Было бы преувеличением утверждать, что за ходом региональных и коммунальных выборов конца минувшей недели в России мир следил, затаив дыхание. У большинства стран своих забот полон рот – где-то свирепствуют гражданские войны, где-то успешно преодолеваются бесконечные кризисы, где-то у самих выборы на носу. Исход голосования международные средства массовой информации, разумеется, обсосали, особенно результирующую цифирь: 8 губернаторов, 16 региональных собраний, 8 градоначальников, 5 городских дум.
На Западе вообще любят цифры и полагают, что они многое объясняют. Факты, как известно, упрямая вещь, но от упрямства до понимания сути – дорога не близкая. Считается, например, что нынешний российский режим пользуется поддержкой большинства населения. Выборы, конечно, оставляют желать, но даже опросы якобы доказывают, что люди в основном системой довольны. В авторитарных и близких к ним режимах это не так: там народ не поддерживает, а скорее безмолвствует. В момент ухода или смерти любимого хозяина почему-то всегда оказывается, что вчерашних довольных сегодня днем с огнем не отыскать.
Чего Кремль этими выборами хотел сказать, вроде бы всем понятно. Крикливые критики власти были допущены к выборам именно для того, чтобы их посрамить и тем самым навсегда вывести из игры. Так считает газета "Крисчен сайенс монитор". Получилось с точностью до наоборот. Практически все отмечают, вместе с газетой "Файненшл Таймс", что Алексей Навальный еще в конце августа мог рассчитывать от силы на 10 процентов голосов, шансы Собянина оценивали в 80 процентов и более. Государственные медиа для оппозиционера были закрыты. Но Навальный провел кампанию с блеском, совсем как на Западе – привлек добровольцев, социальные сети, молодых предпринимателей и т.д. С каждым днем его электорат рос, а собянинский падал – еще пару дней, и результаты, не исключено, были бы вывернуты наизнанку.
Общий вывод в заголовках: "Триумф Навального", "Головная боль Кремля", "Возвращение реальной политики в Россию", "Навального теперь не упрятать в каталажку" и прочее в том же духе. Дай-то Бог, но верится с трудом. Скорее, это выдача желаемого за действительное. В режимах типа путинского возможны
крутые меандры: вчера там Сурков строил "управляемую демократию" (она же суверенная), сегодня Володин создает "цивилизованное политическое пространство", а завтра может быть как позавчера. Гораздо сложней было обозревателям заметить тенденции, чреватые серьезными последствиями, – например, тот факт, что партийное строительство в стране разом сдулось, сошло на нет. Разве что французская газета "Фигаро", да польская "Газета выборча" отметили, как странность, что партийная принадлежность играла на этих выборах второстепенную роль. В Москве выставлялись три партийных вожака всероссийского уровня, но основная борьба развернулась между двумя претендентами без декларируемой партийной принадлежности. Это не случайность, а новый курс Путина, явленный на этих местных выборах.
Накануне выборов мысль была выражена нацлидером достаточно выпукло: "...средним, крупным городам нужны не политики, как это ни было бы хорошо или печально кому-то слышать. Нужны деловые, конкретные, я бы даже сказал, лучше деполитизированные люди, технари, которые умеют работать, знают, что делать, как это делать, брать на себя ответственность". Нацлидера можно понять: многопартийность – дело чрезвычайно трудоемкое. Вымороченные, карманные партии, даже если задуманы как недоноски, быстро оправляются, проявляют волю к жизни и готовность побороться за власть, что излишне. С ними приходится постоянно работать. Новый курс замечательно прост: к очередным выборам вокруг технократа, спущенного сверху и оснащенного одним незамысловатым, но популярным лозунгом, создается аморфная, нерасчлененная людская масса, которой приятно и легко манипулировать.
Практически все газеты обращают внимание на нижайшую явку на выборах московского градоначальника. Одни журналисты объясняют эту загадку русской души тем, что она, эта душа, всем довольна. Со ссылкой на известного российского социолога, газета мудрствует о том, что "иногда низкая явка свидетельствует о социальном благополучии. Люди довольны своей жизнью и не собираются ее осложнять политикой". Другие сравнивают эти цифры с явкой на выборах в Европейский парламент (в среднем 45 процентов) и приходят к выводу, что от политики и выборов народ везде устал. Это очевидная глупость. Европарламент – орган, лишенный каких-либо серьезных полномочий, бантик сбоку от большой политики, синекура для отставных властителей дум. Его вечные прения ничью жизнь не затрагивают. В России же прошли коммунальные выборы, формировались местные органы власти. Решались не абстрактные "проблемы мира и социализма", а самые насущные, бытовые вопросы – починка тротуаров, открытие детских садов и т.п. Во всем мире выборы этого типа отмечены самой высокой активностью избирателей, выше, чем парламентские и даже президентские.
Низка явка на таких выборах – это симптом, и не общественного благополучия, а как раз наоборот. Средний россиянин не может быть доволен своим бытом, жалким и задрипанным. Скорее он потерял веру в возможность что-либо изменить, зато уверен, что его голос опять украдут. Вернуть ему эту веру – главная задача демократов, без различия убеждений и партийной принадлежности. Различия убеждений демократии не мешают. Это только недоумки могут позволить себе курьезное умозаключение, вычитанное мной в газете "Файненшл Таймс": "Выборы показали, что оппозиция пока еще не является реальной альтернативой, способной объединить вокруг себя население и привести Россию к подлинной демократии. Ей пора прекратить ссоры и свары вроде тех, что велись вокруг кандидатуры Навального, организационно теснее сплотиться и предложить народу убедительную и дельную программу. А до этой цели пока еще идти далеко". Идти до нее далеко и не надо. Идеал заединства с демократией несовместим. Прежде, чем объединяться, надо размежеваться. Вместе можно ходить на Болотную площадь, вместе можно протестовать против плутократов, которых объединяют, кстати, не мифические программы и идеалы, а власть и грубая сила. Но политика – не свальный грех, ее, как и многое другое, лучше делать раздельно.
Ефим Фиштейн – международный обозреватель РС
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции РС.
На Западе вообще любят цифры и полагают, что они многое объясняют. Факты, как известно, упрямая вещь, но от упрямства до понимания сути – дорога не близкая. Считается, например, что нынешний российский режим пользуется поддержкой большинства населения. Выборы, конечно, оставляют желать, но даже опросы якобы доказывают, что люди в основном системой довольны. В авторитарных и близких к ним режимах это не так: там народ не поддерживает, а скорее безмолвствует. В момент ухода или смерти любимого хозяина почему-то всегда оказывается, что вчерашних довольных сегодня днем с огнем не отыскать.
Чего Кремль этими выборами хотел сказать, вроде бы всем понятно. Крикливые критики власти были допущены к выборам именно для того, чтобы их посрамить и тем самым навсегда вывести из игры. Так считает газета "Крисчен сайенс монитор". Получилось с точностью до наоборот. Практически все отмечают, вместе с газетой "Файненшл Таймс", что Алексей Навальный еще в конце августа мог рассчитывать от силы на 10 процентов голосов, шансы Собянина оценивали в 80 процентов и более. Государственные медиа для оппозиционера были закрыты. Но Навальный провел кампанию с блеском, совсем как на Западе – привлек добровольцев, социальные сети, молодых предпринимателей и т.д. С каждым днем его электорат рос, а собянинский падал – еще пару дней, и результаты, не исключено, были бы вывернуты наизнанку.
Общий вывод в заголовках: "Триумф Навального", "Головная боль Кремля", "Возвращение реальной политики в Россию", "Навального теперь не упрятать в каталажку" и прочее в том же духе. Дай-то Бог, но верится с трудом. Скорее, это выдача желаемого за действительное. В режимах типа путинского возможны
Загадку русской души объясняют тем, что она, эта душа, всем довольна
Накануне выборов мысль была выражена нацлидером достаточно выпукло: "...средним, крупным городам нужны не политики, как это ни было бы хорошо или печально кому-то слышать. Нужны деловые, конкретные, я бы даже сказал, лучше деполитизированные люди, технари, которые умеют работать, знают, что делать, как это делать, брать на себя ответственность". Нацлидера можно понять: многопартийность – дело чрезвычайно трудоемкое. Вымороченные, карманные партии, даже если задуманы как недоноски, быстро оправляются, проявляют волю к жизни и готовность побороться за власть, что излишне. С ними приходится постоянно работать. Новый курс замечательно прост: к очередным выборам вокруг технократа, спущенного сверху и оснащенного одним незамысловатым, но популярным лозунгом, создается аморфная, нерасчлененная людская масса, которой приятно и легко манипулировать.
Практически все газеты обращают внимание на нижайшую явку на выборах московского градоначальника. Одни журналисты объясняют эту загадку русской души тем, что она, эта душа, всем довольна. Со ссылкой на известного российского социолога, газета мудрствует о том, что "иногда низкая явка свидетельствует о социальном благополучии. Люди довольны своей жизнью и не собираются ее осложнять политикой". Другие сравнивают эти цифры с явкой на выборах в Европейский парламент (в среднем 45 процентов) и приходят к выводу, что от политики и выборов народ везде устал. Это очевидная глупость. Европарламент – орган, лишенный каких-либо серьезных полномочий, бантик сбоку от большой политики, синекура для отставных властителей дум. Его вечные прения ничью жизнь не затрагивают. В России же прошли коммунальные выборы, формировались местные органы власти. Решались не абстрактные "проблемы мира и социализма", а самые насущные, бытовые вопросы – починка тротуаров, открытие детских садов и т.п. Во всем мире выборы этого типа отмечены самой высокой активностью избирателей, выше, чем парламентские и даже президентские.
Низка явка на таких выборах – это симптом, и не общественного благополучия, а как раз наоборот. Средний россиянин не может быть доволен своим бытом, жалким и задрипанным. Скорее он потерял веру в возможность что-либо изменить, зато уверен, что его голос опять украдут. Вернуть ему эту веру – главная задача демократов, без различия убеждений и партийной принадлежности. Различия убеждений демократии не мешают. Это только недоумки могут позволить себе курьезное умозаключение, вычитанное мной в газете "Файненшл Таймс": "Выборы показали, что оппозиция пока еще не является реальной альтернативой, способной объединить вокруг себя население и привести Россию к подлинной демократии. Ей пора прекратить ссоры и свары вроде тех, что велись вокруг кандидатуры Навального, организационно теснее сплотиться и предложить народу убедительную и дельную программу. А до этой цели пока еще идти далеко". Идти до нее далеко и не надо. Идеал заединства с демократией несовместим. Прежде, чем объединяться, надо размежеваться. Вместе можно ходить на Болотную площадь, вместе можно протестовать против плутократов, которых объединяют, кстати, не мифические программы и идеалы, а власть и грубая сила. Но политика – не свальный грех, ее, как и многое другое, лучше делать раздельно.
Ефим Фиштейн – международный обозреватель РС
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции РС.