Журналисты, пытающиеся собрать информацию о прошлом братьев Царнаевых, постоянно натыкаются на это вопрос, который задает журналистка BBC Кэтти Кей: "Школьный друг Тамерлана описал мне его как приятного, коммуникабельного и забавного. Это было в 2006 году. Изменился ли он в последнее время? Что случилось?"
"Он полностью ассимилировался, у него были нормальные отношения с другими студентами и спасателями, он был пунктуален. Просто невероятно, что он может быть вовлечен в это. Я знал, что он из России, я спрашивал, откуда он, с таким именем, но он казался обычным молодым американским парнем. Он знал, что я был в Ираке (как военный резервист. - РС) и что я собирался в Афганистан, и он расспрашивал меня немного, на что похожа война. Я сказал, что это тяжелая обязанность и много печальных вещей, но он никогда не приставал ко мне с вопросами о взрывчатке или чем-то подобном. Я потрясен, потому что он никогда не демонстрировал каких-то страстей, связанных с исламом. Он не молился пять раз на день или во время смены, не пытался отрастить бороду и никогда не говорил со мной о политике. Я знал, что ему не нравится эта война, но она многим не нравится. Это совсем не в его характере. Все, что мне приходит в голову, – что старший брат как-то его радикализировал".
Корреспондент Радио Свободная Европа/Радио Свобода Ричард Солаш поговорил с Джорджем Макмастерсом, сотрудником аквацентра в Гарвардском университете, который нанял Джохара Царнаева спасателем:High school friend of Tamerlan describes him to me as nice, sociable and funny. That was in 2006. Did he change recently? What happened?
— Katty Kay (@KattyKayBBC) April 19, 2013
"Он полностью ассимилировался, у него были нормальные отношения с другими студентами и спасателями, он был пунктуален. Просто невероятно, что он может быть вовлечен в это. Я знал, что он из России, я спрашивал, откуда он, с таким именем, но он казался обычным молодым американским парнем. Он знал, что я был в Ираке (как военный резервист. - РС) и что я собирался в Афганистан, и он расспрашивал меня немного, на что похожа война. Я сказал, что это тяжелая обязанность и много печальных вещей, но он никогда не приставал ко мне с вопросами о взрывчатке или чем-то подобном. Я потрясен, потому что он никогда не демонстрировал каких-то страстей, связанных с исламом. Он не молился пять раз на день или во время смены, не пытался отрастить бороду и никогда не говорил со мной о политике. Я знал, что ему не нравится эта война, но она многим не нравится. Это совсем не в его характере. Все, что мне приходит в голову, – что старший брат как-то его радикализировал".