Владимир Кара-Мурза: События последних дней внушили оптимизм гражданскому обществу. Выход на свободу Михаила Ходорковского и целой группы политзаключенной породили эйфорию. Однако уже сегодня приходит отрезвление, и мы замечаем, что параллельно с этими актами милосердия и гуманизма произошли новые закручивания гаек. Например, Дума приняла закон о досудебной блокировке интернет-сайтов, социальных сетей, где могут быть призыва выйти на площадь, о приравнивании к экстремизму возможности разделения России.
Либерализация или профанация? Об этом мы говорим с политиками Сергеем Давидисом, членом комитета Партии 5 декабря, координатором Союза солидарности с политзаключенными; Валерием Зубовым, депутатом Госдумы от фракции "Справедливая Россия", и у нас на прямой телефонной связи адвокат Вадим Прохоров.
Сергей, вы вчера проводили акцию в рамках организации "Росузник". Вы понимаете, что амнистию, которая прошла, еще нельзя считать победой?
Сергей Давидис: Да это все понимают, собственно говоря. Не было бы предмет для акции солидарности с политзаключенными и написания им новогодних открыток, если бы амнистия решила эту проблему. Она ее абсолютно не решила! "Мемориал" в октябре признавал 70 человек политзаключенными, из них 30 человек были экипаж "Арктик Санрайс". Поскольку 30 человек освободили, они иностранцы, перед Олимпиадой их освободить надо, кажется, что драматичная ситуация изменилась, там осталось порядка 25 человек. Но за декабрь буквально посадили Сергея Резника, журналиста в Ростове, по совершенно надуманным обвинениям, в связи с тем, что он критиковал местную власть. Только что суд в Туапсе принял решение изменить с условного на реальное заключение Евгению Ветишко, активисту, который якобы написал на заборе дачи Ткачева что-то ругательное. То есть процесс идет в обе стороны, на самом деле, и это абсолютная декларация.
Валерий Зубов: Я бы чуть-чуть задал другое направление обсуждения. Мы подводим итоги года, в этом году 20 лет конституции, я член Конституционного совещания, которое выпускало конституцию в свет. И должен сказать, что очень внимательно следовало бы посмотреть, что обсуждали те, кто писал конституцию, те, кто принимал участие в ее выпуске, тоже обсуждал, вот что думали в тот момент, какие вкладывали смыслы в народовластие, федерализм, разделение властей, и как это реализовалось через 20 лет.
Подводя итоги уходящего года, я бы назвал три ситуации, которые трудно записать актив и обществу в целом, и парламенту, который я представляю. И одно я бы записал в плюс. Первое, взаимоотношения ветвей власти усугубились, исполнительная власть еще дальше поджала и законодательную, и судебную власть, и СМИ. И результат сейчас ощущается, что сама исполнительная власть проиграла. Второе, стало ясно, что у нас нет правовой системы, которая нам необходима. Мы можем обсуждать отдельные статьи, отдельные случаи, и каждый из них касается конкретных людей, что больно, но в целом теперь уже я не понимаю, например, тех решений, которые принимает суд, как это согласуется с законом, как это аргументировано, как это процедурно. Мы не знаем, как себя вести, чтобы быть законопослушными. Мы твердо знаем, что по громким, резонансным делам решения уже приняты, судьи их только озвучивают. Причем судья не утруждает даже себя созданием какой-то видимости упаковки того, что он говорит. Он просто что-то говорит – и решение принимается. И, наконец, третье, 2013 год оставляет нам кризисную ситуацию финансовую. Все, что произошло в этом году, и принятые законы, и решения на уровне исполнительной власти, они привели к тому, что мы от профицитного бюджета в широком смысле слова, федерального, регионального, Фонда национального благосостояния, пришли к дефицитному. И это будет определять поведение исполнительной власти на местах, это коснется в первую очередь регионов, и последствия будут очень серьезные. Вот три таких мощных, ярких в плохом смысле слова ситуаций остаются нам в наследство от 2013 года.
И один позитивный момент, надежда – это, конечно, ситуация с тарифами на услуги естественных монополий. Это важный момент, еще не до конца понято, как это будет реализовываться, но это позитивный момент, что у нас состоялось в уходящем 2013 году.
Владимир Кара-Мурза: Вадим, наступила ли подлинная либерализация российской общественной жизни?
Вадим Прохоров: То, что либерализация не наступила, это видно невооруженным взглядом. При всем уважении к нашей конституции и в целом к правовой системе я тоже хотел бы избежать некоторой фетишизации важности этого документа, которая сейчас прослеживается и на разных заседаниях под руководством господина Нарышкина, юбилейных, и на обсуждениях правозащитников. Хочу напомнить, что в Германии вполне себе либеральная веймарская конституция формально была отменена в 1945 году, она де-факто не действовала, но она была, и само по себе наличие конституции еще не означает нормального политического режима и либерализации общественной жизни страны. Что касается происходящего, то Сергей Константинович Давидис абсолютно правильно сделал анализ, но я хотел бы уточнить, что все-таки процесс идет не в двух направлениях, а в одном. К сожалению, пока в основном в негативном, только с некоторыми задержками. Вот сейчас идет некоторое ослабление, связанное в первую очередь с международными событиями, с Олимпиадой...
Либерализация или профанация? Об этом мы говорим с политиками Сергеем Давидисом, членом комитета Партии 5 декабря, координатором Союза солидарности с политзаключенными; Валерием Зубовым, депутатом Госдумы от фракции "Справедливая Россия", и у нас на прямой телефонной связи адвокат Вадим Прохоров.
Сергей, вы вчера проводили акцию в рамках организации "Росузник". Вы понимаете, что амнистию, которая прошла, еще нельзя считать победой?
Сергей Давидис: Да это все понимают, собственно говоря. Не было бы предмет для акции солидарности с политзаключенными и написания им новогодних открыток, если бы амнистия решила эту проблему. Она ее абсолютно не решила! "Мемориал" в октябре признавал 70 человек политзаключенными, из них 30 человек были экипаж "Арктик Санрайс". Поскольку 30 человек освободили, они иностранцы, перед Олимпиадой их освободить надо, кажется, что драматичная ситуация изменилась, там осталось порядка 25 человек. Но за декабрь буквально посадили Сергея Резника, журналиста в Ростове, по совершенно надуманным обвинениям, в связи с тем, что он критиковал местную власть. Только что суд в Туапсе принял решение изменить с условного на реальное заключение Евгению Ветишко, активисту, который якобы написал на заборе дачи Ткачева что-то ругательное. То есть процесс идет в обе стороны, на самом деле, и это абсолютная декларация.
Надежда Толоконникова и Мария Алехина вышли из заключения в результате амнистии. 23 декабря 2013 года
Не учтена 318-я статья, которая сейчас является едва ли не главным способом фабрикации дел против гражданских активистов, - "Насилие в отношении представителей власти". В порядке применения амнистии есть норма о совокупности, то есть, если есть статья, которая попадает в исключения, как 318-я, например, то даже по статье, по которой амнистия применяется, 212-ой, она не применяется для этого человека. И большая часть узников Болотной, которые остались под стражей, ведь вышли только два человека, и наверное, выйдет еще один, который сейчас не под судом, они именно в этой связи не выходят, что у них, помимо 212-ой, есть 318-я. Ну, и с точки зрения общегуманитарной надо посмотреть, ведь эта амнистия вообще не касается основного контингента людей, находящихся в заключении, мужчин трудоспособного возраста, здоровых, которые не служили в армии. Что же это за гуманизм? Конечно, очень хорошо, что там женщин, стариков освободили, но понятно, что этих людей, которые совершили не тяжкие преступления, пребывание в колонии так же калечит, как женщин, стариков и кого угодно. И на них вообще не распространяется амнистия. Поэтому, конечно, это, скорее, декорация. И тем, кто вчера приходил на нашу акцию, это вполне понятно.Валерий Зубов: Я бы чуть-чуть задал другое направление обсуждения. Мы подводим итоги года, в этом году 20 лет конституции, я член Конституционного совещания, которое выпускало конституцию в свет. И должен сказать, что очень внимательно следовало бы посмотреть, что обсуждали те, кто писал конституцию, те, кто принимал участие в ее выпуске, тоже обсуждал, вот что думали в тот момент, какие вкладывали смыслы в народовластие, федерализм, разделение властей, и как это реализовалось через 20 лет.
Подводя итоги уходящего года, я бы назвал три ситуации, которые трудно записать актив и обществу в целом, и парламенту, который я представляю. И одно я бы записал в плюс. Первое, взаимоотношения ветвей власти усугубились, исполнительная власть еще дальше поджала и законодательную, и судебную власть, и СМИ. И результат сейчас ощущается, что сама исполнительная власть проиграла. Второе, стало ясно, что у нас нет правовой системы, которая нам необходима. Мы можем обсуждать отдельные статьи, отдельные случаи, и каждый из них касается конкретных людей, что больно, но в целом теперь уже я не понимаю, например, тех решений, которые принимает суд, как это согласуется с законом, как это аргументировано, как это процедурно. Мы не знаем, как себя вести, чтобы быть законопослушными. Мы твердо знаем, что по громким, резонансным делам решения уже приняты, судьи их только озвучивают. Причем судья не утруждает даже себя созданием какой-то видимости упаковки того, что он говорит. Он просто что-то говорит – и решение принимается. И, наконец, третье, 2013 год оставляет нам кризисную ситуацию финансовую. Все, что произошло в этом году, и принятые законы, и решения на уровне исполнительной власти, они привели к тому, что мы от профицитного бюджета в широком смысле слова, федерального, регионального, Фонда национального благосостояния, пришли к дефицитному. И это будет определять поведение исполнительной власти на местах, это коснется в первую очередь регионов, и последствия будут очень серьезные. Вот три таких мощных, ярких в плохом смысле слова ситуаций остаются нам в наследство от 2013 года.
И один позитивный момент, надежда – это, конечно, ситуация с тарифами на услуги естественных монополий. Это важный момент, еще не до конца понято, как это будет реализовываться, но это позитивный момент, что у нас состоялось в уходящем 2013 году.
Владимир Кара-Мурза: Вадим, наступила ли подлинная либерализация российской общественной жизни?
Вадим Прохоров: То, что либерализация не наступила, это видно невооруженным взглядом. При всем уважении к нашей конституции и в целом к правовой системе я тоже хотел бы избежать некоторой фетишизации важности этого документа, которая сейчас прослеживается и на разных заседаниях под руководством господина Нарышкина, юбилейных, и на обсуждениях правозащитников. Хочу напомнить, что в Германии вполне себе либеральная веймарская конституция формально была отменена в 1945 году, она де-факто не действовала, но она была, и само по себе наличие конституции еще не означает нормального политического режима и либерализации общественной жизни страны. Что касается происходящего, то Сергей Константинович Давидис абсолютно правильно сделал анализ, но я хотел бы уточнить, что все-таки процесс идет не в двух направлениях, а в одном. К сожалению, пока в основном в негативном, только с некоторыми задержками. Вот сейчас идет некоторое ослабление, связанное в первую очередь с международными событиями, с Олимпиадой...