Владимир Тольц: Сегодня, в рамках цикла «Как у Дюма…» я хочу познакомить вас с архивными записями двух выпусков «Документов прошлого», программы, которую я многие годы вел с моими замечательными коллегами-историками Еленой Зубковой и Ольгой Эдельман. С Еленой мы в 2004 обсуждали попытку обвинения Игоря Моисеева в «низкопоклонстве перед Западом» (это будет во второй половине сегодняшнего радиочаса). Но прежде запись наша с Ольгой Эдельман запись 2005 г. -
Выселение судетских немцев из Чехословакии после Второй мировой войны
Владимир Тольц: Шестьдесят лет назад окончилась Вторая мировая война. О чем чаще всего вспоминают, говорят в связи с победой? О радости уцелевших или жертвах войны. Но есть и еще одно измерение победы: это начавшиеся тогда (или получившие новое развитие) проблемы. По окончании войны державам-победителям пришлось заботиться об урегулировании положения стран центральной Европы, оказавшихся без власти и без внятной политической системы, но зато с различными более-менее крупными партиями и силами, по-разному проявившими себя в ходе войны.
Ольга Эдельман: Любопытно читать донесения о положении в освобождаемых странах, которые советские компетентные органы в 44-45 годах посылали руководству страны. Появились же качественно совершенно новые задачи. Если до войны разведка должна была понять, какие страны годятся в союзники, какие во враги, и насколько сильны те и другие, то теперь следовало разбираться в силах, действующих на территориях, еще недавно подконтрольных фашистам. На кого там можно опереться? Как настроено население? Какая часть местного сопротивления готова сотрудничать с СССР? Из кого можно и выгодно сделать местное правительство? А сделав ставку на какую-то часть местной политической элиты - вышедших из подполья коммунистов или вчерашних героев партизанского сопротивления, - тут же приходилось сталкиваться с последствиями их управления.
Докладная записка Ивана Серова - Лаврентию Берии, Берлин, 14 июня 1945. Разослано: Сталину, Молотову, Маленкову.
Совершенно секретно
В Управление комендатуры фронта поступили данные, что на границе Германии с Чехословакией в г. Альтенберг (южнее г. Дрездена) переходят большие группы немцев, выселяемых из Чехословакии, при этом имеется много случаев самоубийств.
Посланной на место группой оперработников установлено, что Чехословацкое правительство вынесло постановление, согласно которому все немцы, проживающие в Чехословакии, обязаны немедленно выехать в Германию.
Местные органы власти, в связи с постановлением, объявляют немцам, чтобы они в течение 15 минут собирались и выезжали в Германию. На дорогу разрешают взять с собой 5 марок. Никаких личных вещей и продовольствия брать не разрешают.
Ежедневно в Германию прибывает из Чехословакии до 5000 немцев, большинство которых женщины, старики и дети. Будучи разорены и не имея перспективы на жизнь, некоторые из них кончают жизнь самоубийством, вскрывая бритвой вены на руках.
Так например, 8 июня районный комендант зафиксировал 71 труп со вскрытыми венами.
Ольга Эдельман: Иван Серов занимал тогда должность заместителя наркома внутренних дел СССР и только что, за неделю до этого донесения, был назначен заместителем главноначальствующего Советской военной администрацией в Германии по делам гражданской администрации, причем еще месяц сохранял и должность уполномоченного МВД по 1-му Белорусскому фронту, а с начала июля стал уполномоченным МВД по всей Группе советских оккупационных войск в Германии. То есть - крупнейший чин по части внутренних дел в советской зоне оккупации. И, как видно из его донесений, для него появление на подведомственной территории выселенных из Чехословакии судетских немцев стало неприятной неожиданностью.
Докладная записка Серова - Берии, Берлин, 3 июля 1945. Разослано: Сталину, Молотову.
От лица граждан немецкой национальности, проживавших до войны в Чехословакии, поступают многочисленные жалобы в адрес т. Жукова и военных комендантов о том, что чехословацкие власти, выселяя немцев из Чехословакии, исключительно грубо обращаются с женщинами и детьми, не обращают внимания на заявления женщин о том, что их мужья арестованы гитлеровцами и до сих пор находятся в концентрационных лагерях.
При этом указывается, что у населения отбирают все личные вещи и деньги, оставляя на дорогу лишь по 100 марок.
Как сообщают наши коменданты и начальники оперативных групп, выселение немцев с территории Чехословакии проходит неорганизованно и без всякого предупреждения наших комендантов.
Как правило, приезжают грузовые автомашины с чехословацкой стороны, на которых сидят выселяемые немцы, а вместе с ними чехословацкие солдаты, затем сбрасываются вещи, переселяемые высаживаются и машины уходят.
Неорганизованность выселения можно подтвердить такими фактами: в районе г. Эверсбах (Чехословакия) наш оперативный работник встретил командира 28 стрелкового полка чехословацкой армии. В разговоре с ним оперативный работник установил, что командованию полка никаких указаний от правительства о выселении немцев не дано, но так как чехи, в том числе и он сам, очень не любят немцев, а их полк размещается в немецком районе, поэтому он и принял решение всех немцев переселить в Германию.
Кроме того, в ряде случаев чехословацкие офицеры и солдаты в населенных пунктах, где проживают немцы, с вечера выставляют усиленные патрули в полной боевой готовности и ночью открывают стрельбу по городу. Немецкое население, перепугавшись, выбегает из домов, бросая имущество, и разбегается. После этого солдаты заходят в дома, забирают ценности и возвращаются в свои части.
В результате такого переселения в районах, граничащих с Чехословакией, собралось несколько десятков тысяч переселяемых немцев, которые ходят попрошайничают и голодают. Имеются случаи самоубийства.
В связи с тем, что мы за последнее время получили ряд сообщений, что среди этого контингента имеются случаи заболевания инфекционными болезнями: сыпной тиф и др., - было бы целесообразно, чтобы чехословацкое правительство ставило в известность советскую военную администрацию в Германии о плане переселения.
Докладываю на ваше решение.
Ольга Эдельман: Между прочим, занятно: Серов так описывает бедствия выселенных чехами немцев, как будто бы он - не из сталинского НКВД, а из какой-то такой гуманитарной организации...
Владимир Тольц: Рассуждения о движениях души Ивана Александровича Серова - это, скорее, материал для романистов. Есть, однако, и другие проблемы. Докладные Серова ясно показывают, что вопрос о выселении немцев был решен чешской стороной без согласования с советской, у которой от этого появилась лишняя головная боль.
Ольга Эдельман: Ну, понятно, их надо было куда-то селить, устраивать и все прочее.
Владимир Тольц: Не только. Речь шла вообще об очень обширном и многоплановом процессе. Восточная Европа пришла в движение. Немцев из Чехословакии было выселено около 3 миллионов (и полагают, что по ходу дела их погибло около 40 тысяч). Потом, в августе 45-го, выселение судетских немцев было оформлено решением Потсдамской конференции. Но реально оно началось раньше - и без согласований. Одновременно из Словакии выселяли венгров - в Венгрию.
Ольга Эдельман: Причем политуправление 2-го Украинского фронта доносило, что и это делается грубо, примерно на тех же условиях: в течение суток, почти без вещей, без исключений даже для венгров-коммунистов.
Владимир Тольц: Да и на других землях происходил обмен населением по национальному признаку: немцев выселяли из отошедшей к СССР Восточной Пруссии, переселялись в Польшу поляки. Одни народы стремились объединиться и ликвидировать инородные анклавы, другие хлопотали об автономии или государственном оформлении. Я прошу рассказать об этих процессах нашего коллегу по радио и историка Кирилла Шевченко.
Кирилл Шевченко: Вообще на уровне высшего политического руководства Советского Союза и Чехословакии выселение судетских немцев было согласовано заранее. Президент Чехословакии Бенеш начал зондировать почву на этот счет в Москве еще в декабре 1943 года. И поскольку СССР, в отличие от западных союзников, сразу поддержал эту идею и вообще выступил за восстановление Чехословакии в ее домюнхенских границах, это, кстати, стало одной из важных причин переориентации Бенеша на Кремль. Поскольку британцы относились к чехам и к их представлениям о послевоенном устройстве Европы намного прохладнее, чем Сталин. Но в последний раз проблема выселения судетских немцев президент Бенеш обсуждал с Молотовым в Москве в мае 45 года по пути в уже освобожденную часть Чехословакии. Что же касается деталей выселения, то их предстояло еще согласовать. Практически сразу после освобождения от нацистов в мае 1945 года чехословацкие власти немедленно начали депортацию судето-немецкого населения в советскую оккупационную зону. Договоренности об этом иногда заключались с командованием соседних частей советской армии, но очень часто этот процесс происходил совершенно стихийно.
В Чехословакии в это время возникло множество полувоенных различных формирований, которые назывались по-разному, которые зверствовали в судето-немецких районах, грабили немецкое население и занимались его депортацией в соседнюю Германию. В основном пограничные с Чехословакией области Саксонии и на территорию Австрии. Одним из самых трагических эпизодов этой эпопеи стал так называемый "марш смерти" в конце мая 45 года, когда по приказам местных чехословацких властей примерно 30-тысячное немецкое население города Брно в Южной Моравии, в основном женщины, дети и старики, было изгнано из города и отправлено пешком до границы с Австрией. В результате погибло около полутора тысяч человек. И подобных эксцессов было довольно много. Общее количество немцев, которые погибли в ходе депортации, до сих пор дискутируется чешскими и немецкими историками. И цифры называются совершенно разные - от нескольких десятков тысяч до сотен тысяч погибших.
Одновременно с этим происходила депортация немецкого населения поляками из Силезии, из немецких областей к востоку от Одера, которые переходили в это время к Польше.
Владимир Тольц: Депортация - это всегда двусторонний вопрос, не только откуда, но и куда. И если с СССР Чехия согласовала проблему, как относились к ней западные союзники?
Кирилл Шевченко: Дело в том, что в отличие от Советского Союза, который дал согласие чехам принимать в своей оккупационной зоне судеских немцев, американцы и британцы отказывались принимать немцев из Чехословакии вплоть до соответствующих решений Потсдамской конференции. Вообще чехи стремились избавиться от максимального количества судетских немцев еще до начала Потсдамской конференции, поставив тем самым великие державы перед свершившимся фактом. По подсчетам историков, в течение нескольких месяцев после окончания войны и до начала Потсдамской конференции из Чехословакии в советскую оккупационную зону Германии было выселено примерно 450-500 тысяч немцев. И даже много повидавшие советские военные из оккупационной администрации в Германии были удивлены, как свирепостью и крайней жестокостью чехов, так и их стремлением любой ценой как можно быстрее избавиться от максимально большего количества немцев.
Кстати, что интересно, выселение из Польши сопровождалось еще большим количеством эксцессов. И есть даже данные о том, что выселение из Силезии, которое началось еще до окончания войны, происходило очень странно, на наш взгляд. Поскольку колонны силезских беженцев, этнических немцев, старались уходить на запад в Германию рядом с колоннами советских войск, чтобы тем самым иметь какую-то гарантию от нападения со стороны поляков. То есть поляков они боялись гораздо больше, чем советских солдат.
Растрелянные судетские немцы, Чехословакия 1945 год
Очень многие советские военнослужащие на территории Чехословакии, становясь свидетелями многочисленных самосудов над немцами, были вынуждены как-то их защищать, что приводило к конфликтам с чехами. И в июле 45 года советское командование даже запретило солдатам и офицерам вмешиваться в эти споры. После Потсдама выселение немцев осуществлялось более организованно, поскольку судетские немцы выселялись не только в советскую оккупационную зону, но и в соседнюю Баварию.Ольга Эдельман: Около 3 миллионов немцев, проживавших в Судетской области, должны были бросить свои дома и все имущество, в считанные часы (а то и минуты) собраться и выехать к границе Германии. Отмечалось много случаев самоубийств.
Донесение начальника отдела пропаганды Управления военного коменданта г. Дрездена полковника Пятника начальнику отдела пропаганды Советской военной администрации Федеральной земли Саксонии подполковнику Ватнику, 8 февраля 1947 г.
О деятельности судетских немцев в Дрездене
Летом прошлого года начала свою деятельность в Дрездене группа судетских немцев (из Теплиц-Шонау), регулярно проводившая собрания. Руководителем судетских немцев является Карл Главач, который был владельцем парикмахерской с 40 служащими, а также был депутатом чехословацкого правительства при фашистах. Членом НСДАП не был.
По социальному положению указанная группа принадлежит к мелкой буржуазии. В рядах этой группы имеются кустари, представители отхожих ремесел, лавочники, торговые служащие и даже фабриканты.
Первые собрания, проходившие в прошлом году, не носили политического характера. На этих собраниях происходил обмен адресами в целях розыска пропавших при эвакуации из Чехословакии родственников и знакомых.
Последние же собрания, проходившие 17 ноября, 29 декабря 1946 и 19 января 1947 г., носят открыто политический характер, в подтверждение чего останавливаюсь на содержании этих собраний.
Первое из этих собраний (от 17.11.46), на котором присутствовало свыше полутораста человек, открыл Главач следующими словами, обращенными к собравшимся: "Вытесненные спутники по несчастью!". Вслед за этим на протяжении двух часов проходил обмен адресами и мнениями в целях установления пребывания родственников и знакомых.
Далее Главач перешел к чтению писем, описывающих положение немцев, оставшихся в Чехословакии, в которых рассказывается, что оставшиеся там пустые квартиры являются последствием гибельной переселенческой политики. Железнодорожные служащие должны работать на рудниках, вследствие недостатка рабочей силы. Не только немцы находятся там в тяжелом положении, но и те из чехов, сыновья которых были в немецкой армии или они сами находились в хороших взаимоотношениях с немцами. Чехословакия требует репараций. Имущество, которое мы вынуждены были там оставить, должно быть засчитано в счет репараций...
В заключение выступил один лавочник, работающий здесь в качестве слесаря, как живой свидетель жестокого обращения чехов с немцами.
Ольга Эдельман: Между тем, "жестокое обращение чехов с немцами" имело, конечно же, свою предысторию. Немцы Судетской области, составлявшие там подавляющее большинство населения, после распада Австро-Венгерской империи были недовольны, что Судеты отошли к Чехословакии, постоянно заявляли о дискриминации со стороны чешского правительства. К 1935 году они почти поголовно вошли в пронацистскую Судетскую немецкую партию, добивавшуюся присоединения области к Германии. Якобы угнетенное положение судетских немцев стало любимой темой фашистской пропаганды, Гитлер говорил об "ужасающих условиях жизни немецких собратьев в Чехословакии". Судеты были главным объектом "Мюнхенского сговора" в 1938. Затем, при вторжении в Чехословакию, именно немецкое население Судет стало "пятой колонной" фашистов. Чехам было на что обижаться, ведь при немецкой оккупации вчерашние соседи выживали их из собственных домов и не разрешали даже оставлять на "арийских" кладбищах чешские могилы, и люди, уходя, уносили с собой истлевшие останки. В июне 1942 г., после уничтожения фашистами села Лидицы, участники чешского сопротивления потребовали от находившегося тогда в эмиграции Бенеша после войны изгнать из Чехии всех немцев.
Из донесения полковника Пятника, 8 февраля 1947 г.
Следующее собрание состоялось 29 декабря, на котором присутствовало около 150 человек. Руководил собранием Карл Главач. На этом собрании он прочел письма, описывающие положение немцев, оставшихся в Чехословакии.
Следующий оратор говорил о том, что руководителями английских и американских властей в Германии решено, что как силезцам, так и судетским немцам будет возвращена родина, что их вопрос будет обсуждаться на заседаниях английского парламента.
Третий оратор сказал, что все газеты в западных зонах пишут о создании Дунайской Федерации, в которую войдут Бавария, Баден, Вюртенберг, Австрия и Венгрия под руководством Австрии. Таким образом для нас, судетских немцев, представляется возможность войти в состав этой федерации на правах автономии. Следующий из выступивших требовал от присутствующих сохранения спокойствия в вопросе возвращения на родину. Каждому должно быть известно, что возвращение на родину не может быть осуществлено так быстро, каким было выселение, так как каждому из вас будет возвращен дом в таком состоянии, в каком вы его оставили. Английский парламент решил, что мы будем жить под американским протекторатом.
Последний из выступавших, Вагнер, руководитель судетских немцев во Фрайтале требовал объединения всех переселенцев, требовал от всех партий заниматься положением переселенцев. Правительство должно заботиться о нас, переселенцах. Наконец, объединенные нации во время мирных переговоров должны предусмотреть и наше положение.
На следующем собрании, происходившем 19 января 1947 г., на котором присутствовало 300 чел., Карл Главач, открывая собрание, предложил собравшимся почтить вставанием память умерших во время эвакуации, подчеркнув при этом, что редкий из немцев перенес столько жертв, сколько судетские немцы. Эти жертвы нельзя забыть. Имперские немцы не имеют права обсуждать наше положение, т.к. они не знают, что означает нам, как немцам, жить под чужим господством. Затем он, как всегда, прочел письма из Чехословакии, а также продемонстрировал письма, полученные от Контрольного Совета, но не прочел их собравшимся.
Эта группа судетских немцев в качестве своих требований к предстоящей мирной конференции выставляет отделение от Чехословакии судетской области и образование автономного государства.
Эта группа в составе 300 чел. находится в тесной связи с судетскими немцами, находящимися в Тюрингии (город Иена), насчитывающими 600 чел.
Помимо этой группы, в г. Дрездене зарегистрированы собрания судетских немцев во Фрайтале, а также группа переселенцев из Тешен-Боденбах в количестве 400 чел., руководимая Никичем.
Владимир Тольц: Выселенные из Судетской области немцы, как мы видим, возлагали много надежд на международные переговоры, на поддержку Запада. Местами эти упования выглядят, мягко говоря, не вполне реалистично: "Английский парламент решил, что мы будем жить под американским протекторатом". Кстати, представитель советских оккупационных властей не отмечает в выступлениях переселенцев каких-то следов осознания и собственной меры вины за недавние события, они считали себя невинными жертвами. А что державы-победители, они как-то разыгрывали судетскую карту во второй половине 40-х? - спрашиваю я нашего эксперта Кирилла Шевченко.
Кирилл Шевченко: Запад, и в первую очередь Великобритания, поначалу не был готов принять этот главный тезис Бенеша о необходимости восстановления Чехословакии в ее домюнхенских границах. Я просто напомню, что в сентябре 38 года в Мюнхене Запад в лице Великобритании и Франции согласился с требованием Гитлера о расчленении Чехословакии, а Судеты стали частью германского рейха. Остававшаяся часть Чехословакии в марте 39 года была оккупирована вермахтом и провозглашена протекторатом Богемии и Моравии. Находясь в изгнании в Британии, Бенеш постоянно добивался аннулирования мюнхенского сговора, но Запад на это поначалу не шел. И первым это требование поддержал Советский Союз. Вообще любопытно, что 18 июля 41 года, когда СССР признал правительство Бенеша в изгнании, он одновременно с этим признал и нелегитимными условия Мюнхенского договора. Британия, которая в этот же день на несколько часов позже тоже признала чехословацкое правительство в изгнании, обошла демонстративным молчанием вопрос о послевоенных границах Чехословакии.
Интересно и то, что в своем обращении к чехам и словакам из Лондона по волнам Би-Би-Си Бенеш говорил о восстановлении Чехословакии в ее домюнхенских границах. Но британская цензура потребовала, чтобы он убрал эту часть своего обращения, что он был вынужден сделать. То есть там на самом деле все было довольно жестко. Поэтому чехи были разочарованы в британцах. Естественно, что они ухватились за ниточку надежды, которую вроде как давал Кремль.
Окончательное решение судето-немецкий вопрос получил на конференции в Потсдаме, где был согласован примерный график и сроки депортации судето-немецкого меньшинства из Чехословакии. После Потсдама судетских немцев стали принимать и в Баварии, которая находилась под американским контролем. И в Баварии постепенно образовалось многочисленное и хорошо организованное, влиятельное судето-немецкое большинство, которое вплоть до настоящего времени очень активно отстаивает интересы судетских немцев.
И даже после Потсдама чехи постоянно пытались ускорить процесс выселения немцев. Скажем, квота на прием судето-немецких выселенцев в советской оккупационной зоне была 750 человек после Потсдама. В мае 46 года в Берлине на переговорах между представителями чехословацкого министерства обороны и советской военной администрацией советская администрация пошла навстречу чехам и согласилась принять дополнительное количество немцев. В общей сложности в советскую оккупационную зону попало, наверное, около полутора миллионов судетских немцев.
Из донесения полковника Пятника, 8 февраля 1947 г.
Деятельность судетских и силезских немцев в последний месяц свидетельствует об усилении активности последних перед началом мирной конференции, так как с ней они связывают свои надежны на возвращение на родину или на образование самостоятельной автономной области. Донося вам об этом, прошу ваших указаний насчет дальнейшей деятельности судетских и силезских немцев в г. Дрездене.
Со своей стороны считаю необходимым запретить их деятельность, так как регулярные собрания последних являются предпосылкой к их объединению в самостоятельную политическую организацию, уже в настоящее время располагающую связями не только в нашей, но и в западной зонах.
С другой стороны, считаем целесообразным обратить внимание органов самоуправления на жилищно-бытовые условия, в которых находятся переселенцы, а также на их трудовое устройство в целях проведения ряда мероприятий, направленных на улучшение общего их положения в гор. и уезде Дрезден.
[Приписка Пятника от руки:]
До некоторого времени собрания им разрешала полиция. Полиции мы запретили эти разрешения.
Движение переселенцев есть движение националистическое, реваншистское, которое надо пресечь в корне и не допускать собраний, которые дают им возможность складываться в политическую организацию.
Владимир Тольц: Из донесения полковника Пятника начальнику отдела пропаганды Советской военной администрации Федеральной земли Саксонии подполковнику Ватнику, 12 февраля 1947 г.
Считаю необходимым заметить на недопустимость помещения на страницах газеты "Ди Унион" объявлений о собраниях судетских немцев ("Ди Унион" от 5.2.47 г., четвертая страница), так как разрешая подобные объявления, мы способствуем их объединению и организации. Достаточно сказать, что на этом собрании присутствовало свыше 300 человек, многие из которых явились впервые, прочитав объявление на страницах газеты о сборе переселенцев из Тешен-Боденбах.
Ольга Эдельман: Советская военная администрация была, разумеется, заинтересована в сохранении порядка и стабильности в Германии. Да и с дружественным чехословацким правительством из-за выселенных немцев ссорится было не резон.
Владимир Тольц: Проблема судетских немцев, как и многие другие, была не столько решена, сколько заморожена - всеобщими усилиями. И, скорее всего, и эта проблема, и ряд ей подобных вовсе не имела тогда решения - если их ставить так, как тогда они были поставлены.
***
Владимир Тольц: Сейчас я хочу познакомить вас с архивной записью одного из выпусков программы «Документы прошлого», вышедшего в эфир почти 9 лет назад и озаглавленного, на мой взгляд, не вполне удачно (потом я объясню, почему так считаю). Называлась она
1958 год: Игорь Моисеев и второе издание кампании против "низкопоклонства"
Летят перелетные птицы
В осенней дали голубой,
Летят они в жаркие страны,
А я остаюся с тобой.
А я остаюся с тобою,
Родная моя сторона.
Не нужно мне солнце чужое,
Чужая земля не нужна.
Елена Зубкова: Документы, которые сегодня прозвучат в нашей передаче, расскажут об одной истории, случившейся в конце 50-х. Это было время, когда приоткрылся "железный занавес", и советские граждане начали постепенно просачиваться за рубеж. Разными путями. Через зарубежные гастроли и конкурсы. Реже - как туристы. Выпускали не всех и не во все страны. Например, в Америку - только самых доверенных и проверенных. Тех, кто мог, по мысли советских чиновников, наиболее достойно представлять страну и ее культуру. Служить, так сказать, визитной карточкой. В число избранных попал и ансамбль народного танца, которым руководил Игорь Моисеев. В 1958 году ансамбль Моисеева впервые приехал на гастроли в Соединенные Штаты. Но это было только началом истории....
Владимир Тольц: Помнится мне, Игорь Александрович позднее не раз делился своими впечатлениями об этой поездке - и в своих мемуарах, и в многочисленных интервью. В общем, история довольно известная ...
Елена Зубкова: Да, известная. Но не все знают, как раскручивалась эта история и кто ее раскручивал. Об этом расскажут наши документы. А началось все даже не с американских гастролей, а с выступления Игоря Моисеева в Московском Доме актера. Игорь Александрович говорил о том, как состоялось его знакомство с Америкой. В архиве сохранилась стенограмма этого выступления. 11 декабря 1958 года.
Народный артист СССР Игорь Моисеев в своем кабинете, 1958 год
"Мне сегодня приходится говорить не только в качестве гастролера, но и в качестве туриста. Должен вам сказать, что существует огромнейшая разница между психологией гастролера и психологией туриста, который собирает свои впечатления без гнетущей обязанности, без гнетущего чувства ответственности артиста, приехавшего прежде всего показать свою работу.Признаюсь, мы ехали в Америку с некоторой неуверенностью, мы не могли сказать уверенно о том, как примет нас Америка, совпадают ли наши вкусы, сумеем ли мы быть понятыми Америкой. Этого никто не знал и не мог знать. И неудивительно, так как длительные годы изоляции и "холодной войны" помешали тому, чтобы наши народы достаточно хорошо узнали друг друга. И поэтому совершенно естественной была наша боязнь быть недостаточно понятыми Америкой. Но вот дали наша первый концерт в Метрополитен Опера, концерт, на который, по словам американской печати, собралась вся Америка и дипломатический корпус, и самые изысканные снобы, и просто американцы, которые могли достать в этот день билет...
Успех первого концерта был большим, чем просто успех. Иначе назвать этот успех как дружба, как демонстрация дружбы я не мог бы. Мы почувствовали, что даже в таком изысканном зрительном зале, в каком проходил наш первый концерт, желание понять наше искусство было впереди всех иных вопросов. И вот, когда это разрешилось, то мы почувствовали, совершенно физически почувствовали, вот эти волны настоящей человеческой симпатии, и, если хотите, нас это удивило, потому что мы не ожидали после этой атмосферы холодной войны, что мы встретим такую беспрепятственно дружескую атмосферу.
Удовлетворив любопытство американцев, мы почувствовали, что настал наш черед познакомиться со всеми особенностями американской культуры, и мы окунулись в такое бурное знакомство.
Надо сказать, что мы жили на Бродвее, в самом водовороте нью-йоркской жизни, у самых реклам, которые ночью неистовствовали около наших окон. Жизнь, темп и динамика жизни нью-йоркских улиц такова, что ловишь себя тоже на том, что сам начинаешь бежать.
Магазины буквально выворачивают свои "внутренности" наизнанку, стремясь всеми способами обратить внимание прохожего, задеть его, заставить войти в магазин. Для этого они выставляют свои товары... иногда прямо на тротуаре, причем даже на Бродвее.
А если вообще говорить о тех вещах, которые бросались в глаза в жизни Америки, нужно сказать о дорогах Америки. Мы вынуждены были буквально изумляться технике американских дорог. Это настоящее кружево из бетона: они извиваются, переплетаются между собой, иногда пересекаются, но на многих уровнях, на многих "этажах", многоэтажных уровнях. Так, например, когда мы жили в отеле в Бостоне, то мои окна были на уровне седьмого этажа, и я вдруг увидел, как мимо моего окна промчался автомобиль. Тут было целых 7 этажей переплетающихся и пересекающихся дорог из бетона!
Но перейдем скорее к тому, что нас всех интересует - перейдем к жизни Америки в области культуры, в области театра, в области искусства.
Мы не ожидали увидеть в Америке что-либо интересное в области театра. Тем приятнее было наше изумление, когда мы увидели и убедились в том, что Америка имеет не только свой театр, но имеет театр с выдающимися особенностями, имеет такой театр, который может конкурировать с целым рядом лучших театров в Европе.
В чем заключается особенность американского театра? Особенность американского театра заключается в том, что он обладает необычайным лаконизмом, выразительностью и действенностью.
Необычайное режиссерское мастерство. Психологически необычайно тонко и выразительно раскрывается сущность происходящего момента.
Второе. Мы ожидали увидеть в американском театре много элементов формализма. Это оказалось на самом деле не так. Очень выразительная, очень приятная музыка.
Мне бы очень хотелось..., если будет художественный обмен между странами в области театра, чтобы наша страна и театры нашей страны видели целый ряд спектаклей, которые бы я хотел рекомендовать вашему вниманию.
Первый из них - это "Май фэйр леди". "Май фэйр леди" - спектакль музыкальный, музыкальная комедия на тему "Пигмалиона" Бернарда Шоу. Второй спектакль, который еще больше поразил наше воображение и еще больше нам понравился... - это спектакль-балет или, если хотите, хореодрама "Вест сайд стори", т.е. "История на западной стороне", который поставлен исключительно талантливым режиссером-балетмейстером Джеромом Роббинсом.
Я не участник и не свидетель той жизни, которой живут герои спектакля, но я чувствую, что это дышит сегодняшним дыханием страсти, мысли - и это глубоко волнует. Необычайно запечатлевающейся спектакль!».
Елена Зубкова: Игорь Моисеев говорил о театральной жизни и просто о жизни Америки ярко и в подробностях. Не забыл и про диковины Диснейленда, и про музеи, и про необычные встречи. Одна из них запомнилась особенно.
"После одного из наших концертов еще в "Метрополитен-театре" за кулисы пришла одна не совсем молодая, но очень эффектная и красивая женщина и спросила: "Где Моисеев?"
Ей указали. И уже на довольно близком расстоянии от меня она спросила:
Вы Моисеев?
Да.
Позвольте Вас поцеловать?
Я говорю: "Пожалуйста!"... (смех).
Она меня поцеловала.
Я спросил: "Кто это?" Это была Марлен Дитрих. Что такое Марлен Дитрих для меня? Еще до войны я видел фильм "Желание". Я никогда еще в жизни не видел другого фильма, в котором женщина была бы так ослепительна, так притягательна, так недосягаема, как была Марлен Дитрих в этом фильме! Внешность - фигура, голос, глаза, игра! Это была красота настолько хищная, но чувствовалось, что трудно что-нибудь противопоставить этой женщине, если бы она попалась на нашем пути! (Смех, аплодисменты).
И через какие-нибудь 25 лет мне пришлось с ней встретиться! Она меня поцеловала!
Я не знаю, снимается ли она в кино сейчас, но она выступает в небольшом театре, на Марлен Дитрих идут и она берет высокую цену. Но что меня огорчило? Когда я пришел в театр, надо вам сказать, что программу дают бесплатно (она входит в стоимость билета), раскрыл программу, и на первой странице вижу: сидит на диване перед глобусом (огромнейший глобус, с этот стол) женщина в роскошной лакированной пижаме и держит в руке фужер с пивом, и большая надпись "Нет пива лучше пива Марлен Дитрих".
Актриса Марлен Дитрих, 1960 год
Елена Зубкова: Пока Моисеев говорил, из зала пришла записка. "Товарищ Моисеев! Сегодня в "Правде" есть статья, в которой американцы сами говорят об упадке театральной деятельности в Америке. Каково Ваше мнение по этому вопросу?". Моисеев ответил так:"Я говорил о ряде виденных мной интересных спектаклей, и я сомневаюсь, чтобы я тут был не прав, потому что подходил я к этому совершенно объективно и достаточно в этом разбираюсь. Но ведь это ничего не говорит о тех экономических условиях, в которых в Америке находятся актеры. Ведь там совершенно другие условия: поскольку нет государственных дотаций театру, поскольку театру вообще там никто не помогает и театры вынуждены быть рентабельными, то лишних людей в театре нет, и вообще нет такого театра, в котором бы вообще подбиралась труппа, а есть пьеса, для которой подбираются актеры.
А дальше уж пьеса идет столько времени, сколько она в состоянии давать сборы.
Нельзя дружить, если ты не знаешь того, с кем дружишь. Для того, чтобы дружить надо хорошо знать, и каждая деталь на поле культуры, которая способствует своей работой этому ознакомлению, делает первые шаги на пути дружбы. А дружба - залог того, что мир на земле нерушим. И в этом отношении я приветствую каждую деталь, которая способствует этому сближению".
Елена Зубкова: Эти слова Игоря Моисеева были встречены аплодисментами. И вообще вечер имел успех. Однако история с запиской получила неожиданное продолжение. Выступлением Моисеева заинтересовалась советская цензура, точнее ведомство, ответственное за охрану государственной тайны.
"Совершенно секретно. ЦК КПСС.
11 декабря с.г. "Правда" опубликовала корреспонденцию ТАСС из Нью-Йорка, в которой сообщалось о напечатанных в газете "Нью-Йорк Таймс" статьях по вопросам искусства. Авторы этих статей американцы Брэкер и Таубмен высказывают одну и ту же мысль - о продолжающемся упадке американского искусства, об игнорировании правительством США его насущных нужд и запросов. "По сравнению с советскими достижениями в области искусства, - делает вывод Таубмен, - мы в Соединенных Штатах еле волочим ноги".
В этот же день, в Центральном доме актера на вечере перед многолюдной аудиторией с докладом "Культурная жизнь Америки" выступил художественный руководитель ансамбля танцев народов СССР Игорь Моисеев, поделившийся своими впечатлениями от поездки в США, где он побывал с ансамблем весной текущего года.
Выступая с присущим ему апломбом и безапелляционностью, он выдавал личные, субъективные оценки и наблюдения за истину, вводя тем самым, своих слушателей в явное заблуждение. Вопреки правде, несмотря на откровенные высказывания самих американцев о продолжающемся упадке американского искусства, т. Моисеев буквально захлебывался от восторга, когда рассказывал, например, об американском театре.
Все увиденные докладчиком спектакли вызвали у него только положительные отзывы. В неоправданно восторженном, объективистском духе было выдержано почти все выступления, естественно вызвавшее у некоторых слушателей недоумение.
Зато с большим удовлетворением встретила выступление т. Моисеева московская корреспондентка американского агентства "Юнайтед пресс интернейшнл" Шварценбах. В задержанной цензурой телеграмме она писала следующее: "Игорь Моисеев выступил перед 600 любопытными русскими. В своей остроумной, продолжавшейся более трех часов речи Моисеев нарисовал яркую картину артистических устремлений по ту сторону океана, такую, какую никогда не давала ни одна советская газета, ни очень немногие, если вообще кто-либо из тех русских, которые возвращались из-за границы
Он побывал во многих местах в музеях и находит, что они прекрасны. В американской картинной галерее, - сказал он, - так много произведений Рембрандта, что он стал задумываться над тем, остались ли его картины в Западной Европе.
Его скромный вклад во взаимопонимание между Востоком и Западом заключается в том, что он очень эффектно довел до сознания 600 русских, многим из которых не представлялось возможным увидеть это самим, что промышленное производство и материальные удобства не являются единственными областями, в которых преуспевает Америка".
Таким образом, из сказанного выше можно сделать вывод, что бесконтрольные выступления, вроде выступления т. Моисеева, не только приносят мало пользы, но и просто вредны. Они не дают советским людям правдивого представления об истинном положении в современном капиталистическом мире, и тем самым наносит серьезный ущерб нашей партийной пропаганде.
В целях предотвращения подобных нежелательных выступлений в дальнейшем, полагал бы целесообразным обязать Министерство культуры СССР и Государственный комитет по культурным связям с зарубежными странами при Совете Министров СССР обеспечить контроль за подготовкой и организацией публичных выступлений деятелей советской культуры и науки, побывавших за границей.
Начальник Главного Управления по охране военных и государственных тайн в печати при Совете Министров СССР
П. Романов. 25 декабря 1958 года".
Владимир Тольц: Мне все это как-то больше напоминает события 1946 или 47-го года. Борьба с влиянием Запада, "низкопоклонством", "раболепием перед заграницей". Тогда ругать все американское и вообще "не наше" было, если не правилом хорошего тона, то, по крайней мере, тем, что ныне именуют "политкорректностью". Для правоверных коммунистов, во всяком случае. Но на дворе был уже 1958-й год. В Москве прошел молодежный фестиваль. Через год Хрущев поедет в Америку. И чиновники, отвечавшие за культуру или стоявшие на страже государственных тайн, не могли не чувствовать этих новых веяний....
Елена Зубкова: Но это не значит, что "новые веяния" всем были по душе. И вообще создается впечатление, что чиновники от идеологии тогда просто растерялись. Им нечего было противопоставить - и этой новой информации о жизни на Западе, и новому культурному опыту. Почти как в 45-м, когда из заграничного похода вернулись солдаты. Которые видели западную жизнь своими глазами, а не в картинках из "Крокодила". Ведь кампания борьбы с низкопоклонством образца 46 года была задумана прежде всего как противодействие этому новому опыту. В 58-м случилось нечто похожее. И заправляла всем специальная партийная комиссия.
Владимир Тольц: Об этой комиссии стоит рассказать подробнее. Называлась она так: Комиссия ЦК КПСС по вопросам идеологии, культуры и международным партийным связям. Председателем комиссии был назначен Михаил Суслов - далеко не последний человек в тогдашней партийной иерархии. Да и другие члены комиссии были людьми известными - Отто Куусинен, Петр Поспелов, Екатерина Фурцева. У новой комиссии - а она начала работать в январе 1958 г. - были довольно широкие полномочия. В том числе ей поручалось надзирать за артистами и писателями, выезжавшими за рубеж. Чтобы, так сказать, не посрамили ...
Елена Зубкова: И комиссия выполняла свою задачу, надо признать, не без энтузиазма. В декабре 1958 г. на одном из ее заседаний обсуждалась записка Отдела культуры ЦК КПСС. В этом документе говорилось, в частности, следующее:
"...Осужденное общественностью низкопоклонство перед буржуазным образом жизни, культурой и искусством подчас в замаскированной, а иногда и в прямой форме возрождается в известных кругах нашей интеллигенции. Возникновение подобных настроений определяется в значительной степени серьезными недостатками в организации заграничных поездок работников советского искусства, а также в практике загрантуризма ...
При этом беглое знакомство со страной приводит нередко к тому, что воспринимается только парадная, показная сторона жизни, и остаются незамеченными действительные противоречия буржуазного мира. Поэтому в рассказах многих деятелей искусства и туристов, приезжающих из поездок в буржуазные страны, преобладают восторженные интонации, сказывается дух низкопоклонства...
Подобные тенденции не могут быть терпимы...."
Владимир Тольц: Вопрос о "низкопоклонстве" обсуждался на Старой площади в декабре 1958, спустя всего несколько дней после выступления Игоря Моисеева в Доме актера. Так что, Игорь Александрович как раз оказался в самом центре набиравшей силу новой кампании. Его вызвали в Министерство культуры, и министр Михайлов лично, как тогда выражались, "указал ему на ошибки". Моисеев вернулся домой и написал письмо в ЦК КПСС.
"В ЦК КПСС
В 1958 г. коллектив Государственного ансамбля народного танца Союза ССР гастролировал по городам США и Канады. Как подчеркивалось и нашей печатью, успех выступлений ансамбля был выдающийся. Коллектив не только достойно представлял в Америке советское искусство, но был также безупречен в своем поведении. Это свидетельствует о мобилизованности и чувстве ответственности, привитом коллективу руководством.
Учитывая, что цель нашей поездки заключалась в том, чтобы способствовать установлению контактов с Америкой, ... я считал бы неправильным, после исключительно радушного, восторженного приема, оказанного нашему коллективу, отметить в своем докладе только негативные стороны американской культуры, что, как мне думается, могло бы привести только к усложнению в развитии дальнейших контактов.
Тот факт, что в советской стране, одновременно с пребыванием ансамбля в Америке, было высоко оценено искусство американского пианиста Ван Клиберна, получившего 1-ю премию на конкурсе пианистов им. Чайковского, а также искусство Бостонского и Филадельфийского оркестров и других американских артистов, гастролировавших в Союзе, укрепили во мне мысль, что следует объективно оценивать отдельные положительные явления американской культуры, если для этого имеются реальные данные.
Весьма возможно, что оценивая некоторые явления американской культуры, я не сумел соблюсти пропорции между светом и тенью и недостаточно сдержанно, чрезмерно положительно отозвался об американском театре, в частности о двух постановках, которые, с моей точки зрения, являются весьма интересными...
Тем не менее, я глубоко убежден, что ни с точки зрения политической, ни с точки зрения общественной ничего предосудительного я не допустил. Вот почему я был очень удивлен и обижен, когда Министр культуры СССР тов. Михайлов вызвал меня на заседание заместителей, где меня убеждали в том, что я сделал грубую политическую ошибку, приводя при этом, как мне кажется, недостаточно убедительный довод: раз доклад хвалят американцы - значит "допущена ошибка".
Также меня упрекали и в том, что за стенограммой "охотятся" американские корреспонденты. Непонятно почему следует от них прятать стенограмму, после того как представители американского посольства присутствовали на докладе. Это скорее может вызвать нежелательную реакцию.
Если я не прав и действительно совершил ошибку, очень прошу разъяснить мне, в чем ее существо.
Руководитель Государственного ансамбля народного танца СССР, народный артист Союза ССР И. Моисеев.
Г. Москва. 19 февраля 1959 г."
Владимир Тольц: Позднее, вспоминая этот эпизод, Игорь Моисеев напишет в своих мемуарах: "ЦК меня полностью поддержал, и мне удалось защититься от незаслуженной дискредитации". На самом деле все складывалось не столь оптимистично. И Отдел культуры ЦК, куда было направлено письмо Моисеева, отреагировал на него следующим образом:
"ЦК КПСС
Руководитель ансамбля народного танца СССР т. Моисеев жалуется по поводу неосновательности замечаний, сделанных ему Министром культуры СССР т. Михайловым в связи с его докладом о культурной жизни Америки...
Может быть и не следовало вызывать т. Моисеева по этому вопросу на совещание заместителей министра, но т. Михайлов поступил правильно, что обратил внимание т. Моисеева на серьезные недостатки его доклада.
Дело обстоит так, что т. Моисеев выступил с недостаточно продуманным по содержанию докладом. За исключением некоторых разделов доклад был переполнен непомерным восхвалением американской культуры, причем вольно или невольно т. Моисеев полемизировал с рядом статей, опубликованных на эту тему в нашей печати. Все области американской культуры и техники - автостроение, торговля, дорожное строительство, театры, музыка, живопись, музеи, цирк и т.д. - все это вызвало у Моисеева оценки только в превосходной степени...
Безудержно восторгаясь американским искусством, т. Моисеев очень тепло отозвался и о деятелях абстрактной живописи, и о русских эмигрантах - художниках-модернистах, которые якобы определили своим искусством "новую поворотную эру" и т.д.
Таким образом, подготовка к ответственному публичному выступлению была проведена т. Моисеевым несерьезно и это создало у слушателей одностороннее представление о культуре в Америке.
Зав. отделом культуры ЦК КПСС Д. Поликарпов
Зав. сектором отдела Б. Ярустовский.
13 марта 1959 г."
Итальянские актрисы Джина Лоллобриджида (слева) и Мариза Мерлини, министра культуры СССР Екатерина Фурцева (в центре) во время II Московского международного кинофестиваля
Елена Зубкова: На этом документе есть резолюция: "Фурцевой доложено. В архив". Это значит, что дело не стали раскручивать дальше. И не потому, что речь шла о Моисееве. Точнее, не только поэтому. Просто на Старой площади посчитали, что новую кампанию борьбы с "низкопоклонством" разворачивать все-таки не стоит. Слишком много аналогий. И, как говорится, себе дороже. Во всяком случае, Суслов дал команду вопрос этот с обсуждения снять.Владимир Тольц: Елена Зубкова в Документах прошлого. Запись 2004 года.
А теперь Послесловие 2013 года.
Помета «Фурцевой доложено», которую упомянула Лена Зубкова, возникла еще до того, как в мае 1960 г., когда член Президиума ЦК КПСС Екатерина Алексеевна Фурцева сменила на посту министра культуры Николая Александровича Михайлова, попрекавшего Моисеева за низкопоклонство перед Америкой и ее культурой. В конце 58-го, когда Михайлов, вызвав Моисеева к себе «на ковер», отчитывал его за идеологические ошибки, политический вес этого министра, позднее названного некоторыми служителями муз гонителем культуры, на тайных цековских весах власти поубавился. У Хрущева уже накапливался компромат на Михайлова и даже на его жену, и вопрос об отправке Михайлова «далеко от Москвы» (в 1960-м он был отправлен послом в Индонезию) уже начал подспудно вызревать. Напротив, политическая значимость беспартийного Игоря Моисеева (за свою долгую жизнь он, по его словам сумел, ссылаясь на свою религиозность, 18 раз уклониться от настоятельных предложений вступить в партию), политический вес его в ЦК (точнее, лично Никитой Хрущевым и теми, кто был «в курсе» извивов внешнеполитической мысли первого секретаря) расценивался весьма высоко. Особенно после триумфальных выступлений руководимого Моисеевым ансамбля во Франции и на Ближнем Востоке. Но в курсе были отнюдь не все. Накануне того, как в отделе культуры ЦК сочинили цитированную нами записку «О неверном изображении буржуазной действительности в современном искусстве и литературе» Игорь Александрович Моисеев был награжден его первым орденом Ленина. Это несомненный признак фаворы «первого лица». Хрущев расценил зарубежные гастроли одобренного еще Сталиным артиста как эффективную пропаганду новой послесталинской советской политики. И особо приближенные к Хрущеву члены Президиума ЦК, включенные в комиссию по разбору доноса Отдела культуры - Куусинен, Поспелов, главный идеолог Суслов и Фурцева знали это. В отличие от сотрудников Отдела культуры ЦК Ярустовского и Черноуцана, готовивших тогда погромное обсуждение на Идеологической комиссии «недостатков и извращений в освещении нашей литературой и искусством современной буржуазной действительности» (это цитата!). Да в отличие от и министра Михайлова тоже. Понял или почувствовал это Игорь Моисеев, написавший свой храбрый, при этом политкорректно акцентированный протест в ЦК, можно лишь гадать. Так или иначе, в результате по его «делу» из перечисленных мной сведущих высокопоставленный «товарищей» была создана отдельная комиссия, и возглавившая ее Фурцева по согласованию с Сусловым спустила это дело на тормозах. Поэтому стоит, наверное, теперь, с учетом ставшего ныне известным по-новому оценить тогдашнюю ситуацию: несмотря на заботливо собранный в Отделе культуры ЦК на деятелей искусства, в т.ч., и на Моисеева, и на будущего автора Радио Свобода Виктора Некрасова «компромат», в «большой» политической повестке наступающего 1959 года никакая «новая кампания борьбы с низкопоклонством» не стояла. В сентябре Хрущев самолично поехал в Штаты и в Голливуде испытал примерно то же, о чем за несколько месяцев до того рассказывал Моисеев. Реакции первого секретаря и выдающегося артиста, правда, несколько рознились. Но ведь и культурный, и идеологический бэкграунд тоже…