Владимир Тольц: Их казнили 60 лет назад. 19 июня 1953 года. Кажется, это был единственный в Соединенных Штатах случай казни по обвинению в шпионаже. После начала суда над ними, весной 1951, о них писали каждый день. И не только в Америке, но и в Европе, Азии и в Австралии... В Советском Союзе тоже. Но не так много, часто и подробно. Главное, советские газеты утверждали, что они никакие не шпионы. И все это происки американского империализма, поджигателей войны, «грубая антисоветская пропаганда и крестовый поход против Компартии США». И многие в мире, не только в СССР, в это в той или иной степени верили.
Потрясенные жестокостью приговора в их защиту, с просьбами о помиловании выступили люди самых разных взглядов и убеждений, чьи имена были известны в мире – Альберт Эйнштейн и Папа Римский Пий XII, Жан-Поль Сартр и Жан Кокто, Фрида Кало и Диего Ривера, Бертольд Брехт и Пабло Пикассо, подаривший малолетним детям приговоренных свои портреты их обреченных на смерть родителей…
О них не перестали помнить и после их казни в Синг-Синге. И естественно, постепенно сокращаясь, поток публикаций о них за минувшие 60 лет по своему объему многократно превысил то, что было написано и сказано об их деле в 1950 гг. Писали (и продолжают писать) не только о суровости времени и политики Холодной войны и дефектности судебного решения, предопределивших казнь 1953 года, не только об обстоятельствах дела и степени виновности его фигурантов, Помимо не утихающих до сих пор дискуссий по этим вопросам было опубликовано немало ранее секретных документов, проливающих свет на то, что произошло 6 десятилетий назад и ранее. В России, наконец, признали то, что было известным многим в мире уже давно – да, казненная в июне 1953 года супружеская пара была связана с советской разведкой. Задним числом их причислили к «героям невидимого фронта». Но многие ли наши молодые слушатели и читатели поняли, о ком идет речь? Думаю, старшие поняли – я говорю о супругах Юлиусе и Этели Розенберг.
О них стоит напомнить. И не только о них. Именно поэтому серия, первую из передач которой вы сейчас слышите названа мной
РОЗЕНБЕРГИ И ДРУГИЕ. ИНТЕРЬЕР С БОМБОЙ
Из справки об агентурной сети на 1.02.45.
Диктор: Либерал – Julius Rozenberg. Родился в 1918 г. в Нью-Йорке. Еврей. Женат (Ethel). Ребенок 2 года. Оба «земляки». Он находится на особом учете. По специальности инженер-электрик. Работает зам. начальника цеха фирмы “Зенит”, которая производит различную радиоаппаратуру для сигнального корпуса армии. Для работы с нами был привлечен “Звуком” в конце 41 г. С осени 42 г. на связи у “Твена”, которого он знал как “Генри”. С 27.апреля 44 на связи у “Калистрата”, которого знает как “Алекс”. Передал ценные материалы по радио. Руководил стажерами, переданными от “Звука”: “Метр”, “Яков”, “Линза”. Потом через него были привлечены “Нил”, “Сеня”, “Перс”, “Хьюс” и “Калибр”.
Диктор: “Ко всякому поручению всегда относится с чувством ответственности, стараясь выполнить его полностью и в срок. По своему характеру порывист и порою тороплив. Трудолюбив. Как руководитель группы, со своей работой справляется и у своих стажеров пользуется авторитетом”.<…>
“”Либерал” человек с высоким уровнем политического развития, преданный нашему делу. Помощь нашей стране рассматривается им главной целью его жизни. Во время войны со всем нашим народом переживал все горести неудач и радости побед”.
Владимир Тольц: Далее в справке сообщается, что жена Либерала” (Этель) знает о работе мужа и лично знает “Твена” и “Калистрата”. Может быть использована самостоятельно, но ее нельзя перегружать из-за слабого здоровья. Та же проблема и с мужем. Ну, о тех, кто скрыт в этой справке под оперативными псевдонимами «Твен», «Каллистрат», «Звук» мы еще поговорим. Но прежде я хочу представить моего соавтора по этому циклу передач, человека, раздобывшего этот и многие другие материалы по нашей сегодняшней теме и опубликовавшего их Александра Васильева. Он связан с нами по скайпу. Здравствуйте, Саша!
Александр Васильев: Здравствуйте.
Владимир Тольц: Александр, позвольте я дам сейчас короткую справку о Вас, ну, а Вы дополните, что нужно, а если надо, и поправите меня. Итак,
Алекса́ндр Васи́льев (род. в 1962) — журналист, писатель, историк разведки. Образование: журфак МГУ и Краснознаменный им. Андропова институт КГБ СССР. Бывший сотрудник «Комсомольской правды» и Первого (американского) отдела Первого главного управления КГБ СССР. Автор двух вышедших пока лишь по-английски, к сожалению, книг, основанных на архивах КГБ: «Шпионы: взлет и падение КГБ в Америке» ( в соавторстве с Джоном Эрлом Хайнсом и Харви Клером) и «Древо с привидениями. Советский шпионаж в Америке. Сталинская эра» (в соавторстве с Алленом Вайнстайном), а также шпионского триллера «Русский сектор». Живет в Лондоне. Все правильно?
Александр Васильев: Да. Если коротко, все правильно. Я могу о себе долго говорить, но передача не обо мне.
Владимир Тольц: А теперь скажите, Александр!... Вот, готовясь к этой передаче, я читал все, что пишут в России о Розенбергах. Пишут о них в основном либо Ваши бывшие коллеги из КГБ, либо люди (журналисты, литераторы) так сказать, прикормленные органами – те, кто получает оттуда заранее подобранные для них материалы, цитаты из которых перекочевывают из сочинения в сочинение. Ну, еще порой в Сети и конспирологи-антисемиты разнообразной политической ориентации (одни из них, так сказать, «патриоты», осуждают евреев Розенбергов за то, что попавшись, они провалили блестящую операцию «нашей разведки», другие – «поборники западной демократии» – за участие в еврейско-коммунистической диверсии против свободного мира и укреплении сталинской диктатуры). Но не об этих маргиналах сейчас речь. С перечисленными мной первыми двумя группами авторов ваши сочинения объединяет использование документальны источников, происходящих и хранящихся в органах безопасности (причем у вас документов куда больше), но используемые вами документы ими, как правило. не цитируются (возможно это не санкционировано). А как вы-то получили доступ к этим уникальным материалам?
Александр Васильев: Это был книжный проект, российско-американский книжный проект, который начался в 1993 году. С американской стороны это было издательство «Краун», часть издательского дома «Рэндом Хаус», а с российской стороны официально выступала Ассоциация ветеранов внешней разведке. На самом деле это, конечно, была служба внешней разведки, точнее, пресс-бюро внешней разведки, которое возглавлял Юрий Кобаладзе. Была идея написать пять исторических книг, причем у каждой книги должно было быть два автора — один западный, чаще американский, и один российский. Для написания книги об операции советской разведки в Соединенных Штатах в 30-40 годы, такой «золотой век» советской разведки, пригласили меня. Позвонил Юрий Кобаладзе, предложил приехать к нему в пресс-бюро. Я приехал, мы с ним поговорили. Я подумал какое-то время и согласился. Потом два года я ходил в пресс-бюро СВР, оно тогда помещалось на Колпачном переулке, Колпачный, дом 13. Я ходил практически каждый день как на работу, с 9 утра до 5 вечера. Туда мне привозили тома архивные из архивов в Ясенево, где находится Служба внешней разведки. Никто для меня документов не отбирал, мне просто привозили тома. Причем сотрудники не знали, что в этих томах находится, потому что их никто никогда не читал. Точнее, если читали, то последний раз в 50-е годы. Никто не знал, никто историей советской разведки не занимался, не было историков по этому вопросу, не было специалистов. Мне привозили эти дела, я был первым специалистом, который их читал, читал в течение двух лет. Так получилось.
Владимир Тольц: Да, находящиеся в Интернете в открытом доступе добытые вами документы, на мой взгляд, содержат ключ ко многим тайнам советской истории (не только к делу Розенбергов и не только к истории советского шпионажа). Не случайно словосочетание «тетради Васильева» стало среди серьезных современных западных специалистов по советской истории столь же знаковым, как, к примеру, «бумаги Митрохина». Думаю, со временем всем станет очевидным, что без обязательного знакомства с этим комплексом источников понимание коммунистического и советского прошлого, его специфики, его многообразных связей с миром просто невозможно.
Александр Васильев: Там, конечно, материалы потрясающе интересные. Я написал на их основе две книги вместе с американскими соавторами. Я думаю, на их основе можно написать 22 книги, если разобраться во всем. Еще вещи сенсационные, о которых даже руководство разведки не знало. Я, например, нашел, что в 30 годы у советской разведки был агент конгрессмен, член Палаты представителей конгресса США от штата Нью-Йорк. Он был агентом советской разведки несколько лет, получал за это довольно большие деньги по тем временам. Или, допустим, я нашел документы, из которых следует, что советской разведкой был завербован писатель Эрнест Хемингуэй. Но для меня лично не это самое главное. Мне интереснее всего то, что эти документы показывают как оно было на самом деле. То есть это такая окопная правда, если хотите. И картина очень сильно отличается от того, что было написано ранее на Западе о советской разведке, честно говоря, это сильно отличается от того, что я вижу сейчас, что публикуется в России или выходит в виде документальных фильмов. Это такая окопная правда.
Владимир Тольц: Скажите, Александр, с чего и при каких обстоятельствах начинается советский атомный шпионаж?
Владимир Тольц: Начальник 1 управления НКГБ СССР комиссар государственной безопасности 3 ранга Павел Фитин – Наркому ГБ Всеволоду Меркулову. 11августа 1943 года.
Диктор: 1. Получаемые от нашей агентуры материалы показывают, что разработка проблемы исследования нового чрезвычайно мощного источника энергии - “энормоза” - проводится в США и Англии весьма интенсивно и принимает все более широкий размах.
Проблеме уделяется большое внимание, предоставляется широкая научная и материальная база, разработкой ее занимается большой контингент ведущих ученых-физиков. В результате уже сейчас, несмотря на военную обстановку, получены исключительно интересные и большие результаты, в особенности в США.
Проблема имеет большое народно-хозяйственное значение и реализация результатов работ будет иметь наибольшее значение главным образом в послевоенный период. Частным в-сом является применение и использование результатов в воен. технике, а именно для изготовления урановых бомб...
Созданная по решению ГКО, в связи с постановкой нами вопроса, специальная лаборатория при Академии наук с целью форсирования ведущихся нашими учеными работ по “энормозу” и реализации опыта работ английских и амер. ученых на основе использования добываемых нами агент[урны]х мат[ериа]лов, все еще переживает организац[ионны]й период. Темпы организации совершенно неудовлетворительны и налаживание работы идет исключительно медленно.
2. Несмотря на нек-е достижения части разведыв[едывательно]й работы по добыче информаций о ведущихся в Англии и США работах по проблеме “энормоз”, все же состояние агент-й разработки по этой проблеме и ее перспективы продолжают оставаться неудовлетворительными, в особенности по США.
Как Вам известно, агентурной разработкой этой проблемы одновременно занимаемся мы и ГРУ НКО, хотя эта проблема не является только оборонной проблемой, а в целом имеет широкое научно-техническое и прикладное значение и, безусловно, относится к области важнейших работ нашей эпохи, являясь большим достижением науки. И лишь вопрос практич[еско]й реализации результатов этой работы в направлении создания атомной сверхбомбы имеет прямое отношение к военной технике.
Разрабатывая одновременно с ГРУ один и тот же узкий и вместе с тем авторитетный круг ученых и специалистов, мы, по существу, дублируем работу. На практике создается нездоровая конкуренция, разработка и вербовка одних и тех же людей (Мей, Генри Норман – в Лондоне, Оппенгеймер – в Сан-Франциско и др.), что приводит к бесполезной затрате времени и усилий и неминуемо может привести к расшифровке наших намерений и планов и разведыв[ательны]х мероприятий, а в конечном итоге даже к провалам.
Исходя из этого считаю целесообразным ведение разработки этой проблемы сосредоточить в 1 Управлении НКГБ СССР, передав ему имеющуюся у ГРУ наличную агентуру.
Владимир Тольц: Прежде, чем обсуждать с Александром Васильевым этот опубликованный им документ, следует хотя бы вкратце сказать об упомянутых в нем лицах.
-- Аллан Нан Мей — английский ученый, занимавшийся ядерными исследованиями с 1942 года в Монреальской лаборатории в Канаде. В 1945 году он передал советской военной разведке ампулы с образцами урана-235 и урана-233 и представил полный доклад о ядерных исследованиях и производствах в Канаде и США. Арестован в Англии 4 марта 1946 года и приговорён к 10 годам каторжных работ.
-- Юлиус Роберт Оппенгеймер - всемирно известный американский физик. В 1943–1945 годы руководил Лос–Аламосской лабораторией, где велись основные работы над созданием атомной бомбы. Подозревался американской контрразведкой в передаче ядерных секретов и сотрудничестве с СССР. Хотя подозрения подтвердить не удалось, Оппенгеймер был отстранён от секретных работ.
А вот кто такой Генри Норман?
Александр Васильев: Это непонятно. Тут есть три варианта: либо это какой-то неизвестный источник, который потом не сыграл важной истории в атомном шпионаже. Либо это Фитин ошибся. Либо это я ошибся. Но в свою ошибку, честно говоря, я верю меньше всего.
Владимир Тольц: Ну, уж и разъясните нашим слушателям ключевое кодовое слово нашей темы – «Энормоз».
Александр Васильев: «Энормоз» - это английское слово, которое означает чудовищный, гигантский, огромный и несколько слов в этом ряду, несколько синонимов. Это, конечно, относится к проекту по созданию атомной бомбы, оружия массового уничтожения чудовищной силы. По-моему, название прекрасное, очень подходит к атомному шпионажу.
Владимир Тольц: В заключение давайте вернемся к тому, с чего начали передачу – к справке об агентурной работе Юлиуса Розенберга. Из нее определенно явствует (в российских публикациях этой определенности нет) что он был завербован осенью 1941 агентом, носившим оперативный псевдоним «Звук». Кто этот человек? Как и почему он вышел на Розенберга? Какие задание и почему ему давал? Ведь советский атомный шпионаж начинается в США кажется позднее.
Потрясенные жестокостью приговора в их защиту, с просьбами о помиловании выступили люди самых разных взглядов и убеждений, чьи имена были известны в мире – Альберт Эйнштейн и Папа Римский Пий XII, Жан-Поль Сартр и Жан Кокто, Фрида Кало и Диего Ривера, Бертольд Брехт и Пабло Пикассо, подаривший малолетним детям приговоренных свои портреты их обреченных на смерть родителей…
О них не перестали помнить и после их казни в Синг-Синге. И естественно, постепенно сокращаясь, поток публикаций о них за минувшие 60 лет по своему объему многократно превысил то, что было написано и сказано об их деле в 1950 гг. Писали (и продолжают писать) не только о суровости времени и политики Холодной войны и дефектности судебного решения, предопределивших казнь 1953 года, не только об обстоятельствах дела и степени виновности его фигурантов, Помимо не утихающих до сих пор дискуссий по этим вопросам было опубликовано немало ранее секретных документов, проливающих свет на то, что произошло 6 десятилетий назад и ранее. В России, наконец, признали то, что было известным многим в мире уже давно – да, казненная в июне 1953 года супружеская пара была связана с советской разведкой. Задним числом их причислили к «героям невидимого фронта». Но многие ли наши молодые слушатели и читатели поняли, о ком идет речь? Думаю, старшие поняли – я говорю о супругах Юлиусе и Этели Розенберг.
О них стоит напомнить. И не только о них. Именно поэтому серия, первую из передач которой вы сейчас слышите названа мной
РОЗЕНБЕРГИ И ДРУГИЕ. ИНТЕРЬЕР С БОМБОЙ
Из справки об агентурной сети на 1.02.45.
Диктор: Либерал – Julius Rozenberg. Родился в 1918 г. в Нью-Йорке. Еврей. Женат (Ethel). Ребенок 2 года. Оба «земляки». Он находится на особом учете. По специальности инженер-электрик. Работает зам. начальника цеха фирмы “Зенит”, которая производит различную радиоаппаратуру для сигнального корпуса армии. Для работы с нами был привлечен “Звуком” в конце 41 г. С осени 42 г. на связи у “Твена”, которого он знал как “Генри”. С 27.апреля 44 на связи у “Калистрата”, которого знает как “Алекс”. Передал ценные материалы по радио. Руководил стажерами, переданными от “Звука”: “Метр”, “Яков”, “Линза”. Потом через него были привлечены “Нил”, “Сеня”, “Перс”, “Хьюс” и “Калибр”.
Диктор: “Ко всякому поручению всегда относится с чувством ответственности, стараясь выполнить его полностью и в срок. По своему характеру порывист и порою тороплив. Трудолюбив. Как руководитель группы, со своей работой справляется и у своих стажеров пользуется авторитетом”.<…>
“”Либерал” человек с высоким уровнем политического развития, преданный нашему делу. Помощь нашей стране рассматривается им главной целью его жизни. Во время войны со всем нашим народом переживал все горести неудач и радости побед”.
Владимир Тольц: Далее в справке сообщается, что жена Либерала” (Этель) знает о работе мужа и лично знает “Твена” и “Калистрата”. Может быть использована самостоятельно, но ее нельзя перегружать из-за слабого здоровья. Та же проблема и с мужем. Ну, о тех, кто скрыт в этой справке под оперативными псевдонимами «Твен», «Каллистрат», «Звук» мы еще поговорим. Но прежде я хочу представить моего соавтора по этому циклу передач, человека, раздобывшего этот и многие другие материалы по нашей сегодняшней теме и опубликовавшего их Александра Васильева. Он связан с нами по скайпу. Здравствуйте, Саша!
Александр Васильев: Здравствуйте.
Владимир Тольц: Александр, позвольте я дам сейчас короткую справку о Вас, ну, а Вы дополните, что нужно, а если надо, и поправите меня. Итак,
Алекса́ндр Васи́льев (род. в 1962) — журналист, писатель, историк разведки. Образование: журфак МГУ и Краснознаменный им. Андропова институт КГБ СССР. Бывший сотрудник «Комсомольской правды» и Первого (американского) отдела Первого главного управления КГБ СССР. Автор двух вышедших пока лишь по-английски, к сожалению, книг, основанных на архивах КГБ: «Шпионы: взлет и падение КГБ в Америке» ( в соавторстве с Джоном Эрлом Хайнсом и Харви Клером) и «Древо с привидениями. Советский шпионаж в Америке. Сталинская эра» (в соавторстве с Алленом Вайнстайном), а также шпионского триллера «Русский сектор». Живет в Лондоне. Все правильно?
Александр Васильев: Да. Если коротко, все правильно. Я могу о себе долго говорить, но передача не обо мне.
Владимир Тольц: А теперь скажите, Александр!... Вот, готовясь к этой передаче, я читал все, что пишут в России о Розенбергах. Пишут о них в основном либо Ваши бывшие коллеги из КГБ, либо люди (журналисты, литераторы) так сказать, прикормленные органами – те, кто получает оттуда заранее подобранные для них материалы, цитаты из которых перекочевывают из сочинения в сочинение. Ну, еще порой в Сети и конспирологи-антисемиты разнообразной политической ориентации (одни из них, так сказать, «патриоты», осуждают евреев Розенбергов за то, что попавшись, они провалили блестящую операцию «нашей разведки», другие – «поборники западной демократии» – за участие в еврейско-коммунистической диверсии против свободного мира и укреплении сталинской диктатуры). Но не об этих маргиналах сейчас речь. С перечисленными мной первыми двумя группами авторов ваши сочинения объединяет использование документальны источников, происходящих и хранящихся в органах безопасности (причем у вас документов куда больше), но используемые вами документы ими, как правило. не цитируются (возможно это не санкционировано). А как вы-то получили доступ к этим уникальным материалам?
Александр Васильев: Это был книжный проект, российско-американский книжный проект, который начался в 1993 году. С американской стороны это было издательство «Краун», часть издательского дома «Рэндом Хаус», а с российской стороны официально выступала Ассоциация ветеранов внешней разведке. На самом деле это, конечно, была служба внешней разведки, точнее, пресс-бюро внешней разведки, которое возглавлял Юрий Кобаладзе. Была идея написать пять исторических книг, причем у каждой книги должно было быть два автора — один западный, чаще американский, и один российский. Для написания книги об операции советской разведки в Соединенных Штатах в 30-40 годы, такой «золотой век» советской разведки, пригласили меня. Позвонил Юрий Кобаладзе, предложил приехать к нему в пресс-бюро. Я приехал, мы с ним поговорили. Я подумал какое-то время и согласился. Потом два года я ходил в пресс-бюро СВР, оно тогда помещалось на Колпачном переулке, Колпачный, дом 13. Я ходил практически каждый день как на работу, с 9 утра до 5 вечера. Туда мне привозили тома архивные из архивов в Ясенево, где находится Служба внешней разведки. Никто для меня документов не отбирал, мне просто привозили тома. Причем сотрудники не знали, что в этих томах находится, потому что их никто никогда не читал. Точнее, если читали, то последний раз в 50-е годы. Никто не знал, никто историей советской разведки не занимался, не было историков по этому вопросу, не было специалистов. Мне привозили эти дела, я был первым специалистом, который их читал, читал в течение двух лет. Так получилось.
Владимир Тольц: Да, находящиеся в Интернете в открытом доступе добытые вами документы, на мой взгляд, содержат ключ ко многим тайнам советской истории (не только к делу Розенбергов и не только к истории советского шпионажа). Не случайно словосочетание «тетради Васильева» стало среди серьезных современных западных специалистов по советской истории столь же знаковым, как, к примеру, «бумаги Митрохина». Думаю, со временем всем станет очевидным, что без обязательного знакомства с этим комплексом источников понимание коммунистического и советского прошлого, его специфики, его многообразных связей с миром просто невозможно.
Александр Васильев: Там, конечно, материалы потрясающе интересные. Я написал на их основе две книги вместе с американскими соавторами. Я думаю, на их основе можно написать 22 книги, если разобраться во всем. Еще вещи сенсационные, о которых даже руководство разведки не знало. Я, например, нашел, что в 30 годы у советской разведки был агент конгрессмен, член Палаты представителей конгресса США от штата Нью-Йорк. Он был агентом советской разведки несколько лет, получал за это довольно большие деньги по тем временам. Или, допустим, я нашел документы, из которых следует, что советской разведкой был завербован писатель Эрнест Хемингуэй. Но для меня лично не это самое главное. Мне интереснее всего то, что эти документы показывают как оно было на самом деле. То есть это такая окопная правда, если хотите. И картина очень сильно отличается от того, что было написано ранее на Западе о советской разведке, честно говоря, это сильно отличается от того, что я вижу сейчас, что публикуется в России или выходит в виде документальных фильмов. Это такая окопная правда.
Владимир Тольц: Скажите, Александр, с чего и при каких обстоятельствах начинается советский атомный шпионаж?
Клаус Фукс
Александр Васильев: Советский атомный шпионаж начинается с конца 1941 года. Примерно в одно и то же время из Лондона и из Нью-Йорка поступили сообщения в Центр о том, что англичане и американцы начали работать над каким-то оружием невиданной силы. Сообщение из Лондона было основано на информации, полученной от агента Джона Кернкросса. Телеграмму из Нью-Йорка отправил оперработник Павел Постельняк. Его информация была основана на данных, полученных от членов компартии США. Вот все и началось. Затем в течение двух лет именно Лондон стал основным каналом информации и по работам в Англии, и по работам в США. Потому что англичане и американцы обменивались информацией, американцы не все давали англичанам, но кое-что давали. Это попадало в Лондон. В то время в Лондоне было три агента, все коммунисты — это Клаус Фукс, Энгельберт Брода и Мелита Норвуд. Брода и Фокс были физиками, Брода был евреем из Австрии, он эмигрировал в Британию и потом был задействован в работах по атомной бомбе, Фукс был евреем из Германии, та же самая история. Мелита Норвуд жила в Британии, она работала в научной организации, которая также занималась атомной бомбой. Вот эти три источника давали информацию по атомной бомбе в течение 42-43 года.Владимир Тольц: Начальник 1 управления НКГБ СССР комиссар государственной безопасности 3 ранга Павел Фитин – Наркому ГБ Всеволоду Меркулову. 11августа 1943 года.
Диктор: 1. Получаемые от нашей агентуры материалы показывают, что разработка проблемы исследования нового чрезвычайно мощного источника энергии - “энормоза” - проводится в США и Англии весьма интенсивно и принимает все более широкий размах.
Проблеме уделяется большое внимание, предоставляется широкая научная и материальная база, разработкой ее занимается большой контингент ведущих ученых-физиков. В результате уже сейчас, несмотря на военную обстановку, получены исключительно интересные и большие результаты, в особенности в США.
Проблема имеет большое народно-хозяйственное значение и реализация результатов работ будет иметь наибольшее значение главным образом в послевоенный период. Частным в-сом является применение и использование результатов в воен. технике, а именно для изготовления урановых бомб...
Созданная по решению ГКО, в связи с постановкой нами вопроса, специальная лаборатория при Академии наук с целью форсирования ведущихся нашими учеными работ по “энормозу” и реализации опыта работ английских и амер. ученых на основе использования добываемых нами агент[урны]х мат[ериа]лов, все еще переживает организац[ионны]й период. Темпы организации совершенно неудовлетворительны и налаживание работы идет исключительно медленно.
2. Несмотря на нек-е достижения части разведыв[едывательно]й работы по добыче информаций о ведущихся в Англии и США работах по проблеме “энормоз”, все же состояние агент-й разработки по этой проблеме и ее перспективы продолжают оставаться неудовлетворительными, в особенности по США.
Как Вам известно, агентурной разработкой этой проблемы одновременно занимаемся мы и ГРУ НКО, хотя эта проблема не является только оборонной проблемой, а в целом имеет широкое научно-техническое и прикладное значение и, безусловно, относится к области важнейших работ нашей эпохи, являясь большим достижением науки. И лишь вопрос практич[еско]й реализации результатов этой работы в направлении создания атомной сверхбомбы имеет прямое отношение к военной технике.
Разрабатывая одновременно с ГРУ один и тот же узкий и вместе с тем авторитетный круг ученых и специалистов, мы, по существу, дублируем работу. На практике создается нездоровая конкуренция, разработка и вербовка одних и тех же людей (Мей, Генри Норман – в Лондоне, Оппенгеймер – в Сан-Франциско и др.), что приводит к бесполезной затрате времени и усилий и неминуемо может привести к расшифровке наших намерений и планов и разведыв[ательны]х мероприятий, а в конечном итоге даже к провалам.
Исходя из этого считаю целесообразным ведение разработки этой проблемы сосредоточить в 1 Управлении НКГБ СССР, передав ему имеющуюся у ГРУ наличную агентуру.
Владимир Тольц: Прежде, чем обсуждать с Александром Васильевым этот опубликованный им документ, следует хотя бы вкратце сказать об упомянутых в нем лицах.
-- Аллан Нан Мей — английский ученый, занимавшийся ядерными исследованиями с 1942 года в Монреальской лаборатории в Канаде. В 1945 году он передал советской военной разведке ампулы с образцами урана-235 и урана-233 и представил полный доклад о ядерных исследованиях и производствах в Канаде и США. Арестован в Англии 4 марта 1946 года и приговорён к 10 годам каторжных работ.
-- Юлиус Роберт Оппенгеймер - всемирно известный американский физик. В 1943–1945 годы руководил Лос–Аламосской лабораторией, где велись основные работы над созданием атомной бомбы. Подозревался американской контрразведкой в передаче ядерных секретов и сотрудничестве с СССР. Хотя подозрения подтвердить не удалось, Оппенгеймер был отстранён от секретных работ.
А вот кто такой Генри Норман?
Александр Васильев: Это непонятно. Тут есть три варианта: либо это какой-то неизвестный источник, который потом не сыграл важной истории в атомном шпионаже. Либо это Фитин ошибся. Либо это я ошибся. Но в свою ошибку, честно говоря, я верю меньше всего.
Владимир Тольц: Ну, уж и разъясните нашим слушателям ключевое кодовое слово нашей темы – «Энормоз».
Александр Васильев: «Энормоз» - это английское слово, которое означает чудовищный, гигантский, огромный и несколько слов в этом ряду, несколько синонимов. Это, конечно, относится к проекту по созданию атомной бомбы, оружия массового уничтожения чудовищной силы. По-моему, название прекрасное, очень подходит к атомному шпионажу.
Владимир Тольц: В заключение давайте вернемся к тому, с чего начали передачу – к справке об агентурной работе Юлиуса Розенберга. Из нее определенно явствует (в российских публикациях этой определенности нет) что он был завербован осенью 1941 агентом, носившим оперативный псевдоним «Звук». Кто этот человек? Как и почему он вышел на Розенберга? Какие задание и почему ему давал? Ведь советский атомный шпионаж начинается в США кажется позднее.
Яков Голос
Александр Васильев: «Звук» - его настоящее имя Яков Голос. Здесь есть такая игра — Голос и псевдоним «Звук». Это человек, который стоял в самом центре разведывательных операций Советского Союза в США, без него много не было бы. Он эмигрант из России, он участвовал в революционной деятельности до революции 17-го года. Его отправили в ссылку, оттуда он бежал и, по-моему, через Японию перебрался в Америку. В Америке он стал членом компартии США, вошел в руководство партии, отвечал за русских эмигрантов, за эмигрантов из России. И где-то в 30-е годы, в середине 30-х годов его постепенно привлекла к своей работе советская разведка. Он был очень нужным человеком, в каком плане? Дело в том, что лидер компартии Эрл Браудер создал сесть нелегальных коммунистов, которые работали в государственных учреждениях и в различных научных учреждениях, в компаниях. Эта сеть передавала информацию ему как лидеру компартии для того, чтобы он лучше ориентировался в ситуации в Америке. Где-то в середине этой цепи стоял Яков Голос, который по договоренности с Браудером передавал часть этой информации советской разведке. При этом коммунисты-информаторы очень часто даже не знали, куда на самом деле идут их сведения. Об этом знал Голос, естественно, и об этом знал Браудер, который сам был агентом советской разведки под псевдонимом «Рулевой». Таким образом, Голос сыграл очень большую роль. Через него была получена группа Розенберга, туда добавились затем новые члены. Это была ячейка компартии, в которой Розенберг был партийным секретарем. Он собирал у них взносы и одновременно собирал информацию технического характера. Потому что члены этой ячейки работали на разных предприятиях оборонного значения. Они, например, имели дело с радиолокацией, по тем временам самой современной военной технологией. Эти сведения Розенберг сначала через Голоса, затем через Семена Семенова, оперработника нью-йоркской резидентуры, который занимался именно научно-технической информацией, он передавал советской разведке. Эта группа Розенберга от Голоса перешла затем под прямое руководство Семена Семенова. Затем Семен Семенов уехал и с Розенбергом стал работать Александр Феклисов.