Книга главного редактора корпорации Радио Свобода – Радио Свободная Европа Ненада Пейича "Выключи телевизор и открой глаза" посвящена трагедии вооруженного конфликта в бывшей Югославии и той роли, которую сыграли в этом конфликте журналисты. В начале 1990-х годов Пейич возглавлял ТВ "Сараево" – общественное телевидение, которое держалось до последнего, защищая принципы профессии, и которое проиграло в борьбе против национализма. Пейич покинул оказавшийся в сербской блокаде город. 20 лет спустя – в почти пятисотстраничном мемуаре, выпущенном РС-РСЕ и издательством Mediacentar Sarajevo – он размышляет об уроках прошлого и принципах профессии.
– Сейчас в Боснии и Герцеговине несколько телевизионных каналов, один из которых называется "Телевидение Боснии и Герцеговины". Этот телеканал, хотя бы в силу своего названия, должен обращаться ко всем гражданам республики, еще и потому, что по статусу представляет собой общественный журналистский сервис. Однако общественность в Боснии и Герцеговине разделена по этническому принципу. Возникает вопрос: к кому вообще обращается этот телеканал, может ли он способствовать возникновению национального общественного пространства, если такую концепцию не поддерживает государство? При всем почтении к моим сараевским коллегам – это несостоявшийся проект.
– Вы хотите сказать, что в боснийских условиях журналистика может быть организована только по национальному принципу?
– Телевидение в такой многонациональной стране, как Босния и Герцеговина, должно быть организовано по гражданскому принципу, потому что это совпадает с принципами журналистской профессии. Однако в Боснии все организовано по этническому принципу – от правительства до школьного образования. И вот вопрос: может ли в таких условиях журналистика быть организована по-другому? Мой ответ таков: к сожалению, нет. Это не означает, впрочем, что каждая нация, каждый народ не имеет право и на собственный телеканал.
– Почему в Боснии и Герцеговине произошел такой национальный раздел среди журналистов? У вас есть ответ?
– Это тяжелый для меня вопрос. В начале 1990-х годов я был главным редактором телевидения "Сараево" – одного из двух, наряду с компанией YUTEL, телеканалов, организованных по гражданскому принципу. Парадокс состоял в том, что зрителей все больше и больше интересовали телеканалы, устроенные по национальному принципу: все хотели слышать то, что они думали, чтобы удостовериться в собственной правоте, а не выслушать иные точки зрения. Телевидение "Сараево" больше двух лет сопротивлялось этническому принципу организации работы, в конце концов ТВ "Сараево" осталось единственным общественным институтом в стране, который не был организован по "национальным линиям". Тогда националисты стали действовать силой: у нас конфисковали передатчики, переключили их на ТВ-Белград. Телеаудитория сократилась, ограничившись только жителями осажденного сербами Сараево. Смысла в такой работе больше не было, и мне пришлось покинуть город.
– Журналисты виноваты в том, что произошло в Югославии в начале 1990-х годов?
– Журналисты не начинали войну, но они несут свою часть ответственности за то, что война началась. Вот три главных ответственных за войны в бывшей Югославии: политики, армия и журналисты. Если бы любой из этих трех общественных элементов отказался от продвижения идеи военного конфликта, войны бы не было. Политики и генералы не могли бы развязать войну без средств массовой информации, а журналисты не могли бы развязать войну без усилий политиков и генералов.
Профессия, журналистика стала в итоге жертвой войны. Первое, что сделал Слободан Милошевич, оказавшись у власти, – сменил руководство телевидения. Руководители поменяли редакторов, редакторы поменяли журналистов. Журналистику заменила пропаганда, и это стало повсеместным явлением. Чуть позже ту же схему использовал президент Хорватии Франьо Туджман. Две концепции национализма столкнулись: одна была более агрессивной, другая чуть более оборонительной, но тоже опасной. Босния и Герцеговина оказалась в ситуации, когда у нее "за спиной" звучала эта националистическая перестрелка. И я думаю, что боснийский лидер Алия Изетбегович был прав, когда сказал мне однажды: "Босния должна выбирать между войной Сербии и Хорватии на собственной территории и войной за независимость". Если бы на боснийской территории воевали Сербия и Хорватия, страна была бы разделена.
– Если журналист ощущает свою принадлежность к какой-то общественной или социальной группе, у него возникает соблазн транслировать только определенную точку зрения. В случае с национальной принадлежностью, очевидно, это правило может стать абсолютным. Есть оправдание тем, кто поддается соблазну?
– Нет. Если журналист заботится о смысле своей профессии, он не может дать себе право вести себя как русский, как серб или как хорват. Журналистика подотчетна общественности – вне зависимости от того, разделена эта общественность, скажем, по национальному принципу или нет. Если вы будете себя вести не как журналист, а как русский или как серб, то ваше обращение воспримет только часть общественности, часть аудитории. Но если вы обращаетесь только к части общественности, значит, способствуете дальнейшему разделению в обществе. Наша работа – всего лишь сообщать правдивую информацию, а дело общественности – делать свои выводы.
– Республики бывшей Югославии усвоили уроки войны? Журналистика изменилась в лучшую сторону?
– Нет, уроки войны в бывшей Югославии не усвоены. До войны, двадцать лет назад, на этой территории было больше независимых журналистов, чем сейчас. Количество средств массовой информации несравнимо выше, однако независимых журналистов стало меньше. Причина в том, что СМИ оказались под контролем олигархов. Олигархов контролируют политики, а олигархи контролируют журналистов. Ситуация тревожна: на белградском радио Б-92, некогда светоче независимой журналистики, введен запрет на освещение деятельности определенных партий. Телевидение Боснии и Герцеговины выражает точку зрения правящей Социал-демократической партии. Я не говорю уже о ситуации в провинции, где все еще более непрофессионально. Причина вот в чем: нигде на территории бывшей Югославии не произошла люстрация – ни в одной сфере жизни, включая и журналистику.
– Вы говорите как человек, разочарованный в ценностях профессии. Это главный вывод вашей книги?
– Нет, я не разочарован в профессии. Двадцать лет назад телевидение "Сараево", которым я руководил, потерпело поражение. Но жизнь продолжается. Мой вывод, мое послание к читателям, среди которых, надеюсь, окажется много журналистов, вот каковы: журналисты сами должны бороться за достоинство профессии. Если они не будут бороться сами, им не поможет никто другой.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"
– Сейчас в Боснии и Герцеговине несколько телевизионных каналов, один из которых называется "Телевидение Боснии и Герцеговины". Этот телеканал, хотя бы в силу своего названия, должен обращаться ко всем гражданам республики, еще и потому, что по статусу представляет собой общественный журналистский сервис. Однако общественность в Боснии и Герцеговине разделена по этническому принципу. Возникает вопрос: к кому вообще обращается этот телеканал, может ли он способствовать возникновению национального общественного пространства, если такую концепцию не поддерживает государство? При всем почтении к моим сараевским коллегам – это несостоявшийся проект.
– Вы хотите сказать, что в боснийских условиях журналистика может быть организована только по национальному принципу?
– Телевидение в такой многонациональной стране, как Босния и Герцеговина, должно быть организовано по гражданскому принципу, потому что это совпадает с принципами журналистской профессии. Однако в Боснии все организовано по этническому принципу – от правительства до школьного образования. И вот вопрос: может ли в таких условиях журналистика быть организована по-другому? Мой ответ таков: к сожалению, нет. Это не означает, впрочем, что каждая нация, каждый народ не имеет право и на собственный телеканал.
– Почему в Боснии и Герцеговине произошел такой национальный раздел среди журналистов? У вас есть ответ?
– Журналисты виноваты в том, что произошло в Югославии в начале 1990-х годов?
– Журналисты не начинали войну, но они несут свою часть ответственности за то, что война началась. Вот три главных ответственных за войны в бывшей Югославии: политики, армия и журналисты. Если бы любой из этих трех общественных элементов отказался от продвижения идеи военного конфликта, войны бы не было. Политики и генералы не могли бы развязать войну без средств массовой информации, а журналисты не могли бы развязать войну без усилий политиков и генералов.
Профессия, журналистика стала в итоге жертвой войны. Первое, что сделал Слободан Милошевич, оказавшись у власти, – сменил руководство телевидения. Руководители поменяли редакторов, редакторы поменяли журналистов. Журналистику заменила пропаганда, и это стало повсеместным явлением. Чуть позже ту же схему использовал президент Хорватии Франьо Туджман. Две концепции национализма столкнулись: одна была более агрессивной, другая чуть более оборонительной, но тоже опасной. Босния и Герцеговина оказалась в ситуации, когда у нее "за спиной" звучала эта националистическая перестрелка. И я думаю, что боснийский лидер Алия Изетбегович был прав, когда сказал мне однажды: "Босния должна выбирать между войной Сербии и Хорватии на собственной территории и войной за независимость". Если бы на боснийской территории воевали Сербия и Хорватия, страна была бы разделена.
– Если журналист ощущает свою принадлежность к какой-то общественной или социальной группе, у него возникает соблазн транслировать только определенную точку зрения. В случае с национальной принадлежностью, очевидно, это правило может стать абсолютным. Есть оправдание тем, кто поддается соблазну?
– Нет. Если журналист заботится о смысле своей профессии, он не может дать себе право вести себя как русский, как серб или как хорват. Журналистика подотчетна общественности – вне зависимости от того, разделена эта общественность, скажем, по национальному принципу или нет. Если вы будете себя вести не как журналист, а как русский или как серб, то ваше обращение воспримет только часть общественности, часть аудитории. Но если вы обращаетесь только к части общественности, значит, способствуете дальнейшему разделению в обществе. Наша работа – всего лишь сообщать правдивую информацию, а дело общественности – делать свои выводы.
– Республики бывшей Югославии усвоили уроки войны? Журналистика изменилась в лучшую сторону?
– Нет, уроки войны в бывшей Югославии не усвоены. До войны, двадцать лет назад, на этой территории было больше независимых журналистов, чем сейчас. Количество средств массовой информации несравнимо выше, однако независимых журналистов стало меньше. Причина в том, что СМИ оказались под контролем олигархов. Олигархов контролируют политики, а олигархи контролируют журналистов. Ситуация тревожна: на белградском радио Б-92, некогда светоче независимой журналистики, введен запрет на освещение деятельности определенных партий. Телевидение Боснии и Герцеговины выражает точку зрения правящей Социал-демократической партии. Я не говорю уже о ситуации в провинции, где все еще более непрофессионально. Причина вот в чем: нигде на территории бывшей Югославии не произошла люстрация – ни в одной сфере жизни, включая и журналистику.
– Вы говорите как человек, разочарованный в ценностях профессии. Это главный вывод вашей книги?
– Нет, я не разочарован в профессии. Двадцать лет назад телевидение "Сараево", которым я руководил, потерпело поражение. Но жизнь продолжается. Мой вывод, мое послание к читателям, среди которых, надеюсь, окажется много журналистов, вот каковы: журналисты сами должны бороться за достоинство профессии. Если они не будут бороться сами, им не поможет никто другой.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"