80 лет назад, 10 мая 1933 года, нацисты сожгли более 25 000 томов "негерманских" книг, в том числе сочинения Генриха Манна, Эриха Марии Ремарка, Эриха Кестнера и Зигмунда Фрейда. Огромный костер из книг вспыхнул на площади Опернплац в Берлине, где собралось около 40 000 человек.
Что такое для нас сожжение книг? Это костры плюс инквизиторы, люди со свастикой, хунвейбины, это эпохи войн и одичания человечества. Но вот статистика последних десятилетий: в результате террористической акции в Еврейском центре в Буэнос-Айресе погибли уникальные документы и книги по истории иудаизма и евреев; в библиотеке английского города Норвич из-за утечки газа сгорело сто тысяч ценнейших изданий; в последние дни Чаушеску в огне революции горела Государственная библиотека в Бухаресте; в 1988 году в Ленинграде сгорело 400 000 книг и пострадало не менее четырех миллионов изданий – этот пожар вошел в историю библиотек как "книжный Чернобыль"; незадолго до этого от зажигалки маньяка сгорели сотни тысяч книг Лос-Анджелесской библиотеки, одной из крупнейших в Америке; почти полностью сгорели библиотеки в Белфасте и в Сараеве. Так что если судить о цивилизованности человечества по количеству сжигаемых книг, то нашей эпохе гордиться нечем. Даже технический прогресс в пожарном деле мало чем помог: вода гасит пожар, но та же вода может полностью уничтожить старинные рукописи, ветхие летописи. В Древнем Риме пожарные команды создавались главным образом изготовителями войлока и фетра, поскольку эти ремесленники чаще всего страдали от пожаров, и они же чаще всего были виновниками пожаров. Отчаявшиеся библиотекари в наши дни тоже порой призывают организовывать свои пожарные команды.
Конечно, в сожжении книг в первую голову повинны люди. Классический пример – первый китайский император династии Цинь. Именно он в третьем веке до нашей эры распорядился сжечь все исторические хроники, дабы убедить себя и человечество, что история началась со времени его вступления на трон. Но, может быть, дело не только в злой человеческой воле? У книг и огня своя история отношений, и этой истории уже несколько тысяч лет. Они, книги и огонь, как бы тянутся друг к другу. Все знают, что огонь проглотил крупнейшую библиотеку античного мира в Александрии. Но не все помнят, что этот пожар, то затухая, то весело разгораясь, длился более четырехсот лет, словно огонь вначале читал папирусы и пергамент, а после уничтожал их. Поэт Алексей Цветков, рассуждая на Радио Свобода о библиотеках, высказал потаенную мечту: да не пожалеет пламя миллиардов современных книжонок массовой культуры. Мечта красивая, романтичная. Какому поэту она не по душе? Меня лично смущает лишь одно обстоятельство: у огня, этого ненасытного пожирателя книг, вкус почему-то не менее изысканный, чем у поэтов-романтиков.
Что такое для нас сожжение книг? Это костры плюс инквизиторы, люди со свастикой, хунвейбины, это эпохи войн и одичания человечества. Но вот статистика последних десятилетий: в результате террористической акции в Еврейском центре в Буэнос-Айресе погибли уникальные документы и книги по истории иудаизма и евреев; в библиотеке английского города Норвич из-за утечки газа сгорело сто тысяч ценнейших изданий; в последние дни Чаушеску в огне революции горела Государственная библиотека в Бухаресте; в 1988 году в Ленинграде сгорело 400 000 книг и пострадало не менее четырех миллионов изданий – этот пожар вошел в историю библиотек как "книжный Чернобыль"; незадолго до этого от зажигалки маньяка сгорели сотни тысяч книг Лос-Анджелесской библиотеки, одной из крупнейших в Америке; почти полностью сгорели библиотеки в Белфасте и в Сараеве. Так что если судить о цивилизованности человечества по количеству сжигаемых книг, то нашей эпохе гордиться нечем. Даже технический прогресс в пожарном деле мало чем помог: вода гасит пожар, но та же вода может полностью уничтожить старинные рукописи, ветхие летописи. В Древнем Риме пожарные команды создавались главным образом изготовителями войлока и фетра, поскольку эти ремесленники чаще всего страдали от пожаров, и они же чаще всего были виновниками пожаров. Отчаявшиеся библиотекари в наши дни тоже порой призывают организовывать свои пожарные команды.
Конечно, в сожжении книг в первую голову повинны люди. Классический пример – первый китайский император династии Цинь. Именно он в третьем веке до нашей эры распорядился сжечь все исторические хроники, дабы убедить себя и человечество, что история началась со времени его вступления на трон. Но, может быть, дело не только в злой человеческой воле? У книг и огня своя история отношений, и этой истории уже несколько тысяч лет. Они, книги и огонь, как бы тянутся друг к другу. Все знают, что огонь проглотил крупнейшую библиотеку античного мира в Александрии. Но не все помнят, что этот пожар, то затухая, то весело разгораясь, длился более четырехсот лет, словно огонь вначале читал папирусы и пергамент, а после уничтожал их. Поэт Алексей Цветков, рассуждая на Радио Свобода о библиотеках, высказал потаенную мечту: да не пожалеет пламя миллиардов современных книжонок массовой культуры. Мечта красивая, романтичная. Какому поэту она не по душе? Меня лично смущает лишь одно обстоятельство: у огня, этого ненасытного пожирателя книг, вкус почему-то не менее изысканный, чем у поэтов-романтиков.
Сожжение книг в Берлине, 10 мая 1933 года