Банкротство пойдет на пользу Детройту, считают специалисты
18 июля 2013 г город Детройт (штат Мичиган) объявил банкротство. Город этот - размером больше Сан-Франциско - сыграл в истории Америки уникальную роль.
Автор книги «Детройт. Вскрытие»- журналист Чарли ЛеДафф пишет:
«Детройт называли «арсеналом демократии», потому что во время Второй мировой войны там изготовливался весь военный транспорт. Этот город с 20-х годов был центром американской автопромышленности. Потом он стал ещё и центром холодильной промышленности; родиной массового производства; первым местом массового внедрения кредита; городом высокооплачиваемых рабочих; городом, в котором складывались совре-менные отношения между фирмами и профсоюзами. Он был самым богатым городом Америки. Символом. В нём создавался американский образ жизни».
Золотой век Детройта – 50-е годы. Но я приехала туда в 1979-м – чтобы посетить знаменитую картинную галерею – Institute of Art. Я вышла на главную улицу города и увидела перед собой... Ленинград 1943 года. Улица была широкой, и по обе ее стороны тянулись руины: пожарища, пустыри, остовы домов с выбитыми окнами. И – ни души. Через несколько кварталов я встретила пожилую чернокожую женщину с ходунком и спросила, на правильном ли я пути? Она кивнула и в свою очередь спросила: «Где ваша машина?». Я сказала: «У меня нет машины». Она внимательно на меня посмотрела и сказала тоном, каким провожают в последний путь: «Желаю вам приятной прогулки». До музея я дошла без приключений, если не считать дышащего на ладан наркомана, тоже чернокожего, который подошел ко мне, потрогал одним пальцем и тихо ушел. А музей оказался собранием шедевров. Это было 34 года назад. О том, что происходило в Детройте за эти годы, репортер Чарли ЛеДафф написал трагическую хронику под названием «Детройт. Вскрытие». Вот портрет города первых лет 21-го века:
«Детройт - полумертвый, опасный город заброшенных фабрик, оставленных домов и забытых людей. Был самым богатым, стал самым бедным. Музей высотных зданий – призраков. Есть одно, на берегу, через пустые проёмы его огромных окон в ясную погоду видна Канада. Пустыри достигли размеров Манхэттена. Их возвращают себе лес и звери: койоты, дикие индейки, фазаны. Столица безработицы. Столица безграмотности. В школу дети приносят с собой туалетную бумагу. Учителя – без авторучек. Полицейские без машин. В среднем по стране американцы ждут полицию 11 минут, в Детройте – час. Половина уличных фонарей не горит. Часть пожарных депо закрыта. Из тех, что остались, администрация вывезла и продала медные шесты, по которым пожарники съезжались по тревоге. Да и многие сигналы тревоги не работают. У пожарников - рваные сапоги и оплавленные шлемы. Между тем, город горит часто, особенно зимой – когда банды подростков поджигают пустые дома, чтобы согреться или развлечься. Пожар – дешевле билета в кино. Да и кинотеатров почти нет. Детройт умирает. Умирает индустриальное сердце Америки у всех на глазах».
«Коротко говоря, причин упадка Детройта две.», - считает профессор Университета Торонто и Нью-Йоркского Университета, специалист по урбанистической экономике Ричард Флорида, - « Это начавшееся в 50-е годы перемещение автоиндустрии в южные штаты и заграницу, и второе – бегство обеспеченного белого населения в пригороды. Белые увезли туда свои предприятия (а с ними рабочие места) и налоги. В самом городе осталось беднейшее белое население и меньшинства, платившие крошечные налоги. Город оказался без средств к существованию. Этот процесс тянулся даже не годы, а десятилетия. Нынешнее банкротство – результат долгого процесса.»
По поводу перемещения автопромышленности на Юг и заграницу есть, по меньшей мере, две точки зрения. Одна состоит в том, что профсоюзные боссы Детройта требовали от промышленников невыпол-нимых условий, и те нашли боссов посговорчивее – в частности, в Джорджии и в Канаде. (То есть, виноваты профсоюзы). Вторая точка зрения состоит в том, что руководство автомобильных компаний было неэффективным, не угналось за японцами и немцами, не сумело создать компактные, дешевые модели, и потому компании начали искать дешевый труд (т.е., виноваты капиталисты). Истина находится, очевидно, посредине, то есть, обе эти силы внесли свою лепту.
Что касается бегства белых жителей из Детройта в пригороды, то краткую историю этого пагубного для города процесса, ярко описал в своей книге ЛеДафф:
«Детройт был всегда на линии огня. В нём было три расовых бунта, и трижды город горел. Недаром на его гербе написано по-латыни: «Мы надеемся на лучшее будущее. Оно восстанет из пепла». Впервые город горел в 1863 г., в разгар Гражданской войны. Белая девушка обвинила в изнасиловании латино-американца. В газетах написали, что в нем – «капля негритянской крови». Этой капли хватило на то, чтобы белая толпа убила афроамериканца и сожгла 35 домов. Были вызваны федеральные войска. В 1943 году подрались две банды подростков – белых и чёрных. Снова дежурный слух об изнасиловании, снова белые выскакивали из машин и избивали чёрных. Через 3 дня - 34 трупа, пожары, опять введены войска. 1967 год. Полиция совершила рейд на подпольный бар, куда ходили афроамериканцы - ветераны Вьетнамской войны. Арестованы 80 человек. После этого – бунт чернокожего населения города. За 5 дней – 43 трупа, 7000 арестов, сожжено 2000 домов. В том году белые побежали в пригороды».
В 1972 г контроль над городом взяли афроамериканцы. Первый чернокожий мэр – Колеман Янг. Как пишет ЛеДафф, мэр при вступлении в должность произнес такую речь, после которой «белые сбежали уже все». Мэр Янг был человеком честным, но тогдашний шеф полиции, и его заместитель – оба судились за воровство. Дело, однако, не столько в воровстве и коррупции (которые стали традицией для администрации города), сколько в той политике, которую вел и Янг, и другие мэры, и которая, возможно, явилась главной причиной гибели Детройта. О ней – Дэвид Крэйн, лектор Стэнфорда, занимавший пост экономического советника Арнольда Шварценегера, когда тот был губернатором Калифорнии:
«Основная причина– в том, что политики в Детройте давали обещания, которые не могли выполнить. Перед выборами они обещали городским рабочим и служащим большие пенсии и медицинские страховки, фондов на которые у них не было. Когда пришло время расплачиваться, то оказалось, что все доходы города уходят на оплату этих долгов, а на поддержание городского хозяйства ничего не остается. Администраторы стали одалживать деньги у банков, проценты росли... Тот же процесс идет сейчас в Лос-Анджелесе и в Чикаго. Дороги, уличное освещение, пожарные депо, полицейские участки – все это требует ухода и ремонта, а денег нет.
Политики – не всегда, как говорится, плохие люди, но они близорукие, безответственные администраторы. Ведь это так легко – дать обещание, когда знаешь, что расхлебывать будут другие, после того, как ты благополучно покинешь оффис. Это случается и с фирмами. Менеджеры компании «Дженерал Моторс» - той, которая царила в Детройте, сделали то же самое в 80-х – обещали большие пенсии, а через 20 лет у них не стало денег на технические усовершенствования, и фирма дошла до банкротства. В свое время эти менеджеры, как и политики Детройта, были популярны, а расплачиваться за них пришлось тем, кто пришел 20 лет спустя.»
Из-за иностранной конкуренции первым закрыл двери завод «Паккард»- уже в 1956 г. К 58-му больше половины рабочей силы Детройта было без работы. Но богатый город со щедрым мэром обеспечивал безработных бесплатной медицинской помощью, бензином для их автомобилей, оплатой квартир плюс еженедельно по 10 долларов на еду для взрослого, по 5 – на ребенка. ЛеДафф пишет:
«Слух о бесплатных молочных реках и кисельных берегах быстро разлетелся по стране. Малоимущие - поляки, ирландцы и чернокожие обитатели хижин Миссиссипи - забили все товарняки, идущие к Детройту. Если бы не они, сейчас население города было бы еще меньше. Оно и так упало с 2-х миллионов до 700-т тысяч».
В Америке есть и другие города - жертвы перемещения промышленности. Например, город Питтсбург – после упадка сталелитейной индустрии. Но Питтсбург быстро оправился и давно процветает. Почему? Объясняет Дэвид Крэйн:
«Питтсбург – прекрасный пример, и ответ один – хорошие лидеры. Когда только начинался упадок сталелитейной промышленности, руководство Питтсбурга поняло, что город должен начать выпускать какую-то новую продукцию, найти новую специализацию. В Питтсбурге был университет с хорошей медицинской школой. Город привлек лучших специалистов, обеспечил им условия для успешной работы, и эта школа стала главным медицинским центром Америки по пересадке органов. Плюс к этому, город сразу привлек иногородние фирмы, продавая им за бесценок брошенные заводские здания. Питтсбургом управляли прозорливые лидеры.
Не забывайте, что у нас штаты имеют самоуправление. Если один штат (без всяких ураганов) сам погружает себя в плачевное состояние – как Мичиган с Детройтом в начале 70-х, то Нью-Йорк не будет считать это своей проблемой. Что касается федерального правительства, то, если бы оно отпустило средства Детройту, то отняло бы их у кого-то другого. Это как с детьми – давать деньги только тому, кто потратился или проигрался. Города, которые справляются со своими проблемами, тоже имеют право на долю государственного бюджета. Нью-Йорк, кстати, сам почти обанкротился в 76-м году. После этого он сменил всё руководство, и дела сразу пошли хорошо. А в Детройте политики заботились только о себе.»
Предпоследний мэр Детройта Куамэ Килпатрик, управлявший городом с 2002-го по 2008 год, находится под судом по обвинению в уголовных преступлениях, включая рэкет. ЛеДафф, в частности, пишет о нём: «Мэр и его жена разъезжали по самому бедному городу в двух самых дорогих автомобилях». Среди портретов детройтских политиков, набросанных в книге ЛеДаффа, – циничный, умный и опасный советник мэра афроамериканец Монго. Он говорит автору: «Белые взяли пригороды и всё остальное. Черные взяли город, но они - в конфликте сами с собой. Профит достается тому, кто всё это понимает».
Среди деятелей 50-х яркая фигура - проповедник Джон по прозвищу «Мессия в норковом манто»: «Реверенд Джон вещал по телевидению с позолоченного трона и с бриллиантовой серьгой в левом ухе, которым он слышал Бога. Обещал, что в 2000-м году все станут бессмертными. Публично требовал от женщин привлекательности – ярких ногтей, подвязок и регулярных очищений желудка. Увял после того, как был уличён в попытке гомосексуальной связи с полицейским. Умер в 73-м, не дожив до проверки своих предсказаний».
Среди детройтских политиков - череда салтыково-щедринских фигур: клоуны, жулики и даже одна хулиганка - советник мэра Моника Коньерс, тоже приговорённая к тюремному заключению. С такими лидерами Детройт стал еще и столицей административных скандалов. Теперь над городом взяли опеку.
«Банкротство хорошо для жителей, плохо для кредиторов» - полагает Дэвид Крэйн, - «Контроль над финансами города поручен «менеджменту скорой помощи». Они пустят деньги на городские нужды (в первую очередь на обеспечение безопасности населения), а выплаты кредиторам остановят. У пенсионеров останутся государственные пенсии по старости, но, думаю, что им сократят пенсии от городских учреждений, не обеспеченные фондами. И прекратят выплаты банкам. Пенсионеров очень жаль, а банкам – поделом. Они еще 2 года назад продолжали давать городу взаймы, что было полным безумием. Насчет роли федерального правительства существуют разные мнения. Я думаю, при нынешнем долге, оно не сможет помочь Детройту. Город будет выбираться сам.»
Профессор Флорида согласен, что банкротство для Детройта полезно – город и так давно был банкротом, просто это пряталось за увёртками и оттяжками:
«Положение ухудшалось чудовищной коррупцией и некомпетентностью местных властей, да и пригороды вели себя недостойно: те их жители, которые работали в Детройте, должны были платить налоги и городу. Но, думаю, выздоровление Детройта уже началось. Сейчас происходит процесс реурбанизации по всей Америке. Жизнь возвращается в города. И хотя лидируют Нью-Йорк, Вашингтон, Сан-Франциско, но уже и в Детройт начался приток средств. Банкротство объявлено именно тогда, когда начался ренессанс.
Сейчас в Детройте огромное количество свободной, дешевой (если не бесплатной земли). На окраинах уже построили фермы. Появились оранжереи, лавки, художественные мастерские. Ведь у нас, к счастью, финансовые проблемы городской администрации отделены от развития экономики города. Будь я моложе, я бы сам рванул туда попробовать свои силы. Скоро Детройт будет одним из самых интересных и перспективных мест в стране. В таких местах взбадривается дух. И так интересно наблюдать этот типично американский процесс – как делают лимонад из лимона.»
Автор книги «Детройт. Вскрытие»- журналист Чарли ЛеДафф пишет:
«Детройт называли «арсеналом демократии», потому что во время Второй мировой войны там изготовливался весь военный транспорт. Этот город с 20-х годов был центром американской автопромышленности. Потом он стал ещё и центром холодильной промышленности; родиной массового производства; первым местом массового внедрения кредита; городом высокооплачиваемых рабочих; городом, в котором складывались совре-менные отношения между фирмами и профсоюзами. Он был самым богатым городом Америки. Символом. В нём создавался американский образ жизни».
Золотой век Детройта – 50-е годы. Но я приехала туда в 1979-м – чтобы посетить знаменитую картинную галерею – Institute of Art. Я вышла на главную улицу города и увидела перед собой... Ленинград 1943 года. Улица была широкой, и по обе ее стороны тянулись руины: пожарища, пустыри, остовы домов с выбитыми окнами. И – ни души. Через несколько кварталов я встретила пожилую чернокожую женщину с ходунком и спросила, на правильном ли я пути? Она кивнула и в свою очередь спросила: «Где ваша машина?». Я сказала: «У меня нет машины». Она внимательно на меня посмотрела и сказала тоном, каким провожают в последний путь: «Желаю вам приятной прогулки». До музея я дошла без приключений, если не считать дышащего на ладан наркомана, тоже чернокожего, который подошел ко мне, потрогал одним пальцем и тихо ушел. А музей оказался собранием шедевров. Это было 34 года назад. О том, что происходило в Детройте за эти годы, репортер Чарли ЛеДафф написал трагическую хронику под названием «Детройт. Вскрытие». Вот портрет города первых лет 21-го века:
«Детройт - полумертвый, опасный город заброшенных фабрик, оставленных домов и забытых людей. Был самым богатым, стал самым бедным. Музей высотных зданий – призраков. Есть одно, на берегу, через пустые проёмы его огромных окон в ясную погоду видна Канада. Пустыри достигли размеров Манхэттена. Их возвращают себе лес и звери: койоты, дикие индейки, фазаны. Столица безработицы. Столица безграмотности. В школу дети приносят с собой туалетную бумагу. Учителя – без авторучек. Полицейские без машин. В среднем по стране американцы ждут полицию 11 минут, в Детройте – час. Половина уличных фонарей не горит. Часть пожарных депо закрыта. Из тех, что остались, администрация вывезла и продала медные шесты, по которым пожарники съезжались по тревоге. Да и многие сигналы тревоги не работают. У пожарников - рваные сапоги и оплавленные шлемы. Между тем, город горит часто, особенно зимой – когда банды подростков поджигают пустые дома, чтобы согреться или развлечься. Пожар – дешевле билета в кино. Да и кинотеатров почти нет. Детройт умирает. Умирает индустриальное сердце Америки у всех на глазах».
«Коротко говоря, причин упадка Детройта две.», - считает профессор Университета Торонто и Нью-Йоркского Университета, специалист по урбанистической экономике Ричард Флорида, - « Это начавшееся в 50-е годы перемещение автоиндустрии в южные штаты и заграницу, и второе – бегство обеспеченного белого населения в пригороды. Белые увезли туда свои предприятия (а с ними рабочие места) и налоги. В самом городе осталось беднейшее белое население и меньшинства, платившие крошечные налоги. Город оказался без средств к существованию. Этот процесс тянулся даже не годы, а десятилетия. Нынешнее банкротство – результат долгого процесса.»
По поводу перемещения автопромышленности на Юг и заграницу есть, по меньшей мере, две точки зрения. Одна состоит в том, что профсоюзные боссы Детройта требовали от промышленников невыпол-нимых условий, и те нашли боссов посговорчивее – в частности, в Джорджии и в Канаде. (То есть, виноваты профсоюзы). Вторая точка зрения состоит в том, что руководство автомобильных компаний было неэффективным, не угналось за японцами и немцами, не сумело создать компактные, дешевые модели, и потому компании начали искать дешевый труд (т.е., виноваты капиталисты). Истина находится, очевидно, посредине, то есть, обе эти силы внесли свою лепту.
Что касается бегства белых жителей из Детройта в пригороды, то краткую историю этого пагубного для города процесса, ярко описал в своей книге ЛеДафф:
«Детройт был всегда на линии огня. В нём было три расовых бунта, и трижды город горел. Недаром на его гербе написано по-латыни: «Мы надеемся на лучшее будущее. Оно восстанет из пепла». Впервые город горел в 1863 г., в разгар Гражданской войны. Белая девушка обвинила в изнасиловании латино-американца. В газетах написали, что в нем – «капля негритянской крови». Этой капли хватило на то, чтобы белая толпа убила афроамериканца и сожгла 35 домов. Были вызваны федеральные войска. В 1943 году подрались две банды подростков – белых и чёрных. Снова дежурный слух об изнасиловании, снова белые выскакивали из машин и избивали чёрных. Через 3 дня - 34 трупа, пожары, опять введены войска. 1967 год. Полиция совершила рейд на подпольный бар, куда ходили афроамериканцы - ветераны Вьетнамской войны. Арестованы 80 человек. После этого – бунт чернокожего населения города. За 5 дней – 43 трупа, 7000 арестов, сожжено 2000 домов. В том году белые побежали в пригороды».
В 1972 г контроль над городом взяли афроамериканцы. Первый чернокожий мэр – Колеман Янг. Как пишет ЛеДафф, мэр при вступлении в должность произнес такую речь, после которой «белые сбежали уже все». Мэр Янг был человеком честным, но тогдашний шеф полиции, и его заместитель – оба судились за воровство. Дело, однако, не столько в воровстве и коррупции (которые стали традицией для администрации города), сколько в той политике, которую вел и Янг, и другие мэры, и которая, возможно, явилась главной причиной гибели Детройта. О ней – Дэвид Крэйн, лектор Стэнфорда, занимавший пост экономического советника Арнольда Шварценегера, когда тот был губернатором Калифорнии:
«Основная причина– в том, что политики в Детройте давали обещания, которые не могли выполнить. Перед выборами они обещали городским рабочим и служащим большие пенсии и медицинские страховки, фондов на которые у них не было. Когда пришло время расплачиваться, то оказалось, что все доходы города уходят на оплату этих долгов, а на поддержание городского хозяйства ничего не остается. Администраторы стали одалживать деньги у банков, проценты росли... Тот же процесс идет сейчас в Лос-Анджелесе и в Чикаго. Дороги, уличное освещение, пожарные депо, полицейские участки – все это требует ухода и ремонта, а денег нет.
Перед выборами они обещали городским рабочим и служащим большие пенсии и медицинские страховки, фондов на которые у них не было. Когда пришло время расплачиваться, то оказалось, что все доходы города уходят на оплату этих долгов, а на поддержание городского хозяйства ничего не остается.
Политики – не всегда, как говорится, плохие люди, но они близорукие, безответственные администраторы. Ведь это так легко – дать обещание, когда знаешь, что расхлебывать будут другие, после того, как ты благополучно покинешь оффис. Это случается и с фирмами. Менеджеры компании «Дженерал Моторс» - той, которая царила в Детройте, сделали то же самое в 80-х – обещали большие пенсии, а через 20 лет у них не стало денег на технические усовершенствования, и фирма дошла до банкротства. В свое время эти менеджеры, как и политики Детройта, были популярны, а расплачиваться за них пришлось тем, кто пришел 20 лет спустя.»
Из-за иностранной конкуренции первым закрыл двери завод «Паккард»- уже в 1956 г. К 58-му больше половины рабочей силы Детройта было без работы. Но богатый город со щедрым мэром обеспечивал безработных бесплатной медицинской помощью, бензином для их автомобилей, оплатой квартир плюс еженедельно по 10 долларов на еду для взрослого, по 5 – на ребенка. ЛеДафф пишет:
«Слух о бесплатных молочных реках и кисельных берегах быстро разлетелся по стране. Малоимущие - поляки, ирландцы и чернокожие обитатели хижин Миссиссипи - забили все товарняки, идущие к Детройту. Если бы не они, сейчас население города было бы еще меньше. Оно и так упало с 2-х миллионов до 700-т тысяч».
В Америке есть и другие города - жертвы перемещения промышленности. Например, город Питтсбург – после упадка сталелитейной индустрии. Но Питтсбург быстро оправился и давно процветает. Почему? Объясняет Дэвид Крэйн:
«Питтсбург – прекрасный пример, и ответ один – хорошие лидеры. Когда только начинался упадок сталелитейной промышленности, руководство Питтсбурга поняло, что город должен начать выпускать какую-то новую продукцию, найти новую специализацию. В Питтсбурге был университет с хорошей медицинской школой. Город привлек лучших специалистов, обеспечил им условия для успешной работы, и эта школа стала главным медицинским центром Америки по пересадке органов. Плюс к этому, город сразу привлек иногородние фирмы, продавая им за бесценок брошенные заводские здания. Питтсбургом управляли прозорливые лидеры.
Не забывайте, что у нас штаты имеют самоуправление. Если один штат (без всяких ураганов) сам погружает себя в плачевное состояние – как Мичиган с Детройтом в начале 70-х, то Нью-Йорк не будет считать это своей проблемой. Что касается федерального правительства, то, если бы оно отпустило средства Детройту, то отняло бы их у кого-то другого. Это как с детьми – давать деньги только тому, кто потратился или проигрался. Города, которые справляются со своими проблемами, тоже имеют право на долю государственного бюджета. Нью-Йорк, кстати, сам почти обанкротился в 76-м году. После этого он сменил всё руководство, и дела сразу пошли хорошо. А в Детройте политики заботились только о себе.»
Предпоследний мэр Детройта Куамэ Килпатрик, управлявший городом с 2002-го по 2008 год, находится под судом по обвинению в уголовных преступлениях, включая рэкет. ЛеДафф, в частности, пишет о нём: «Мэр и его жена разъезжали по самому бедному городу в двух самых дорогих автомобилях». Среди портретов детройтских политиков, набросанных в книге ЛеДаффа, – циничный, умный и опасный советник мэра афроамериканец Монго. Он говорит автору: «Белые взяли пригороды и всё остальное. Черные взяли город, но они - в конфликте сами с собой. Профит достается тому, кто всё это понимает».
Среди деятелей 50-х яркая фигура - проповедник Джон по прозвищу «Мессия в норковом манто»: «Реверенд Джон вещал по телевидению с позолоченного трона и с бриллиантовой серьгой в левом ухе, которым он слышал Бога. Обещал, что в 2000-м году все станут бессмертными. Публично требовал от женщин привлекательности – ярких ногтей, подвязок и регулярных очищений желудка. Увял после того, как был уличён в попытке гомосексуальной связи с полицейским. Умер в 73-м, не дожив до проверки своих предсказаний».
Среди детройтских политиков - череда салтыково-щедринских фигур: клоуны, жулики и даже одна хулиганка - советник мэра Моника Коньерс, тоже приговорённая к тюремному заключению. С такими лидерами Детройт стал еще и столицей административных скандалов. Теперь над городом взяли опеку.
«Банкротство хорошо для жителей, плохо для кредиторов» - полагает Дэвид Крэйн, - «Контроль над финансами города поручен «менеджменту скорой помощи». Они пустят деньги на городские нужды (в первую очередь на обеспечение безопасности населения), а выплаты кредиторам остановят. У пенсионеров останутся государственные пенсии по старости, но, думаю, что им сократят пенсии от городских учреждений, не обеспеченные фондами. И прекратят выплаты банкам. Пенсионеров очень жаль, а банкам – поделом. Они еще 2 года назад продолжали давать городу взаймы, что было полным безумием. Насчет роли федерального правительства существуют разные мнения. Я думаю, при нынешнем долге, оно не сможет помочь Детройту. Город будет выбираться сам.»
Профессор Флорида согласен, что банкротство для Детройта полезно – город и так давно был банкротом, просто это пряталось за увёртками и оттяжками:
У нас, к счастью, финансовые проблемы городской администрации отделены от развития экономики города. Будь я моложе, я бы сам рванул туда попробовать свои силы. Скоро Детройт будет одним из самых интересных и перспективных мест в стране. В таких местах взбадривается дух...
«Положение ухудшалось чудовищной коррупцией и некомпетентностью местных властей, да и пригороды вели себя недостойно: те их жители, которые работали в Детройте, должны были платить налоги и городу. Но, думаю, выздоровление Детройта уже началось. Сейчас происходит процесс реурбанизации по всей Америке. Жизнь возвращается в города. И хотя лидируют Нью-Йорк, Вашингтон, Сан-Франциско, но уже и в Детройт начался приток средств. Банкротство объявлено именно тогда, когда начался ренессанс.
Сейчас в Детройте огромное количество свободной, дешевой (если не бесплатной земли). На окраинах уже построили фермы. Появились оранжереи, лавки, художественные мастерские. Ведь у нас, к счастью, финансовые проблемы городской администрации отделены от развития экономики города. Будь я моложе, я бы сам рванул туда попробовать свои силы. Скоро Детройт будет одним из самых интересных и перспективных мест в стране. В таких местах взбадривается дух. И так интересно наблюдать этот типично американский процесс – как делают лимонад из лимона.»