В Лондоне продолжается церемония похорон бывшего премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер. В этот день, естественно, уместно вспомнить некоторые ее наиболее важные шаги на посту премьер-министра.
Одним из них было подписание в 1984 году Совместной британо-китайской декларации об условиях передачи Гонконга Китайской Народной Республике – после 99 лет аренды, формально начавшейся в 1898 году. При этом фактически Гонконг был британской колонией в течение 140 лет.
Нужно хорошо представлять себе политический контекст начала 80-х, чтобы до конца осознать, насколько тяжелым для Тэтчер было решение подписать такую декларацию. Реформы в Китае только-только начались, и, хотя первые их успехи уже проявились, а разгон студенческих демонстраций на пекинской площади Тяньаньмэнь был еще впереди, на Западе казалось совершенно немыслимым, что процветающий Гонконг окажется под контролем пусть и меняющегося, но авторитарного коммунистического режима. При этом, если бы спор велся исключительно в юридической плоскости, Великобритания могла без особых проблем сохранить свои права на Гонконг, опираясь на имеющиеся международные соглашения.
Обсуждение на высшем уровне судьбы Гонконга началось в сентябре 1982 года. Железная леди только что одержала яркую и безоговорочную победу в Фолклендской войне с Аргентиной, и все ждали от нее твердости на переговорах с лидером КНР Дэн Сяопином. Рассказывают, что в британском внешнеполитическом ведомстве даже боялись, что вдохновленная успехом на Фолклендах Тэтчер бросится решать проблему Гонконга, что называется, с шашкой наголо.
Тэтчер отчетливо понимала, что при необходимости все население Фолклендов можно было бы перевезти на Британские острова, а вот предложить всем жителям Гонконга британское подданство в случае прямой конфронтации с Китаем было невозможно. Стратегия британской дипломатии базировалась на различии понятий "суверенитет" и "администрирование", и Тэтчер попыталась предложить вариант, при котором суверенитет над Гонконгом был бы китайским, а администрация оставалась британской.
Переговоры 1982 года показали, что Пекин подобное предложение не примет. Шли они чрезвычайно трудно. Новость о приезде главы кабинета министров Британии в Китай на государственном телевидении КНР была передана только четвертой – после сообщений о недавнем съезде КПК, конгрессе китайских шахтеров и приезде в Китай лидера КНДР Ким Ир Сена. В какой-то мере в этой холодности Тэтчер была виновата сама: в 1977 году она приезжала в КНР в качестве лидера оппозиции и позволила себе после этого сказать в характерной для нее прямой манере, что Китай "довольно неприятное место, которое управляется довольно неприятными людьми".
Неожиданно для британской делегации, входя в переговорный зал, где его ожидала Тэтчер, тогдашний премьер Госсовета КНР Чжао Цзыян повернулся к журналистам и объявил, что, если договоренность по Гонконгу с Лондоном не будет достигнута, то Пекин будет решать эту проблему самостоятельно, и Гонконг в любом случае вернется под китайский суверенитет. О том же говорил позже и Дэн Сяопин. По свидетельству очевидцев, тон высказываний Дэна был безапелляционным, и он пришел в ярость, когда Тэтчер заявила ему о желании сохранить британское правление в Гонконге.
Так жестко заявленная Пекином позиция не оставляла Тэтчер простора для маневра – она либо должна была принять предъявленный ей ультиматум, либо пойти на прямую конфронтацию. И то и другое могло стать катастрофой для Гонконга, где котировки акций компаний и курс гонконгского доллара уже стали резко снижаться из-за неопределенности ситуации. При этом для Тэтчер пойти на прямые уступки коммунистическому режиму было бы политическим самоубийством.
После окончания переговоров Дэн Сяопин проигнорировал официальный банкет в честь Тэтчер, предпочтя вместе с Ким Ир Сеном поднимать тосты за будущие “победы над общими врагами”. Кроме того, случился эпизод, который многие сочли символичным тогда и который Тэтчер припомнили и в Гонконге, и в Пекине после ее смерти. Железная леди приехала на переговоры в КНР простуженной, чувствовала себя плохо. Когда после официальных встреч Тэтчер выходила из здания Народных собраний на площади Тяньаньмэнь, она внезапно споткнулась и упала на колени. Ее быстро подхватили под руки, и она встала. Но для критиков Тэтчер в Лондоне и Гонконге и для китайской пропаганды фото британского премьера на коленях, к тому же напротив мавзолея Мао, стало настоящим подарком.
Казалось, после всего этого договориться будет невозможно, но два года спустя Совместная декларация все-таки была подписана. Гонконг является частью КНР уже 15 лет, там сохраняются собственная валюта и органы власти, имеющие высокую степень автономии. Индекс коррупции – один из самых низких в мире, пресса работает вполне свободно, особенно по сравнению с материковым Китаем. Главная забота Гонконга сейчас – сохранение статуса финансово-экономического центра мирового значения, на который претендуют и другие китайские города, прежде всего Шанхай.
Тэтчер до сих пор обвиняют в мягкости на переговорах 1982 года. Дэн Сяопина – в уступчивости Западу, выразившейся в согласии сохранить рыночную экономику в Гонконге в течение по меньшей мере 50 лет после его передачи Китаю. С этим можно соглашаться или не соглашаться, но перед нами – пример успешного решения важнейшей международной проблемы. Ради этого два очень разных, но обладающих огромной властью и силой политика отложили в сторону личные амбиции и идеологические разногласия и смогли договориться.
Одним из них было подписание в 1984 году Совместной британо-китайской декларации об условиях передачи Гонконга Китайской Народной Республике – после 99 лет аренды, формально начавшейся в 1898 году. При этом фактически Гонконг был британской колонией в течение 140 лет.
Нужно хорошо представлять себе политический контекст начала 80-х, чтобы до конца осознать, насколько тяжелым для Тэтчер было решение подписать такую декларацию. Реформы в Китае только-только начались, и, хотя первые их успехи уже проявились, а разгон студенческих демонстраций на пекинской площади Тяньаньмэнь был еще впереди, на Западе казалось совершенно немыслимым, что процветающий Гонконг окажется под контролем пусть и меняющегося, но авторитарного коммунистического режима. При этом, если бы спор велся исключительно в юридической плоскости, Великобритания могла без особых проблем сохранить свои права на Гонконг, опираясь на имеющиеся международные соглашения.
Гонконг остается процветающим экономическим центром и после его передачи КНР
Обсуждение на высшем уровне судьбы Гонконга началось в сентябре 1982 года. Железная леди только что одержала яркую и безоговорочную победу в Фолклендской войне с Аргентиной, и все ждали от нее твердости на переговорах с лидером КНР Дэн Сяопином. Рассказывают, что в британском внешнеполитическом ведомстве даже боялись, что вдохновленная успехом на Фолклендах Тэтчер бросится решать проблему Гонконга, что называется, с шашкой наголо.
Тэтчер отчетливо понимала, что при необходимости все население Фолклендов можно было бы перевезти на Британские острова, а вот предложить всем жителям Гонконга британское подданство в случае прямой конфронтации с Китаем было невозможно. Стратегия британской дипломатии базировалась на различии понятий "суверенитет" и "администрирование", и Тэтчер попыталась предложить вариант, при котором суверенитет над Гонконгом был бы китайским, а администрация оставалась британской.
Переговоры 1982 года показали, что Пекин подобное предложение не примет. Шли они чрезвычайно трудно. Новость о приезде главы кабинета министров Британии в Китай на государственном телевидении КНР была передана только четвертой – после сообщений о недавнем съезде КПК, конгрессе китайских шахтеров и приезде в Китай лидера КНДР Ким Ир Сена. В какой-то мере в этой холодности Тэтчер была виновата сама: в 1977 году она приезжала в КНР в качестве лидера оппозиции и позволила себе после этого сказать в характерной для нее прямой манере, что Китай "довольно неприятное место, которое управляется довольно неприятными людьми".
Неожиданно для британской делегации, входя в переговорный зал, где его ожидала Тэтчер, тогдашний премьер Госсовета КНР Чжао Цзыян повернулся к журналистам и объявил, что, если договоренность по Гонконгу с Лондоном не будет достигнута, то Пекин будет решать эту проблему самостоятельно, и Гонконг в любом случае вернется под китайский суверенитет. О том же говорил позже и Дэн Сяопин. По свидетельству очевидцев, тон высказываний Дэна был безапелляционным, и он пришел в ярость, когда Тэтчер заявила ему о желании сохранить британское правление в Гонконге.
Так жестко заявленная Пекином позиция не оставляла Тэтчер простора для маневра – она либо должна была принять предъявленный ей ультиматум, либо пойти на прямую конфронтацию. И то и другое могло стать катастрофой для Гонконга, где котировки акций компаний и курс гонконгского доллара уже стали резко снижаться из-за неопределенности ситуации. При этом для Тэтчер пойти на прямые уступки коммунистическому режиму было бы политическим самоубийством.
После окончания переговоров Дэн Сяопин проигнорировал официальный банкет в честь Тэтчер, предпочтя вместе с Ким Ир Сеном поднимать тосты за будущие “победы над общими врагами”. Кроме того, случился эпизод, который многие сочли символичным тогда и который Тэтчер припомнили и в Гонконге, и в Пекине после ее смерти. Железная леди приехала на переговоры в КНР простуженной, чувствовала себя плохо. Когда после официальных встреч Тэтчер выходила из здания Народных собраний на площади Тяньаньмэнь, она внезапно споткнулась и упала на колени. Ее быстро подхватили под руки, и она встала. Но для критиков Тэтчер в Лондоне и Гонконге и для китайской пропаганды фото британского премьера на коленях, к тому же напротив мавзолея Мао, стало настоящим подарком.
Казалось, после всего этого договориться будет невозможно, но два года спустя Совместная декларация все-таки была подписана. Гонконг является частью КНР уже 15 лет, там сохраняются собственная валюта и органы власти, имеющие высокую степень автономии. Индекс коррупции – один из самых низких в мире, пресса работает вполне свободно, особенно по сравнению с материковым Китаем. Главная забота Гонконга сейчас – сохранение статуса финансово-экономического центра мирового значения, на который претендуют и другие китайские города, прежде всего Шанхай.
Тэтчер до сих пор обвиняют в мягкости на переговорах 1982 года. Дэн Сяопина – в уступчивости Западу, выразившейся в согласии сохранить рыночную экономику в Гонконге в течение по меньшей мере 50 лет после его передачи Китаю. С этим можно соглашаться или не соглашаться, но перед нами – пример успешного решения важнейшей международной проблемы. Ради этого два очень разных, но обладающих огромной властью и силой политика отложили в сторону личные амбиции и идеологические разногласия и смогли договориться.