Владимир Кара-Мурза: Длящаяся уже почти сорок дней голодовка фигуранта «болотного дела» Сергея Кривова пока не угрожает его здоровью, – считают в СИЗО Матросская тишина. «Напротив, арестованный сбросил лишний вес. Ничего страшного: при росте 173 у него был избыточный вес – 80 килограммов, а теперь вес у него нормальный», – приводит издание слова начальника медсанчасти следственного изолятора Александры Ибатуллиной. С 14 декабря в знак протеста против своего ареста Кривов пьет только воду и чай и не принимает пищу.
Координационный совет оппозиции считает, что вина за смерть оппозиционера Александра Долматова лежит на властях Российской Федерации, вынудивших его покинуть территорию страны. КСО обращается к Совету Европы, управлению комиссара ООН по делам беженцев и международным правозащитным организациям с просьбой обратить особое внимание на очевидные политические мотивы уголовного преследования участников согласованной публичной акции 6 мая. Совет просит правительство Нидерландов провести тщательное расследование обстоятельств, связанных с отказом в убежище для Александра Долматова и причин его гибели.
О том, что толкает политзаключенных на акты отчаяния, мы беседуем с активистом движения «Другая Россия», мужем Таисии Осиповой Сергеем Фомченковым. Какова версия ваших товарищей и единомышленников о смерти Александра Долматова?
Сергей Фомченков: Несомненно, он выехал из России под давлением российских спецслужб. Но получилось так, что спецслужбы западных государств проявили к нему интерес, потому что он работал в корпорации «Тактические военные вооружения», и они, видимо, его долго на эту тему пытали. Даже по словам Солопова, известного политзаключенного, который сидел по истории с нападением на Химки и написал в своем интервью за много месяцев до того, видно, как произошла трагедия с Сашей Долматовым, что его пристрастно допрашивали на тему его работы, на тему, чем он занимался, находясь в России. Он имел третью степень доступа, был ведущим конструктором по своей теме, и, видимо, его по своей обычной привычке, – ведь спецслужбы везде одинаковые! – сильно пытали. И то, что он пропал в конце декабря после связи со своим адвокатом и своей мамой, – это говорит о том, что, видимо, происходило что-то очень серьезное. Мы не можем сейчас утверждать, что именно с ним там произошло, мы не были свидетелями, но то, что он, нормальный, хороший, здравый человек, то, что он три раза пытался покончить жизнь самоубийством и на третий раз покончил с собой, – это значит, что были очень серьезные вещи, его подтолкнули к этому.
Владимир Кара-Мурза: А что вынудило его уехать? Почему он, имея третью степень допуска, был вынужден покинуть пределы страны?
Сергей Фомченков: Он присутствовал 6 мая на митинге на Болотной площади, активно защищал тех людей, которых пытался избивать ОМОН, он оттаскивал людей, был активным участником данного мероприятия. Узнав о том, что начинают арестовывать его участников, он не захотел садиться в тюрьму в России и решил уехать. У него был паспорт, виза, и он через Украину попытался скрыться из страны, чтобы спасти себя, потому что он не считал достойным находиться в российской тюрьме, не будучи виноватым ни в чем.
Владимир Кара-Мурза: Как вы и ваши единомышленники отнеслись к тому, что он уехал? Эдуард Вениаминович был у нас в программе в эти дни и сожалел о происходящем.
Сергей Фомченков: Мы считали его поступок вынужденным, потому что он патриот своей страны, патриот России, он не хотел уезжать ни в коем случае. Но он понимал, что его осудят не за реальные действия, которых он не совершал, за ним не было никаких преступлений, – а что его осудят ни за что, лишь бы посадить, наказать за участие в тех событиях. И он не хотел сидеть за то, что он не совершал, – и предпочел уехать.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, может ли подобная трагедия повториться в случае Сергея Кривова, который уже 40 дней держит голодовку?
Сергей Фомченков: Я думаю, Сергей Кривов сильный человек, раз он держит голодовку. Любая голодовка предполагает, что человек чувствует за собой правду. Невозможно голодать и гробить свое здоровье, понимая, что ты не прав. Видимо, Сергей Кривов понимает, что он прав, что его арест незаконен. Я видел видеокадры того, за что его пытаются посадить, на самом деле там нет состава уголовного преступления. Сергей Кривов, будучи честным человеком, понимает это, и он готов за себя бороться до конца. Я думаю, такой человек может дойти до самых крайних стадий. Дай бог, чтобы он жив-здоров остался.
Владимир Кара-Мурза: Как по вашим сведениям и особенно по сведениям от вашей супруги, обращаются с политзаключенными в местах лишения свободы?
Сергей Фомченков: Там на самом деле есть общая форма общения с заключенными. К начальству колонии нет особых претензий, но в медицинской части, поскольку у Таисии масса заболеваний, обращается со всеми заключенными, как с не людьми. Она мне написала письмо, я его опубликую, что они относятся как к животным, не считают людьми. Записаться на прием к врачу, чтобы получить таблетку от головной боли, – это целая история, получить таблетку от головной боли – еще более длинная история. У нее масса заболеваний, она держится только на медикаментах, которые снимают боль, на обезболивающих, которые ей не выдают. Я ездил на свидание 30 декабря, все начальство зоны бегало вокруг нас, пытаясь помочь, что-то сделать, чтобы не было скандала. Но, несмотря на все внимание, которое к ней привлечено, в то же время в медицинской части не могут себя перебороть, чтобы хотя бы для громкого дела сделать какую-то поблажку, выдать медикаменты. Они не готовы на это, психология такая, они считают каждого заключенного плохим человеком и, соответственно, хотят его гнобить. Это уже заложено в основах, когда они приходят туда работать.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, Кремль испытывает какие-то чувства мести, озлобленности персонально против тех, кто вышел 6 мая на санкционированную акцию протеста?
Сергей Фомченков: Я думаю, те люди, которые претендуют на власть, не способны сами добиваться ее до конца, и они подставили тех людей, которые вышли 6 мая. Я еще год назад писал в Фейсбуке, что если бы вывели людей с Болотной площади на Площадь революции, моя жена продолжала сидеть в тюрьме, была бы политзаключенной, – и я оказался полностью прав. Любая власть недовольна, если кто-то другой предъявляет претензии на власть, этот кто-то другой должен быть либо сильнее власти, либо он должен проиграть. Так получилось, что те, кто предъявлял претензии на власть, проиграли, они были заведомо слабее. Но они испугались, что не дай бог, нацболы, «Другая Россия», Лимонов, кто-то еще предъявят претензии на власть, и решили пойти более слабым путем. Они мало того, что погубили все претензии на власть в России. они еще сами себя погубили – и погубили тех людей, кто за ними шел. У нас, помимо тех, кто сидит по «болотному делу», еще много людей уехало в эмиграцию. Саша Долматов – это одна из историй, потому что он покончил жизнь самоубийством, а на самом деле человек 30 как минимум в эмиграции находятся.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Федора.
Слушатель: Добрый вечер. Я полностью на стороне Таисии Осиповой, желаю ей скорейшего освобождения. Но то, что сказал Сергей, меня очень сильно удивило. Во-первых, конечно, правительство Нидерландов виновато в том, что не дало человеку визы, не дало убежища сразу же. Это абсолютно точно – преступление. При том, что миллионы приезжающего из арабских стран криминала впускают очень легко и быстро. С другой стороны все это сваливать на западные спецслужбы и говорить, как Лимонов в свое время писал и сейчас пишет, что Долматова якобы запытали западные спецслужбы, – вот это выглядит абсолютно неубедительным. Кстати, Лимонов не раз говорил, что Литвиненко был убит не российскими спецслужбами, а английскими. Правда, зачем это им нужно было? Я внимательно слежу за тем, что делает «Другая Россия», особенно Лимонов, у меня все больше абсолютно недоуменных вопросов. Перед «Маршем против подлецов» господин Лимонов заявлял, что это все организовано американскими империалистами. Теперь он выступает в правительственных газетах «Комсомольская правда» и «Известия», разоблачает оппозицию. Причем тон его разоблачений стал абсолютно смыкаться с Леонтьевым, Шевченко. Прохановым, его аргументы и неотличимы от аргументов самого Путина. Вы считаете приемлемым общаться с человеком, который во многом переходит на точку зрения власти? Не деморализует ли поведение Лимонова оппозицию в целом?
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, не смыкается ли объективно критика Эдуардом Лимоновым действий оппозиционеров с той критикой, которая звучит из Кремля?
Сергей Фомченков: Если у нас убивают человека, что мы должны сделать – обвинить власти России в убийстве человека? Мы знаем, что убили в Голландии, мы знаем это даже из его предсмертной записки, не надо ничего остального. Мы что, должны обвинить Путина в убийстве человека в Голландии?
Владимир Кара-Мурза: У Координационного совета такая формулировка, что вина за смерть Долматова лежит на властях Российской Федерации, вынудивших его покинуть территорию страны.
Сергей Фомченков: А Координационный совет взял за кого-нибудь вину? Они после 6 мая обо всех, кого арестовали, сказали, что это провокаторы. Если кто-то забыл, найдите в интернете и почитайте. Координационный совет оппозиции, Навальный, в частности, и другие сказали, что те, кто арестован за беспорядки 6 мая, – они провокаторы, они всех их подставили. Саша уехал за границу, когда меньше месяца прошло с 6 мая, потому что начали арестовывать людей. И в тот момент все лидеры КСО обвиняли тех, кто арестован, они от них отмазывались, говорили, что они провокаторы. Куда было Саше Долматову деваться?
Владимир Кара-Мурза: Правда, Координационный совет был избран чуть позже.
Сергей Фомченков: Его фактические лидеры – Яшин, Навальный и так далее, – они тогда утверждали, что те, кто участвовали в беспорядках, те, кто арестованы, они провокаторы.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Марину.
Слушательница: Здравствуйте. Конечно, сердце болит за тех людей, которые не своровали, никого не предали и находятся в наших страшных тюрьмах. Вообще я, конечно, отношусь к Лимонову ни отрицательно, ни положительно. Здесь я как-то сама подумала сразу, что спецслужбы хотели что-то узнать. Обелять спецслужбы западные, тем более обелять наши спецслужбы просто неправильно. В данном случае спецслужбы все поганые. Здесь я согласна с Лимоновым по поводу отношения Координационного совета к пострадавшим на Манежной. Действительно, прав Лимонов, отношение к ним, как к совершенно посторонним людям. За Таисию Осипову никто не разрывается, глотку не рвет, даже Удальцов. Хотя в принципе надо сплотиться всей оппозиции, чтобы вытащить людей, которые не совершали никаких преступлений, а погибают в наших тюрьмах. Должны не Путина просить, какие-то письма писать, а идти к нашей оппозиции, чтобы все встали протий этой провокации, которую сама спецслужба наша устроила, посадила невинных молодых людей. Первое, за что надо бороться оппозиции – за освобождение невинных людей.
Сергей Фомченков: Я согласен, надо бороться за всех, кто сидит при этой власти. Потому что эта власть сама по себе нелегитимна, уже не имеет права управлять страной, не имеет права сажать, вообще не имеет права ни на что. Нацболы с 2000 года борются с этой властью. Когда Ельцин назначил Путина своим преемником, я сидел в севастопольской тюрьме, и в то время нацболы вышли с плакатом «Долой самодержавие и престолонаследие». Тогда еще те, которые сейчас стали оппозиционерами, поддерживали Путина, только нацболы вышли. Я не вышел, потому что я не находился в России физически. Конечно, Путин не имеет никакого права на власть, он чужой человек.
Владимир Кара-Мурза: Координационный совет оппозиции активно занимается делом Развозжаева, он ведь тоже по этим обвинениям задержан.
Сергей Фомченков: Но одновременно заметьте, что никогда оппозиция не мазала себя вещами, которые противны большинству населения России. Не любит население России Америку, не любит население России Грузию, не любит население России договариваться. То, что прозвучало в деле Развозжаева о том, что собирались Транссибирскую магистраль взрывать, – мы бы никогда себе не позволили такие вещи. Мы можем с властью Путина бороться, потому что мы выступаем за страну, за людей, которые здесь живут, но мы никогда, ни в коем случае не позволили бы себе тех вещей, которые позволил себе Развозжаев в разговоре с Таргамадзе. Одновременно мы боремся с Путиным и не боремся с Россией.
Владимир Кара-Мурза: Там большие сомнения, перекрыть все-таки хотели. Тем нет глагола в этой расшифровке, Транссибирская магистраль упоминается, но взрывать они не собирались, хотели перекрыть. Слушаем Санкт-Петербург, радиослушателя Сергея.
Слушатель: Я бы хотел узнать, как вы относитесь к решению Координационного совета оппозиции провести «Марш против палачей»? Потому что в прошлом марше «Другая Россия» просто отказалась участвовать, так как они аргументировали свой отказ тем, что это прозападная акция.
Владимир Кара-Мурза: Против палачей – это одно из предположений, еще нет конкретной даты, лозунгов.
Сергей Фомченков: Я действительно не в курсе «Марша против палачей». Мы в любом случае выступаем за изменения в России, потому что путинская власть, что те, кто вокруг него находятся, они одинаково для России гибельны. Мы не хотим заменить Путина на какого-нибудь Сечина или Медведева, мы хотим заменить власть в России вообще. Мы считаем Путина наследником Ельцина и того режима, который сформировался в России еще в начале 90-х годов. Мы всегда выступали против него, никогда не меняли свою позицию. И поэтому, если будет марш против палачей, мы, конечно, против палачей, против подлецов, без проблем.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем радиослушателя Владимира.
Слушатель: Добрый вечер. Сергей, я много лет проработал с зеками. Пришел в зону пацаном молодым после техникума. Поставили меня мастером, закончил начальником участка. Я никогда не слышал, чтобы там кому-то подкинули какие-то патроны, кому-то анашу, что-то другое, этого не было. Может быть, я не встречался с такими зеками, но этого не было, поверьте мне.
Сергей Фомченков: Поверьте мне, я в тюрьме просидел, и я знаю, что бывает, сказки не рассказывайте мне, пожалуйста.
Владимир Кара-Мурза: Владимир, наверное, имеет в виду хрущевское время. Уточните, когда вы работали.
Слушатель: Да, я уже пожилой человек. Я хочу сказать вам: ваше движение у народа поддержки не имеет. Пожалуйста, пересмотрите, зачем такие жертвы, для чего? Время придет, этого нашего узурпатора корова языком слижет, его не будет.
Владимир Кара-Мурза: Спасибо, Владимир. Конечно, Александр Долматов не был такой жертвой, просто сложились обстоятельства против него.
Сергей Фомченков: На самом деле мир бы умер, если бы не было людей, которые двигают его вперед. К сожалению, видимо, жертва присутствует, мы сами жертвуем собой. Мне очень дико, потому что у меня жена сидит, а не я сам где-то нахожусь. Если бы не было таких людей, которые двигают мир вперед, мир умер бы в самом зачатке и не существовал бы.
Владимир Кара-Мурза: Может ли в современных условиях правосудия российского политзаключенный защитить свои права или акт отчаяния – единственный метод самозащиты?
Сергей Фомченков: Почти невозможно. У нас всегда те, кто отстаивал права, всегда заезжали в лагере на ШИЗО – это такая внутренняя тюрьма в лагере, где человека могут бить каждый день. Только самые отчаянные люди, которые позволяли себе от системы отбрыкиваться, получали то, что они терпели все эти годы. Пример с Таисией: этапом проезжала через Тверскую область, и там она протестовала против несправедливого решения о том, что за 15 минут до отбоя она села на кровать, – ее поместили в изолятор. Она объявила голодовку, несмотря на все проблемы со здоровьем. Начальство сообразило, что слишком громкое дело, может быть скандал, они ее отпустили на пятый день. По-другому не бывает. Российская система тюрем не приспособлена решать задачи, она приспособлена убивать людей. Даже людей туда подбирают по психологии, другие не уживаются. Подбирают таких, кто считает заключенного человеком, не нужным для этой жизни. Если бы дали право убивать, они бы убивали.
Владимир Кара-Мурза: На каком сейчас этапе дело Таисии? Она находится в местах исполнения наказаний?
Сергей Фомченков: Да, находится в местах исполнения наказаний. Надзорную жалобу отклонили, потому что у нее не было копии приговора, она еще сидела в СИЗО города Смоленска, и копию приговора не выдали. Сейчас на днях буквально пришел отказ в надзорной жалобе, потому что нет копии приговора. Хотя сама по себе кассационная инстанция совершила грубейшее нарушение ее прав: они, выслушав адвокатов, забыли выслушать прокурора и ушли в совещательную комнату выносить решение по ее делу. Возмущенная прокурорша, которая просила в два раза меньше срок, 4 года вместо 8, которые вынес суд, послала туда пристава, пристав вошел в комнату, где судьи совещались, что само по себе нарушение тайны совещательной комнаты. И судьи вышли оттуда, ругаясь на пристава. Но тем не менее, понимая, что совершили процессуальное нарушение, они дали слово прокурору, но обозначили это не как слово прокурора, а как реплика прокурора. То есть приговор Таисии Осиповой с точки зрения юридической просто незаконен.
Владимир Кара-Мурза: Все удивились, что суд по одному ему ведомым мотивам вынес приговор более суровый, чем просило даже обвинение.
Сергей Фомченков: В российского практике больше такого нет, чтобы в два раза больше вынес суд.
Владимир Кара-Мурза: Мы знаем, что в целом ваша организация не стала участвовать в марше 13 января. Кто-то из ваших единомышленников в личном качестве присутствовал на шествии?
Сергей Фомченков: Присутствовали наши девочки, которые пошли собирать деньги на политзаключенных. С их слов я знаю, что большинство из тех, кто давал деньги на политзаключенных, говорили: мы понимаем, что вы правы, лидеров оппозиции мы не любим, уважаем. Но мы пришли сюда, потому что больше некуда ходить, пришли, потому что есть разрешенное мероприятие. Очень поддерживают Таисию, поддерживают нас, говорят, что мы правы, не надо было уходить с Площади революции на Болотную площадь. Они все понимают.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.
Слушатель: Добрый вечер. Случай с Александром Долматовым – это явное доведение до самоубийства, в чем мастера заплечных дел из ЧК поднаторели давно уже и очень хорошо. Западная Европа прекрасно знает, что если бы сюда вернули Александра Долматова, он здесь бы подвергался и пыткам, и издевательствам, и получил бы большой срок. То есть Голландия ни на каких основаниях не могла отказать в получении политического убежища, могла только в одном случае, – если по линии Интерпола российская гэбня направила запрос, обвиняя его в каких-то уголовных преступлениях. Только в этом случае человека могли из лагеря для беженцев перевести в голландскую тюрьму. Были ли запрос от России по линии Интерпола, обвиняющий Александра Долматова не в политических, а в уголовных преступлениях?
Сергей Фомченков: Нет у нас пока подтверждающей информации. У нас мнение, что его убило сотрудничество голландских и российских спецслужб. Мы пока подозреваем, у нас нет информации, но наверняка какой-то механизм был применен. Я уже сказал, что я не разделяю спецслужбы разных государств, они действуют примерно одинаково. И Сашу, скорее всего, убило это сотрудничество спецслужб.
Владимир Кара-Мурза: Российские дипломаты занимались его делом, пока еще у него все нормально было?
Сергей Фомченков: Никак не занимались. Пока трагедия не случилась, российская дипмиссия не шевелилась, они начали шевелиться, когда произошла беда.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Волгограда от радиослушателя Юрия Владимировича.
Слушатель: Здравствуйте. Нет ли каких-либо оснований предполагать, что спецслужбы стран НАТО хотели добыть какую-то информацию? Все-таки он учился на том факультете, который, наверное, предусматривал доступ к техническим секретам России. И второй вопрос: как вы думаете, у ФСБ и его аналогов в странах НАТО, наверное, есть какое-то сотрудничество в преследовании наших оппозиционеров? Я думаю, какие-то тайные договоры могут иметь место. Какова ваша позиция на этот счет?
Владимир Кара-Мурза: Про допуск к секретности Сергей уже говорил.
Сергей Фомченков: Саша не просто учился, Саша работал конструктором, ему было 35 лет, и он работал конструктором на одном из важных предприятий России, там тактические ракетные системы разрабатываются. Есть ли какие-то договоренности, я не знаю, я не обладаю дипломатическими документами. Я подозреваю, что поводу тех, кого считают экстремистами в нашей стране, с другими странами договоренность какая-то, видимо, присутствует. Повторюсь, я думаю, его убили две спецслужбы совместно.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Читы от радиослушателя Виталия.
Слушатель: Здравствуйте. Вы сказали, что вы боретесь против Путина. Мне кажется, это самая крупная ошибка оппозиции, когда высказываются и говорят, что борются против Путина. Мне кажется, надо бороться не против Путина, а за устройство политической системы, при которой бы не позволялось человеку так долго занимать пост президента под разными предлогами. Потому что все чиновники в государственных институтах естественно будут плодить беззаконие и прочие безобразия, если будут знать, что этот человек будет их покрывать, закрывать глаза на все их беззакония. Поэтому, мне кажется, надо просто оставить фамилию Путина, и говорить: мы боремся не против Путина, пусть он золотой человек, много заслуг, мы боремся, чтобы в России был порядок, а этого можно достичь только тогда, когда срок пребывания у власти человека, какой бы хороший он ни был, будет ограничен.
Сергей Фомченков: Я сегодня уже говорил на эту тему: фамилия Путин – не основная. Принцип такой: в 2000 году мы вышли с плакатом против престолонаследия и самодержавия. Когда Ельцин назначил Путина своим преемником, мы выступили против этого. Мы, конечно, против того, чтобы кто-то постоянно правил страной, не обладая на то моральным правом. Путин не обладает моральным правом. Вместо Путина может быть Медведев, кто угодно, но это подразумевает, что та же шайка будет править.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Александра Николаевича.
Слушатель: Всем добрый вечер. Сергей, вы уже из «непоротого поколения», и, наверное, сейчас, когда происходят показательные порки, вы уже достаточно хорошо представляете, что такое сегодняшняя власть, откуда у нее растут корни, что можно устроить честные выборы и переизбрать власть – это некоторый инфантилизм и наивные мечты. Вы уже думали о том, как в современных условиях поменять тактику и стратегию, чтобы все-таки с ней справиться? Потому что скоро экономическая катастрофа, и в принципе нужны люди, которые будут вытаскивать страну из той ямы, в которую ее сейчас затаскивает современная власть вместе со своими олигархами. Может быть, уже недостаточно легальных методов?
Сергей Фомченков: Я уверен, что только наша партия может предложить методы, которые будут легальными, мы не пользуемся нелегальными методами ни в коем случае. Думаю, победим, все хорошо будет.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, зарегистрируют «Другую Россию» в качестве политической силы?
Сергей Фомченков: Мы попытаемся сейчас подать документы на регистрацию партии. Я абсолютно не уверен, что зарегистрируют. Потому что, проанализировав после нового закона о партиях, кого зарегистрируют, получилось, что даже те партии, которые были лояльны власти, допустим, Партия пенсионеров, Аграрная партия, – даже их не зарегистрировали, перерегистрировав на своих близких людей бренды. Более того, с самого начала изменения закона о партиях некий человек, не знакомый никому, зарегистрировал оргкомитет партии «Другая Россия», партию «Левый фронт». Это говорит о том, что власть подготовилась к тому, что мы подадим документы на регистрацию. Мы, видимо, попробуем все равно зарегистрироваться, чтобы убедиться, насколько это возможно, но иллюзий не питаем.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Владимира.
Слушатель: Добрый вечер. У меня такое ощущение, что мы начинаем подбираться к решению вопроса. Мы боремся, как правило, с терроризмом улицы, с терроризмом снизу. Но есть еще террор сверху, террор офисов. То, что вы сейчас обсуждаете, – это самый настоящий системный террор офисов. Поэтому этому террору нужно противопоставить системный контртерроризм. Как это сделать – другой вопрос. Правильно предыдущий человек звонил и говорил, что нужна стратегия, а не тактические ходы. Эту стратегию надо вырабатывать вместе с зарубежными контрагентами. Тут говорят, что спецслужбы предали, сговорились. Этого не может быть, потому что российские спецслужбы сами по себе – это государство в государстве, и у них нет мандата на установление контакта с другими спецслужбами. Как ваш гость думает, имеет ли смысл всем оппозиционным силам выработать стратегию борьбы против террора офисов и запустить эту идею через интернет, через социальные сети, можно даже на улицах. Какой там Путин – Путин в принципе, я сказал бы, но не хочется огорчать человека, он как выставленная шапка, чтобы увидеть снайпера, а потом этого снайпера снять. Он – фигура публичная, демонстративная.
Владимир Кара-Мурза: Я так понял, что нужно ли всей оппозиции объединиться хотя бы на тактических условиях для смены существующей власти в России?
Сергей Фомченков: Я за эту идею. Но проблема в том, что в России не существует независимой оппозиции от власти. Потому что даже если взять в Координационном совете оппозиции Волкова, он в документальном фильме «Срок» проговорился, сказал, что существует некая олигархия, которая поддерживает Путина, но хочет чуть-чуть поспокойнее жить, они выбирают управляемую революцию, чтобы их избрать, чтобы они были заменой Путина. Получается, настоящая оппозиция в России практически не существует. Существует Путин, существуют те, кто вышел против него, но они поддерживаются практически теми олигархами, которые спонсируют путинскую власть. Получается, что «Другая Россия» выступает против того, что сейчас существует и за смену власти в России в принципе. Получается, что, кроме нас, сейчас никого нет – это выяснилось, хотя мы были сами сторонниками создания коалиции, когда Каспаров, Касьянов туда входили. Получилось так, что по-настоящему честными только мы остались. Не хотим смены Путина на Медведева, Сечина, кого угодно, мы хотим смены принципа власти в России.
Владимир Кара-Мурза: Сам факт тайного присутствия олигархов не отменяет искренности тех людей, которые выходят на площадь, поэтому они не виноваты, других методов не видят. Слушаем вопрос из Смоленской области от Геннадия Сергеевича.
Слушатель: Добрый вечер. Диктатор Путин и его окружение никогда добровольно не отдадут власть. Они последователи сталинского режима. Вспомните расстрел в Новочеркасске при Советах, войны на Кавказе, где Путин уничтожил более ста тысяч чеченцев, в пепел превратил Грозный. Революция в России произойдет только методом 1917 года, вооруженным восстанием с заменой Путина на ему подобного. Так что ищите другие методы борьбы с этой кремлевской мафией, объединяйтесь, поднимайте народ, но не бегайте на митинг, где вам кости ломают. Тем более ваше руководство оппозиции на Болотной село и вас бросило.
Владимир Кара-Мурза: Я хочу напомнить, что Сергей активист «Другой России», поэтому он эти упреки на свой счет не может принять. Как вы считаете, можно ли мирным способом изменить политический строй в России?
Сергей Фомченков: Я считаю, что можно было изменить политический строй России без крови 10 декабря 2011 года. К сожалению, сейчас уже настолько зашло так далеко, что, видимо, не будет мирной смены власти. Те люди, которые захватили власть в России, захватили громадные богатства, громадную власть, они это не отдадут добром.
Владимир Кара-Мурза: Вы имеете в виду 10 декабря, когда люди пришли на Болотную площадь?
Сергей Фомченков: Я имею в виду Площадь революции. Там власть испугалась, она просто не знала, куда ей деваться, они готовы были на что угодно. Можно было сменить власть в России мирным путем.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Смоленскую область, радиослушательницу Людмилу Ивановну.
Слушательница: Добрый вечер. Геннадий Сергеевич у нас более воинственный человек, я более мирный. Горько говорить мне, но я считаю, глядя на окружающую областную обстановку, что власть опережает оппозиционеров, не говоря о нас, простых людях, на шаг, на два. И в ближайшие десятилетия ничего оппозиция не сделает. Никто не позволит нам голосовать так, как мы хотим, буквально мизерное количество людей что думают, то и делают. Рабство поголовно, все зависимы – справками, зарплатами, чем угодно. И на воинственный путь пусть земляк мой Геннадий Сергеевич не призывает. Мало крови в России? Не надо больше крови. Надо умным головам обдумать, которые образованнее нас. Мы в 1991 году не на это надеялись. Сейчас труднее.
Владимир Кара-Мурза: Что могут предложить ваши сверстники тому поколению, от имени которого выступает Людмила Ивановна?
Сергей Фомченков: Я думаю, что никто ничего никому не может предложить, потому что любое общество развивается по естественным причинам. Когда власть перестает устраивать общество, то что-то меняется. Этот процесс затянулся, потому что те люди, которые называли себя лидерами оппозиции, взяли на себя функции, которые не способны тянуть. В любом случае власть в России поменяется, потому что невозможно жить в той стране, где власть не контролируется, никому не подчиняется, сама по себе живет. Власть поменяется – это сто процентов. Как это произойдет, никто не знает. Год с лишним назад она могла мирно поменяться, сейчас будет жестко, потому что власть поставила себя в такие условия, что они украли то, что им не принадлежит, – значит либо как минимум за это их посадят надолго, либо они будут биться за это до конца.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, если тело Александра Долматова возвратят в Россию, может оппозиция отдать ему последние почести, превратив это в своего рода акцию протеста?
Сергей Фомченков: То, что вы называете оппозицией, Координационный совет оппозиции пытается пиариться на всем, чем угодно. Они пытаются пиариться и на смерти Саши Долматова. Саша уехал в Голландию, они ему рублем не помогли, не участвовали в его судьбе. Как только он умер, дело прозвучало громко, они сразу же вступились, потому что они захотели пиара на крови, и я готов это обосновать.
Владимир Кара-Мурза: Я имею в виду рядовых россиян, которые критически настроены к власти.
Сергей Фомченков: Рядовые хорошие люди, которые ненавидят Путина, они, конечно же, поддерживают, потому что понимают, что страна идет не в ту сторону, в которую должна идти. Но рядовые люди ничего не решают, решают те люди, которые захватили власть наверху и которые считают себя оппозицией. Тот же Навальный, тот же Немцов вообще никого никогда не выводили, ни одного человека. 10 декабря люди вышли потому, что 6-го была Триумфальная площадь, куда люди вышли спонтанно, и 7-го была договоренность с властью, что нужно уводить людей от «Другой России», от Лимонова, только на этом они перехватили протест, потому что договорились с властью.
Владимир Кара-Мурза: Изначально выборы в думу 4 декабря были сфальсифицированны – это всех возмутило.
Сергей Фомченков: 5-го люди вышли на разрешенный митинг, а 6-го числа была Триумфальная, несанкционированная акция, и вышло гораздо больше, чем на 5-е число. Туда «нашистов» с дудками из регионов прислали. Власть впервые столкнулась с несанкционированной акцией протеста – и только тут власть по-настоящему испугалась.
Владимир Кара-Мурза: Какие правозащитные организации возвысили свой голос в защиту вашей супруги, и признана ли она узницей совести?
Сергей Фомченков: Она не признана узницей совести. Из российских организаций последние, кто помогал, – Союз солидарности с политзаключенными. Помогает Европа, европейские организации, Оксана Челышева, правозащитница российская, которая сейчас проживает в Финляндии. Нет большого резонанса. Европа, на удивление, стала помогать, хотя мы не сторонники поддержки иностранных государств, но, тем не менее, они помогают, хотя бы поддерживают на информационном уровне. А из российских почти никто не помнит. Я думаю, это связано с политической позицией нашей партии, с тем, что мы стали критиковать людей, поддерживающих протест не в ту сторону, и, видимо, поэтому они перестали Таисию поддерживать.
Владимир Кара-Мурза: В каких она условиях находится? Про осужденных из группы Pussy Riot более или менее все знают, про Таисию меньше.
Сергей Фомченков: Это Вышний Волочок, Тверская область, зона обычная женская, где все работают на производстве. В связи со здоровьем ее сейчас на трое суток освободили от работы, он очень плохо себя чувствует. Ей не передают лекарства, медики местные относятся, как ко всем заключенным, очень плохо. Даже несмотря на то, что они потенциально попадают под скандал, тем не менее, отказываются выдавать обезболивающие таблетки.
Владимир Кара-Мурза: Могут ли маркированные лекарства передавать с воли в посылках?
Сергей Фомченков: Я передал ей лекарства в два этапа, до сих пор ей эти лекарства не выдают, уже месяц прошел, как первые лекарства передали. Там записаться на прием целая история, даже если запишешься на прием, не выдадут тебе лекарства, просто они заключенных не считают людьми.
Владимир Кара-Мурза: Какой номер изолятора?
Сергей Фомченков: Это исполнительная колония № 5, город Вышний Волочок, Тверская область.
Владимир Кара-Мурза: Она, наверное, пополнит черный список тех мест заключения, которые признаны пыточными, и о которых мы часто говорим.
Координационный совет оппозиции считает, что вина за смерть оппозиционера Александра Долматова лежит на властях Российской Федерации, вынудивших его покинуть территорию страны. КСО обращается к Совету Европы, управлению комиссара ООН по делам беженцев и международным правозащитным организациям с просьбой обратить особое внимание на очевидные политические мотивы уголовного преследования участников согласованной публичной акции 6 мая. Совет просит правительство Нидерландов провести тщательное расследование обстоятельств, связанных с отказом в убежище для Александра Долматова и причин его гибели.
О том, что толкает политзаключенных на акты отчаяния, мы беседуем с активистом движения «Другая Россия», мужем Таисии Осиповой Сергеем Фомченковым. Какова версия ваших товарищей и единомышленников о смерти Александра Долматова?
Сергей Фомченков: Несомненно, он выехал из России под давлением российских спецслужб. Но получилось так, что спецслужбы западных государств проявили к нему интерес, потому что он работал в корпорации «Тактические военные вооружения», и они, видимо, его долго на эту тему пытали. Даже по словам Солопова, известного политзаключенного, который сидел по истории с нападением на Химки и написал в своем интервью за много месяцев до того, видно, как произошла трагедия с Сашей Долматовым, что его пристрастно допрашивали на тему его работы, на тему, чем он занимался, находясь в России. Он имел третью степень доступа, был ведущим конструктором по своей теме, и, видимо, его по своей обычной привычке, – ведь спецслужбы везде одинаковые! – сильно пытали. И то, что он пропал в конце декабря после связи со своим адвокатом и своей мамой, – это говорит о том, что, видимо, происходило что-то очень серьезное. Мы не можем сейчас утверждать, что именно с ним там произошло, мы не были свидетелями, но то, что он, нормальный, хороший, здравый человек, то, что он три раза пытался покончить жизнь самоубийством и на третий раз покончил с собой, – это значит, что были очень серьезные вещи, его подтолкнули к этому.
Владимир Кара-Мурза: А что вынудило его уехать? Почему он, имея третью степень допуска, был вынужден покинуть пределы страны?
Сергей Фомченков: Он присутствовал 6 мая на митинге на Болотной площади, активно защищал тех людей, которых пытался избивать ОМОН, он оттаскивал людей, был активным участником данного мероприятия. Узнав о том, что начинают арестовывать его участников, он не захотел садиться в тюрьму в России и решил уехать. У него был паспорт, виза, и он через Украину попытался скрыться из страны, чтобы спасти себя, потому что он не считал достойным находиться в российской тюрьме, не будучи виноватым ни в чем.
Владимир Кара-Мурза: Как вы и ваши единомышленники отнеслись к тому, что он уехал? Эдуард Вениаминович был у нас в программе в эти дни и сожалел о происходящем.
Сергей Фомченков: Мы считали его поступок вынужденным, потому что он патриот своей страны, патриот России, он не хотел уезжать ни в коем случае. Но он понимал, что его осудят не за реальные действия, которых он не совершал, за ним не было никаких преступлений, – а что его осудят ни за что, лишь бы посадить, наказать за участие в тех событиях. И он не хотел сидеть за то, что он не совершал, – и предпочел уехать.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, может ли подобная трагедия повториться в случае Сергея Кривова, который уже 40 дней держит голодовку?
Сергей Фомченков: Я думаю, Сергей Кривов сильный человек, раз он держит голодовку. Любая голодовка предполагает, что человек чувствует за собой правду. Невозможно голодать и гробить свое здоровье, понимая, что ты не прав. Видимо, Сергей Кривов понимает, что он прав, что его арест незаконен. Я видел видеокадры того, за что его пытаются посадить, на самом деле там нет состава уголовного преступления. Сергей Кривов, будучи честным человеком, понимает это, и он готов за себя бороться до конца. Я думаю, такой человек может дойти до самых крайних стадий. Дай бог, чтобы он жив-здоров остался.
Владимир Кара-Мурза: Как по вашим сведениям и особенно по сведениям от вашей супруги, обращаются с политзаключенными в местах лишения свободы?
Сергей Фомченков: Там на самом деле есть общая форма общения с заключенными. К начальству колонии нет особых претензий, но в медицинской части, поскольку у Таисии масса заболеваний, обращается со всеми заключенными, как с не людьми. Она мне написала письмо, я его опубликую, что они относятся как к животным, не считают людьми. Записаться на прием к врачу, чтобы получить таблетку от головной боли, – это целая история, получить таблетку от головной боли – еще более длинная история. У нее масса заболеваний, она держится только на медикаментах, которые снимают боль, на обезболивающих, которые ей не выдают. Я ездил на свидание 30 декабря, все начальство зоны бегало вокруг нас, пытаясь помочь, что-то сделать, чтобы не было скандала. Но, несмотря на все внимание, которое к ней привлечено, в то же время в медицинской части не могут себя перебороть, чтобы хотя бы для громкого дела сделать какую-то поблажку, выдать медикаменты. Они не готовы на это, психология такая, они считают каждого заключенного плохим человеком и, соответственно, хотят его гнобить. Это уже заложено в основах, когда они приходят туда работать.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, Кремль испытывает какие-то чувства мести, озлобленности персонально против тех, кто вышел 6 мая на санкционированную акцию протеста?
Сергей Фомченков: Я думаю, те люди, которые претендуют на власть, не способны сами добиваться ее до конца, и они подставили тех людей, которые вышли 6 мая. Я еще год назад писал в Фейсбуке, что если бы вывели людей с Болотной площади на Площадь революции, моя жена продолжала сидеть в тюрьме, была бы политзаключенной, – и я оказался полностью прав. Любая власть недовольна, если кто-то другой предъявляет претензии на власть, этот кто-то другой должен быть либо сильнее власти, либо он должен проиграть. Так получилось, что те, кто предъявлял претензии на власть, проиграли, они были заведомо слабее. Но они испугались, что не дай бог, нацболы, «Другая Россия», Лимонов, кто-то еще предъявят претензии на власть, и решили пойти более слабым путем. Они мало того, что погубили все претензии на власть в России. они еще сами себя погубили – и погубили тех людей, кто за ними шел. У нас, помимо тех, кто сидит по «болотному делу», еще много людей уехало в эмиграцию. Саша Долматов – это одна из историй, потому что он покончил жизнь самоубийством, а на самом деле человек 30 как минимум в эмиграции находятся.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Федора.
Слушатель: Добрый вечер. Я полностью на стороне Таисии Осиповой, желаю ей скорейшего освобождения. Но то, что сказал Сергей, меня очень сильно удивило. Во-первых, конечно, правительство Нидерландов виновато в том, что не дало человеку визы, не дало убежища сразу же. Это абсолютно точно – преступление. При том, что миллионы приезжающего из арабских стран криминала впускают очень легко и быстро. С другой стороны все это сваливать на западные спецслужбы и говорить, как Лимонов в свое время писал и сейчас пишет, что Долматова якобы запытали западные спецслужбы, – вот это выглядит абсолютно неубедительным. Кстати, Лимонов не раз говорил, что Литвиненко был убит не российскими спецслужбами, а английскими. Правда, зачем это им нужно было? Я внимательно слежу за тем, что делает «Другая Россия», особенно Лимонов, у меня все больше абсолютно недоуменных вопросов. Перед «Маршем против подлецов» господин Лимонов заявлял, что это все организовано американскими империалистами. Теперь он выступает в правительственных газетах «Комсомольская правда» и «Известия», разоблачает оппозицию. Причем тон его разоблачений стал абсолютно смыкаться с Леонтьевым, Шевченко. Прохановым, его аргументы и неотличимы от аргументов самого Путина. Вы считаете приемлемым общаться с человеком, который во многом переходит на точку зрения власти? Не деморализует ли поведение Лимонова оппозицию в целом?
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, не смыкается ли объективно критика Эдуардом Лимоновым действий оппозиционеров с той критикой, которая звучит из Кремля?
Сергей Фомченков: Если у нас убивают человека, что мы должны сделать – обвинить власти России в убийстве человека? Мы знаем, что убили в Голландии, мы знаем это даже из его предсмертной записки, не надо ничего остального. Мы что, должны обвинить Путина в убийстве человека в Голландии?
Владимир Кара-Мурза: У Координационного совета такая формулировка, что вина за смерть Долматова лежит на властях Российской Федерации, вынудивших его покинуть территорию страны.
Сергей Фомченков: А Координационный совет взял за кого-нибудь вину? Они после 6 мая обо всех, кого арестовали, сказали, что это провокаторы. Если кто-то забыл, найдите в интернете и почитайте. Координационный совет оппозиции, Навальный, в частности, и другие сказали, что те, кто арестован за беспорядки 6 мая, – они провокаторы, они всех их подставили. Саша уехал за границу, когда меньше месяца прошло с 6 мая, потому что начали арестовывать людей. И в тот момент все лидеры КСО обвиняли тех, кто арестован, они от них отмазывались, говорили, что они провокаторы. Куда было Саше Долматову деваться?
Владимир Кара-Мурза: Правда, Координационный совет был избран чуть позже.
Сергей Фомченков: Его фактические лидеры – Яшин, Навальный и так далее, – они тогда утверждали, что те, кто участвовали в беспорядках, те, кто арестованы, они провокаторы.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Марину.
Слушательница: Здравствуйте. Конечно, сердце болит за тех людей, которые не своровали, никого не предали и находятся в наших страшных тюрьмах. Вообще я, конечно, отношусь к Лимонову ни отрицательно, ни положительно. Здесь я как-то сама подумала сразу, что спецслужбы хотели что-то узнать. Обелять спецслужбы западные, тем более обелять наши спецслужбы просто неправильно. В данном случае спецслужбы все поганые. Здесь я согласна с Лимоновым по поводу отношения Координационного совета к пострадавшим на Манежной. Действительно, прав Лимонов, отношение к ним, как к совершенно посторонним людям. За Таисию Осипову никто не разрывается, глотку не рвет, даже Удальцов. Хотя в принципе надо сплотиться всей оппозиции, чтобы вытащить людей, которые не совершали никаких преступлений, а погибают в наших тюрьмах. Должны не Путина просить, какие-то письма писать, а идти к нашей оппозиции, чтобы все встали протий этой провокации, которую сама спецслужба наша устроила, посадила невинных молодых людей. Первое, за что надо бороться оппозиции – за освобождение невинных людей.
Сергей Фомченков: Я согласен, надо бороться за всех, кто сидит при этой власти. Потому что эта власть сама по себе нелегитимна, уже не имеет права управлять страной, не имеет права сажать, вообще не имеет права ни на что. Нацболы с 2000 года борются с этой властью. Когда Ельцин назначил Путина своим преемником, я сидел в севастопольской тюрьме, и в то время нацболы вышли с плакатом «Долой самодержавие и престолонаследие». Тогда еще те, которые сейчас стали оппозиционерами, поддерживали Путина, только нацболы вышли. Я не вышел, потому что я не находился в России физически. Конечно, Путин не имеет никакого права на власть, он чужой человек.
Владимир Кара-Мурза: Координационный совет оппозиции активно занимается делом Развозжаева, он ведь тоже по этим обвинениям задержан.
Сергей Фомченков: Но одновременно заметьте, что никогда оппозиция не мазала себя вещами, которые противны большинству населения России. Не любит население России Америку, не любит население России Грузию, не любит население России договариваться. То, что прозвучало в деле Развозжаева о том, что собирались Транссибирскую магистраль взрывать, – мы бы никогда себе не позволили такие вещи. Мы можем с властью Путина бороться, потому что мы выступаем за страну, за людей, которые здесь живут, но мы никогда, ни в коем случае не позволили бы себе тех вещей, которые позволил себе Развозжаев в разговоре с Таргамадзе. Одновременно мы боремся с Путиным и не боремся с Россией.
Владимир Кара-Мурза: Там большие сомнения, перекрыть все-таки хотели. Тем нет глагола в этой расшифровке, Транссибирская магистраль упоминается, но взрывать они не собирались, хотели перекрыть. Слушаем Санкт-Петербург, радиослушателя Сергея.
Слушатель: Я бы хотел узнать, как вы относитесь к решению Координационного совета оппозиции провести «Марш против палачей»? Потому что в прошлом марше «Другая Россия» просто отказалась участвовать, так как они аргументировали свой отказ тем, что это прозападная акция.
Владимир Кара-Мурза: Против палачей – это одно из предположений, еще нет конкретной даты, лозунгов.
Сергей Фомченков: Я действительно не в курсе «Марша против палачей». Мы в любом случае выступаем за изменения в России, потому что путинская власть, что те, кто вокруг него находятся, они одинаково для России гибельны. Мы не хотим заменить Путина на какого-нибудь Сечина или Медведева, мы хотим заменить власть в России вообще. Мы считаем Путина наследником Ельцина и того режима, который сформировался в России еще в начале 90-х годов. Мы всегда выступали против него, никогда не меняли свою позицию. И поэтому, если будет марш против палачей, мы, конечно, против палачей, против подлецов, без проблем.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем радиослушателя Владимира.
Слушатель: Добрый вечер. Сергей, я много лет проработал с зеками. Пришел в зону пацаном молодым после техникума. Поставили меня мастером, закончил начальником участка. Я никогда не слышал, чтобы там кому-то подкинули какие-то патроны, кому-то анашу, что-то другое, этого не было. Может быть, я не встречался с такими зеками, но этого не было, поверьте мне.
Сергей Фомченков: Поверьте мне, я в тюрьме просидел, и я знаю, что бывает, сказки не рассказывайте мне, пожалуйста.
Владимир Кара-Мурза: Владимир, наверное, имеет в виду хрущевское время. Уточните, когда вы работали.
Слушатель: Да, я уже пожилой человек. Я хочу сказать вам: ваше движение у народа поддержки не имеет. Пожалуйста, пересмотрите, зачем такие жертвы, для чего? Время придет, этого нашего узурпатора корова языком слижет, его не будет.
Владимир Кара-Мурза: Спасибо, Владимир. Конечно, Александр Долматов не был такой жертвой, просто сложились обстоятельства против него.
Сергей Фомченков: На самом деле мир бы умер, если бы не было людей, которые двигают его вперед. К сожалению, видимо, жертва присутствует, мы сами жертвуем собой. Мне очень дико, потому что у меня жена сидит, а не я сам где-то нахожусь. Если бы не было таких людей, которые двигают мир вперед, мир умер бы в самом зачатке и не существовал бы.
Владимир Кара-Мурза: Может ли в современных условиях правосудия российского политзаключенный защитить свои права или акт отчаяния – единственный метод самозащиты?
Сергей Фомченков: Почти невозможно. У нас всегда те, кто отстаивал права, всегда заезжали в лагере на ШИЗО – это такая внутренняя тюрьма в лагере, где человека могут бить каждый день. Только самые отчаянные люди, которые позволяли себе от системы отбрыкиваться, получали то, что они терпели все эти годы. Пример с Таисией: этапом проезжала через Тверскую область, и там она протестовала против несправедливого решения о том, что за 15 минут до отбоя она села на кровать, – ее поместили в изолятор. Она объявила голодовку, несмотря на все проблемы со здоровьем. Начальство сообразило, что слишком громкое дело, может быть скандал, они ее отпустили на пятый день. По-другому не бывает. Российская система тюрем не приспособлена решать задачи, она приспособлена убивать людей. Даже людей туда подбирают по психологии, другие не уживаются. Подбирают таких, кто считает заключенного человеком, не нужным для этой жизни. Если бы дали право убивать, они бы убивали.
Владимир Кара-Мурза: На каком сейчас этапе дело Таисии? Она находится в местах исполнения наказаний?
Сергей Фомченков: Да, находится в местах исполнения наказаний. Надзорную жалобу отклонили, потому что у нее не было копии приговора, она еще сидела в СИЗО города Смоленска, и копию приговора не выдали. Сейчас на днях буквально пришел отказ в надзорной жалобе, потому что нет копии приговора. Хотя сама по себе кассационная инстанция совершила грубейшее нарушение ее прав: они, выслушав адвокатов, забыли выслушать прокурора и ушли в совещательную комнату выносить решение по ее делу. Возмущенная прокурорша, которая просила в два раза меньше срок, 4 года вместо 8, которые вынес суд, послала туда пристава, пристав вошел в комнату, где судьи совещались, что само по себе нарушение тайны совещательной комнаты. И судьи вышли оттуда, ругаясь на пристава. Но тем не менее, понимая, что совершили процессуальное нарушение, они дали слово прокурору, но обозначили это не как слово прокурора, а как реплика прокурора. То есть приговор Таисии Осиповой с точки зрения юридической просто незаконен.
Владимир Кара-Мурза: Все удивились, что суд по одному ему ведомым мотивам вынес приговор более суровый, чем просило даже обвинение.
Сергей Фомченков: В российского практике больше такого нет, чтобы в два раза больше вынес суд.
Владимир Кара-Мурза: Мы знаем, что в целом ваша организация не стала участвовать в марше 13 января. Кто-то из ваших единомышленников в личном качестве присутствовал на шествии?
Сергей Фомченков: Присутствовали наши девочки, которые пошли собирать деньги на политзаключенных. С их слов я знаю, что большинство из тех, кто давал деньги на политзаключенных, говорили: мы понимаем, что вы правы, лидеров оппозиции мы не любим, уважаем. Но мы пришли сюда, потому что больше некуда ходить, пришли, потому что есть разрешенное мероприятие. Очень поддерживают Таисию, поддерживают нас, говорят, что мы правы, не надо было уходить с Площади революции на Болотную площадь. Они все понимают.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.
Слушатель: Добрый вечер. Случай с Александром Долматовым – это явное доведение до самоубийства, в чем мастера заплечных дел из ЧК поднаторели давно уже и очень хорошо. Западная Европа прекрасно знает, что если бы сюда вернули Александра Долматова, он здесь бы подвергался и пыткам, и издевательствам, и получил бы большой срок. То есть Голландия ни на каких основаниях не могла отказать в получении политического убежища, могла только в одном случае, – если по линии Интерпола российская гэбня направила запрос, обвиняя его в каких-то уголовных преступлениях. Только в этом случае человека могли из лагеря для беженцев перевести в голландскую тюрьму. Были ли запрос от России по линии Интерпола, обвиняющий Александра Долматова не в политических, а в уголовных преступлениях?
Сергей Фомченков: Нет у нас пока подтверждающей информации. У нас мнение, что его убило сотрудничество голландских и российских спецслужб. Мы пока подозреваем, у нас нет информации, но наверняка какой-то механизм был применен. Я уже сказал, что я не разделяю спецслужбы разных государств, они действуют примерно одинаково. И Сашу, скорее всего, убило это сотрудничество спецслужб.
Владимир Кара-Мурза: Российские дипломаты занимались его делом, пока еще у него все нормально было?
Сергей Фомченков: Никак не занимались. Пока трагедия не случилась, российская дипмиссия не шевелилась, они начали шевелиться, когда произошла беда.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Волгограда от радиослушателя Юрия Владимировича.
Слушатель: Здравствуйте. Нет ли каких-либо оснований предполагать, что спецслужбы стран НАТО хотели добыть какую-то информацию? Все-таки он учился на том факультете, который, наверное, предусматривал доступ к техническим секретам России. И второй вопрос: как вы думаете, у ФСБ и его аналогов в странах НАТО, наверное, есть какое-то сотрудничество в преследовании наших оппозиционеров? Я думаю, какие-то тайные договоры могут иметь место. Какова ваша позиция на этот счет?
Владимир Кара-Мурза: Про допуск к секретности Сергей уже говорил.
Сергей Фомченков: Саша не просто учился, Саша работал конструктором, ему было 35 лет, и он работал конструктором на одном из важных предприятий России, там тактические ракетные системы разрабатываются. Есть ли какие-то договоренности, я не знаю, я не обладаю дипломатическими документами. Я подозреваю, что поводу тех, кого считают экстремистами в нашей стране, с другими странами договоренность какая-то, видимо, присутствует. Повторюсь, я думаю, его убили две спецслужбы совместно.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Читы от радиослушателя Виталия.
Слушатель: Здравствуйте. Вы сказали, что вы боретесь против Путина. Мне кажется, это самая крупная ошибка оппозиции, когда высказываются и говорят, что борются против Путина. Мне кажется, надо бороться не против Путина, а за устройство политической системы, при которой бы не позволялось человеку так долго занимать пост президента под разными предлогами. Потому что все чиновники в государственных институтах естественно будут плодить беззаконие и прочие безобразия, если будут знать, что этот человек будет их покрывать, закрывать глаза на все их беззакония. Поэтому, мне кажется, надо просто оставить фамилию Путина, и говорить: мы боремся не против Путина, пусть он золотой человек, много заслуг, мы боремся, чтобы в России был порядок, а этого можно достичь только тогда, когда срок пребывания у власти человека, какой бы хороший он ни был, будет ограничен.
Сергей Фомченков: Я сегодня уже говорил на эту тему: фамилия Путин – не основная. Принцип такой: в 2000 году мы вышли с плакатом против престолонаследия и самодержавия. Когда Ельцин назначил Путина своим преемником, мы выступили против этого. Мы, конечно, против того, чтобы кто-то постоянно правил страной, не обладая на то моральным правом. Путин не обладает моральным правом. Вместо Путина может быть Медведев, кто угодно, но это подразумевает, что та же шайка будет править.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Александра Николаевича.
Слушатель: Всем добрый вечер. Сергей, вы уже из «непоротого поколения», и, наверное, сейчас, когда происходят показательные порки, вы уже достаточно хорошо представляете, что такое сегодняшняя власть, откуда у нее растут корни, что можно устроить честные выборы и переизбрать власть – это некоторый инфантилизм и наивные мечты. Вы уже думали о том, как в современных условиях поменять тактику и стратегию, чтобы все-таки с ней справиться? Потому что скоро экономическая катастрофа, и в принципе нужны люди, которые будут вытаскивать страну из той ямы, в которую ее сейчас затаскивает современная власть вместе со своими олигархами. Может быть, уже недостаточно легальных методов?
Сергей Фомченков: Я уверен, что только наша партия может предложить методы, которые будут легальными, мы не пользуемся нелегальными методами ни в коем случае. Думаю, победим, все хорошо будет.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, зарегистрируют «Другую Россию» в качестве политической силы?
Сергей Фомченков: Мы попытаемся сейчас подать документы на регистрацию партии. Я абсолютно не уверен, что зарегистрируют. Потому что, проанализировав после нового закона о партиях, кого зарегистрируют, получилось, что даже те партии, которые были лояльны власти, допустим, Партия пенсионеров, Аграрная партия, – даже их не зарегистрировали, перерегистрировав на своих близких людей бренды. Более того, с самого начала изменения закона о партиях некий человек, не знакомый никому, зарегистрировал оргкомитет партии «Другая Россия», партию «Левый фронт». Это говорит о том, что власть подготовилась к тому, что мы подадим документы на регистрацию. Мы, видимо, попробуем все равно зарегистрироваться, чтобы убедиться, насколько это возможно, но иллюзий не питаем.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Владимира.
Слушатель: Добрый вечер. У меня такое ощущение, что мы начинаем подбираться к решению вопроса. Мы боремся, как правило, с терроризмом улицы, с терроризмом снизу. Но есть еще террор сверху, террор офисов. То, что вы сейчас обсуждаете, – это самый настоящий системный террор офисов. Поэтому этому террору нужно противопоставить системный контртерроризм. Как это сделать – другой вопрос. Правильно предыдущий человек звонил и говорил, что нужна стратегия, а не тактические ходы. Эту стратегию надо вырабатывать вместе с зарубежными контрагентами. Тут говорят, что спецслужбы предали, сговорились. Этого не может быть, потому что российские спецслужбы сами по себе – это государство в государстве, и у них нет мандата на установление контакта с другими спецслужбами. Как ваш гость думает, имеет ли смысл всем оппозиционным силам выработать стратегию борьбы против террора офисов и запустить эту идею через интернет, через социальные сети, можно даже на улицах. Какой там Путин – Путин в принципе, я сказал бы, но не хочется огорчать человека, он как выставленная шапка, чтобы увидеть снайпера, а потом этого снайпера снять. Он – фигура публичная, демонстративная.
Владимир Кара-Мурза: Я так понял, что нужно ли всей оппозиции объединиться хотя бы на тактических условиях для смены существующей власти в России?
Сергей Фомченков: Я за эту идею. Но проблема в том, что в России не существует независимой оппозиции от власти. Потому что даже если взять в Координационном совете оппозиции Волкова, он в документальном фильме «Срок» проговорился, сказал, что существует некая олигархия, которая поддерживает Путина, но хочет чуть-чуть поспокойнее жить, они выбирают управляемую революцию, чтобы их избрать, чтобы они были заменой Путина. Получается, настоящая оппозиция в России практически не существует. Существует Путин, существуют те, кто вышел против него, но они поддерживаются практически теми олигархами, которые спонсируют путинскую власть. Получается, что «Другая Россия» выступает против того, что сейчас существует и за смену власти в России в принципе. Получается, что, кроме нас, сейчас никого нет – это выяснилось, хотя мы были сами сторонниками создания коалиции, когда Каспаров, Касьянов туда входили. Получилось так, что по-настоящему честными только мы остались. Не хотим смены Путина на Медведева, Сечина, кого угодно, мы хотим смены принципа власти в России.
Владимир Кара-Мурза: Сам факт тайного присутствия олигархов не отменяет искренности тех людей, которые выходят на площадь, поэтому они не виноваты, других методов не видят. Слушаем вопрос из Смоленской области от Геннадия Сергеевича.
Слушатель: Добрый вечер. Диктатор Путин и его окружение никогда добровольно не отдадут власть. Они последователи сталинского режима. Вспомните расстрел в Новочеркасске при Советах, войны на Кавказе, где Путин уничтожил более ста тысяч чеченцев, в пепел превратил Грозный. Революция в России произойдет только методом 1917 года, вооруженным восстанием с заменой Путина на ему подобного. Так что ищите другие методы борьбы с этой кремлевской мафией, объединяйтесь, поднимайте народ, но не бегайте на митинг, где вам кости ломают. Тем более ваше руководство оппозиции на Болотной село и вас бросило.
Владимир Кара-Мурза: Я хочу напомнить, что Сергей активист «Другой России», поэтому он эти упреки на свой счет не может принять. Как вы считаете, можно ли мирным способом изменить политический строй в России?
Сергей Фомченков: Я считаю, что можно было изменить политический строй России без крови 10 декабря 2011 года. К сожалению, сейчас уже настолько зашло так далеко, что, видимо, не будет мирной смены власти. Те люди, которые захватили власть в России, захватили громадные богатства, громадную власть, они это не отдадут добром.
Владимир Кара-Мурза: Вы имеете в виду 10 декабря, когда люди пришли на Болотную площадь?
Сергей Фомченков: Я имею в виду Площадь революции. Там власть испугалась, она просто не знала, куда ей деваться, они готовы были на что угодно. Можно было сменить власть в России мирным путем.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Смоленскую область, радиослушательницу Людмилу Ивановну.
Слушательница: Добрый вечер. Геннадий Сергеевич у нас более воинственный человек, я более мирный. Горько говорить мне, но я считаю, глядя на окружающую областную обстановку, что власть опережает оппозиционеров, не говоря о нас, простых людях, на шаг, на два. И в ближайшие десятилетия ничего оппозиция не сделает. Никто не позволит нам голосовать так, как мы хотим, буквально мизерное количество людей что думают, то и делают. Рабство поголовно, все зависимы – справками, зарплатами, чем угодно. И на воинственный путь пусть земляк мой Геннадий Сергеевич не призывает. Мало крови в России? Не надо больше крови. Надо умным головам обдумать, которые образованнее нас. Мы в 1991 году не на это надеялись. Сейчас труднее.
Владимир Кара-Мурза: Что могут предложить ваши сверстники тому поколению, от имени которого выступает Людмила Ивановна?
Сергей Фомченков: Я думаю, что никто ничего никому не может предложить, потому что любое общество развивается по естественным причинам. Когда власть перестает устраивать общество, то что-то меняется. Этот процесс затянулся, потому что те люди, которые называли себя лидерами оппозиции, взяли на себя функции, которые не способны тянуть. В любом случае власть в России поменяется, потому что невозможно жить в той стране, где власть не контролируется, никому не подчиняется, сама по себе живет. Власть поменяется – это сто процентов. Как это произойдет, никто не знает. Год с лишним назад она могла мирно поменяться, сейчас будет жестко, потому что власть поставила себя в такие условия, что они украли то, что им не принадлежит, – значит либо как минимум за это их посадят надолго, либо они будут биться за это до конца.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, если тело Александра Долматова возвратят в Россию, может оппозиция отдать ему последние почести, превратив это в своего рода акцию протеста?
Сергей Фомченков: То, что вы называете оппозицией, Координационный совет оппозиции пытается пиариться на всем, чем угодно. Они пытаются пиариться и на смерти Саши Долматова. Саша уехал в Голландию, они ему рублем не помогли, не участвовали в его судьбе. Как только он умер, дело прозвучало громко, они сразу же вступились, потому что они захотели пиара на крови, и я готов это обосновать.
Владимир Кара-Мурза: Я имею в виду рядовых россиян, которые критически настроены к власти.
Сергей Фомченков: Рядовые хорошие люди, которые ненавидят Путина, они, конечно же, поддерживают, потому что понимают, что страна идет не в ту сторону, в которую должна идти. Но рядовые люди ничего не решают, решают те люди, которые захватили власть наверху и которые считают себя оппозицией. Тот же Навальный, тот же Немцов вообще никого никогда не выводили, ни одного человека. 10 декабря люди вышли потому, что 6-го была Триумфальная площадь, куда люди вышли спонтанно, и 7-го была договоренность с властью, что нужно уводить людей от «Другой России», от Лимонова, только на этом они перехватили протест, потому что договорились с властью.
Владимир Кара-Мурза: Изначально выборы в думу 4 декабря были сфальсифицированны – это всех возмутило.
Сергей Фомченков: 5-го люди вышли на разрешенный митинг, а 6-го числа была Триумфальная, несанкционированная акция, и вышло гораздо больше, чем на 5-е число. Туда «нашистов» с дудками из регионов прислали. Власть впервые столкнулась с несанкционированной акцией протеста – и только тут власть по-настоящему испугалась.
Владимир Кара-Мурза: Какие правозащитные организации возвысили свой голос в защиту вашей супруги, и признана ли она узницей совести?
Сергей Фомченков: Она не признана узницей совести. Из российских организаций последние, кто помогал, – Союз солидарности с политзаключенными. Помогает Европа, европейские организации, Оксана Челышева, правозащитница российская, которая сейчас проживает в Финляндии. Нет большого резонанса. Европа, на удивление, стала помогать, хотя мы не сторонники поддержки иностранных государств, но, тем не менее, они помогают, хотя бы поддерживают на информационном уровне. А из российских почти никто не помнит. Я думаю, это связано с политической позицией нашей партии, с тем, что мы стали критиковать людей, поддерживающих протест не в ту сторону, и, видимо, поэтому они перестали Таисию поддерживать.
Владимир Кара-Мурза: В каких она условиях находится? Про осужденных из группы Pussy Riot более или менее все знают, про Таисию меньше.
Сергей Фомченков: Это Вышний Волочок, Тверская область, зона обычная женская, где все работают на производстве. В связи со здоровьем ее сейчас на трое суток освободили от работы, он очень плохо себя чувствует. Ей не передают лекарства, медики местные относятся, как ко всем заключенным, очень плохо. Даже несмотря на то, что они потенциально попадают под скандал, тем не менее, отказываются выдавать обезболивающие таблетки.
Владимир Кара-Мурза: Могут ли маркированные лекарства передавать с воли в посылках?
Сергей Фомченков: Я передал ей лекарства в два этапа, до сих пор ей эти лекарства не выдают, уже месяц прошел, как первые лекарства передали. Там записаться на прием целая история, даже если запишешься на прием, не выдадут тебе лекарства, просто они заключенных не считают людьми.
Владимир Кара-Мурза: Какой номер изолятора?
Сергей Фомченков: Это исполнительная колония № 5, город Вышний Волочок, Тверская область.
Владимир Кара-Мурза: Она, наверное, пополнит черный список тех мест заключения, которые признаны пыточными, и о которых мы часто говорим.