Смерть Бориса Березовского по-прежнему широко обсуждается в британских и российских СМИ. Живущий в Лондоне близкий друг и деловой партнер опального олигарха Николай Глушков категорически отрицает возможность самоубийства Березовского. Глушков был заместителем генерального директора созданного Березовским предприятия "Логоваз", а затем первым заместителем гендиректора компании "Аэрофлот".
– Широко обсуждаются две версии смерти Бориса Березовского: убийство и самоубийство. Какая из них вам представляется наиболее вероятной?
– Я отвергаю самоубийство. Это абсолютно не ассоциируется с моим пониманием характера моего единственного друга.
– Но ваш друг, как об этом много пишут и говорят, в последнее время находился в не совсем привычном для него состоянии. Он был удручен, рассказывают, что у него была депрессия, что он пытался от нее излечиться...
– Я знаю, что такое депрессия, я с ним контактировал перед этой депрессией и понимаю, чем она была вызвана. Борис Березовский – очень сильный человек. Конечно, период был очень сложный, никто этого не будет отрицать, но то, что он не планировал сделать такой шаг, а планировал, наоборот, сделать некоторые шаги, которые должны быть на благо его детей, его семьи, это очевидно. Во всяком случае, то, что я знаю, не предполагало каких-то шагов катастрофического характера.
– Когда вы с ним в последний раз общались?
– Последний раз я его видел перед Рождеством у матери его двоих детей Елены Горбуновой. Я был у нее в гостях. Мы повстречались там с Борей, и он не выглядел человеком, который был в состоянии депрессии. Я знал, что он делал до этого, мы контактировали с ним. Он не был человеком, который мог совершить такой поступок.
– Можно ли сказать, что он был разорен после проигрыша иска Роману
Абрамовичу?
Николай Глушков
– Если впереди имеется какая-то задача, какая-то цель и перспектива получения большой суммы денег, то думаю, что имевшиеся у него проблемы с наличными были разрешимы. У Бори не было принципиальных огромных проблем. Если вы не считаете, конечно, что 300 миллионов долларов – это огромная проблема. Я знал, что он должен получить эти деньги от продажи своих активов, он сказал мне это в сентябре. Тогда он произнес такие слова: "Ну, это, конечно, небольшие деньги, но мы будем бороться". Вот этот судебный процесс, который был между Борей и Ромой Абрамовичем... Там были условия договоренности, которые Боря выполнял. Эти условия предполагали, что он не будет подавать жалобу, не будет подавать апелляцию и выполнит некоторые другие условия.
– А эта договоренность была между ним и Абрамовичем?
– Я не присутствовал при этой договоренности. Я знаю это со слов Бори, который мне об этом рассказал. С кем была такая договоренность, я не расспрашивал, потому что знаю, что это очень деликатный вопрос. Однако о существовании такой договоренности я знаю. Я уверен, что он это делал ради материального благополучия своих детей. Я считаю, что тогда он сделал, с моей точки зрения, неверный шаг, хотя с точки зрения его как личности и как человека, у которого было шесть детей и на тот момент уже шесть внуков, он, конечно, сделал, видимо, единственный шаг, который ему представлялся возможным.
– Если люди договариваются, значит, что кто-то из них идет ради чего-то на компромисс. А вот ради чего он мог пойти на компромисс?
– Я уверен, что он это делал ради материального благополучия детей. На самом деле, видимо, эти договоренности заключались задолго до оглашения решения судьи. Не думаю, что решение судьи по сути его иска к Абрамовичу сильно его удивило, а вот форма, в которой это решение было изложено судьей, конечно, была для Бориса полным шоком. Потому что он, конечно, излагал ситуацию правдиво, и то, что в результате он был назван лжецом, это, конечно, несправедливое решение по отношению к нему. Он даже написал appeal to the society, в котором изложил свою абсолютно точную позицию. Но затем произошли события, которые заставили его отказаться и от этой жалобы, и от апелляции, и сделать другие шаги, с которыми я не согласен.
– А какие это события?
– Возникла материальная договоренность с семьей Бадри Патаркацишвили. Кто стоит за семьей Бадри, не могу сказать, не знаю.
– А как же это завязано – иск, даже проигранный, Абрамовичу и договоренность с семьей Бадри Патаркацишвили?
– Судья Глостер в 2010 году вместе с судьей Манном приняли решение объединить все дела в одну корзину. И действительно, Борин иск к "Эстейту" Патаркацишвили, его иск к Абрамовичу, иск к Анисимову в отношении "Металлинвеста" они собрали в одну корзину. На самом деле, хотя эти иски рассматривались отдельно, их фигуранты были участниками того, что происходило в 2011 году, с октября, – по январь 2012 года. Поэтому сказать, что это раздельные вещи, я не могу.
– Вернемся к кончине Бориса Березовского. Сторонники версии его убийства, а вы, как я понимаю, относитесь к их числу, указывают пальцем на Кремль. Но ведь у Бориса Березовского было много врагов. У него были друзья, но было и много врагов. Когда вы сейчас читаете то, что о нем пишут, вы понимаете, что очень многие люди его не любили. Могли у него быть серьезные враги, которые хотели бы и попытались бы его убрать?
– Кремль сейчас проводит другую политику и утверждает, что смерть Березовского в интересах МИ-6. Это настолько глупое утверждение! Вы знаете, я хотел бы ответить на этот вопрос таким образом. Многие люди любили или не любили Березовского – это вопрос вкусовых ощущений. Любить или не любить – это не значит "убить или не убить". И я с проведением такой аналогии категорически не согласен. Для того чтобы убить, должны быть мотивы.
– То есть вы полагаете, что у Березовского не было врагов такого уровня, которые так бы его ненавидели, что пошли бы на его убийство?
– Вы имеете в виду физических лиц?
– Конечно!
– Да нет, у него не было таких врагов, которые пришли бы и убили его. Мне о них не известно.
– Если выяснится, что Березовский был убит и это будет доказано, то кому, на ваш взгляд, это было выгодно?
– Мое мнение таково: смерть Березовского была, конечно, выгодна российской стороне, его врагам, Кремлю, если называть конкретно. Я не могу сказать, кто конкретно и как убил Борю, я не знаю этого.
– А если полиция придет к выводу, что это самоубийство, вы примете такой вердикт?
– Нет, никогда!
– Вы сами мне напомнили о той версии, которая была озвучена в России, – что Борис Березовский якобы был агентом МИ-6 и что именно агенты этой разведки могли его убить. По каким причинам – высказываются разные мнения, но тем не менее, как вы к этой версии относитесь?
– Могу только с улыбкой это слушать, потому что представить себе Бориса Березовского в качестве агента МИ-6, ФСБ, СРВ, ЦРУ и любых других служб... Я отрицаю даже саму эту идею! И говорить о том, что его могли убить по этой причине, – это просто глупость! Развивают эту идею с совершенно понятной целью. Потому что впереди инквест и слушания по делу Литвиненко. Очевидно, необходимо найти альтернативные моменты для того, чтобы то, что может произойти здесь, можно было опротестовывать в мировом масштабе. Это понятно.
– А как вы относитесь к истории с якобы покаянным письмом Березовского Путину?
– Я не верю в это ни секунды. Я знал, что когда-то, на каком-то этапе появится какое-то сфабрикованное письмо. Борис не мог написать такого письма. Написать письмо, которое должно что-то обозначать в соответствии с его договоренностями, он мог. И я знал, что он должен был дать письменное обязательство по этому предмету. Но ни в коем случае не покаянное письмо и не с просьбой вернуться на родину. Я знал о письменном документе, который он должен был написать; еще в сентябре я это знал. Когда появилась вот эта информация, и если это и есть то самое письмо, значит, Путин имеет отношение к тем договоренностям, которые были у Березовского. И я не думаю, что Путин или его окружение когда-либо допустят, чтобы это было обнародовано. Потому что тогда станет понятно, что происходило. Вот это я не считаю возможным. Думаю, что его никогда не опубликуют.
– Вы один из самых давних близких друзей Березовского. Каким он был человеком?
– У меня было два друга – Бадри Патаркацишвили и Боря. В 1995 году все мои активы я передал Боре в качестве подарка.
– Щедрый подарок?..
– Нет. В любом бизнесе либо ты остаешься другом, либо остаешься партнером. Наступает момент, когда ты должен для себя принять решение: ты друг или партнер. Вот Боря решил с Абрамовичем остаться и другом, и партнером – результат понятен. Причем я должен сказать, что это свое решение я принимал вместе с семьей. Для меня было очень важно сохранить Борину дружбу, сохранить друга. И когда мне было плохо, он всегда приезжал.
– Пытался даже вызволить вас из тюрьмы?
– Да. Это вообще отдельная история, которая является принципиально важной. Он действительно это делал, и действительно события развивались таким образом, что он должен был пожертвовать какими-то своими активами, для того чтобы меня вызволить. В то время я передал ему сообщение: "Боря, не нужно терять то, что у тебя есть", – но он отдал телевидение. Боря Березовский! Отдать Первый канал телевидения государству! Ну, о чем вы говорите? "Коммерсант" он продал в 2006 году, но до этого это было независимое издание.
– С вашей точки зрения, кем Березовский был в большей мере: бизнесменом или политиком?
– Политиком, несомненно! Политика – это такая вещь, которая, когда сочетается с бизнесом, приводит к краху бизнеса. А Боря был, несомненно, яркой политической фигурой. Бизнес он всегда доверял близким ему партнерам. В начале своего пути он доверял это мне, и я отвечал за это, затем он доверял это Бадри, и Бадри за это отвечал.
– Березовский часто совершал свои сделки без официального документального оформления; он доверял партнерам, друзьям... Как это соотносится с такой личностью? В этом есть и какая-то наивность, какой-то романтизм что ли...
– Как вы хорошо сказали! Вы знаете, он был очень влюбчивым человеком. Он очень часто влюблялся в тех, кто был с ним! Я не имею в виду женщин или девушек, я имею в виду партнеров, друзей, знакомых. Могу вам сказать, что на первоначальном этапе его знакомства с Абрамовичем он был влюблен в него. Он не слушал ни одного моего слова, отказывался слушать то, что я ему говорил, потому что он был влюблен. Он был влюблен в Юмашева, он влюблялся мгновенно и очень сильно огорчался, когда эта влюбленность приводила к разочарованию.
– Однако он сам признавался, что он не очень-то хорошо разбирается в людях, что он не слишком прозорлив. Так ли это?
– Конечно. Это результат влюбленности.
– Березовский принял православие. Как православие отразилось на нем, на его поведении, на его действиях, если, конечно, отразилось?
– Я не могу назвать его набожным человеком. Но то, что он был человеком верующим, – это несомненно. Должен сказать, что это не просто был Боря Березовский. Это был член-корреспондент Академии наук России. Кроме всего прочего, это был чрезвычайно умный и начитанный человек, который, конечно, умел сопоставлять то, что происходило в жизни, и то, что было в религиозных догматах, и который умел из этого делать выводы для себя. Религию он не проповедовал, религия была для него персональной, личной проповедью. И, конечно, это было очень важно для него. Должен сказать, что считаю его верующим человеком. И тем более это никак не могло спровоцировать самоубийство.
Николай Глушков по первой профессии – физик-теоретик, специалист в области теории математических моделей физических явлений. Работал начальником сектора ВНИИ прикладных автоматизированных систем Госкомитета СССР по вычислительной технике и информатике. По второй профессии экономист – окончил Академию внешней торговли и работал начальником отдела внешнеторгового объединения "Продинторг". После знакомства с Борисом Березовским в конце 1980-х годов Николай Глушков стал заместителем генерального директора созданного Березовским предприятия "Логоваз", а затем первым заместителем гендиректора компании "Аэрофлот". Вместе с Березовским был обвинен в 2000 году в мошенничестве и отмывании криминальных денег. В 2004 году Савеловский суд Москвы не признал Николая Глушкова виновным в мошенничестве, но признал виновным в злоупотреблении полномочиями и попытке побега и приговорил к трем годам и трем месяцам заключения. Однако Глушкова освободили в зале суда, так как этот срок он уже отбыл, находясь под стражей. В 2010 году британский суд нашел, что преследование Глушкова в России было политически мотивированным, и ему было предоставлено политическое убежище.
Писатель Юлий Дубов – о Борисе Березовском
Журналист Люк Хардинг – о смерти Бориса Березовского
Историки спецслужб – о смерти Бориса Березовского
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"