Какая, однако, красноречивая ошибка историка Наталии Нарочницкой, обвиняющей большевиков в том, что они внушали русским людям: их культура и традиции противоречат общечеловеческим ценностям! Первый же вставший из гроба большевик напомнил бы ей (перед тем как спустить курок), что его партия отрицала само наличие общечеловеческих ценностей. Для этой партии не было и русских с их культурой и традицией. ВКП(б) видела перед собой не русских как русских и прочих шведов как шведов, а классы угнетателей и угнетенных, каждого – со своей культурой и традицией.
Нашелся и реальный, здравствующий большевик. Правда, он (П. Куракин) заменил, в духе времени, маузер крепкими выражениями, просто назвав утверждение Нарочницкой "плевком в само понятие науки". На чем и успокоился. На ее православие у него, наверное, уже не хватило зла, а там его тоже ожидало кое-что интересное. Он бы узнал, например, что существовала "религиозно-философская картина мира, которая двигала всеми предыдущими
поколениями русских" и что отрывать от нее Россию "преступно", а посему надо преподавать в школах предмет "Основы православной культуры". Слово "преступно", так искренне и смело здесь употребленное, делает понятнее ответную ярость любого коммуниста, если он более-менее готов к разговору. Ему не может быть безразлично, что кто-то походя вычеркивает из русской истории коммунизм как попытку построить бесклассовое и атеистическое общество. Мне, грешному, даже хочется вернуться в КПСС, но уже не из карьеристских побуждений – так жалко становится ее, страдающую за то, в чем она совсем не виновата.
Не щадит г-жа Нарочницкая и нынешних либералов: они, оказывается, тоже внушают русскому человеку, что его культура и традиция противоречат общечеловеческим ценностям. В чем, в чем, а в этом их до сих пор никто нигде не упрекал: ни в старой России, ни в СССР. Знак равенства между большевиками и послесоветскими либералами некоторые ставят, но совсем в другом разговоре – о методах, о манерах в обращении со страной: те и другие, мол, ломали ее, хрупкую, через колено.
Горячее антизападничество – и не менее горячее приятие общечеловеческих ценностей… Как это возможно в одной голове? Запад – бяка, а общечеловеческие ценности – конфетка? Запад не имеет к ним никакого отношения? Где же они зародились? Не в Китае ли? Или в Персии?
А как можно, находясь в гуще идейных баталий русской современности, говорить про общую для ВСЕХ русских поколений религиозно-философскую картину мира? Двигала, говорит, эта картина все русские поколения… Советские поколения, стало быть, тоже? И все составные части всех поколений? И тех, что видели Антихриста в Петре, и нигилистов, и народовольцев, и "протестантскую русскую интеллигенцию" Мандельштама, и большевиков? Все они одного религиозно-философского поля ягоды?!
И это ж мы еще не дошли до главного прегрешения либералов, а оно в том, объясняют нам, что они выступают за экономическое обновление России по западным рыночным лекалам и кое-что уже сделали на этом пагубном пути. Тем самым они ставят Родину в заведомо проигрышное положение, ведь русские – нация не торговая, это еще в старину было подмечено иноземными наблюдателями. А сильна Россия должна быть своей православной духовностью, ну, и, конечно, промышленностью, чье назначение, однако, приносить не прибыль, а державную мощь.
Не возбуждает ли это все вашу, читатель, прогностическую точку (говорят, она где-то под ложечкой)? Ну-ка, вспомним, кто выжигал каленым железом коммунизм и либерализм как равно чуждые арийскому духу!
В головы ударяет избыток чувств. Патриотический экстаз. Он-то, видимо, и мешает прерваться на полуслове и подумать: "Господи, да что же это я говорю? В век глобализации и высоких технологий заявлять, что Русский мир может быть конкурентоспособен лишь на духовной почве – это уже даже не православие, а какое-то скопческое изуверство".
Всему причиной свобода, дамы и господа. Живем в Париже, беспрепятственно бываем на родине, печатаемся там, без оглядки держим речи где желаем, хоть на Валдайском форуме. Да, свобода. Столько лет прошло, а она все внове для нас. Вкусили ее - и никак не насытимся, не нарезвимся. Раньше над нами стоял со своим пучком розог – догматикой, методологией и духом, духом! – марксизм. Как всякая законченная идеология, он требовал дисциплины и порядка в головах. Нельзя было поносить Запад и одновременно пользоваться, безо всяких ссылок и оговорок, его наработками – употреблять всякие "коды" или ту же "картину мира", зная, что это термины западной, буржуазной науки. Время, когда помянутые розги гуляли по русским мягким местам, любопытно вспоминает, кстати, критик г-жи Нарочницкой П.Куракин, на Валдае не бывающий. "Я мог не глядя взять любую газету и с интересом прочесть до половины ее. Мысль была везде, и в этой среде варилось очень много народу. Системе, начиная с Ленина и Сталина, нужны были думающие люди, и она их готовила".
Так посмотришь иногда на себя отчужденно-справедливым взглядом и скажешь со вздохом: н-да, наготовила.
Анатолий Стреляный – писатель и публицист, ведущий программы Радио Свобода "Ваши письма"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода
Нашелся и реальный, здравствующий большевик. Правда, он (П. Куракин) заменил, в духе времени, маузер крепкими выражениями, просто назвав утверждение Нарочницкой "плевком в само понятие науки". На чем и успокоился. На ее православие у него, наверное, уже не хватило зла, а там его тоже ожидало кое-что интересное. Он бы узнал, например, что существовала "религиозно-философская картина мира, которая двигала всеми предыдущими
Живем в Париже, беспрепятственно бываем на родине, печатаемся там, без оглядки держим речи где желаем, хоть на Валдайском форуме. Да, свобода
Не щадит г-жа Нарочницкая и нынешних либералов: они, оказывается, тоже внушают русскому человеку, что его культура и традиция противоречат общечеловеческим ценностям. В чем, в чем, а в этом их до сих пор никто нигде не упрекал: ни в старой России, ни в СССР. Знак равенства между большевиками и послесоветскими либералами некоторые ставят, но совсем в другом разговоре – о методах, о манерах в обращении со страной: те и другие, мол, ломали ее, хрупкую, через колено.
Горячее антизападничество – и не менее горячее приятие общечеловеческих ценностей… Как это возможно в одной голове? Запад – бяка, а общечеловеческие ценности – конфетка? Запад не имеет к ним никакого отношения? Где же они зародились? Не в Китае ли? Или в Персии?
А как можно, находясь в гуще идейных баталий русской современности, говорить про общую для ВСЕХ русских поколений религиозно-философскую картину мира? Двигала, говорит, эта картина все русские поколения… Советские поколения, стало быть, тоже? И все составные части всех поколений? И тех, что видели Антихриста в Петре, и нигилистов, и народовольцев, и "протестантскую русскую интеллигенцию" Мандельштама, и большевиков? Все они одного религиозно-философского поля ягоды?!
И это ж мы еще не дошли до главного прегрешения либералов, а оно в том, объясняют нам, что они выступают за экономическое обновление России по западным рыночным лекалам и кое-что уже сделали на этом пагубном пути. Тем самым они ставят Родину в заведомо проигрышное положение, ведь русские – нация не торговая, это еще в старину было подмечено иноземными наблюдателями. А сильна Россия должна быть своей православной духовностью, ну, и, конечно, промышленностью, чье назначение, однако, приносить не прибыль, а державную мощь.
Не возбуждает ли это все вашу, читатель, прогностическую точку (говорят, она где-то под ложечкой)? Ну-ка, вспомним, кто выжигал каленым железом коммунизм и либерализм как равно чуждые арийскому духу!
В головы ударяет избыток чувств. Патриотический экстаз. Он-то, видимо, и мешает прерваться на полуслове и подумать: "Господи, да что же это я говорю? В век глобализации и высоких технологий заявлять, что Русский мир может быть конкурентоспособен лишь на духовной почве – это уже даже не православие, а какое-то скопческое изуверство".
Всему причиной свобода, дамы и господа. Живем в Париже, беспрепятственно бываем на родине, печатаемся там, без оглядки держим речи где желаем, хоть на Валдайском форуме. Да, свобода. Столько лет прошло, а она все внове для нас. Вкусили ее - и никак не насытимся, не нарезвимся. Раньше над нами стоял со своим пучком розог – догматикой, методологией и духом, духом! – марксизм. Как всякая законченная идеология, он требовал дисциплины и порядка в головах. Нельзя было поносить Запад и одновременно пользоваться, безо всяких ссылок и оговорок, его наработками – употреблять всякие "коды" или ту же "картину мира", зная, что это термины западной, буржуазной науки. Время, когда помянутые розги гуляли по русским мягким местам, любопытно вспоминает, кстати, критик г-жи Нарочницкой П.Куракин, на Валдае не бывающий. "Я мог не глядя взять любую газету и с интересом прочесть до половины ее. Мысль была везде, и в этой среде варилось очень много народу. Системе, начиная с Ленина и Сталина, нужны были думающие люди, и она их готовила".
Так посмотришь иногда на себя отчужденно-справедливым взглядом и скажешь со вздохом: н-да, наготовила.
Анатолий Стреляный – писатель и публицист, ведущий программы Радио Свобода "Ваши письма"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода