Разговор идет о том, что в старом-добром русском языке называли по-библейски «хлебом насущным»
Миру угрожает нехватка продовольствия, а значительной части его – просто настоящий катастрофический голод. Нас предупреждают об этом разнообразные эксперты: от экологов, указывающих на глобальное изменение климата как на причину превращения ряда регионов в засушливые, непригодные для земледелия места, до демографов и экономистов, которые говорят о страшном несоответствии роста численности населения Земли и увеличения производства продуктов питания. Выходы предлагают тоже самые различные – от борьбы с выбросами метана и углекислоты в атмосферу до тотального перехода к вегетарианству. Есть и выглядящие экзотическими идеи – особенное распространение получила пропаганда морских водорослей и насекомых. Первые – для вегетарианцев, вторые для мясоедов. Автор этого календаря, будучи первым из этих двух категорий, торжественно объявляет, что водоросли – если уметь их готовить – очень вкусны.
В общем, разговор идет о том, что в старом-добром русском языке называли по-библейски «хлебом насущным». Оттого я решил посвятить этот выпуск «Подзабытых дат» тому, как этот «хлеб» (и, как сказал бы русский, «масло к нему», а англичанин выразился бы– «сыр к хлебу») добывался в Европе – «хлеб» берется здесь как синоним совокупности труда, всей экономики континента. Иными словами, поговорим о функционировании сказочно сложной континентальной экономики, как выращивали урожаи, как боролись за торговые пути, как поставляли вино и сыр с юга, сталь и меха с севера, пряности с востока, золото и серебро с запада, как богатели, разорялись, развивались, сделав нынешнюю Европу такой, какая она сейчас есть. Иными словами – богатой и изобильной, несмотря на все рецессии.
Начнем, впрочем, не с богатства, а с разорения. По всему периметру так называемой «цивилизованной Европы», или – если угодно – «христианской Европы», располагались племена и народы, постоянно досаждавшие европейцам вероломными набегами и опустошающими грабежами. Одна из таких границ проходила по западу Балканского полуострова, где воинственные албанцы постоянно беспокоили вторжениями земли могущественной Венеции. Пятьсот пятнадцать лет назад, в июне 1498 года, албанские всадники, которых итальянцы называли на греческий манер «страдиотами», совершили набег аж на окрестности итальянской Пизы. Нет, этих скотоводов вовсе не интересовала ни власть над городом, ни даже его огромные запасы золота, продовольствия и товаров. Страдиоты увели с собой триста голов крупного рогатого скота, 600 баранов, несколько кобыл и мулов. Подобная история описана в бессчетном количестве памятников литературы различных эпох: всадник приходит к городу, но город ему не нужен и он уходит, прихватив с собой лишь то, что ему может пригодиться – скот. Так сталкиваются цивилизации земледельца и пастуха, города и степи, молока и хлеба.
Вторая сегодняшняя дата также имеет отношение к великой Венеции. Эта торгово-ремесленная республика господствовала в Восточном Средиземноморье веками; особенно в XVI—первой половине XVII века. Золотое правило, применение которого принесло Венеции столько золота, гласило: ogni merce che entra nell’Adriatico o esce dall’Adriatico deve toccar Venezia. Невозможно удержаться от искушения процитировать этот постулат на том языке, на котором он сформулирован. В переводе на русский золотое правило Венеции, выработанное республиканским «Советом мудрых по вопросам торговли», звучит так: всякий товар, попадающий в Адриатику, должен пройти через руки Венеции. Что только не делалось, чтобы реализовать его! Захваты кораблей, торговые войны, хитроумные договоры, дипломатические демарши – все шло в ход. Четыреста девяносто пять лет назад, в мае 1518 года, власти Венеции постановили – все грузоперевозчики, отправляющиеся с острова Кандия, из Неаполя ди Романия (это не итальянский Неаполь, а греческий, который местные называли Навплион), с острова Корфу и из Далмации, перед выходом из порта должны оставлять залог, гарантирующий провоз товаров через Венецию. Этот великолепный торговый империализм показывает, на какие усилия уже тогда шло государство, чтобы обеспечить монополию в том или ином регионе. Не менее важно обратить внимание и на следующее: никакие договоры, навязанные Венецией соседям под угрозой пушек, не могли пресечь вполне естественную контрабанду, ибо любой товар, пройдя через руки венецианских перекупщиков становился дороже в 3-4 раза. Потоки контрабанды шли через балканскую провинцию Истрия, обогащая ловких и смелых моряков и – конечно! – венецианских таможенных чиновников. Впрочем, не все соседи подчинялись диктату Республики Св.Марка; те, кто был посильнее возвышали свой голос против навязанных венецианцами правил торговли. Посол могущественного испанского короля Филиппа Второго в Венеции требует справедливости: «Вот уже много лет венецианская Синьория, не имея на то никаких оснований, объявляет залив своим (имеется в виду Адриатика), как будто Господь не создал эту часть моря и все остальное на потребу всем». Что же, сильная Испания могла требовать справедливости, ибо, как считал Наполеон Бонапарт, через 290 лет уничтоживший Венецианскую республику, справедливость бывает лишь на стороне «больших батальонов».
Кстати об Испании. Здесь – на не менее благословенной земле, нежели итальянская – в те времена благополучие зависело не столько от удачных войн или продуманных распоряжений властей, сколько от стихий, этих друзей-врагов любого земледельца. Погода заботила всех – не только крестьян, но и горожан и даже королевских придворных. Четыреста пятьдесят пять лет назад, 18 июня 1558 года, мажордом уже упоминавшегося Филиппа Второго написал в письме к монарху, который находился в отъезде: «За последние два дня погода прояснилась, было солнечно и ветрено. Дождь не выпадал с середины января. Цены на хлеб немного выросли, было издано распоряжение, закрепляющее их курс на будущее. На днях распоряжение было опубликовано, и после этого небо покрылось облаками». Как видим, зависимость погоды от указов властей была выдумана вовсе не тиранами прошлого или недавними советскими директорами совхозов. Угодное Богу распоряжение испанских властей о сдерживании цен на хлеб приводит к тому, что Господь расщедрился и послал облака в знойные небеса Иберии. Не правда ли, очень похоже на старую советскую частушку: «Прошла зима, настало лето, спасибо партии за это»?
В общем, разговор идет о том, что в старом-добром русском языке называли по-библейски «хлебом насущным». Оттого я решил посвятить этот выпуск «Подзабытых дат» тому, как этот «хлеб» (и, как сказал бы русский, «масло к нему», а англичанин выразился бы– «сыр к хлебу») добывался в Европе – «хлеб» берется здесь как синоним совокупности труда, всей экономики континента. Иными словами, поговорим о функционировании сказочно сложной континентальной экономики, как выращивали урожаи, как боролись за торговые пути, как поставляли вино и сыр с юга, сталь и меха с севера, пряности с востока, золото и серебро с запада, как богатели, разорялись, развивались, сделав нынешнюю Европу такой, какая она сейчас есть. Иными словами – богатой и изобильной, несмотря на все рецессии.
Начнем, впрочем, не с богатства, а с разорения. По всему периметру так называемой «цивилизованной Европы», или – если угодно – «христианской Европы», располагались племена и народы, постоянно досаждавшие европейцам вероломными набегами и опустошающими грабежами. Одна из таких границ проходила по западу Балканского полуострова, где воинственные албанцы постоянно беспокоили вторжениями земли могущественной Венеции. Пятьсот пятнадцать лет назад, в июне 1498 года, албанские всадники, которых итальянцы называли на греческий манер «страдиотами», совершили набег аж на окрестности итальянской Пизы. Нет, этих скотоводов вовсе не интересовала ни власть над городом, ни даже его огромные запасы золота, продовольствия и товаров. Страдиоты увели с собой триста голов крупного рогатого скота, 600 баранов, несколько кобыл и мулов. Подобная история описана в бессчетном количестве памятников литературы различных эпох: всадник приходит к городу, но город ему не нужен и он уходит, прихватив с собой лишь то, что ему может пригодиться – скот. Так сталкиваются цивилизации земледельца и пастуха, города и степи, молока и хлеба.
Вторая сегодняшняя дата также имеет отношение к великой Венеции. Эта торгово-ремесленная республика господствовала в Восточном Средиземноморье веками; особенно в XVI—первой половине XVII века. Золотое правило, применение которого принесло Венеции столько золота, гласило: ogni merce che entra nell’Adriatico o esce dall’Adriatico deve toccar Venezia. Невозможно удержаться от искушения процитировать этот постулат на том языке, на котором он сформулирован. В переводе на русский золотое правило Венеции, выработанное республиканским «Советом мудрых по вопросам торговли», звучит так: всякий товар, попадающий в Адриатику, должен пройти через руки Венеции. Что только не делалось, чтобы реализовать его! Захваты кораблей, торговые войны, хитроумные договоры, дипломатические демарши – все шло в ход. Четыреста девяносто пять лет назад, в мае 1518 года, власти Венеции постановили – все грузоперевозчики, отправляющиеся с острова Кандия, из Неаполя ди Романия (это не итальянский Неаполь, а греческий, который местные называли Навплион), с острова Корфу и из Далмации, перед выходом из порта должны оставлять залог, гарантирующий провоз товаров через Венецию. Этот великолепный торговый империализм показывает, на какие усилия уже тогда шло государство, чтобы обеспечить монополию в том или ином регионе. Не менее важно обратить внимание и на следующее: никакие договоры, навязанные Венецией соседям под угрозой пушек, не могли пресечь вполне естественную контрабанду, ибо любой товар, пройдя через руки венецианских перекупщиков становился дороже в 3-4 раза. Потоки контрабанды шли через балканскую провинцию Истрия, обогащая ловких и смелых моряков и – конечно! – венецианских таможенных чиновников. Впрочем, не все соседи подчинялись диктату Республики Св.Марка; те, кто был посильнее возвышали свой голос против навязанных венецианцами правил торговли. Посол могущественного испанского короля Филиппа Второго в Венеции требует справедливости: «Вот уже много лет венецианская Синьория, не имея на то никаких оснований, объявляет залив своим (имеется в виду Адриатика), как будто Господь не создал эту часть моря и все остальное на потребу всем». Что же, сильная Испания могла требовать справедливости, ибо, как считал Наполеон Бонапарт, через 290 лет уничтоживший Венецианскую республику, справедливость бывает лишь на стороне «больших батальонов».
Кстати об Испании. Здесь – на не менее благословенной земле, нежели итальянская – в те времена благополучие зависело не столько от удачных войн или продуманных распоряжений властей, сколько от стихий, этих друзей-врагов любого земледельца. Погода заботила всех – не только крестьян, но и горожан и даже королевских придворных. Четыреста пятьдесят пять лет назад, 18 июня 1558 года, мажордом уже упоминавшегося Филиппа Второго написал в письме к монарху, который находился в отъезде: «За последние два дня погода прояснилась, было солнечно и ветрено. Дождь не выпадал с середины января. Цены на хлеб немного выросли, было издано распоряжение, закрепляющее их курс на будущее. На днях распоряжение было опубликовано, и после этого небо покрылось облаками». Как видим, зависимость погоды от указов властей была выдумана вовсе не тиранами прошлого или недавними советскими директорами совхозов. Угодное Богу распоряжение испанских властей о сдерживании цен на хлеб приводит к тому, что Господь расщедрился и послал облака в знойные небеса Иберии. Не правда ли, очень похоже на старую советскую частушку: «Прошла зима, настало лето, спасибо партии за это»?