Владимир Тольц: 9-я передача из цикла «Розенберги и другие. Интерьер с бомбой». Как и в предыдущей главная героиня ее - удостоенная ордена Красной звезды Элизабет Бентли, помощница и возлюбленная скончавшегося в ноябре 1943 создателя обширной советской шпионской сети на северо-американском континенте Якова Голоса. (Ее агентурные псевдонимы «Умница» и «Мирна»).
Итак, к концу 1944 нью-йоркские резиденты советской разведки и ее руководство в Москве осознали, что личностные, поведенческие, психологические и сексуальные проблемы вдовствующей любовницы Якова Голоса являются и их проблемами – опасностью, грозящей крахом общего шпионского дела, арестами многих (и не только в Штатах), крахом карьер, ломкой судеб и т.д. Более того, пусть с запозданием, и Нью-Йоркcкими резидентами, и Центром был вычленен корень этих проблем – испытываемое Бентли после смерти Голоса чувство одиночества и дефицит регулярной сексуальной жизни. Они отметили также противоречивость различных версий Бентли в изложении одних и тех же событий, возникающую под воздействием смены ее настроений и алкоголя. Оценивать достоверность этих путаных сообщений, во многом зацикленных на сексуальных переживаниях Мирны, и в Штатах, и в Москве становилось все более трудным. Ну вот, к примеру, ее повествование 1944 г. о событиях середины 1930-х, когда она еще числилась в Москве агентом ГРУ, а не НКГБ:
Осенью 1934 г. вернулась в США и переехала в дом, где соседкой была коммунистка. Начала объяснять, давать марксистскую литературу. <…>
Спросила, не соглашусь ли я выполнять «специальную» анти-фашистскую работу. Согласилась, и она представила меня Джулиет Стюарт Пойнтц-Глассер. Джулиет говорила о нелегальной работе в Италии, делая упор на том, что, выполняя эту работу, женщина часто должна делать неприятные вещи, такие как спать с мужчинами, чтобы получить информацию и т.д. Не понравилось. Сказала ей, что меня это не интересует.
Тогда она попросила давать ей уроки итальянского языка для ее работы. Я согласилась, но вскоре поняла, что это было лишь предлогом. Два раза была у нее дома. Встретила там известного человека, который упоминался в газетах в связи с ней. Он пытался флиртовать со мной, а она споить. Я сказала, что не буду с ней встречаться.
Звонила мне по ночам, хотела срочно встретиться. Потом оставила в покое.
Весной 1936 г. случайно встретила ее в автобусе, она просила прийти к ней. Я пошла в Харлемскую ячейку и попросила проверить ее. Мне ответили, что она «самозванка». Я была послана к ней вместе с представителем ячейки. Он выругал ее сказал, чтобы она держалась в стороне от людей из Колумбийского университета. Через два дня пришла ко мне вместе с Полин Роджерс, называла троцкисткой и другими именами и грозилась отправить меня на тот свет. С тех пор я никогда не видела ее.
Несколько дней спустя человек из Харлемской ячейки сказал мне, что с Джулиет все ОК. Через пару месяцев кто-то из комитета Американской Лиги сказал, к какой организации она принадлежала.
Весной 1936 г. встретила кого-то из Городского Комитета Американской лиги (не помню имя) и она спросила меня, не соглашусь ли я вести «спец.» работу. Отказалась. Но убедили, сказали, что не имею права отказываться.
Владимир Тольц: Что там было на самом деле? Занималась ли она тогда «спецработой»? К декабрю 1944 руководство НКГБ смогло лишь выяснить в ГРУ оперпсевдонимы двух агентов Разведупра РККА - «Джо» и «Мориса», с которыми Бентли была некогда связана. На остальное уже похоже не было ни времени, ни сил…
Я уж не говорю о ее сообщениях резиденту-нелегалу в Нью-Йорке Исхаку Ахмерову («Мэру»), (Бентли числила Ахмерова и его жену в своих единственных друзьях), о том, что «кто-то из наших людей, якобы вел себя в отношении ее недостойно, делая попытки подойти к ней как к женщине...», а затем, уже вашингтонскому резиденту «Вадиму» (это Анатолий Горский), что «Мэр» якобы домогался от нее интимной взаимности…
…Для независимой оценки положения дел с агентурной сетью покойного Якова Голоса Горским был выделен старый советский агент Джозеф Кац (оперпсевдоним «Стукач», а позднее «Икс»). Суммируя результаты расследования Каца Горский в марте 1945 тревожно сообщал в Центр:
Перечень примеров можно было бы продолжить. Как мы уже сообщали ранее, в беседе со мной "Рубль" назвал более десятка человек, которые ему известны как информаторы. "Рейд" представил нам список, включающий 14 человек, связанных с группами каких-то Блумберга и Шиммеля (из Конгресса) и "Билля" ("Альберта").
Как-то в беседе со мной "Икс" заявил о том, что из разговоров с "Рейдом", "Таном" и другими он вынес впечатление, что в Вашингтоне находится около сотни таких нелегальных информаторов, знающих друг друга и друг о друге.
Владимир Тольц: Коротко: «Рейд» (оперпсевдоним известен по расшифровкам Веноны и по «тетрадям Васильева) это Виктор Перло – экономист, служащий в различных американских министерствах; в последующих передачах мы возможно к нему еще вернемся); «Тан» - сотрудник министерства торговли Гарри Магдофф, «Ричард» - Гарри Декстер Уайт – автор проекта создания Международного валютного фонда; «Рубль» - Гарольд Глассер, высокопоставленный служащий Министерства финансов, давний агент ГРУ и НКГБ. А Фрэнк Кое – его коллега, директор департамента в Министерстве финансов. Представляете, сколько и каких агентов ставила под удар Бентли с ее обострившимися в 1945 сексуальными проблемами и фантазиями?
26 июня 1945. Вашингтонский резидент «Вадим» (Анатолий Горский) суммирует «Центру» результаты беседы «Икса» (Джозефа Каца) с «Ирмой» (Рей Элсон - сотрудницей Бентли по «Юнайтед Стейтс Сервис энд Шипинг Корпорейшн» и с самой Бентли:
Некоторое время тому назад “Ирма” с большим возмущением рассказала нам о предложении Мирны ей стать ее возлюбленной. В этой связи “Ирма” бросила фразу, что “Мирна” пыталась установить с ней интимную связь, “несмотря на то, что имеет возлюбленного мужчину”. Это последнее обстоятельство нас заинтересовало, т.к. Мирна в разговорах со мной и “Иксом” всегда жаловалась на отсутствие у нее друга – мужчины для удовлетворения своих естественных потребностей. Мы дали “Иксу” специальное задание осторожно и тактично поговорить с Мирной на эту тему.
После обычного нытья и запирательства вначале “Иксу”, а потом мне “Мирна” рассказала, что в начале мая с.г. у себя в гостинице она познакомилась с одним человеком, ожидавшим там комнаты, в тот же день установила с ним интимные отношения и начала время от времени встречаться. “Мирна” рассыпалась дождем похвал по адресу этого человека и заявила, что он явится идеальным мужем для нее.
Затем увлечение “Мирны”, видимо, начало остывать, и она рассказала нам о своем возлюбленном ряд деталей, не оставляющих никаких сомнений в том, что он является агентом “Хаты” или контрразведки “Арсенала”, возможно, специально подставленным к “Мирне”. Мы предложили Мирне прекратить этот “роман” и уехать на пару месяцев в отпуск. То и другое она выполнила, но насколько она оставила своего возлюбленного – П[итера] Хеллер[а], сказать трудно.
Сообщения “Мирны” о П[итере] Хеллер[е] направляем одновременно с этим. Как Вам известно, “Мирна” давно уже связи с нашими стажерами не поддерживает.
Поведение “Мирны” во всем этом деле было исключительно скверным. Она, например, в начале заявила мне, что с Х[еллером] сошлась по указанию “Икса”. “Иксу” же она заявила, что жить с Х[еллером] ей разрешил я. Когда то и другое заявление были отвергнуты, как явная чушь и нелепица, “М.” заявила нам, что “американские земляки – это продажная шпана и всех их, начиная с “Рулевого”, можно купить и продать за пару центов”, а с Х[еллером] она очень хорошо себя чувствует, как со своим”. Потом Мирна извинялась за эти выражения под тем предлогом, что сказала их, не подумав, под влиянием вина (трезвенницей ее вообще назвать нельзя).
В общем и целом, “Мирна” является здесь для нас на сегодня серьезной и опасной обузой. Ее следовало бы забрать домой, но как это сделать, я, честно говоря, не знаю, т.к. нелегально она не поедет».
Владимир Тольц: Ну, ясно – не поедет! Это для Горского «домой» - в СССР. А для Бентли «дом» - США, а СССР – чужбина, населенная «грубыми русскими»! Попутно поясню для слушателей, что «Хата» в шифровке, это ФБР, а «Арсенал» - Министерство обороны США. Меня в этой шифровке заинтересовал новый персонаж – Питер Хеллер. И замечание Горского, что Бентли «давно уже связи с нашими стажерами не поддерживает». Что значит эта фраза встречающегося с ней главного резидента советской разведки в США, написанная в июне 1945? – спрашиваю я у публикатора зачитанной шифровки Александра Васильева.
Александр Васильев: В нашем повествовании мы находимся в середине 1945-го года, и сейчас становится ясно, что было бы, если бы психологический кризис начался у нее в конце 43-го года, сразу после смерти Якова Голоса. Разведка потеряла бы десятки агентов. А с другой стороны, конечно, нельзя исключать, что действия советских оперработников усугубили этот психологический кризис. Очень сложная ситуация, шекспировская ситуация, как у Гамлета — быть или не быть. Причем там-то мучается какой-то мелкий принц Датский, а здесь речь идет о десятках людей и государственных интересах Советского Союза. И обратите внимание, как эта история отличается от того, что мы обычно видим в шпионских фильмах — тут пока никого не убили, сплошная психология. Вот из чего состоит реальная разведывательная работа.
Владимир Тольц: По-моему, вы недооцениваете героя Шекспира и страдания Элизабет Бентли. Просто ей в 43-м, в конце, не до того было. Ну, а теперь о Питере Хеллере. Вот два сообщения Бентли о нем, приложенных, как я понимаю, в Центре к зачитанной нами только что шифровке Горского
<…> “Он некрасив, совсем наоборот”. Ок. 40 лет.
Работает в каком-то государственном учреждении следователем: проверяет квалификацию людей, желающих занять новый пост в армии.
По роду деятельности контактирует с ФБР. Сам работает не ФБР и не в Сивил Сервис Комишен.
Обстоятельства знакомства. Встретилась вечером в воскресенье в отеле Сент-Джордж в комнате для прослушивания радио. Он сидел рядом. Я начала чихать, т.к. была сильно простужена. Он стал давать советы, как вылечить насморк. Он сказал, что хотел получить номер на 2 недели, т.к. уже останавливался раньше. Но не было директора. У отца с сестрой тесно. Живет в Майами.
Пошли в кино. Фильм плохой. Предложил покататься на машине. Поехали в Шипсхид Бэй, поели и возвратились обратно.
Когда прощались, сказал, что хотел бы пригласить на танцы и в театр. Дал телефон, по которому с ним можно связаться. Сказал, что переедет в гостиницу, как только освободится комната.
“Он может быть безобидным типом, но может быть и опасен”.
Владимир Тольц: Мое впечатление: Мирна хочет припугнуть Горского своим новым кавалером. Зачем? А вот второе сообщение Бентли:
«Еще два раза встретилась с Хеллером.
Офицер запаса и состоит в Нью-Йоркской милиции.
На его автомобиле номер Нью-Йоркской милиции. Человек Дьюи и попал туда благодаря ему, когда Дьюи был прокурором по особым делам. Учился в Колумбийском университете и Сент-Джонс колледже.
Работал в ФБР, как я думаю. Так же в каком-то следственном учреждении штата. Он упоминал, что его учреждение одно время занималось расследованием коммунистов, и он сказал мне, что знает немного русский язык, в котором он теперь усовершенствуется».
Владимир Тольц: Ну, точно пугает! Причем масса неувязок: живет в Майами – на автомобиле ментовской нью-йоркский номер. Скажите, - обращаюсь я к Александру Васильеву, - а этот Хеллер, он вообще существовал? Его кто-то,- хоть тот же проверяльщик Джозеф Кац, - видел? Резидент Горский попытался его как-то обнаружить? Ведь, как мы знаем из списка проваленной агентуры 1949 г. у советских были свои люди и в Управлении стратегических служб, и в ФБР… И через Майами можно было узнать, есть такой человек или нет, и через Колумбийский университет… И ясно же было к тому времени, что Элизабет многое врет, особенно, когда выпьет…
Александр Васильев: Давайте разбираться по порядку. Я понимаю, Владимир, трудно в это поверить, но не в каждом американском городе и не в каждом американском учреждении у КГБ были свои люди. Насколько я знаю, в тот момент источников в ФБР у советской разведки не было. В Управлении стратегических служб их было несколько, было несколько агентов, но УСС занималось внешней разведкой и ситуацию с Хеллером наши люди в Управлении стратегических служб прояснить никак не могли. Вы говорите — обнаружить. А каким образом? Чтобы взять Питера Хеллера под наблюдение, надо знать, где он живет, где он работает, и вообще, как он выглядит. Этого никто не знал. Хеллера можно было бы увидеть, например, в ресторане или в кино, когда он придет туда вместе с Бентли. Но ведь она не говорит заранее, когда она с ним встречается, а следить все время, 24 часа в сутки, за Элизабет Бентли тоже невозможно, для этого не хватает людей. Горский лично не будет это делать, потому что он не только советский резидент, он еще и дипломат. Он, наверняка, находился под наблюдением ФБР. В этой ситуации Анатолий Горский, на мой взгляд, выбирает единственно верную линию поведения — он исходит из наихудшего варианта: Питер Хеллер на самом деле существует и на самом деле работает в ФБР. Поэтому Горский старается с Бентли поддерживать товарищеские отношения, чтобы успокоить ее и не злить еще больше. В то же время он пытается вывезти ее за пределы Соединенных Штатов, подальше от ФБР. Мои американские соавторы, с которыми мы написали книжку о работе советской разведки в США, не смогли выяснить, кто такой Питер Хеллер, так что вполне возможно, что Бентли его выдумала. С другой стороны, если он существовал, он мог работать под вымышленным именем. В общем опять гамлетовские вопросы: есть Питер Хеллер или его нет?
Владимир Тольц: Я не думаю, Александр, что в каждом американском городе был советский шпион, но существовала и существует масса способов выяснить это, не приезжая в этот город. Вот что я вам скажу еще: в отличие от ваших американских авторов, мы даже следов того, что Горский попытался определить, кто этот Хеллер, не находим в документах. В общем, на мой сторонний взгляд, резидент Горский решил вопрос не по-шпионски. Вместо того, чтобы выследить и разобраться, продемонстрировал завравшейся Бентли орденок, присланный для нее из Москвы и отправил ее с 1 сентября на курорт «для лечения и отдыха». А 10 сентября получил за это новый «подарочек» - «Мирна» сообщила ему, что хочет побыть в отпуске до 15 сентября, а главное, что она в отпуске дважды встречалась с Хеллером и теперь убеждена в том, что он ее разрабатывает. Ничего нового в этой еще более обострившейся ситуации Горский придумать не сумел. Сообщил лишь Центру:```
Еще некоторое время тому назад мы начали готовить “Мирну” к переезду из Нью-Йорка в другой город или страну для продолжения там работы по нашей линии.
Этот вопрос нами был вновь поднят в связи с приближающимся окончанием ее отпуска. Мы, в частности, упомянули о поездке в одну из стран, куда не требуются въездные визы для американцев – Канаду, Мексику, Бразилию и т.д.
Уехать из Н-Й нелегально М. отказалась... Нам кажется, что М. следовало бы взять в СССР, но нелегально по своему желанию она туда не поедет
Владимир Тольц: Да что Горский? Москва тоже продолжала жевать старую жвачку. 14 сентября «Вадим» поучил из Центра следующую шифровку:
Очень желательно, чтобы связь с Хеллером “Мирна” прекратила. Ее игра с ним может выйти боком и ей, и нам.
Вывезти “Мирну” из США не удастся и разговоров с ней на эту тему не ведите. Она понимает, о чем идет речь. Лишний разговор на эту тему может лишь насторожить ее в части наших к ней отношения и доверия. Пускай она пока отдыхает. В связи с тем, что ее очевидно активно разрабатывают, постарайтесь встречаться с ней реже, чтобы не провалить нашего товарища и Вас в особенности...
После возвращения М. из отпуска используйте ее лишь по новым наводкам и вербовкам с учетом всех предосторожностей и ее экспансивного хар-ра, проявляемого особенно в отношении новых и безразборчивых связей. Нам важно так загрузить “Мирну”, чтобы у нее не было времени слишком много рассуждать, чтобы ей некогда было заниматься романтикой и т.д. Постарайтесь избежать использования “М.” по связи со старой, известной ей и ценной для нас агентурой.
Хорошо было бы выдать “М.” замуж, хотя бы и с помощью коммунистов.
В качестве перспективы нам кажется наилучшим исходом была бы передача “М.” компартии на активную работу по линии последней (с постоянным за ней нашим наблюдением).
Владимир Тольц: Более того, именно в этот период руководство советской разведки в Москве совершило очередную и, на мой взгляд, роковую ошибку – опять надумали воздействовать на Бентли «рублем». Но на этот раз не предложением «прибавки к жалованию», а напротив – сообщением, что «снимают с довольствия». Прислав новый договор Интуриста с «Юнайтед Стейтс Сервис энд Шипинг Корпорейшн» тем самым уведомила Элизабет, что более не станет финансировать ее процветающий на посылках в СССР бизнес.
В результате 27 сентября 1945 г. Горский увидел, наконец, Бентли новыми глазами:
“”Мирна” возвратилась из отпуска, и я имел с ней встречу. Она была в полупьяном состоянии. На мое предложение перенести встречу на другое время, она заявила, что, если я прерву встречу, то мы ее больше не увидим. Она сообщила, что она кое-что выпила, чтобы в пьяном состоянии рассказать то, что она не решалась рассказать в трезвом виде. Меня это заинтересовало, и поэтому я остался на встрече.
“Мирна” спросила, действительно ли мы не желаем финансировать “Комбинат”, заключить с ним “человеческий” договор и снизить ввозные таможенные пошлины на посылки. Я подтвердил наше решение по этому вопросу, а от обсуждения договора с “Интуристом” и других вопросов уклонился».
Владимир Тольц: Опять короткое пояснение к этому тексту и к тому, что последует. «Комбинат» - это уже упоминавшаяся фирма «Юнайтед Стейтс Сервис энд Шипинг Корпорейшн», обеспечивавшая Бентли стабильные и высокие доходы. «Скотт», упоминаемый далее, это Джон Рейнолдс, президент этой фирмы, солидный и обеспеченный человек, симпатизировавший компартии США.
А дальше в этой беседе подвыпившей орденоносицы с вашингтонским резидентом прозвучала, как выразились бы поклонники Тома Клэнси, «прямая и явная угроза». Горский и Москва услышали то, что еще недавно отказывались даже предположить:
«Мирна» заявила, что наш отказ от финансирования “Комбината” “вынуждает” ее не только разорвать отношения с нами, но и толкает ее и “Скотта” прибегнуть к помощи со стороны правительственных органов».
Владимир Тольц: Дальнейшие высказывания Бентли были, как это водилось у нее в подпитии, сумбурны и противоречивы. Упоминаетмый в них «брат жены т. Молотова» - скандально известный бизнесмен Сэм Карп, эмигрировавший из России еще до революции Самуил Семенович Карповский, действительно брат Полины Жемчужиной. Прибыв в Москву в 1934 он, не в последнюю очередь благодаря родству, сумел получить там немалые деньги на создание фирмы для закупки изобретений и образцов американских вооружений и отправки их в СССР. Вернувшись в Штаты Карп запросил еще полмиллиона долларов якобы на взятки членам Национального комитета Демократической партии, сотрудникам президентской администрации и через сына Рузвельта самому президенту. За это Сэм Карп обещал правительственное разрешение на продажу СССР проекта новейшего американского линкора. Несмотря на сомнения подчиненных Сталин (сам!) санкционировал в 1937 отправку Карпу этой гигантской суммы. Но из-за саморекламной болтливости Карпа дело частично стало достоянием гласности, все затянулось, а после заключения пакта Молотов-Риббинтроп сделка вообще сорвалась, но оказалась предметом рассмотрения сенатской комиссии, а затем и Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности Палаты представителей. Но Карп несмотря на эти «неприятности» Карп по некоторым подсчетам «заработал» на этом гешефте 250 тыс. долларов.
Ну, а теперь вернемся к тому, что Анатолий Горский услышал от пьяной Бентли дальше.
“Мирна” показала в имевшейся у нее газете заметку об очередном вызове для допроса в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности руководителей Компартии – Браудера и брата жены тов. Молотова.
“Мирна” угрожающе заявила, что показания ее и “Скотта” будут очень интересны для указанной Комиссии и американских газет. На мои слова, что угрозы “Скотта” нас не пугают, “Мирна” поправилась, что она целиком поддерживает его, ибо он не только ее деловой партнер (я это понял так, что “Мирна” живет со “Скоттом”), и дальше заявила: “Звук” и я создали “Комбинат” и 10 лет использовали его для Вас и против Вас. Сейчас Вы так легко от этого дела не отделаетесь. Нам ничего не остается сделать, как ликвидировать “Комбинат”, но ни “Скотт”, ни я никогда больше не будем иметь дело с какими-либо русскими, ибо все они гангстеры и заботятся только о России”. На мои попытки уточнить, что она имела в виду, Мирна ничего путного сказать не могла, только с пьяной монотонностью уверяла, что нас она ненавидит 10 лет, но в то же время наших людей она “не продала и не продаст”, главным образом потому, что они “американцы”.
Затем “Мирна” пошла в туалетную комнату, на ходу роясь в своей сумочке. Наблюдая за ней, я увидел, что она зашла в телефонную будку, но неплотно закрыла за собой дверь. Из соседней будки я услышал, что Мирна, набрав какой-то номер, вызвала к телефону полковника Маккалистер[a].
“Мирна” рассказала Маккалистеру нашу позицию по вопросу о Комбинате и просила передать об этом Скотту. Слово «русские» она не произносила, но можно было догадаться, о ком идет речь. Окончание разговора я не мог слушать, т.к. вернулся к столику».
Владимир Тольц: Упомянутый в тексте Маккалисер – вероятно помощник «Скотта», т.е., Джона Рейнолдса. Завершение этого драматического разговора вашингтонский резидент советской разведки описал так:
“Мирна” сообщила, что по прямому предложению “Скотта” она вернулась в “Комбинат” три дня тому назад на ту же самую должность и намерена оставаться здесь до ликвидации “Комбината”. Видя мое удивление, она ответила, что теперь ей совершенно безразлично, согласны ли мы с этим или нет.
Затем Мирна сообщила, что некоторое время тому назад Хеллер сделал ей косвенное предложение стать агентом ФБР по разработке “Комбината”. Это предложение она якобы отвергла.
“Мирна” заявила, что она от нас скрывала не только то, что в течение 10 лет Звук ей неоднократно говорил, что честно с русскими работать нельзя. От разъяснений, что она имеет в виду, “Мирна” уклонилась.
Во время беседы “Мирна” несколько раз пыталась пускаться в явно клеветнические рассуждения об американской компартии (“банда иностранцев”), о “Звуке” (“только смерть помешала ему принять важнейшее решение, о котором узнала бы вся страна”, или в другом случае: “только смерть помешала нам уехать в Южную Америку, где Вы бы нас никогда не нашли”), о “Иксе” (“как только увижу его – убью”), об “Альберте” (“пытался меня изнасиловать”), но все это она говорила бессвязно и путано.
Чтобы не обострять отношений с Мирной, я перевел разговор на нейтральные темы, а через некоторое время и вообще закончил его. Назначил очередную встречу на начало ноября; с этим она спокойно согласилась».
Владимир Тольц: На этом сообщения вашингтонского резидента о беседе с Элизабет Бентли не заканчиваются. Розенберги и др. Интерьер с бомбой. Продолжение следует…
Итак, к концу 1944 нью-йоркские резиденты советской разведки и ее руководство в Москве осознали, что личностные, поведенческие, психологические и сексуальные проблемы вдовствующей любовницы Якова Голоса являются и их проблемами – опасностью, грозящей крахом общего шпионского дела, арестами многих (и не только в Штатах), крахом карьер, ломкой судеб и т.д. Более того, пусть с запозданием, и Нью-Йоркcкими резидентами, и Центром был вычленен корень этих проблем – испытываемое Бентли после смерти Голоса чувство одиночества и дефицит регулярной сексуальной жизни. Они отметили также противоречивость различных версий Бентли в изложении одних и тех же событий, возникающую под воздействием смены ее настроений и алкоголя. Оценивать достоверность этих путаных сообщений, во многом зацикленных на сексуальных переживаниях Мирны, и в Штатах, и в Москве становилось все более трудным. Ну вот, к примеру, ее повествование 1944 г. о событиях середины 1930-х, когда она еще числилась в Москве агентом ГРУ, а не НКГБ:
Осенью 1934 г. вернулась в США и переехала в дом, где соседкой была коммунистка. Начала объяснять, давать марксистскую литературу. <…>
Спросила, не соглашусь ли я выполнять «специальную» анти-фашистскую работу. Согласилась, и она представила меня Джулиет Стюарт Пойнтц-Глассер. Джулиет говорила о нелегальной работе в Италии, делая упор на том, что, выполняя эту работу, женщина часто должна делать неприятные вещи, такие как спать с мужчинами, чтобы получить информацию и т.д. Не понравилось. Сказала ей, что меня это не интересует.
Тогда она попросила давать ей уроки итальянского языка для ее работы. Я согласилась, но вскоре поняла, что это было лишь предлогом. Два раза была у нее дома. Встретила там известного человека, который упоминался в газетах в связи с ней. Он пытался флиртовать со мной, а она споить. Я сказала, что не буду с ней встречаться.
Звонила мне по ночам, хотела срочно встретиться. Потом оставила в покое.
Весной 1936 г. случайно встретила ее в автобусе, она просила прийти к ней. Я пошла в Харлемскую ячейку и попросила проверить ее. Мне ответили, что она «самозванка». Я была послана к ней вместе с представителем ячейки. Он выругал ее сказал, чтобы она держалась в стороне от людей из Колумбийского университета. Через два дня пришла ко мне вместе с Полин Роджерс, называла троцкисткой и другими именами и грозилась отправить меня на тот свет. С тех пор я никогда не видела ее.
Несколько дней спустя человек из Харлемской ячейки сказал мне, что с Джулиет все ОК. Через пару месяцев кто-то из комитета Американской Лиги сказал, к какой организации она принадлежала.
Весной 1936 г. встретила кого-то из Городского Комитета Американской лиги (не помню имя) и она спросила меня, не соглашусь ли я вести «спец.» работу. Отказалась. Но убедили, сказали, что не имею права отказываться.
Владимир Тольц: Что там было на самом деле? Занималась ли она тогда «спецработой»? К декабрю 1944 руководство НКГБ смогло лишь выяснить в ГРУ оперпсевдонимы двух агентов Разведупра РККА - «Джо» и «Мориса», с которыми Бентли была некогда связана. На остальное уже похоже не было ни времени, ни сил…
Я уж не говорю о ее сообщениях резиденту-нелегалу в Нью-Йорке Исхаку Ахмерову («Мэру»), (Бентли числила Ахмерова и его жену в своих единственных друзьях), о том, что «кто-то из наших людей, якобы вел себя в отношении ее недостойно, делая попытки подойти к ней как к женщине...», а затем, уже вашингтонскому резиденту «Вадиму» (это Анатолий Горский), что «Мэр» якобы домогался от нее интимной взаимности…
…Для независимой оценки положения дел с агентурной сетью покойного Якова Голоса Горским был выделен старый советский агент Джозеф Кац (оперпсевдоним «Стукач», а позднее «Икс»). Суммируя результаты расследования Каца Горский в марте 1945 тревожно сообщал в Центр:
Анатолий Горский
Конспирация как среди членов бывшей группы "Рейда", так и, к сожалению, среди других информационных групп, которые здесь имеются, оставляет желать много лучшего. Все они, кроме того, знают друг друга как земляки-информаторы, а также осведомлены, какую работу каждый из них выполняет. В качестве примера этому можно привести следующее: при передаче "Иксом" "Тану" одного задания по нефти последний ответил, что выполнить это задание смог бы лучше Франк Кое, т.к. у него имеются материалы по этому вопросу. Другой пример – получая задание относительно конференции в Сан-Франциско, "Рейд" заявил, что это мог бы лучше сделать "Ричард" или члены группы "Билля" (т.е. "Альберта"). При получении задания по нефти "Рейд" заявил, что некий Давид Рамсей из Нью-Йорка над этим уже работает.Перечень примеров можно было бы продолжить. Как мы уже сообщали ранее, в беседе со мной "Рубль" назвал более десятка человек, которые ему известны как информаторы. "Рейд" представил нам список, включающий 14 человек, связанных с группами каких-то Блумберга и Шиммеля (из Конгресса) и "Билля" ("Альберта").
Как-то в беседе со мной "Икс" заявил о том, что из разговоров с "Рейдом", "Таном" и другими он вынес впечатление, что в Вашингтоне находится около сотни таких нелегальных информаторов, знающих друг друга и друг о друге.
Владимир Тольц: Коротко: «Рейд» (оперпсевдоним известен по расшифровкам Веноны и по «тетрадям Васильева) это Виктор Перло – экономист, служащий в различных американских министерствах; в последующих передачах мы возможно к нему еще вернемся); «Тан» - сотрудник министерства торговли Гарри Магдофф, «Ричард» - Гарри Декстер Уайт – автор проекта создания Международного валютного фонда; «Рубль» - Гарольд Глассер, высокопоставленный служащий Министерства финансов, давний агент ГРУ и НКГБ. А Фрэнк Кое – его коллега, директор департамента в Министерстве финансов. Представляете, сколько и каких агентов ставила под удар Бентли с ее обострившимися в 1945 сексуальными проблемами и фантазиями?
26 июня 1945. Вашингтонский резидент «Вадим» (Анатолий Горский) суммирует «Центру» результаты беседы «Икса» (Джозефа Каца) с «Ирмой» (Рей Элсон - сотрудницей Бентли по «Юнайтед Стейтс Сервис энд Шипинг Корпорейшн» и с самой Бентли:
Некоторое время тому назад “Ирма” с большим возмущением рассказала нам о предложении Мирны ей стать ее возлюбленной. В этой связи “Ирма” бросила фразу, что “Мирна” пыталась установить с ней интимную связь, “несмотря на то, что имеет возлюбленного мужчину”. Это последнее обстоятельство нас заинтересовало, т.к. Мирна в разговорах со мной и “Иксом” всегда жаловалась на отсутствие у нее друга – мужчины для удовлетворения своих естественных потребностей. Мы дали “Иксу” специальное задание осторожно и тактично поговорить с Мирной на эту тему.
После обычного нытья и запирательства вначале “Иксу”, а потом мне “Мирна” рассказала, что в начале мая с.г. у себя в гостинице она познакомилась с одним человеком, ожидавшим там комнаты, в тот же день установила с ним интимные отношения и начала время от времени встречаться. “Мирна” рассыпалась дождем похвал по адресу этого человека и заявила, что он явится идеальным мужем для нее.
Затем увлечение “Мирны”, видимо, начало остывать, и она рассказала нам о своем возлюбленном ряд деталей, не оставляющих никаких сомнений в том, что он является агентом “Хаты” или контрразведки “Арсенала”, возможно, специально подставленным к “Мирне”. Мы предложили Мирне прекратить этот “роман” и уехать на пару месяцев в отпуск. То и другое она выполнила, но насколько она оставила своего возлюбленного – П[итера] Хеллер[а], сказать трудно.
Сообщения “Мирны” о П[итере] Хеллер[е] направляем одновременно с этим. Как Вам известно, “Мирна” давно уже связи с нашими стажерами не поддерживает.
Поведение “Мирны” во всем этом деле было исключительно скверным. Она, например, в начале заявила мне, что с Х[еллером] сошлась по указанию “Икса”. “Иксу” же она заявила, что жить с Х[еллером] ей разрешил я. Когда то и другое заявление были отвергнуты, как явная чушь и нелепица, “М.” заявила нам, что “американские земляки – это продажная шпана и всех их, начиная с “Рулевого”, можно купить и продать за пару центов”, а с Х[еллером] она очень хорошо себя чувствует, как со своим”. Потом Мирна извинялась за эти выражения под тем предлогом, что сказала их, не подумав, под влиянием вина (трезвенницей ее вообще назвать нельзя).
В общем и целом, “Мирна” является здесь для нас на сегодня серьезной и опасной обузой. Ее следовало бы забрать домой, но как это сделать, я, честно говоря, не знаю, т.к. нелегально она не поедет».
Владимир Тольц: Ну, ясно – не поедет! Это для Горского «домой» - в СССР. А для Бентли «дом» - США, а СССР – чужбина, населенная «грубыми русскими»! Попутно поясню для слушателей, что «Хата» в шифровке, это ФБР, а «Арсенал» - Министерство обороны США. Меня в этой шифровке заинтересовал новый персонаж – Питер Хеллер. И замечание Горского, что Бентли «давно уже связи с нашими стажерами не поддерживает». Что значит эта фраза встречающегося с ней главного резидента советской разведки в США, написанная в июне 1945? – спрашиваю я у публикатора зачитанной шифровки Александра Васильева.
Александр Васильев: В нашем повествовании мы находимся в середине 1945-го года, и сейчас становится ясно, что было бы, если бы психологический кризис начался у нее в конце 43-го года, сразу после смерти Якова Голоса. Разведка потеряла бы десятки агентов. А с другой стороны, конечно, нельзя исключать, что действия советских оперработников усугубили этот психологический кризис. Очень сложная ситуация, шекспировская ситуация, как у Гамлета — быть или не быть. Причем там-то мучается какой-то мелкий принц Датский, а здесь речь идет о десятках людей и государственных интересах Советского Союза. И обратите внимание, как эта история отличается от того, что мы обычно видим в шпионских фильмах — тут пока никого не убили, сплошная психология. Вот из чего состоит реальная разведывательная работа.
Владимир Тольц: По-моему, вы недооцениваете героя Шекспира и страдания Элизабет Бентли. Просто ей в 43-м, в конце, не до того было. Ну, а теперь о Питере Хеллере. Вот два сообщения Бентли о нем, приложенных, как я понимаю, в Центре к зачитанной нами только что шифровке Горского
<…> “Он некрасив, совсем наоборот”. Ок. 40 лет.
Работает в каком-то государственном учреждении следователем: проверяет квалификацию людей, желающих занять новый пост в армии.
По роду деятельности контактирует с ФБР. Сам работает не ФБР и не в Сивил Сервис Комишен.
Обстоятельства знакомства. Встретилась вечером в воскресенье в отеле Сент-Джордж в комнате для прослушивания радио. Он сидел рядом. Я начала чихать, т.к. была сильно простужена. Он стал давать советы, как вылечить насморк. Он сказал, что хотел получить номер на 2 недели, т.к. уже останавливался раньше. Но не было директора. У отца с сестрой тесно. Живет в Майами.
Пошли в кино. Фильм плохой. Предложил покататься на машине. Поехали в Шипсхид Бэй, поели и возвратились обратно.
Когда прощались, сказал, что хотел бы пригласить на танцы и в театр. Дал телефон, по которому с ним можно связаться. Сказал, что переедет в гостиницу, как только освободится комната.
“Он может быть безобидным типом, но может быть и опасен”.
Владимир Тольц: Мое впечатление: Мирна хочет припугнуть Горского своим новым кавалером. Зачем? А вот второе сообщение Бентли:
«Еще два раза встретилась с Хеллером.
Офицер запаса и состоит в Нью-Йоркской милиции.
На его автомобиле номер Нью-Йоркской милиции. Человек Дьюи и попал туда благодаря ему, когда Дьюи был прокурором по особым делам. Учился в Колумбийском университете и Сент-Джонс колледже.
Работал в ФБР, как я думаю. Так же в каком-то следственном учреждении штата. Он упоминал, что его учреждение одно время занималось расследованием коммунистов, и он сказал мне, что знает немного русский язык, в котором он теперь усовершенствуется».
Владимир Тольц: Ну, точно пугает! Причем масса неувязок: живет в Майами – на автомобиле ментовской нью-йоркский номер. Скажите, - обращаюсь я к Александру Васильеву, - а этот Хеллер, он вообще существовал? Его кто-то,- хоть тот же проверяльщик Джозеф Кац, - видел? Резидент Горский попытался его как-то обнаружить? Ведь, как мы знаем из списка проваленной агентуры 1949 г. у советских были свои люди и в Управлении стратегических служб, и в ФБР… И через Майами можно было узнать, есть такой человек или нет, и через Колумбийский университет… И ясно же было к тому времени, что Элизабет многое врет, особенно, когда выпьет…
Александр Васильев: Давайте разбираться по порядку. Я понимаю, Владимир, трудно в это поверить, но не в каждом американском городе и не в каждом американском учреждении у КГБ были свои люди. Насколько я знаю, в тот момент источников в ФБР у советской разведки не было. В Управлении стратегических служб их было несколько, было несколько агентов, но УСС занималось внешней разведкой и ситуацию с Хеллером наши люди в Управлении стратегических служб прояснить никак не могли. Вы говорите — обнаружить. А каким образом? Чтобы взять Питера Хеллера под наблюдение, надо знать, где он живет, где он работает, и вообще, как он выглядит. Этого никто не знал. Хеллера можно было бы увидеть, например, в ресторане или в кино, когда он придет туда вместе с Бентли. Но ведь она не говорит заранее, когда она с ним встречается, а следить все время, 24 часа в сутки, за Элизабет Бентли тоже невозможно, для этого не хватает людей. Горский лично не будет это делать, потому что он не только советский резидент, он еще и дипломат. Он, наверняка, находился под наблюдением ФБР. В этой ситуации Анатолий Горский, на мой взгляд, выбирает единственно верную линию поведения — он исходит из наихудшего варианта: Питер Хеллер на самом деле существует и на самом деле работает в ФБР. Поэтому Горский старается с Бентли поддерживать товарищеские отношения, чтобы успокоить ее и не злить еще больше. В то же время он пытается вывезти ее за пределы Соединенных Штатов, подальше от ФБР. Мои американские соавторы, с которыми мы написали книжку о работе советской разведки в США, не смогли выяснить, кто такой Питер Хеллер, так что вполне возможно, что Бентли его выдумала. С другой стороны, если он существовал, он мог работать под вымышленным именем. В общем опять гамлетовские вопросы: есть Питер Хеллер или его нет?
Владимир Тольц: Я не думаю, Александр, что в каждом американском городе был советский шпион, но существовала и существует масса способов выяснить это, не приезжая в этот город. Вот что я вам скажу еще: в отличие от ваших американских авторов, мы даже следов того, что Горский попытался определить, кто этот Хеллер, не находим в документах. В общем, на мой сторонний взгляд, резидент Горский решил вопрос не по-шпионски. Вместо того, чтобы выследить и разобраться, продемонстрировал завравшейся Бентли орденок, присланный для нее из Москвы и отправил ее с 1 сентября на курорт «для лечения и отдыха». А 10 сентября получил за это новый «подарочек» - «Мирна» сообщила ему, что хочет побыть в отпуске до 15 сентября, а главное, что она в отпуске дважды встречалась с Хеллером и теперь убеждена в том, что он ее разрабатывает. Ничего нового в этой еще более обострившейся ситуации Горский придумать не сумел. Сообщил лишь Центру:```
Еще некоторое время тому назад мы начали готовить “Мирну” к переезду из Нью-Йорка в другой город или страну для продолжения там работы по нашей линии.
Этот вопрос нами был вновь поднят в связи с приближающимся окончанием ее отпуска. Мы, в частности, упомянули о поездке в одну из стран, куда не требуются въездные визы для американцев – Канаду, Мексику, Бразилию и т.д.
Уехать из Н-Й нелегально М. отказалась... Нам кажется, что М. следовало бы взять в СССР, но нелегально по своему желанию она туда не поедет
Владимир Тольц: Да что Горский? Москва тоже продолжала жевать старую жвачку. 14 сентября «Вадим» поучил из Центра следующую шифровку:
Очень желательно, чтобы связь с Хеллером “Мирна” прекратила. Ее игра с ним может выйти боком и ей, и нам.
Вывезти “Мирну” из США не удастся и разговоров с ней на эту тему не ведите. Она понимает, о чем идет речь. Лишний разговор на эту тему может лишь насторожить ее в части наших к ней отношения и доверия. Пускай она пока отдыхает. В связи с тем, что ее очевидно активно разрабатывают, постарайтесь встречаться с ней реже, чтобы не провалить нашего товарища и Вас в особенности...
После возвращения М. из отпуска используйте ее лишь по новым наводкам и вербовкам с учетом всех предосторожностей и ее экспансивного хар-ра, проявляемого особенно в отношении новых и безразборчивых связей. Нам важно так загрузить “Мирну”, чтобы у нее не было времени слишком много рассуждать, чтобы ей некогда было заниматься романтикой и т.д. Постарайтесь избежать использования “М.” по связи со старой, известной ей и ценной для нас агентурой.
Хорошо было бы выдать “М.” замуж, хотя бы и с помощью коммунистов.
В качестве перспективы нам кажется наилучшим исходом была бы передача “М.” компартии на активную работу по линии последней (с постоянным за ней нашим наблюдением).
Владимир Тольц: Более того, именно в этот период руководство советской разведки в Москве совершило очередную и, на мой взгляд, роковую ошибку – опять надумали воздействовать на Бентли «рублем». Но на этот раз не предложением «прибавки к жалованию», а напротив – сообщением, что «снимают с довольствия». Прислав новый договор Интуриста с «Юнайтед Стейтс Сервис энд Шипинг Корпорейшн» тем самым уведомила Элизабет, что более не станет финансировать ее процветающий на посылках в СССР бизнес.
В результате 27 сентября 1945 г. Горский увидел, наконец, Бентли новыми глазами:
“”Мирна” возвратилась из отпуска, и я имел с ней встречу. Она была в полупьяном состоянии. На мое предложение перенести встречу на другое время, она заявила, что, если я прерву встречу, то мы ее больше не увидим. Она сообщила, что она кое-что выпила, чтобы в пьяном состоянии рассказать то, что она не решалась рассказать в трезвом виде. Меня это заинтересовало, и поэтому я остался на встрече.
“Мирна” спросила, действительно ли мы не желаем финансировать “Комбинат”, заключить с ним “человеческий” договор и снизить ввозные таможенные пошлины на посылки. Я подтвердил наше решение по этому вопросу, а от обсуждения договора с “Интуристом” и других вопросов уклонился».
Владимир Тольц: Опять короткое пояснение к этому тексту и к тому, что последует. «Комбинат» - это уже упоминавшаяся фирма «Юнайтед Стейтс Сервис энд Шипинг Корпорейшн», обеспечивавшая Бентли стабильные и высокие доходы. «Скотт», упоминаемый далее, это Джон Рейнолдс, президент этой фирмы, солидный и обеспеченный человек, симпатизировавший компартии США.
А дальше в этой беседе подвыпившей орденоносицы с вашингтонским резидентом прозвучала, как выразились бы поклонники Тома Клэнси, «прямая и явная угроза». Горский и Москва услышали то, что еще недавно отказывались даже предположить:
«Мирна» заявила, что наш отказ от финансирования “Комбината” “вынуждает” ее не только разорвать отношения с нами, но и толкает ее и “Скотта” прибегнуть к помощи со стороны правительственных органов».
Владимир Тольц: Дальнейшие высказывания Бентли были, как это водилось у нее в подпитии, сумбурны и противоречивы. Упоминаетмый в них «брат жены т. Молотова» - скандально известный бизнесмен Сэм Карп, эмигрировавший из России еще до революции Самуил Семенович Карповский, действительно брат Полины Жемчужиной. Прибыв в Москву в 1934 он, не в последнюю очередь благодаря родству, сумел получить там немалые деньги на создание фирмы для закупки изобретений и образцов американских вооружений и отправки их в СССР. Вернувшись в Штаты Карп запросил еще полмиллиона долларов якобы на взятки членам Национального комитета Демократической партии, сотрудникам президентской администрации и через сына Рузвельта самому президенту. За это Сэм Карп обещал правительственное разрешение на продажу СССР проекта новейшего американского линкора. Несмотря на сомнения подчиненных Сталин (сам!) санкционировал в 1937 отправку Карпу этой гигантской суммы. Но из-за саморекламной болтливости Карпа дело частично стало достоянием гласности, все затянулось, а после заключения пакта Молотов-Риббинтроп сделка вообще сорвалась, но оказалась предметом рассмотрения сенатской комиссии, а затем и Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности Палаты представителей. Но Карп несмотря на эти «неприятности» Карп по некоторым подсчетам «заработал» на этом гешефте 250 тыс. долларов.
Ну, а теперь вернемся к тому, что Анатолий Горский услышал от пьяной Бентли дальше.
“Мирна” показала в имевшейся у нее газете заметку об очередном вызове для допроса в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности руководителей Компартии – Браудера и брата жены тов. Молотова.
“Мирна” угрожающе заявила, что показания ее и “Скотта” будут очень интересны для указанной Комиссии и американских газет. На мои слова, что угрозы “Скотта” нас не пугают, “Мирна” поправилась, что она целиком поддерживает его, ибо он не только ее деловой партнер (я это понял так, что “Мирна” живет со “Скоттом”), и дальше заявила: “Звук” и я создали “Комбинат” и 10 лет использовали его для Вас и против Вас. Сейчас Вы так легко от этого дела не отделаетесь. Нам ничего не остается сделать, как ликвидировать “Комбинат”, но ни “Скотт”, ни я никогда больше не будем иметь дело с какими-либо русскими, ибо все они гангстеры и заботятся только о России”. На мои попытки уточнить, что она имела в виду, Мирна ничего путного сказать не могла, только с пьяной монотонностью уверяла, что нас она ненавидит 10 лет, но в то же время наших людей она “не продала и не продаст”, главным образом потому, что они “американцы”.
Затем “Мирна” пошла в туалетную комнату, на ходу роясь в своей сумочке. Наблюдая за ней, я увидел, что она зашла в телефонную будку, но неплотно закрыла за собой дверь. Из соседней будки я услышал, что Мирна, набрав какой-то номер, вызвала к телефону полковника Маккалистер[a].
“Мирна” рассказала Маккалистеру нашу позицию по вопросу о Комбинате и просила передать об этом Скотту. Слово «русские» она не произносила, но можно было догадаться, о ком идет речь. Окончание разговора я не мог слушать, т.к. вернулся к столику».
Владимир Тольц: Упомянутый в тексте Маккалисер – вероятно помощник «Скотта», т.е., Джона Рейнолдса. Завершение этого драматического разговора вашингтонский резидент советской разведки описал так:
Элизабет Бентли
“Мирна” вернулась к столику через несколько минут. Я предложил, и она выпила пару стаканов отрезвителя; затем мы продолжили наш разговор.“Мирна” сообщила, что по прямому предложению “Скотта” она вернулась в “Комбинат” три дня тому назад на ту же самую должность и намерена оставаться здесь до ликвидации “Комбината”. Видя мое удивление, она ответила, что теперь ей совершенно безразлично, согласны ли мы с этим или нет.
Затем Мирна сообщила, что некоторое время тому назад Хеллер сделал ей косвенное предложение стать агентом ФБР по разработке “Комбината”. Это предложение она якобы отвергла.
“Мирна” заявила, что она от нас скрывала не только то, что в течение 10 лет Звук ей неоднократно говорил, что честно с русскими работать нельзя. От разъяснений, что она имеет в виду, “Мирна” уклонилась.
Во время беседы “Мирна” несколько раз пыталась пускаться в явно клеветнические рассуждения об американской компартии (“банда иностранцев”), о “Звуке” (“только смерть помешала ему принять важнейшее решение, о котором узнала бы вся страна”, или в другом случае: “только смерть помешала нам уехать в Южную Америку, где Вы бы нас никогда не нашли”), о “Иксе” (“как только увижу его – убью”), об “Альберте” (“пытался меня изнасиловать”), но все это она говорила бессвязно и путано.
Чтобы не обострять отношений с Мирной, я перевел разговор на нейтральные темы, а через некоторое время и вообще закончил его. Назначил очередную встречу на начало ноября; с этим она спокойно согласилась».
Владимир Тольц: На этом сообщения вашингтонского резидента о беседе с Элизабет Бентли не заканчиваются. Розенберги и др. Интерьер с бомбой. Продолжение следует…