События на Матвеевском рынке в Москве 27 июля этого года спровоцировали полицейские рейды на рынках и улицах города, в результате которых были задержаны тысячи легальных и нелегальных трудовых мигрантов.
Активизировались националисты – в Петербурге они провели "фруктовые рейды" на рынках, где громили торговые палатки торговцев-южан. Прошли "зачистки" и в самой полиции – уволены или обвинены в халатности полицейские из отдела полиции района Очаково-Матвеево и сотрудники ППС, наблюдавшие, как избивают их коллегу. Президент Владимир Путин публично признал, что существует "коррупционная связь между полицейскими и торговцами рынков", и призвал СК с этим разобраться.
– Что можно сказать о состоянии российской власти после происшествия на Матвеевском рынке?
– Ситуация с Матвеевским рынком предсказуема и неизбежна. Мне кажется, она характеризует как минимум две неприятных особенности нынешней власти. Во-первых, это реактивная манера управления, вместо так называемой проактивной. Проактивная подразумевает, что власть, ожидая каких-то проблем, принимает решения, чтобы эти проблемы смягчить. А реактивная – это когда кто-то голову пробил и власть реагирует.
Здесь очевидный пример: жили, не тужили, система существовала сама по себе, полицейские "крышевали" торговцев, и все шло в рамках модели, на которую опирается путинская вертикаль. Это называется "коррупционная скупка лояльности". Мы вам позволяем брать мзду с населения – будь то дорожная полиция, будь то городская муниципальная полиция, будь то крыша у крупного бизнеса, – а вы обеспечиваете нам политическую лояльность, поддерживаете порядок, гарантируете правильные результаты на выборах, если дело касается региональных элит, и так далее. И вдруг выясняется, что система дала сбой и власти реагируют. Как реагируют? Выслушать всех, разобраться да обоих и наказать. Стало очевидным, что нарушения "не по понятиям", то есть уже голову проламывают полицейским, и власть с удивлением обнаруживает, что, оказывается, там есть какие-то коррупционные схемы. Боже мой, а то она этого не знала!
И второй момент, помимо такой реактивной манеры демонстрации жесткости – этих посадить, этих уволить, наверху сильный и решительный царь, который вовремя навел порядок. На самом-то деле "царь" явно слаб и неэффективен, коль скоро он это допустил. Его задача в том, чтобы таких вещей не происходило, а не в том, чтобы демонстрировать потом по телевизору решительность характера и играть желваками.
– Насколько адекватна реакция властей на ситуацию?
– Эта реакция сильно напоминает карательную экспедицию. Точно так же фашистские каратели уничтожали целиком деревню, про которую сказали, что в ней переночевали партизаны. Цивилизованный метод подразумевает индивидуальную ответственность за правонарушение. Если была попытка изнасилования, то виноват конкретный человек, его следует взять под белы руки, по закону осудить и отправить туда, где ему следует находиться. Вместо этого мы наблюдаем тотальную зачистку. Три тысячи человек нашли, построили для них концентрационный лагерь и демонстрируют такие методы устрашения.
Это все делается для того, чтобы, во-первых, показать, что власть не дремлет, а во-вторых, напугать до смерти вот эти самые этнические диаспоры, чтобы они сами держали своих "пацанов" в руках. На самом деле, это свидетельство того, что полиция со своими функциями не справляется и такими массовыми демонстрациями пытается напугать нелегальных, теневых управленцев этих самых рынков, чтобы они вели себя правильно с точки зрения полиции. А правильно – это воровали по-тихому, носили мзду по-тихому и таких прорывов не допускали.
В этом смысле налицо сращивание официальных государственных структур с теневыми этническими, земляческими группировками. Все это признаки слабости государства, презрения к писаным нормам закона. По-другому не получается. Выходит, что до тех пор, пока лично президент не заявит о том, что надо навести порядок, жизнь идет так, как идет, лишь бы ничто не всплывало.
– Наверняка подобные события происходят в каждом российском населенном пункте…
– Все зависит от масштабов. Возьмите пример Кущевской – там же все было замечательно, результаты выборов были в пользу "Единой России" – на два процента выше, чем даже во всем Краснодарском крае. Значит ли это, что в Кущевке так сильно любили "Единую Россию" и московскую власть? Нет, не значит. Это значит, что местные "пацаны" держали под контролем не только избирательную комиссию, но и значительную часть населения, которая до смерти их боялась. И порядок был до той поры, пока они не зарезали там 12 человек. Если бы они зарезали одного-двух, ну, это "нормально", а вот 12 – это уже не по понятиям.
Аналогично и здесь – тихо жили, кто-то кого-то душил, кто-то держал рабов, нелегалов, и все было нормально, потому что они платили, внешне никак это не проявлялось. И только здесь все это случайно всплыло, и сам верховный вседержитель обратил на это внимание. Ну, а тут уже включается репрессивная машина: этих посадить, этих уволить... И дальше все будет продолжаться точно так же, потому что в вертикальной модели управления ничего не меняется до той поры, пока верховная власть персонально не пошевелит мизинчиком. Как только она пошевелила, так что-то начинает делаться, но опять же для того, чтобы этой верховной власти доложить: не извольте беспокоиться, порядок наведен, виновные наказаны! Все, дальше можно жить по-старому. Это штука, из которой нет нормального, человеческого выхода. Или люди подчиняются законам, соблюдают конституцию, или они смотрят на начальнический мизинец.
Этим, собственно, вертикальная модель и отличается от демократической. У демократической тоже есть тьма своих недостатков, там есть свои проблемы, свои проколы, свои убийства и изнасилования тоже, но там не требуется дойти до царя, чтобы найти справедливость, там ее можно найти в суде, в полиции. У нас все по-другому. Нам обещали навести порядок с помощью этой вертикали, а на самом деле лучшее, что эта вертикаль смогла сделать, это создать иллюзию стабильности. Вот в этой иллюзии мы с вами и живем, от одного изнасилования до другого.
Активизировались националисты – в Петербурге они провели "фруктовые рейды" на рынках, где громили торговые палатки торговцев-южан. Прошли "зачистки" и в самой полиции – уволены или обвинены в халатности полицейские из отдела полиции района Очаково-Матвеево и сотрудники ППС, наблюдавшие, как избивают их коллегу. Президент Владимир Путин публично признал, что существует "коррупционная связь между полицейскими и торговцами рынков", и призвал СК с этим разобраться.
Политолог Дмитрий Орешкин
Политолог Дмитрий Орешкин считает, что события на Матвеевском рынке и последовавшие за ними неумелые и неумные действия властей в очередной раз свидетельствуют, что Россия нуждается в серьезных политических преобразованиях.– Что можно сказать о состоянии российской власти после происшествия на Матвеевском рынке?
– Ситуация с Матвеевским рынком предсказуема и неизбежна. Мне кажется, она характеризует как минимум две неприятных особенности нынешней власти. Во-первых, это реактивная манера управления, вместо так называемой проактивной. Проактивная подразумевает, что власть, ожидая каких-то проблем, принимает решения, чтобы эти проблемы смягчить. А реактивная – это когда кто-то голову пробил и власть реагирует.
Здесь очевидный пример: жили, не тужили, система существовала сама по себе, полицейские "крышевали" торговцев, и все шло в рамках модели, на которую опирается путинская вертикаль. Это называется "коррупционная скупка лояльности". Мы вам позволяем брать мзду с населения – будь то дорожная полиция, будь то городская муниципальная полиция, будь то крыша у крупного бизнеса, – а вы обеспечиваете нам политическую лояльность, поддерживаете порядок, гарантируете правильные результаты на выборах, если дело касается региональных элит, и так далее. И вдруг выясняется, что система дала сбой и власти реагируют. Как реагируют? Выслушать всех, разобраться да обоих и наказать. Стало очевидным, что нарушения "не по понятиям", то есть уже голову проламывают полицейским, и власть с удивлением обнаруживает, что, оказывается, там есть какие-то коррупционные схемы. Боже мой, а то она этого не знала!
И второй момент, помимо такой реактивной манеры демонстрации жесткости – этих посадить, этих уволить, наверху сильный и решительный царь, который вовремя навел порядок. На самом-то деле "царь" явно слаб и неэффективен, коль скоро он это допустил. Его задача в том, чтобы таких вещей не происходило, а не в том, чтобы демонстрировать потом по телевизору решительность характера и играть желваками.
– Насколько адекватна реакция властей на ситуацию?
– Эта реакция сильно напоминает карательную экспедицию. Точно так же фашистские каратели уничтожали целиком деревню, про которую сказали, что в ней переночевали партизаны. Цивилизованный метод подразумевает индивидуальную ответственность за правонарушение. Если была попытка изнасилования, то виноват конкретный человек, его следует взять под белы руки, по закону осудить и отправить туда, где ему следует находиться. Вместо этого мы наблюдаем тотальную зачистку. Три тысячи человек нашли, построили для них концентрационный лагерь и демонстрируют такие методы устрашения.
Это все делается для того, чтобы, во-первых, показать, что власть не дремлет, а во-вторых, напугать до смерти вот эти самые этнические диаспоры, чтобы они сами держали своих "пацанов" в руках. На самом деле, это свидетельство того, что полиция со своими функциями не справляется и такими массовыми демонстрациями пытается напугать нелегальных, теневых управленцев этих самых рынков, чтобы они вели себя правильно с точки зрения полиции. А правильно – это воровали по-тихому, носили мзду по-тихому и таких прорывов не допускали.
В этом смысле налицо сращивание официальных государственных структур с теневыми этническими, земляческими группировками. Все это признаки слабости государства, презрения к писаным нормам закона. По-другому не получается. Выходит, что до тех пор, пока лично президент не заявит о том, что надо навести порядок, жизнь идет так, как идет, лишь бы ничто не всплывало.
– Наверняка подобные события происходят в каждом российском населенном пункте…
– Все зависит от масштабов. Возьмите пример Кущевской – там же все было замечательно, результаты выборов были в пользу "Единой России" – на два процента выше, чем даже во всем Краснодарском крае. Значит ли это, что в Кущевке так сильно любили "Единую Россию" и московскую власть? Нет, не значит. Это значит, что местные "пацаны" держали под контролем не только избирательную комиссию, но и значительную часть населения, которая до смерти их боялась. И порядок был до той поры, пока они не зарезали там 12 человек. Если бы они зарезали одного-двух, ну, это "нормально", а вот 12 – это уже не по понятиям.
Аналогично и здесь – тихо жили, кто-то кого-то душил, кто-то держал рабов, нелегалов, и все было нормально, потому что они платили, внешне никак это не проявлялось. И только здесь все это случайно всплыло, и сам верховный вседержитель обратил на это внимание. Ну, а тут уже включается репрессивная машина: этих посадить, этих уволить... И дальше все будет продолжаться точно так же, потому что в вертикальной модели управления ничего не меняется до той поры, пока верховная власть персонально не пошевелит мизинчиком. Как только она пошевелила, так что-то начинает делаться, но опять же для того, чтобы этой верховной власти доложить: не извольте беспокоиться, порядок наведен, виновные наказаны! Все, дальше можно жить по-старому. Это штука, из которой нет нормального, человеческого выхода. Или люди подчиняются законам, соблюдают конституцию, или они смотрят на начальнический мизинец.
Этим, собственно, вертикальная модель и отличается от демократической. У демократической тоже есть тьма своих недостатков, там есть свои проблемы, свои проколы, свои убийства и изнасилования тоже, но там не требуется дойти до царя, чтобы найти справедливость, там ее можно найти в суде, в полиции. У нас все по-другому. Нам обещали навести порядок с помощью этой вертикали, а на самом деле лучшее, что эта вертикаль смогла сделать, это создать иллюзию стабильности. Вот в этой иллюзии мы с вами и живем, от одного изнасилования до другого.