Лидеры стран Таможенного союза и примкнувшие к ним президенты стран, которые планируют вступить в эту организацию (Армения и Киргизия), провели переговоры в Москве, чтобы определить механику дальнейшего сотрудничества. В беседах поучаствовал и премьер-министр Украины Николай Азаров, получивший первые фактические подтверждения выгоды "восточной дружбы": в среду Россия перевела три миллиарда долларов в счет покупки ценных украинских бумаг, как и было договорено президентами двух стран 17 декабря. Украинский опыт развития международного сотрудничества – непростая альтернатива между связями с Россией и ЕС – внимательно изучается в Ереване. Президент Армении Серж Саргсян заблаговременно сделал заявление о присоединении своей страны к Таможенному союзу. Ереванский политолог Александр Искандарян, директор Института Кавказа, в интервью Радио Свобода разъяснил смысл максимы: "Саргсян не проиграл, но у него не было другого выхода":
– Перед Арменией стоит один и тот же выбор, обусловленный приоритетами развития страны. Главный приоритет – безопасность в той географической позиции, в которой находится Армения, учитывая карабахский конфликт и отсутствие нормальных взаимоотношений с Турцией. С одной стороны у Армении Иран, с другой – Грузия, и мы внимательно следим за форматом конфликтных ирано-американских и грузино-российских отношений. Все это вынуждает Армению обращать особое внимание на свою безопасность. В вопросе безопасности приходится сотрудничать с Россией, нет у нас другого источника, другого зонтика безопасности. Турция – союзник Азербайджана, Турция – член НАТО. Военно-техническое сотрудничество с Россией – это императив для Армении.
С другой стороны, приоритеты экономического взаимодействия и развития демократических институтов. Понятно, что тут ориентир Армении – Европа, а не Россия, Евросоюз – первый экономический партнер Еревана. Вот между этими двумя полюсами Армения находится. И официальный лозунг армянской внешней политики – комплиментаризм, то есть нужно пытаться не разъединять, а дополнять одно другим по мере возможности. Выбор Армении в том, чтобы выбор не делать. В случае Грузии вышло по-другому, Михаил Саакашвили сделал окончательный и бесповоротный выбор, и чем это кончилось, мы увидели. Армения ведет себя другим образом, она в меру возможностей пытается разные интересы сочетать, где это возможно, совмещая их, где это невозможно, пытаясь отложить на будущее, пытаясь взаимодействовать и с теми, и с этими.
– Решение о присоединение к Таможенному союзу президента Сержа Саргсяна – это вынужденное решение? Он был приперт к стене, у него были какие-то возможности уклониться от такого сотрудничества и давления Москвы?
– Давлению противостоять было невозможно, но ведь и решение, принятое в ситуации, когда тебя припирают к стене, может быть мудрым. Решение Еревана было следствием той позиции, которую заняла Россия по поводу договоров постсоветских республик об ассоциации с ЕС. Армянское руководство три с половиной года работало над документом об ассоциативном соглашении с Евросоюзом. Этот документ был готов, получил высокие оценки в Брюсселе, Армения шла к его подписанию, но пыталась согласовывать свои отношения с ЕС с взаимодействием с Россией в сфере безопасности. Но в конце концов изменилась ситуация, экономическая игра была превращена в геополитическую борьбу, в основном вокруг Украины (Армения, Грузия, Молдова – это все не так серьезно). И в рамках этого процесса Саргсяну были сделаны предложения, от которых нельзя было отказаться. Он принял политическое решение. А дальше как это будет развиваться, что такое присоединиться к Таможенному союзу, насколько будет продолжаться работа с Европой и так далее – это вопрос новых переговоров. Процесс же не остановлен: подписано соглашение по облегчению визового режима между Арменией и Евросоюзом, Серж Саргсян был в Вильнюсе, переговоры с Европой продолжаются. В рамках возможного эта динамика будет продолжаться.
– Решение армянского руководства присоединиться к Таможенному союзу вызвало разочарование у части населения республики, молодежь вышла на демонстрации, назовем их антипутинскими. Насколько велико раздражение в стране, связанное с таким решением официального Еревана?
– Социальный центр Еревана включает в себя политически активное, молодое население, которое участвует в разного рода гражданских акциях. Эти люди, конечно, более европейски ориентированы. Подросло уже поколение, для которого Россия не является частью их личной биографии, эти молодые люди ориентированы на европейский путь развития своей страны. Они выходят на улицы, но такие акции не собирают более нескольких тысяч человек. Таким образом не настроено все население Армении, большая часть граждан страны плохо ориентируется в том, что происходит. На киевском Майдане собираются много сотен тысяч людей, потому что на Украине имеет место раскол внутри страны, между Западом и Востоком. В Армении этого нет, демонстрации в Ереване – это действительно существующее, довольно выпуклое недовольство, но что оно чрезвычайно большое в социальном смысле, я бы не сказал.
– У вас нет опасения, что Армения все сильнее втягивается в орбиту российского влияния, что путинская концепция постепенного возвращения в новом виде советского пространства потихоньку реализовывается?
– Возрождение СССР невозможно. То, что происходит, никаким восстановлением советского пространства не является. Советское пространство и схема безопасности, энергетические маршруты, новые сферы влияния – все это разные вещи. Те процессы, свидетелями которых мы являемся сейчас, развиваются уже четверть века. В главном положение, существовавшее во время правительства президента Левона Тер-Петросяна, правительства Армена Кочаряна, правительства Сержа Саргсяна, не менялось. Если в дальнейшем в Армении будут не сумасшедшие президенты, то же положение сохранится и впредь. Не учитывать интересы находящейся рядом с нами 140-миллионной страны, постоянного члена Совбеза ООН, ядерной державы, бывшей метрополии – вредно для здоровья армян. Мы же не в Патагонии находимся! Любое армянское правительство будет учитывать интересы России, но оно будет учитывать и интересы Ирана, США, Европы. Практическая политика несколько сложнее, чем фейсбучные конструкции о восстановлении Советского Союза, – уверен ереванский политолог Александр Искандарян.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"
– Перед Арменией стоит один и тот же выбор, обусловленный приоритетами развития страны. Главный приоритет – безопасность в той географической позиции, в которой находится Армения, учитывая карабахский конфликт и отсутствие нормальных взаимоотношений с Турцией. С одной стороны у Армении Иран, с другой – Грузия, и мы внимательно следим за форматом конфликтных ирано-американских и грузино-российских отношений. Все это вынуждает Армению обращать особое внимание на свою безопасность. В вопросе безопасности приходится сотрудничать с Россией, нет у нас другого источника, другого зонтика безопасности. Турция – союзник Азербайджана, Турция – член НАТО. Военно-техническое сотрудничество с Россией – это императив для Армении.
С другой стороны, приоритеты экономического взаимодействия и развития демократических институтов. Понятно, что тут ориентир Армении – Европа, а не Россия, Евросоюз – первый экономический партнер Еревана. Вот между этими двумя полюсами Армения находится. И официальный лозунг армянской внешней политики – комплиментаризм, то есть нужно пытаться не разъединять, а дополнять одно другим по мере возможности. Выбор Армении в том, чтобы выбор не делать. В случае Грузии вышло по-другому, Михаил Саакашвили сделал окончательный и бесповоротный выбор, и чем это кончилось, мы увидели. Армения ведет себя другим образом, она в меру возможностей пытается разные интересы сочетать, где это возможно, совмещая их, где это невозможно, пытаясь отложить на будущее, пытаясь взаимодействовать и с теми, и с этими.
– Решение о присоединение к Таможенному союзу президента Сержа Саргсяна – это вынужденное решение? Он был приперт к стене, у него были какие-то возможности уклониться от такого сотрудничества и давления Москвы?
– Давлению противостоять было невозможно, но ведь и решение, принятое в ситуации, когда тебя припирают к стене, может быть мудрым. Решение Еревана было следствием той позиции, которую заняла Россия по поводу договоров постсоветских республик об ассоциации с ЕС. Армянское руководство три с половиной года работало над документом об ассоциативном соглашении с Евросоюзом. Этот документ был готов, получил высокие оценки в Брюсселе, Армения шла к его подписанию, но пыталась согласовывать свои отношения с ЕС с взаимодействием с Россией в сфере безопасности. Но в конце концов изменилась ситуация, экономическая игра была превращена в геополитическую борьбу, в основном вокруг Украины (Армения, Грузия, Молдова – это все не так серьезно). И в рамках этого процесса Саргсяну были сделаны предложения, от которых нельзя было отказаться. Он принял политическое решение. А дальше как это будет развиваться, что такое присоединиться к Таможенному союзу, насколько будет продолжаться работа с Европой и так далее – это вопрос новых переговоров. Процесс же не остановлен: подписано соглашение по облегчению визового режима между Арменией и Евросоюзом, Серж Саргсян был в Вильнюсе, переговоры с Европой продолжаются. В рамках возможного эта динамика будет продолжаться.
– Решение армянского руководства присоединиться к Таможенному союзу вызвало разочарование у части населения республики, молодежь вышла на демонстрации, назовем их антипутинскими. Насколько велико раздражение в стране, связанное с таким решением официального Еревана?
– Социальный центр Еревана включает в себя политически активное, молодое население, которое участвует в разного рода гражданских акциях. Эти люди, конечно, более европейски ориентированы. Подросло уже поколение, для которого Россия не является частью их личной биографии, эти молодые люди ориентированы на европейский путь развития своей страны. Они выходят на улицы, но такие акции не собирают более нескольких тысяч человек. Таким образом не настроено все население Армении, большая часть граждан страны плохо ориентируется в том, что происходит. На киевском Майдане собираются много сотен тысяч людей, потому что на Украине имеет место раскол внутри страны, между Западом и Востоком. В Армении этого нет, демонстрации в Ереване – это действительно существующее, довольно выпуклое недовольство, но что оно чрезвычайно большое в социальном смысле, я бы не сказал.
– У вас нет опасения, что Армения все сильнее втягивается в орбиту российского влияния, что путинская концепция постепенного возвращения в новом виде советского пространства потихоньку реализовывается?
– Возрождение СССР невозможно. То, что происходит, никаким восстановлением советского пространства не является. Советское пространство и схема безопасности, энергетические маршруты, новые сферы влияния – все это разные вещи. Те процессы, свидетелями которых мы являемся сейчас, развиваются уже четверть века. В главном положение, существовавшее во время правительства президента Левона Тер-Петросяна, правительства Армена Кочаряна, правительства Сержа Саргсяна, не менялось. Если в дальнейшем в Армении будут не сумасшедшие президенты, то же положение сохранится и впредь. Не учитывать интересы находящейся рядом с нами 140-миллионной страны, постоянного члена Совбеза ООН, ядерной державы, бывшей метрополии – вредно для здоровья армян. Мы же не в Патагонии находимся! Любое армянское правительство будет учитывать интересы России, но оно будет учитывать и интересы Ирана, США, Европы. Практическая политика несколько сложнее, чем фейсбучные конструкции о восстановлении Советского Союза, – уверен ереванский политолог Александр Искандарян.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"