Сезон сбора урожая хлопка в Китае, Индии, Египте, Центральной и Южной Азии, начинающийся в сентябре, уже который год подряд порождает среди бизнесменов, правозащитников, ученых, политиков и экологов во всем мире дискуссии о рентабельности этого производства, о колоссальном ущербе, наносимом им окружающей среде, и о связанных с выращиванием и сбором хлопка массовых нарушениях прав человека в некоторых странах.
Проблема недостатка водных ресурсов, вызванная экстенсивным культивированием хлопка и непродуманной ирригацией, может угрожать в ближайшем будущем стабильности и самому существованию таких, и без того кране неспокойных в политико-социальном отношении, государств, как Узбекистан, Туркмения или Пакистан, где хлопок, в той или иной степени, является одной из главных статей экспорта.
Каждый год из стран Центральной Азии приходит информация о том, как власти силой сгоняют на хлопковые поля работников бюджетной сферы, школьников и студентов, которые не получают за рабский труд и тяжелейшие бытовые условия никакой оплаты или компенсации. Только за минувшую неделю в Узбекистане, по данным узбекской службы «Радио Свобода», во время хлопкоуборочной кампании погибли несколько молодых людей. Одна студентка умерла от удара током из-за несоблюдения элементарных условий безопасности труда, несколько юношей были убиты и ранены в драке, когда старшекурсники одного педагогического университета попытались силой заставить работать вместо себя более молодых студентов. По информации ООН, каждый год на хлопковых плантациях во всем мире не менее 200 тысяч человек получают отравление пестицидами, из них около 15 тысяч спасти не удается.
В Туркмении хлопок – второй по значению экспортный продукт после природного газа, под его посевами - около 600 тысяч гектаров орошаемой земли. Обычный годовой урожай – более 300 тысяч тонн хлопка-сырца. Все циклы производства, от полей до текстильных цехов, сосредоточены в руках государственной корпорации «Туркменхалы». Хлопковое волокно (примерно 130-140 тысяч тонн ежегодно) либо сразу продается за границу, либо здесь же превращается в сотни разных тканей, в бархат, батист, вельвет, миткаль, в ковры и портьеры. Но сегодня, наверное, самая известная в мире хлопковая ткань – деним, из которой шьют джинсовую одежду.
Для сотен миллионов людей джинсы – основа повседневного гардероба. Прочные, стильные, и, самое главное – простые. Однако, если вспомнить о том, во сколько окружающей среде обходится их производство, все выглядит очень и очень непросто. Дон Элламс, молодая студентка-дизайнер из университета Хериота-Ватта в Шотландии, занимающаяся изготовлением джинсовой ткани не из хлопкового сырья, объясняет:
«Джинсы из денима, из хлопковой ткани, в производстве, в первую очередь, требуют огромного количества воды. Очень много воды тратится во время процессов выращивания и сбора урожая хлопка. А затем, чтобы превратить его в классическую джинсовую ткань, используется краска индиго, натуральная или же синтетическая, для чего опять требуется масса воды для красильных бассейнов, чтобы окрасить ткань в нужный цвет».
На одну-единственную пару джинсов, если посчитать весь процесс – от хлопкового поля до магазина – уходит около 10 тысяч литров воды. Как уверяет Дон Элламс, массовому производству хлопка, сопряженному с экологическими катастрофами и принудительным трудом есть альтернатива – в виде вискозного волокна, известного на Западе как лиоцелл, или тенсел, а в России – орцелл. Именно из этого материала, получаемого из раздробленной до состояния пульпы природной целлюлозы, она и шьет свою одежду – джинсы, рубашки, футболки:
«Главная особенность лиоцелла в том, что он очень мягкий. Каждый, кто попробовал носить джинсы или рубашки из этого материала, потом говорил мне о том, как он себя в нем чувствовал. Именно это говорят люди в первую очередь: «Эти вещи такие мягкие!» Их даже не хочется снимать, потому что они по-настоящему хорошо на вас сидят. Хлопок бывает довольно грубым, а эта ткань совсем на него не похожа».
На производство лиоцелла и тканей из него, в основном, идет древесина эвкалиптов, для промышленного разведения которых требуется на 70 процентов меньше земельных площадей и в 20 раз меньшее количество воды, чем для выращивания хлопка. Джим Тэйлор, инженер одной из компаний, производящих подобную ткань, утверждает, что из вискозного волокна сегодня все чаще делается не только одежда, но и чехлы для автомобильных сидений и матрасов, ковры и многое другое:
«За последние пять лет спрос на нашу ткань возрос в несколько раз. Людей все больше и больше беспокоит то, что все синтетические ткани экологически вредны. Например, такие, как полиэфирное волокно, потому что их делают из нефти. И еще людей все больше и больше заботят проблемы, связанные с хлопком, с точки зрения потребления воды и пестицидов, которые вовсю используются при его производстве».
Западные дизайнеры и изготовители текстиля постепенно обращают все большее внимание на экологичность производства сырья для своей продукции, а также – на то, какую «морально-психологическую» цену приходится платить покупателю джинсов и рубашек в Париже или Берлине за собранный в Азии хлопок. Не менее 20 «брендовых» компаний в Европе и США за последние 3 года отказались от импорта хлопка-сырца из Узбекистана, именно потому, что при его выращивании и сборе используется рабский, в том числе детский, труд.
Мэтью Фишер-Дэли, координатор международной кампании Cotton Campaign, объединяющей правозащитников и промышленников, говорит, что не менее миллиона тонн хлопка в странах Центральной Азии каждый год собирается современными рабами:
«Хлопка, безусловно, в Центральной Азии производится чрезмерно много, особенно в Узбекистане, где мы видим, как высыхание Аральского моря ужасным образом повлияло на жизнь местного населения. Ясно, что хлопку следует искать альтернативы. Кроме того, есть и возможности существенно модернизировать производство хлопка, сделать его, одновременно, и более эффективным, и более выгодным для землевладельцев и для сельскохозяйственных рабочих».
Как считает Мэтью Фишер-Дэли, западные страны, путем бойкота продукции и с помощью международной дипломатии, вполне могут заставить узбекские власти заняться реформированием своей хлопковой индустрии и отказаться от принудительного труда на хлопковых полях.
«Вряд ли когда-либо мы будем жить в мире, где не существует хлопковых тканей, - признает и дизайнер Дон Элламс – у хлопка ведь есть очень много преимуществ. Однако есть и другие, не менее важные вещи, которые требуют наших скоординированных усилий – если, конечно, мы вообще задумываемся над будущим».
Проблема недостатка водных ресурсов, вызванная экстенсивным культивированием хлопка и непродуманной ирригацией, может угрожать в ближайшем будущем стабильности и самому существованию таких, и без того кране неспокойных в политико-социальном отношении, государств, как Узбекистан, Туркмения или Пакистан, где хлопок, в той или иной степени, является одной из главных статей экспорта.
Барак для студентов, собирающих хлопок в Узбекистане
Каждый год из стран Центральной Азии приходит информация о том, как власти силой сгоняют на хлопковые поля работников бюджетной сферы, школьников и студентов, которые не получают за рабский труд и тяжелейшие бытовые условия никакой оплаты или компенсации. Только за минувшую неделю в Узбекистане, по данным узбекской службы «Радио Свобода», во время хлопкоуборочной кампании погибли несколько молодых людей. Одна студентка умерла от удара током из-за несоблюдения элементарных условий безопасности труда, несколько юношей были убиты и ранены в драке, когда старшекурсники одного педагогического университета попытались силой заставить работать вместо себя более молодых студентов. По информации ООН, каждый год на хлопковых плантациях во всем мире не менее 200 тысяч человек получают отравление пестицидами, из них около 15 тысяч спасти не удается.
Туркмения, сентябрь 2013 года. Горя собранного хлопка-сырца
В Туркмении хлопок – второй по значению экспортный продукт после природного газа, под его посевами - около 600 тысяч гектаров орошаемой земли. Обычный годовой урожай – более 300 тысяч тонн хлопка-сырца. Все циклы производства, от полей до текстильных цехов, сосредоточены в руках государственной корпорации «Туркменхалы». Хлопковое волокно (примерно 130-140 тысяч тонн ежегодно) либо сразу продается за границу, либо здесь же превращается в сотни разных тканей, в бархат, батист, вельвет, миткаль, в ковры и портьеры. Но сегодня, наверное, самая известная в мире хлопковая ткань – деним, из которой шьют джинсовую одежду.
Туркмения. Коробочка хлопчатника
Для сотен миллионов людей джинсы – основа повседневного гардероба. Прочные, стильные, и, самое главное – простые. Однако, если вспомнить о том, во сколько окружающей среде обходится их производство, все выглядит очень и очень непросто. Дон Элламс, молодая студентка-дизайнер из университета Хериота-Ватта в Шотландии, занимающаяся изготовлением джинсовой ткани не из хлопкового сырья, объясняет:
«Джинсы из денима, из хлопковой ткани, в производстве, в первую очередь, требуют огромного количества воды. Очень много воды тратится во время процессов выращивания и сбора урожая хлопка. А затем, чтобы превратить его в классическую джинсовую ткань, используется краска индиго, натуральная или же синтетическая, для чего опять требуется масса воды для красильных бассейнов, чтобы окрасить ткань в нужный цвет».
Дон Элламс
На одну-единственную пару джинсов, если посчитать весь процесс – от хлопкового поля до магазина – уходит около 10 тысяч литров воды. Как уверяет Дон Элламс, массовому производству хлопка, сопряженному с экологическими катастрофами и принудительным трудом есть альтернатива – в виде вискозного волокна, известного на Западе как лиоцелл, или тенсел, а в России – орцелл. Именно из этого материала, получаемого из раздробленной до состояния пульпы природной целлюлозы, она и шьет свою одежду – джинсы, рубашки, футболки:
«Главная особенность лиоцелла в том, что он очень мягкий. Каждый, кто попробовал носить джинсы или рубашки из этого материала, потом говорил мне о том, как он себя в нем чувствовал. Именно это говорят люди в первую очередь: «Эти вещи такие мягкие!» Их даже не хочется снимать, потому что они по-настоящему хорошо на вас сидят. Хлопок бывает довольно грубым, а эта ткань совсем на него не похожа».
Эвкалипт - питание и дом для австралийских коал
На производство лиоцелла и тканей из него, в основном, идет древесина эвкалиптов, для промышленного разведения которых требуется на 70 процентов меньше земельных площадей и в 20 раз меньшее количество воды, чем для выращивания хлопка. Джим Тэйлор, инженер одной из компаний, производящих подобную ткань, утверждает, что из вискозного волокна сегодня все чаще делается не только одежда, но и чехлы для автомобильных сидений и матрасов, ковры и многое другое:
Джинсы из лиоцелла
«За последние пять лет спрос на нашу ткань возрос в несколько раз. Людей все больше и больше беспокоит то, что все синтетические ткани экологически вредны. Например, такие, как полиэфирное волокно, потому что их делают из нефти. И еще людей все больше и больше заботят проблемы, связанные с хлопком, с точки зрения потребления воды и пестицидов, которые вовсю используются при его производстве».
Западные дизайнеры и изготовители текстиля постепенно обращают все большее внимание на экологичность производства сырья для своей продукции, а также – на то, какую «морально-психологическую» цену приходится платить покупателю джинсов и рубашек в Париже или Берлине за собранный в Азии хлопок. Не менее 20 «брендовых» компаний в Европе и США за последние 3 года отказались от импорта хлопка-сырца из Узбекистана, именно потому, что при его выращивании и сборе используется рабский, в том числе детский, труд.
Доставка питания для сборщиков хлопка. Узбекистан, сентябрь 2013 года
Мэтью Фишер-Дэли, координатор международной кампании Cotton Campaign, объединяющей правозащитников и промышленников, говорит, что не менее миллиона тонн хлопка в странах Центральной Азии каждый год собирается современными рабами:
«Хлопка, безусловно, в Центральной Азии производится чрезмерно много, особенно в Узбекистане, где мы видим, как высыхание Аральского моря ужасным образом повлияло на жизнь местного населения. Ясно, что хлопку следует искать альтернативы. Кроме того, есть и возможности существенно модернизировать производство хлопка, сделать его, одновременно, и более эффективным, и более выгодным для землевладельцев и для сельскохозяйственных рабочих».
Как считает Мэтью Фишер-Дэли, западные страны, путем бойкота продукции и с помощью международной дипломатии, вполне могут заставить узбекские власти заняться реформированием своей хлопковой индустрии и отказаться от принудительного труда на хлопковых полях.
Ребенок в собранном хлопке. Мать занята на поле. Узбекистан, сентябрь 2013 года
«Вряд ли когда-либо мы будем жить в мире, где не существует хлопковых тканей, - признает и дизайнер Дон Элламс – у хлопка ведь есть очень много преимуществ. Однако есть и другие, не менее важные вещи, которые требуют наших скоординированных усилий – если, конечно, мы вообще задумываемся над будущим».