Есть письма, с которыми не знаешь, что делать. Слушайте: «Пишет вам житель города Озерска Челябинской области (такой-то). Суть моей идеи заключается в том, что вся метерия подвержена старению. Изначально была полная пустота, мрак. Пространство, старея, стало сгущаться, возникли небесные тела. Пространство превратилось из пустоты во Вселенную. Но процесс старения продолжается. Через миллиарды и миллиарды лет сгущённая Вселенная будет представлять собою ноздреватый сыр. Цивилизации разных миров окажуться в ячейках-полостях нового мира. Вместо неба и космоса над нашими потомками будет нависать наша же Земля. И на поиски другой жизни, цивилизации придется не подниматься в небо, а бурить недра Земли, чтобы попасть в другую ячейку – полость, в другой мир», - и так далее. Вот зачем я огласил этот отрывок из письма? Представил себе городок в Сибири… Засыпан он снегом, пустые улицы, безработный народ, и вот где-то на окраине, в старом бревенчатом домишке, с ведорм замёрзшей воды у порога, сидит человек за столом спиной к печке и пишет на американское радио своё мнение об устройстве Вселенной. Что ему действительность его городка, округи, страны! Перед его мысленным взором – Вселенная. Вот представил я себе этого человека в овчинной безрукавке, слегка всклокоченного, как он одним пальцем выстукивает свою теорию – и решил прочитать вам его письмо, чтобы он не считал, что его старання были напрасны. А потом я ещё раз взглянул на письмо, и в глаза по-новому бросилось название: Озерск. Батюшки, да не тот ли это знаменитый Челябинск-40, откуда есть пошли советские ядерные бомбы? Навёл справку – он самый. В одной статье о нём сказано, что – читаю – «наблюдается рост упаднических настроений и неверия в будущее среди большинства представителей местного населения… Всё дело в том, что с закрытием реакторных производств», - и так далее, всё, думаю, понятно. Всё равно: у кого-то упаднические настроения, а у нашего слушателя на уме – Вселенная.
Пишет господин Некрасов из Бонна. Не знаю, живёт он там или пребывает по каким-то делам. «Откуда они всё-таки их набирают, таких тёмных девушек, как та же Наталья Тимакова, пресс-секретарь Дмитрия Медведева, который теперь числится у нас премьер-министром после того, как целый срок числился президентом?», - сразу прерву этого слушателя, чтобы сказать, что там и тёмных юношей хватает. Набирают их в России, и только в России, что некоторым из слушателей «Свободы» не нравится, они считают, что не мешало бы, как встарь, больше приглашать дельных работников и с Запада. Возвращаюсь к письму. «Тимакова сообщает, что Медведев часто расстраивается из-за грубых высказываний по его адресу в Интернете. Сама она тоже страдает, когда читает в Facebook-е, например, такое: "Ну, Димон, ты молодец, зажег". «Он вам не "Димон", - напоминает она нам в эфире официальной радиостанции «Голос России». - Он - председатель правительства. Не обязательно называть его Дмитрием Анатольевичем, но можно хотя бы: Дмитрий и на вы? Это правила хорошего тона». Но это, -продолжает господин Некрасов, - цветочки от кремлёвской девушки. Она ставит нам в пример Запад. Она говорит: «Насколько же там отличается характер и тон дискуссии! И это обидно. Там люди пишут, как правило, по делу. Это могут быть очень критические вещи, но подача совсем другая - всегда уважительно, с аргументами, не просто с желанием оскорбить, как бывает иногда у нас». Видите, Анатолий Иванович, как эта девушка научилась включать дурочку? В упор не видит разницы между любой из крупных партий на Западе и партией Медведева в России. В Германии это Христианско-демократическая партия, она отвечает своему названию, а в России это Партия жуликов и воров, которая тоже отвечает своему названию. Представляю, какие выражения прочитала бы Тимакова в западном Интернете, если бы ХДС вдруг стала похожей на ПВЖ», - пишет господин Некрасов из Бонна. Судя по письму, он там всё-таки не проживает, а пребывает на временной основе. В России тоже высмеяли это дело, хотя и не так резко. Тимакова не подумала, в каком свете выставляет шефа, но и он, выходит, не понимает, что такую черту, как мелочная обидчивость, нельзя показывать даже ближайшим сотрудникам. Он же нас просто заставляет вспомнить оценку режима как клептократии, как воровского режима. Ведь именно уголовная среда отличается повышенной чувствительностью к словам. Магическое сознание. Почему там могут убить за одно слово? Козёл, петух… Уголовник весьма близок к дикарю. А дикарь верит в прямое действие слов. Колдовство, заклинания, зАговоры-наговоры – это всё оттуда, из первобытности. Назовите большого начальника ну, скажем, щелкунчиком - станете его врагом на всю оставшуюся жизнь, а о том, что он провалил все дела, которыми обещал осчастливить отечество, – да говорите сколько угодно, ему всё равно. Почему? Да потому. Человек-то вроде и большой, а подсознание у него – маленького, суеверного, боязливого дикаря. Оно ему подсказывает, что если его обозвали петушком, то он и впрямь может им стать и закукарекать ломким голоском. Отсюда – свирепая обидчивость. За нею страх, первобытный страх, с которым живут правители и уголовники, тем более – когда это одно и то же.
В одной из предыдущих передач я сказал, что вялость населения России – это не только плохо, но отчасти и хорошо. Ведь оно равнодушно не только к тому, что предлагают ему разумные и просвещённые люди, но и к тому, на что пытаются поднять его некоторые глупые, тёмные и просто помешанные деятели. Я сказал, что надо только радоваться, что массы пропускают их призывы мимо ушей, иначе уже потребовали бы вести их на войну со всем миром, с той же Украиной – наверняка. Категорически не согласен со мной господин Пустышкин. Читаю: «Когда наши танки победоносно шли к Тбилиси, в народе не было безразличия, как к судьбе брошенных малышей. Было очень много воплей одобрения, ещё больше их было бы, если бы танки всё же до Тбилиси дошли. Нынче нам впервые за все века нечем гордиться! А хочется. И вот возникла эта волна ностальгии по Сталину. Но никаких серьёзных попыток восстановить сталинскую диктатуру нет и не может быть. На мертвеце могут вырастать сталинские усы, но это вовсе не значит, что он оживает. Не будет всенародного равнодушия, Анатолий, если начнут травить "врагов народа" по-настоящему, а не так скромно, как сейчас. Значительная часть населения сразу же приступит к горячему одобрению. Если наступит пора писать доносы, как в тридцать седьмом, снова напишут миллионы. Известно, что европейцы и американцы тоже любят писать, сигнализировать властям. Но есть колоссальная разница. Американец и европеец донесёт о реальном преступлении или нарушении. Русский напишет то, что называется ложным доносом, оговором», - пишет господин Пустышкин. Ну и псевдоним вы себе придумали, господин Пустышкин. Это чтобы вас нельзя было заподозрить в мании величия? Доносы писались, и писались без устали, не только в тридцять седьмом, а и в двадцять седьмом, и в сорок седьмом – просто на тридцять седьмой пришёлся взлёт спроса на эту продукцию народного творчества. Вкус к политическому доносительству – в природе двуногого. Баловались этим и американцы – и ещё как! Не отставали от них и прочие шведы. Инакомыслие, диссидентство есть грех, зло, гадость, преступление в глазах добродетельных граждан всех времён и народов. К чести же народа русского, сами эти слова – инакомыслящий, дисидент рождены не им. Дело не в предложении политических доносов – за этим дело не станет нигде, а в государственном спросе на них, есть он или нет его. А вот что касается доносов не политических, по этому показателю русский человек пасёт последних. Ничего хорошего в этом нет. Такого равнодушия ко всяким нарушениям, каким отличается русский человек, надо долго искать. Такое вот извращённое уважение к личности, к свободе ближнего, к праву соседа хоть до смерти забить собственную супругу или супруга (второе тоже случается, и всё чаще) или под завязку заполнить двор краденым: да ради Бога – мне-то что, пусть за этим следят те, кому положено.
Пишет господин Безобразов: «Во время Первой мировой войны произошла такая сцена, описанная в мемуарах одного русского генерала. После боя надо было захоронить солдат - своих и чужих. Православный поп отпел своих, генерал предложил ему совершить обряд и над погибшими немцами. Поп категорически отказался, ведь немцы были католиками и протестантами, они не могли попасть в рай. Кто же там скопится, в раю? Позиция того попа и его церкви во все века: только православные. 0тказ отпевать - это ни много, ни мало - отказ выдать путёвку в рай. И вот мы мысленно окинем взглядом этот рай. Кто там? Как ни верти, основным поставщиком кандидатов туда является Святая Русь. Что такое изоляционизм Руси, объявившей себя Третьим Римом и Вторым Иерусалимом, хорошо известно. Он возник в шестнадцатом-семнадцатом столетиях. Именно тогда сформировалась ментальность нации. Этот тёмный, затхлый чулан оказался тупиковым - пришлось срочно завозить иностранных специалистов. Но чёрного кобеля не отмоешь добела. Вывелась особая порода "богоносцев"- рабов. Спесивый раб, и он же - православная овечка. Ну, кто ещё будет ныть, что им нужен Сталин, потому что без него мы разбаловались! Считаем себя шаловливыми детишками, которым нужен строгий отец. Народ-раб и народ-мазохист. Из этого вытекало крепостное право, царелюбие, ксенофобия, претензии на исключительность, привычка не считать людишек, заваливать врагов трупами своих. Попы устарели, но выведенная ими порода осталась. Сейчас мы переживаем очередное воскрешение этого царства. Степан Безобразов».
К сожалению, мы с вами, господин Безобразов, не знаем, в какой стороне будущее России видится коллективному кремлёвскому мечтателю. Всё чаще приходит на ум, что не в той стороне, где привычно загнивает Запад, Кремль, похоже, решил, что иначе, как силой, страну не удержать. Разбегутся не только нерусские земли, разбегутся, в общем, все – все захотят жить своим умом. Иначе, как силой, не сдержать и красно-розовых, и фашистов. А какая сторона света будет более спокойно относиться к жёсткому режиму в России? Правильно: Восток. Судя по проговоркам некоторых путинистов, верхи исходят из того, что демократия в России не получилась и уже не получится. Возобновление попыток признано опасной маниловщиной. Не удивлюсь, если услышим слово «медведевщина», да оно уже и звучит – пока, правда, в узких кругах. Кто-то подумывает и о переносе столицы на восток – скажем, в Тобольск. В политической литературе эта мысль уже проскальзывала. С Москвой каши не сварить. Бузить она, конечно, не перестанет, но это можно будет объяснить так, что все легко поймут и примут: недовольна, мол, потерей столичного статуса. В соответствии с курсом на Восток уберём из православия такие уже и сейчас не очень распространённые слова, как «Христос» и «христианство», - хватит и пояса Богородицы. Западу будут предложены такие отношения, какие у него с Китаем: ровно-отчуждённые, но весьма деловые, взаимовыгодные. Это всё можно будет назвать режимом сохранения России. Примечательно вот что: сохранение страны не приравнивается к сохранению населения. Уход части населения, пусть и наиболее жизнеспособной, на Запад считается, похоже, приемлемой платой за сохранение страны. И даже больше, чем платой. Это одновременно и способ, средство сохранения. Жалко, мол, но ничего не поделаешь, большая цель требует больших жертв. Выдавливание, изгнание недовольных и неспокойных. Своеобразный остракизм. То, что практиковалось в западной древности. Только теперь это происходит в новых, в невиданных масштабах.
«Я наполовину русский, по отцу, - следующее письмо. - Его предки несколько сот лет живут в Литве - с тех пор, когда староверы (старообрядцы) бежали от гонений на окраины империи. Отец уже учился в литовской школе, в семье говорили по-литовски, но русский учили со второго класса, и с бабушкой я ещё разговаривал по-русски. Самая хорошая учительница была - русского языка. Я гражданин Литвы. Литва - моя родина, люблю её, как мать. Стоял с другими безоружными людьми у телевизионной башни в Вильнюсе в январе 1991 года. Мне повезло, я не пострадал. Там, где я стоял, «Альфа» штурмовала профессионально: сделала брешь взрывпакетами, расстреляла окна и ворвалась внутрь. Люди гибли от пуль одурманенных псковских десантников и безумно быстро снующих бронетранспортёров. Так отгоняли людей от телебашни. В темноте! Тысячи все видели своими глазами. Больно слышать ложь из России и от местных продажных тварей, что свои убивали своих. В Литве сейчас намного спокойней, чем в России. Евросоюз, более тесные связи с культурой демократии позволили нам не скатиться назад, как это произошло в России. Но должен признать, что в Литве есть и похожие проблемы. Не такие глубокие и страшные – журналистов уже не убивают, не бьют, мирные митинги не разгоняют, главные средства массовой информации не монополизированы властью, выборы – свободные, нет вертикали власти, нет такой коррупции, такого беспредела силовых структур. Но коррупция все же более высокая, чем в США, Германии, Британии, скандинавских странах. Избиратели голосуют за новых спасителей, шоуменов, поддаются манипуляциям. Общество только начинает лечиться. Я согласен с теми, кто говорит, что Литве нужен новый “Саюдис”, только сейчас не за освобождение страны, а за освобождение ума от вбитых, въевшихся стереотипов, страхов, предрассудков. Нужен новый “Саюдис” против коррупции, лжи, безответственности, эгоизма. С уважением Эдвинас».
Да, Эдвинас, столько лет прошло, а вы пишете, что общество только начинает лечиться. В России с этим намного хуже. Дело, видимо, в том, что жизнь за четверть века не улучшилась так, как ожидалось и обещалось. Большинство живёт очень скудно, в этом смысле - в главном смысле - всё ещё по-советски. Поэтому и думает, и ведёт себя тоже по-советски: никак. Путинизм, конечно, свергнут, его не будут улучшать, время для этого уже упущено, его выбросят и возьмутся создавать новый строй, с наилучшими намерениями, разумеется, но жизнь большинства людей и на сей раз не улучшится так быстро и настолько, чтобы это заметно сказалось на их настроениях, заставило их поднять головы, осмотреться вокруг, попытаться взять что-то на себя в устройстве общих дел. Отсюда – политическая слаборазвитость страны.
«Недавно подсчитано, - следующее письмо, - что в мире 1453 долларовых миллиардера. Общее их богатство – 5,5 триллиона долларов. Если бы его отнять и поделить, каждый из нас на Земле получил бы по 800 баксов. Неплохие, кстати, деньги. А вообще задумался я о том, что ради спасения природы следовало бы превратить планету в большой лагерь. Нужна деиндустриализация, сокращение населения и возвращение к сельскому образу жизни и к натуральному хозяйству. Однако, современное население развитых стран к этому не готово. Значит, следовало бы сначала лет на пятьдесят поместить его в лагеря, в бараки, где бы люди под охраной учились работать на земле без использования техники и заодно отучались от таких вредных привычек, как мыться шампунем, смотреть телевизор, сидеть в интернете и т.д. А потом уже научившихся можно было бы выпустить и сделать нормальными крестьянами... Увы, понятно и жалко, что все это утопия, так как силы, вождя, который бы мог это сделать, нет и не предвидится».
Вот тут автор, по-моему, совершенно прав: не предвидится. Да и появился бы такой бесноватый – ничего у него не вышло бы. Можно вспомнить две теории на сей счет или два объяснения. Одно – украинское народное. Оно гласит: нэ будэ баба дивкою. Что было, то прошло и не вернётся. Второе объяснение – немецкое, высокоумное и знаменитое, ему почти сто лет. А впрочем, частично оно и русское и, что интересно, более раннее. Оно гласит, что любая эпоха имеет свою судьбу, а не причину. А судьба потому так и называется, что изменить её никому не дано. Судьба ёлки – стать ёлкой. Выбора нет. Каждое время может быть только таким, каково оно есть. У нас, согласно этому объяснению, довольно паршивая судьба. Толчея больших городов, приземлённые заботы хваткого, бездушного люда. Время инженеров, воротил, рвачей. В политике всё больше жириновщины, охлобыстья и денег. Всем заправляют смышлёные, но бесчестные люди. Действуют они силой, подкупом, одурачиванием масс, которым не нужно ничего, кроме хлеба и зрелищ. Сейчас можно добавить, что интернет быстро завершает стирание граней между городом и деревней, превращая сельского жителя в городского по нутру – в человека без корней. Ему плевать на обычаи и мудрость предков, на само существование старых, а заодно и малых. В общем, многое, если не всё, происходит по давно писаному. Есть, правда, и уточнения тех писаний, есть и опровержения, но пока они не очень убедительны.
«Пора задуматься,- говорится в следующем письме, - что будет после свержения режима воров и жуликов, клептократии и прихода к власти пламенных борцов с коррупцией вроде товарища Навального. Как бы потом люди не вспоминали: «Как нам хорошо жилось при Путине!». Что тут гадать, дорогой, скажу автору этого письма, многие будут вспоминать, многие, и не один год. По-другому никогда нигде не было и не будет. Вы пишете, что пора задуматься о том-то и о том-то. Кто должен задуматься? Общество? А ещё кто? Люди, которые будут во главе революции и после неё, ещё сами не знают, что это будут именно они. Всё будет решаться в борьбе, по ходу дела. Будет не до раздумий. Многое будет делом случая. В девяностом молодой экономист Егор Гайдар заявлял о своей верности социализму, вот, а меньше чем через год решительно возглавил отказ от этого изма… Я не договорил про кремлёвскую обидчивость. Если правители России в конце концов решатся подмять под себя Интернет, то это будет не в последнюю очередь потому, что он не выбирает слов по их адресу. Не фильтрует базар, выражаясь путинским языком. Оружием пролетариата был, как известно, булыжник, сегодня булыжником служит слово в Интернете.
Последнее на сегодня письмо, читаю его с особым удовольствием: «Послушал на волнах «Свободы» историю, как одна бедная учительница купила в рассрочку очень дорогую дамскую сумку фирмы Луи Виттона. Вы в этой передаче еще озвучили разные (в том числе и раздраженные, и злые) отклики интернетных сидельцев на вызывающий поступок этой женщины. Вот вам и моё слово - слово в защиту Луи Виттона и всех тех, кто вкладывает большие деньги в качество и репутацию. Лет двадцять назад я бы тоже недоумевал и возмущался. Но не теперь. Вы пару лет назад озвучили мое письмо про собачьи ошейники. Заведя собаку, я впопыхах купил ошейник в ближайшем зоомагазине. Он развалился через полгода, другой - тоже. Все это продолжалось, пока знакомая не посоветовала мне купить ошейник фирмы "Диван" - он был вчетверо дороже прежних. Купил. Он служит моей собаке уже шесть лет и выглядит, как новый. Полгода назад сломались наушники от плеера. Я люблю слушать музыку, пока гуляю с собакой. Забежал в магазин и купил замену. История ошейника повторилась. Постоянно путались провода, наушники выпадали из ушей. Устав, решил разориться и купить наушники фирмы "Золотая китайка". Разумеется, переплатил вдвое. Люди из "Китайки" знали свое дело. Им явно было известно базовое физическое понятие "персистентная длина полимера", которое они и применили к своему продукту. Даже если я комкал провода, засовывая их в карман, они мгновенно распрямлялись без узлов и пЕтель, когда я извлекал наушники из кармана."Персистентная длина", это минимальная длина полимерной молекулы, при которой она не гнется под ударами окружающих молекул (и, соответственно, не образуется узел). И таких примеров у меня множество. Для того, чтобы сделать добротный продукт, будь то "простая", - в кавычках, - сумка Луи Виттона, ошейник фирмы "Диван" или швейная машинка "Зингер", требуются огромные усилия больших коллективов людей - инженеров, дизайнеров, художников, специалистов по материалам, физиков, менеджеров. Все эти расходы и составляют конечную (порой весьма значительную) цену продукта высокого качества. Когда я рассмотрел мой ошейник вблизи, - наповню, что автор письма говорит об ошейнике своей собаки, - то увидел и двойную прошивку швов, и тройной кожаный слой с прочной вставкой из неизвестного материала между слоями кожи, и то, что для нанесения вышивки на наружную поверхность использовались стальные, а не тканевые нити. Словом, этот ошейник нас всех еще переживет и будет сдаваться в аренду менее предприимчивым собачникам будущего. Я не могу так же компетентно судить о сумках Луи Виттона, однако, подозреваю, что в них, как и в фильмах недавно умершего Алексея Германа, содержится весьма много того, что и не снилось нашим мудрецам. С уважением Михаил», - таким сравнением заканчивается это письмо. Я рад за свободную рыночную экономику. Считаю, что именно в её честь оно написано. Дорогое изделие в условиях свободного рынка – это действительно большой труд и настоящее творчество многих людей. Покупатель своим выбором отдаёт им должное. Надо будет не поскупиться и в ближайшее время купить – впервые в жизни, но лучше поздно, чем никогда – что-нибудь дорогое. Даже знаю уже, что именно куплю. Топор с таким топорищем, чтобы не выскакивало после десятка расколотых поленьев. Не найду на базаре – закажу мастеру, пусть помозгует головой и руками.