Это правда».
Хобарт Льюис: «Вы достигли многого за последние несколько недель. Отличный старт».
Ричард Никсон: «Мы должны были это сделать. Потому что в противном случае началось бы сползание назад со всеми вытекающими... Слушай, мы тут с парнями ездили во Флориду через неделю после выборов, искали тебя, хотели взять с собой...»
Хобарт Льюис: «Ах ты, черт!»
Ричард Никсон: «И нам сказали, что ты с какой-то красоткой. Я говорю: какая красотка, в Москве? Тут не то что красоток нет, тут на женщинах нет красивых чулок».
Хобарт Льюис: «Да, это мрачное место».
Ричард Никсон: «А лица, лица какие! Когда приезжаешь в Ленинград, там лица повеселее».
Хобарт Льюис: «Ленинград – немного более европейский город. Но Москва... о Господи!.. это просто тюрьма».
Ричард Никсон: «Все это заставляет еще больше любить свою страну, правда?»
Хобарт Льюис: «Я был по-настоящему рад, когда вернулся!»
Ричард Никсон: «Еще бы!»
Именно Никсон закончил войну во Вьетнаме, хотя формально лавры достались уже следующему президенту Джеральду Форду.
Все заслуги перечеркнул Уотергейт. Инцидент с попыткой прослушивания штаб-квартиры Демократической партии разросся и, в конечном счете, превратился в картину ползучего конституционного переворота. Это была медленная эрозия демократии, переход к тому, что историк Артур Шлезингер назвал «имперским президентством». Никсон создал в своем аппарате неподконтрольную Конгрессу спецслужбу, персональную сыскную контору и при этом считал себя в своем праве, ссылаясь на интересы национальной безопасности. Когда его начали выводить на чистую воду, Никсон бросился заметать следы и отказался передать Конгрессу магнитофонные записи совещаний со своими помощниками.
Под дамокловым мечом неминуемого импичмента Никсон был вынужден уйти, создав тем самым еще один исторический прецедент.
Президентом стал вице-президент Джеральд Форд, которого никто не избирал ни в президенты, ни в вице-президенты, и это тоже единственный случай в истории.
В полной мере сознавая ущербную легитимность, Форд в своей инаугурационной речи заверил американцев, что не будет проводником ничьих интересов, кроме интересов страны и народа. И американцы поверили Форду. Первый месяц президента Форда был совершенно безоблачным – избиратели увидели в нем воплощение интегрирующего начала, достоинства власти. Но спустя ровно месяц идиллии пришел конец: 8 сентября 1974 года Форд объявил стране о своем решении освободить Ричарда Никсона от уголовной ответственности за любые действия, совершенные им в должности президента. Тем самым он поставил крест на переизбрании. Рейтинг Форда мгновенно скатился вниз. Американцы восприняли помилование Никсона как закулисную сделку и не простили ее Форду.
Сам Форд до гробовой доски отрицал какие-либо тайные договоренности. Однако есть свидетельства, что прощение было условием добровольно-принудительной отставки Никсона. Если бы не гарантии Форда, Никсон, вероятно, боролся бы до последней возможности.
Ричард Никсон, по существу, так и не признал своей вины. В 1977 году, после четырех лет затворничества, он согласился дать интервью британскому тележурналисту Роберту Фросту:
«Я не ношусь с мыслью о том, что я был низвержен в результате переворота, заговора и так далее. Я сам себя низверг. Я дал им шпагу, и они вонзили ее и провернули клинок внутри раны с наслаждением. И я полагаю, на их месте я сделал бы то же самое».
http://www.youtube.com/embed/TmCkjC-tdao?rel=0
Вот полупризнание, но не в том, что он сделал, а в том, как потом пытался спасти положение:
«Я подвел своих друзей, подвел страну, дискредитировал нашу систему управления государством, обманул мечты тех молодых людей, которые должны были бы работать в правительстве, но теперь думают, что правительство коррумпировано и все такое. Самое главное – я лишил себя возможности еще два с половиной года работать ради прочного мира. А ведь я мечтал об этом, говорил об этом в нашем первом интервью 68 года. Я не сказал вам тогда, что могу проиграть выборы, но на самом деле я не был уверен в победе. Да, я обманул ожидания американцев. И я буду нести это бремя вины до конца жизни. Моя политическая карьера кончена. Я больше никогда не получу возможность вернуться на государственную службу. Ну, может быть, время от времени я смогу скромно что-то советовать. Так вот, возвращаясь к вашему вопросу... технически я не совершил преступления, каких-либо действий, заслуживающих импичмента. Но это юридические тонкости. Если говорить о том, как я разруливал ситуацию, то я столько напортачил, так плохо распорядился... Самыми худшими ошибками были ошибки сердца, а не головы. А на этой работе ты должен иметь сердце, но твоя голова должна всегда управлять твоим сердцем».
По мотивам этих бесед Рон Ховард сделал игровой фильм Frost/Nixon. Авторы довольно существенно подправили оригинальный текст. Здесь я сравнил оба варианта.
В молодости Никсон был отличным игроком в покер и, говорят, даже отчасти финансировал свою первую избирательную кампанию выигрышами в карты. Еще он недурно играл на фортепиано.
http://www.youtube.com/embed/MCsGSMze_6Q?rel=0
О нем снято больше фильмов, чем о любом другом президенте США, написана опера. Голова Ричарда Никсона «снималась» в мультсериале «Футурама» и выиграла выборы президента Земли. Двусмысленная, но слава!
«...Я никогда не был трусом. Досрочному уходу с этого поста сопротивляется каждая клетка моего организма. Но как президент я ставлю интересы Америки превыше всего...»
http://www.youtube.com/embed/lzXL7C0JQDM
Родители Никсона владели бензоколонкой и лавкой при ней. Они не могли себе позволить учебу сына в одном из лучших частных университетов страны – Университете Дьюка. Сын получил стипендию благодаря выдающимся способностям и упорному труду. Вернувшись в Калифорнию дипломированным юристом, он занялся частной практикой. Спустя восемь месяцев после Перл-Харбора был призван на флот, служил на Соломоновых островах и демобилизовался в чине лейтенанта-коммандера (ранг соответствует майору сухопутных сил).
Его политическая карьера началась прекрасно. В 1946 году он был с первой попытки избран в Палату представителей Конгресса США от Республиканской партии.
Общенациональную известность снискал в качестве заместителя председателя комитета нижней палаты по расследованию антиамериканской деятельности. В августе 1948 года под подозрение в шпионаже попал бывший сотрудник Госдепартамента Олджер Хисс. Никсон сам отправился в дом Хисса и нашел в огороде полую тыкву, в которой были спрятаны фотопленки с секретными бумагами:
«...Я держу в руках микрофильм со снимками совершенно секретных документов Госдепартамента. Эти документы были переданы более десяти лет назад коммунистами, которые работали в этом учреждении и были заинтересованы в том, чтобы они попали в Советский Союз. Интересы же Советского Союза противоречили интересам Соединенных Штатов...»
http://www.youtube.com/embed/OnCC2gYmAMk?rel=0
На волне популярности Никсон был избран в Сенат. Уже в 1952 году стал кандидатом в вице-президенты, напарником Дуайта Эйзенхауэра.
«...Да, мы получили кое-что в подарок после выборов. Человек в Техасе услышал, как Пэт по радио сказала, что наши две девочки хотели бы иметь собаку. Хотите верьте – хотите нет, но за день до того, как мы отправились в предвыборную поездку, нам позвонили с вокзала Юнион Стейшн в Балтиморе и сказали, что у них для нас посылка. Мы поехали забрать ее. Знаете, что там оказалось? Это был маленький коккер-спаниель, он проделал весь путь из Техаса в клетке, такой черно-белый, пятнистый. И наша дочка Триша, шести лет от роду, назвала его Чекерс (checkers, «шашки», – РС). Знаете, наши дочки, как все дети, любят собак, и я хочу заявить прямо сейчас: кто бы что ни говорил, но мы собираемся оставить этого щенка себе...»
http://www.youtube.com/embed/ZuzPUKEbF0U?rel=0
Такая необыкновенно эмоциональная речь была в новинку публике. Никсон был убежден в провале, но зрители рассудили иначе. Выступление Никсона собрало рекордную по тем временам аудиторию – 60 миллионов человек и во многом способствовало избранию кандидатов Республиканской партии.
Впервые в истории в лице Никсона пост вице-президента приобрел самостоятельную значимость. Он стал полноправным членом кабинета, присутствовал на совещаниях Совета национальной безопасности и председательствовал на них в отсутствие президента. Когда в сентябре 1955 года у Эйзенхауэра случился сердечный приступ, Никсон в течение полутора месяцев фактически исполнял его обязанности (25-й поправки, согласно которой в случае недееспособности президента его полномочия переходят к вице-президенту, тогда еще не существовало).
В июле 1959 года Никсон приехал в Москву на открытие американской национальной выставки в Сокольниках. Между ним и Никитой Хрущевым состоялись острые дебаты, которые вошли в анналы под названием кухонных, потому что происходили после осмотра интерьеров американского дома:
Ричард Никсон: «Есть области, где вы опередили нас. Например, в разработке двигателей ваших ракет, предназначенных для исследования космического пространства. В некоторых областях, например в технологии цветного телевидения, мы обгоняем вас. Но для того чтобы выиграли обе наши страны...»
Никита Хрущев: «Нет, нет! Мы и в ракетах вас опередили, и в этой технике опередили».
Ричард Никсон: «Вот видите – вы ни в чем не уступаете».
Никита Хрущев: «Я не сдаюсь!»
Экскурсовод 1: «Вам будет интересно узнать, что этот разговор сейчас записывается на цветную магнитную ленту, и его можно сразу же показать, так что никакой разницы с прямым эфиром заметить нельзя».
Экскурсовод 2: «И советские инженеры пришли и увидели это, и они восхищались...»
Никита Хрущев: «А я тоже присоединяюсь к восхищению наших советских инженеров. Что американцы – умные люди, мы всегда в это верили и знали. Глупые люди не могли бы поднять экономику до такого уровня, которого они достигли. Но мы тоже, знаете, не мух ноздрями бьем! А за 42 года, знаете, так шагнули! Поэтому давайте соревноваться! Давайте соревноваться: кто больше даст товаров для народа, та система лучше, та победит!»
Хрущев пробует Pepsi, Никсон смотрит
Ричард Никсон: «Давайте больше общаться, обмениваться знаниями тем самым способом, о котором мы говорим. Мы должны больше слышать вас на нашем телевидении, а вы нас – на вашем».Никита Хрущев: «Давайте так. Телевидение – конечно, можно, но перед кем тут выступать, никого здесь нет, вы это полóжите на склад. А давайте так: вы выступаете перед нашим народом – мы выступаем перед вашим народом. Это будет куда больше, люди будут видеть и чувствовать. Это я вам фору вперед даю!»
Ричард Никсон: «Вы не должны бояться идей».
Никита Хрущев: «Вот мы вам говорим: вы-то не бойтесь идей. А нам бояться нечего, мы уже вырвались из этого, понимаете, положения. Нас идеи не пугают».
Ричард Никсон: «Ну что ж, давайте больше обмениваться идеями. Мы оба согласны с этим, верно?»
Никита Хрущев: «Хорошо... Что? В чем согласны? Я согласен, но я хочу уточнить, с чем я согласен. (Смех.) Я имею право? Я же знаю, что я дело имею с хорошим адвокатом. Поэтому я хочу свою шахтерскую массу, так сказать, тоже... чтобы поддержать на высоте, чтобы шахтеры сказали: вот наш не уступает!»
Ричард Никсон: «Без сомнения».
Никита Хрущев: «Вы – адвокат капитализма. Я – адвокат коммунизма. Вот давайте мы посоревнуемся».
Ричард Никсон: «Все, что я могу сказать, наблюдая, как вы ведете беседу и берете в ней верх, это что вы сами хороший адвокат. Но я вот что имел в виду. Вы видите здесь ленту, которая способна немедленно воспроизвести нашу беседу, и это создает новые возможности для общения. И, пользуясь этими новыми возможностями, мы можем научиться новому и вы тоже. Потому что, как бы там ни было, вы не знаете всего на свете».
Никита Хрущев: «Если я не все знаю, то вы о коммунизме совсем ничего не знаете, кроме страха перед ним! Потом: сейчас мы диспут ведем не на равных условиях – аппарат ваш, вы говорите по-английски, я говорю по-русски, ваши английские слова записываются, как сказаны, и будут услышаны, а то, что я вам говорю, не будет переведено, и поэтому американский народ этого не будет слышать. Это неравные условия!»
Ричард Никсон: «В Соединенных Штатах не проходит дня, чтобы мы не читали все, что вы говорите. И я могу посоветовать вам: никогда не делайте заявлений, о которых вы не хотели бы, чтобы узнали в Соединенных Штатах».
Никита Хрущев: «Так вот я вас ловлю на слове. Ваши слова записаны, переведите мои слова, и чтоб мы посмотрели, и чтоб это записать уже на английском языке то, что я вам отвечаю на русском».
Ричард Никсон: «В США?»
Никита Хрущев: «Нет, вот на эту...»
Ричард Никсон: «Это уже делается»
Никита Хрущев: «Нет! Сейчас записывается на английском языке, и вы будете показывать на английском языке, а я хотел бы, чтобы все, что я говорю, было переведено на английский язык тоже. Даете слово?».
Ричард Никсон: «Вы видите здесь все эти записывающие устройства...»
Никита Хрущев: «Нет, слово даете?»
Ричард Никсон: «Каждое сказанное вами слово записано, и я обещаю вам, что обо всем, что вы сказали, узнают в Соединенных Штатах и увидят, как вы говорите это, по телевизору».
Никита Хрущев: «Ну, я сомневаюсь. Поэтому я хочу, чтобы вы как вице-президент дали мне слово, что мои слова будут записаны на английском языке. Будут, нет?»
Ричард Никсон: «Разумеется, будут. И точно так же, все, что я говорю, будет переведено и услышано повсюду в Советском Союзе. Это честная сделка».
Три крупнейшие американские телекомпания показали запись «кухонных дебатов» полностью, в прайм-тайм, уже на следующий день. Советское телевидение сделало это на третьи сутки, поздно вечером; реплики Никсона были переведены на русский лишь частично.
http://www.youtube.com/embed/z6RLCw1OZFw?rel=0
Одним словом, Ричард Никсон был идеальным кандидатом республиканцев на выборах 1960 года, но на его беду кандидат демократов Джон Кеннеди предложил ему провести дебаты в прямом эфире. Отказаться не было никакой возможности. Те, кто слушал дискуссию по радио, присудили победу Ричарду Никсону, но обладатели телевизоров видели, что Никсон был скован и неуклюж, потел под жаркими лучами софитов, а его соперник, молодой красавец и бонвиван Джон Кеннеди был уверен в себе и неотразимо обаятелен.
Джон Кеннеди: «Вице-президент и я были избраны в Конгресс в одном и том же 1946 году. Мы оба работали в комитете по трудовому законодательству. Я в Конгрессе уже 14 лет – столько же, сколько и он, так что наш политический опыт сопоставим. А кроме того, вопрос в программах, которые мы отстаиваем, и в политическом багаже партий, которые мы возглавляем. Я представляю Демократическую партию, которая в этом столетии дала таких президентов, как Вудро Вильсон, Франклин Рузвельт и Гарри Труман. Господин Никсон – представитель Республиканской партии. И факт заключается в том, что последние 25 лет руководство республиканцев сопротивляется оказанию федеральной финансовой поддержки образованию, медицинской помощи по старости, разработке наших природных ресурсов. Я считаю господина Никсона эффективным руководителем партии. Надеюсь, он удостоит меня того же мнения. Вопрос состоит в следующем: какой системе взглядов и какой партии мы хотим доверить руководство Соединенными Штатами?»
Модератор: «Господин Никсон, у вас есть комментарии к этому заявлению?»
Ричард Никсон: «У меня нет комментариев».
http://www.youtube.com/embed/QazmVHAO0os?rel=0
Никсон проиграл Кеннеди выборы, вернулся в Калифорнию и снова занялся частной адвокатской практикой, ответив отказом на предложения выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора штата.
Преемник Кеннеди Линдон Джонсон был слишком популярным президентом, чтобы составить ему конкуренцию в 1964 году. Но в 1968-м Джонсон неожиданно сошел с дистанции, понимая, что антивоенные настроения в стране сокращают его шансы на переизбрание. В годы правления Джонсона произошла резкая эскалация военных действий во Вьетнаме. Демократическая партия оказалась в смятении, которое усугубилось после убийства фаворита гонки Роберта Кеннеди. Национальный съезд демократов в Чикаго проходил на фоне уличных беспорядков; в город была введена национальная гвардия. Никсон буквально разгромил на выборах своего соперника вице-президента Губерта Хэмфри.
Как президент Никсон проявил себя прежде всего на международной арене. Он нормализовал отношения США с Китаем и Советским Союзом, впервые в истории посетив обе страны.
http://www.youtube.com/embed/EftTkk1IiJc?rel=0
Никсон остался недоволен Москвой и рассказал об этом по телефону из советской столицы своему приятелю Хобарту Льюису, главному редактору журнала "Ридерс дайджест", который сам незадолго до этого вернулся из Советского Союза.
Хобарт Льюис: «Должен сказать вам, что ваш визит в Москву оказывает огромный эффект на всю атмосферу...»
Ричард Никсон: «А у тебя была хорошая поездка?»
Никсон в СССР, 1974
Хобарт Льюис: «Очень хорошая. Я был на торговой ярмарке в Ленинграде и должен сказать, все русские чиновники, с которыми мы говорили, на них потрясающее впечатление произвел ваш визит, и все говорят, что атмосфера совершенно изменилась. Чего они ужасно хотят – это торговать, но торговать им особо нечем...»Ричард Никсон: «Это правда».
Хобарт Льюис: «Вы достигли многого за последние несколько недель. Отличный старт».
Ричард Никсон: «Мы должны были это сделать. Потому что в противном случае началось бы сползание назад со всеми вытекающими... Слушай, мы тут с парнями ездили во Флориду через неделю после выборов, искали тебя, хотели взять с собой...»
Хобарт Льюис: «Ах ты, черт!»
Ричард Никсон: «И нам сказали, что ты с какой-то красоткой. Я говорю: какая красотка, в Москве? Тут не то что красоток нет, тут на женщинах нет красивых чулок».
Хобарт Льюис: «Да, это мрачное место».
Ричард Никсон: «А лица, лица какие! Когда приезжаешь в Ленинград, там лица повеселее».
Хобарт Льюис: «Ленинград – немного более европейский город. Но Москва... о Господи!.. это просто тюрьма».
Ричард Никсон: «Все это заставляет еще больше любить свою страну, правда?»
Хобарт Льюис: «Я был по-настоящему рад, когда вернулся!»
Ричард Никсон: «Еще бы!»
Именно Никсон закончил войну во Вьетнаме, хотя формально лавры достались уже следующему президенту Джеральду Форду.
Все заслуги перечеркнул Уотергейт. Инцидент с попыткой прослушивания штаб-квартиры Демократической партии разросся и, в конечном счете, превратился в картину ползучего конституционного переворота. Это была медленная эрозия демократии, переход к тому, что историк Артур Шлезингер назвал «имперским президентством». Никсон создал в своем аппарате неподконтрольную Конгрессу спецслужбу, персональную сыскную контору и при этом считал себя в своем праве, ссылаясь на интересы национальной безопасности. Когда его начали выводить на чистую воду, Никсон бросился заметать следы и отказался передать Конгрессу магнитофонные записи совещаний со своими помощниками.
Под дамокловым мечом неминуемого импичмента Никсон был вынужден уйти, создав тем самым еще один исторический прецедент.
Президентом стал вице-президент Джеральд Форд, которого никто не избирал ни в президенты, ни в вице-президенты, и это тоже единственный случай в истории.
В полной мере сознавая ущербную легитимность, Форд в своей инаугурационной речи заверил американцев, что не будет проводником ничьих интересов, кроме интересов страны и народа. И американцы поверили Форду. Первый месяц президента Форда был совершенно безоблачным – избиратели увидели в нем воплощение интегрирующего начала, достоинства власти. Но спустя ровно месяц идиллии пришел конец: 8 сентября 1974 года Форд объявил стране о своем решении освободить Ричарда Никсона от уголовной ответственности за любые действия, совершенные им в должности президента. Тем самым он поставил крест на переизбрании. Рейтинг Форда мгновенно скатился вниз. Американцы восприняли помилование Никсона как закулисную сделку и не простили ее Форду.
Сам Форд до гробовой доски отрицал какие-либо тайные договоренности. Однако есть свидетельства, что прощение было условием добровольно-принудительной отставки Никсона. Если бы не гарантии Форда, Никсон, вероятно, боролся бы до последней возможности.
Ричард Никсон, по существу, так и не признал своей вины. В 1977 году, после четырех лет затворничества, он согласился дать интервью британскому тележурналисту Роберту Фросту:
«Я не ношусь с мыслью о том, что я был низвержен в результате переворота, заговора и так далее. Я сам себя низверг. Я дал им шпагу, и они вонзили ее и провернули клинок внутри раны с наслаждением. И я полагаю, на их месте я сделал бы то же самое».
http://www.youtube.com/embed/TmCkjC-tdao?rel=0
Вот полупризнание, но не в том, что он сделал, а в том, как потом пытался спасти положение:
«Я подвел своих друзей, подвел страну, дискредитировал нашу систему управления государством, обманул мечты тех молодых людей, которые должны были бы работать в правительстве, но теперь думают, что правительство коррумпировано и все такое. Самое главное – я лишил себя возможности еще два с половиной года работать ради прочного мира. А ведь я мечтал об этом, говорил об этом в нашем первом интервью 68 года. Я не сказал вам тогда, что могу проиграть выборы, но на самом деле я не был уверен в победе. Да, я обманул ожидания американцев. И я буду нести это бремя вины до конца жизни. Моя политическая карьера кончена. Я больше никогда не получу возможность вернуться на государственную службу. Ну, может быть, время от времени я смогу скромно что-то советовать. Так вот, возвращаясь к вашему вопросу... технически я не совершил преступления, каких-либо действий, заслуживающих импичмента. Но это юридические тонкости. Если говорить о том, как я разруливал ситуацию, то я столько напортачил, так плохо распорядился... Самыми худшими ошибками были ошибки сердца, а не головы. А на этой работе ты должен иметь сердце, но твоя голова должна всегда управлять твоим сердцем».
По мотивам этих бесед Рон Ховард сделал игровой фильм Frost/Nixon. Авторы довольно существенно подправили оригинальный текст. Здесь я сравнил оба варианта.
В молодости Никсон был отличным игроком в покер и, говорят, даже отчасти финансировал свою первую избирательную кампанию выигрышами в карты. Еще он недурно играл на фортепиано.
http://www.youtube.com/embed/MCsGSMze_6Q?rel=0
О нем снято больше фильмов, чем о любом другом президенте США, написана опера. Голова Ричарда Никсона «снималась» в мультсериале «Футурама» и выиграла выборы президента Земли. Двусмысленная, но слава!