За три часа судья Мушникова в Басманном суде должна была принять очень простое решение: отпустить Дениса Луцкевича, фигуранта "болотного дела", домой до суда или не отпускать. Его обвиняют в нападении на полицейского 6 мая – сорвал шлем. То, что он был избит полицией, в расчет не принимается. В СИЗО Луцкевич сидит с 12 июня 2012 года.
– Денис мне сказал, чтобы я даже не надеялась и не устраивала истерик, его не отпустят, – говорит мне мама Дениса, красивая, высокая, стройная женщина по имени Стелла, она улыбается всем, кто приходит поддержать ее сына, и говорит "спасибо". В группе поддержки три-четыре человека, остальные журналисты, но тоже немного. Мама кому-то говорит, что друзей Денис не успел завести, поэтому так мало народу. Час ждем до начала заседания. Адвокат Дмитрий Динзе уже ответил на все вопросы журналистов, по два раза. "Да, мы будем предлагать залог, – говорит он уже который раз за этот час, – Стелла готова заложить квартиру, есть все соответствующие бумаги и квитанции – это 4 миллиона 630 тысяч рублей". Квартира в Лобне. По коридору ходят приставы – молодые мужчины и девушки. Они здороваются со знакомыми журналистами, такое ощущение, что все свои. Наконец ведут Дениса Луцкевича, он намного выше своей охраны, он улыбается маме, он на нее похож, красивый первокурсник, бывший морской пехотинец, не успел завести друзей. В апреле ему будет 21 год, но выглядит он гораздо моложе.
Судья Мушникова, ухоженная женщина средних лет, размеренно и даже с выражением читает все, что обычно судьи скороговоркой произносят перед началом заседания: кто пришел, права обвиняемого, где он живет, где учится, где работал. Обращается к Луцкевичу: все ли ему понятно? Он вскакивает. Она матерински его увещевает: "Ну присядьте, пожалуйста". Денис садится, смотрит на маму, улыбается. Показывает что-то глазами. Адвокат встает и зачитывает свой список ходатайств – это огромная кипа характеристик: от соседей, участкового, из института, от Союза военных моряков, из школы, гимназии, заключения психологов и, наконец, заключения врачей из Склифосовского, которые засвидетельствовали травмы обвиняемого после 6 мая. Прокурор, следователь долго читают эти отзывы, судья перекладывает материалы, комбинирует их, скрепляет скрепками. Все это, по внешним признакам, очень похоже на настоящий судебный процесс, где приговоры не известны заранее. Вот сейчас они прочтут все дипломы и награды, включая грамоту за 6-й класс, и вынесут решение. Дипломы с отличием отклонены: они на украинском языке. Медицинские справки о проблемах Луцкевича отклонены. Заключение врачей из Склифосовского тоже: к делу сейчас не относится, решает судья и, как положено, спрашивает у обвиняемого, согласен ли он. Вообще не очень понятно, с чем он должен согласиться. Денис вскакивает: "Ваша честь, это все ложь!" Судья не дает договорить: "Подождите с ложью, сейчас не об этом. Я прикрепляю к делу бумаги". Денис садится, смотрит на маму, пожимает плечами. Следователь просит отклонить просьбу о залоге на том основании, что это, по его выражению, "единственная квартира у единственной матери". Говорит он это с такой интонацией, как будто искренне считает это какой-то неслыханной глупостью и даже блажью адвоката. Как это – отдать квартиру за сына?
"Пользуясь случаем, хочу поздравить судью и всех собравшихся в зале милых дам с наступающим праздником 8 Марта", – говорит Денис. Судья удаляется на обдумывание решения.
Ждать долго, обсуждают, что делает судья – пьет чай, наверное. На крыльце курит следователь, улыбается, разговаривает с журналистами. Приставы кокетничают, рассказывают, что даже приходится иногда ночевать в этом Басманном суде, потому что домой не имеет смысла ехать – далеко. На крыльце сводная сестра Дениса смотрит с ужасом на следователя. Она поражена, говорит мне: “Как же так – он здесь стоит и с нами соглашается, а там как же?" Она в суде первый раз.
Приговор, точнее, решение надо слушать стоя – решение длинное, с перечислением бумаг и разных номеров допросов. Судья уже читает без выражения. Слушать ее неинтересно: все знали, что так будет. Денис что-то показывает маме, она смотрит на него и отвечает, он улыбается, пожимает плечами, как это делают маленькие дети. Я понимаю, про что спрашивает мама: у Дениса короткая стрижка, но видно, что над ухом седая прядь.
"Остается под стражей до 9 июня 2013 года. Заседание окончено". "Позор!" – кричат ей, но судья очень быстро уходит из зала. Она знала, что так будет.
– Денис мне сказал, чтобы я даже не надеялась и не устраивала истерик, его не отпустят, – говорит мне мама Дениса, красивая, высокая, стройная женщина по имени Стелла, она улыбается всем, кто приходит поддержать ее сына, и говорит "спасибо". В группе поддержки три-четыре человека, остальные журналисты, но тоже немного. Мама кому-то говорит, что друзей Денис не успел завести, поэтому так мало народу. Час ждем до начала заседания. Адвокат Дмитрий Динзе уже ответил на все вопросы журналистов, по два раза. "Да, мы будем предлагать залог, – говорит он уже который раз за этот час, – Стелла готова заложить квартиру, есть все соответствующие бумаги и квитанции – это 4 миллиона 630 тысяч рублей". Квартира в Лобне. По коридору ходят приставы – молодые мужчины и девушки. Они здороваются со знакомыми журналистами, такое ощущение, что все свои. Наконец ведут Дениса Луцкевича, он намного выше своей охраны, он улыбается маме, он на нее похож, красивый первокурсник, бывший морской пехотинец, не успел завести друзей. В апреле ему будет 21 год, но выглядит он гораздо моложе.
Судья Мушникова, ухоженная женщина средних лет, размеренно и даже с выражением читает все, что обычно судьи скороговоркой произносят перед началом заседания: кто пришел, права обвиняемого, где он живет, где учится, где работал. Обращается к Луцкевичу: все ли ему понятно? Он вскакивает. Она матерински его увещевает: "Ну присядьте, пожалуйста". Денис садится, смотрит на маму, улыбается. Показывает что-то глазами. Адвокат встает и зачитывает свой список ходатайств – это огромная кипа характеристик: от соседей, участкового, из института, от Союза военных моряков, из школы, гимназии, заключения психологов и, наконец, заключения врачей из Склифосовского, которые засвидетельствовали травмы обвиняемого после 6 мая. Прокурор, следователь долго читают эти отзывы, судья перекладывает материалы, комбинирует их, скрепляет скрепками. Все это, по внешним признакам, очень похоже на настоящий судебный процесс, где приговоры не известны заранее. Вот сейчас они прочтут все дипломы и награды, включая грамоту за 6-й класс, и вынесут решение. Дипломы с отличием отклонены: они на украинском языке. Медицинские справки о проблемах Луцкевича отклонены. Заключение врачей из Склифосовского тоже: к делу сейчас не относится, решает судья и, как положено, спрашивает у обвиняемого, согласен ли он. Вообще не очень понятно, с чем он должен согласиться. Денис вскакивает: "Ваша честь, это все ложь!" Судья не дает договорить: "Подождите с ложью, сейчас не об этом. Я прикрепляю к делу бумаги". Денис садится, смотрит на маму, пожимает плечами. Следователь просит отклонить просьбу о залоге на том основании, что это, по его выражению, "единственная квартира у единственной матери". Говорит он это с такой интонацией, как будто искренне считает это какой-то неслыханной глупостью и даже блажью адвоката. Как это – отдать квартиру за сына?
"Пользуясь случаем, хочу поздравить судью и всех собравшихся в зале милых дам с наступающим праздником 8 Марта", – говорит Денис. Судья удаляется на обдумывание решения.
Ждать долго, обсуждают, что делает судья – пьет чай, наверное. На крыльце курит следователь, улыбается, разговаривает с журналистами. Приставы кокетничают, рассказывают, что даже приходится иногда ночевать в этом Басманном суде, потому что домой не имеет смысла ехать – далеко. На крыльце сводная сестра Дениса смотрит с ужасом на следователя. Она поражена, говорит мне: “Как же так – он здесь стоит и с нами соглашается, а там как же?" Она в суде первый раз.
Приговор, точнее, решение надо слушать стоя – решение длинное, с перечислением бумаг и разных номеров допросов. Судья уже читает без выражения. Слушать ее неинтересно: все знали, что так будет. Денис что-то показывает маме, она смотрит на него и отвечает, он улыбается, пожимает плечами, как это делают маленькие дети. Я понимаю, про что спрашивает мама: у Дениса короткая стрижка, но видно, что над ухом седая прядь.
"Остается под стражей до 9 июня 2013 года. Заседание окончено". "Позор!" – кричат ей, но судья очень быстро уходит из зала. Она знала, что так будет.