Глава сирийской делегации, министр иностранных дел Валид аль-Муаллем задал скандальный тон на переговорах в Монтрё, растянув свое выступление на сорок минут вместо полагающихся по регламенту десяти. Он проговорил уже вдвое больше положенного, когда генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун попытался остановить аль-Муаллема – вежливо, но решительно. На что тот отвечал: "Дайте мне еще пять-семь минут". – "Могу дать еще две, постарайтесь закончить", – сказал глава международного сообщества наций. "Не обещаю", – по-хамски отвечал министр.
"Пять-семь минут" превратились в итоге в дополнительные двадцать. Вещь в дипломатической практике немыслимая. Между тем аль-Муаллем не какой-то чурбан неотесанный, он образованный человек, несколько десятилетий провел на дипломатической службе, в том числе девять лет – послом Сирии в Вашингтоне. Много раз участвовал в международных форумах и конференциях, и раньше такого вопиющего пренебрежения нормами и правилами дипломатии за ним не замечалось. Что же произошло на этот раз такого, что он забыл все свои навыки и преодолел профессиональные рефлексы?
Кажется, это что-то — страх. Аль-Муаллем производит впечатление сильно напуганного, хотя и изо всех сил храбрящегося человека. Его речь была настолько затянута и скучна, содержала такой набор банальностей и выспренних словес, что даже члены сирийской делегации, включая и представительницу пресс-службы президента, стали неприлично шушукаться и улыбаться. Но аль-Муаллему явно было не до смеха. Да и не столь уж важно для него, что думают о нем присутствующие. Его волнует – и очень сильно – мнение одного-единственного слушателя, находящегося в тысячах километров от Монтрё.
Зовут этого человека Башар Асад, и он занимает пост президента Сирийской Арабской Республики. Уже из этой вступительной речи на конференции стало совершенно очевидно, что глава сирийской делегации может согласиться на что угодно – кроме одного. Но это одно – для него единственно важное. Это не прекращение гражданской войны, не будущее страны и ее народа и даже не благополучие правящей алавитской секты. Всем этим можно в принципе пожертвовать, все это второстепенно по сравнению с одной-единственной Целью – сохранением у власти лично Башара Асада и его семьи.
Нынешний президент, возможно, не самый жестокий и не самый страшный в клане Асадов. Судя по всему, его брат Махер и некоторые другие родственники пострашнее будут. Но таков закон: именно глава режима становится его лицом и символом. И именно он в первую очередь несет ответственность за совершенные режимом преступления против человечности.
Вот почему уход Асада – первое среди требований оппозиции, главное условие создания коалиционного правительства, в котором были бы реально представлены и сунниты, и алавиты, и христиане. А ведь появление такого правительства – единственный путь спасения страны, в том числе и от интернационала фанатиков, которыми аль-Муаллем запугивает собравшихся в Монтрё.
Но кто, спрашивается, создал тот самый магнит, который притягивает исламистов всего мира, кто заварил столь притягательную для них кровавую кашу? В интернете появилось совсем свежее, январское фото города Дейр-аз-Зор. Выглядит он чудовищно, без преувеличения напоминает Сталинград во время Второй мировой войны. Как можно такое делать со своей собственной страной? Во имя чего? Аль-Муаллем знает ответ: чтобы Башар Асад остался в своем дворце.
Какое счастье, что Киев пока не похож на Дейр-аз-Зор. Но если видно общее в отношениях власти и народа, то и картинки городов могут стать, не дай бог, схожими… Нормальный инстинкт любого политика – держаться за власть до последнего. Весь вопрос – цены. Предела. Мы не знаем еще, до какого предела готов идти Виктор Янукович, чтобы удержать власть. Пока еще есть надежда, что все-таки он не Асад, для которого никаких пределов уже не существует.
Андрей Остальский – лондонский журналист и политический комментатор, востоковед
"Пять-семь минут" превратились в итоге в дополнительные двадцать. Вещь в дипломатической практике немыслимая. Между тем аль-Муаллем не какой-то чурбан неотесанный, он образованный человек, несколько десятилетий провел на дипломатической службе, в том числе девять лет – послом Сирии в Вашингтоне. Много раз участвовал в международных форумах и конференциях, и раньше такого вопиющего пренебрежения нормами и правилами дипломатии за ним не замечалось. Что же произошло на этот раз такого, что он забыл все свои навыки и преодолел профессиональные рефлексы?
Кажется, это что-то — страх. Аль-Муаллем производит впечатление сильно напуганного, хотя и изо всех сил храбрящегося человека. Его речь была настолько затянута и скучна, содержала такой набор банальностей и выспренних словес, что даже члены сирийской делегации, включая и представительницу пресс-службы президента, стали неприлично шушукаться и улыбаться. Но аль-Муаллему явно было не до смеха. Да и не столь уж важно для него, что думают о нем присутствующие. Его волнует – и очень сильно – мнение одного-единственного слушателя, находящегося в тысячах километров от Монтрё.
Зовут этого человека Башар Асад, и он занимает пост президента Сирийской Арабской Республики. Уже из этой вступительной речи на конференции стало совершенно очевидно, что глава сирийской делегации может согласиться на что угодно – кроме одного. Но это одно – для него единственно важное. Это не прекращение гражданской войны, не будущее страны и ее народа и даже не благополучие правящей алавитской секты. Всем этим можно в принципе пожертвовать, все это второстепенно по сравнению с одной-единственной Целью – сохранением у власти лично Башара Асада и его семьи.
Нынешний президент, возможно, не самый жестокий и не самый страшный в клане Асадов. Судя по всему, его брат Махер и некоторые другие родственники пострашнее будут. Но таков закон: именно глава режима становится его лицом и символом. И именно он в первую очередь несет ответственность за совершенные режимом преступления против человечности.
Вот почему уход Асада – первое среди требований оппозиции, главное условие создания коалиционного правительства, в котором были бы реально представлены и сунниты, и алавиты, и христиане. А ведь появление такого правительства – единственный путь спасения страны, в том числе и от интернационала фанатиков, которыми аль-Муаллем запугивает собравшихся в Монтрё.
Но кто, спрашивается, создал тот самый магнит, который притягивает исламистов всего мира, кто заварил столь притягательную для них кровавую кашу? В интернете появилось совсем свежее, январское фото города Дейр-аз-Зор. Выглядит он чудовищно, без преувеличения напоминает Сталинград во время Второй мировой войны. Как можно такое делать со своей собственной страной? Во имя чего? Аль-Муаллем знает ответ: чтобы Башар Асад остался в своем дворце.
Какое счастье, что Киев пока не похож на Дейр-аз-Зор. Но если видно общее в отношениях власти и народа, то и картинки городов могут стать, не дай бог, схожими… Нормальный инстинкт любого политика – держаться за власть до последнего. Весь вопрос – цены. Предела. Мы не знаем еще, до какого предела готов идти Виктор Янукович, чтобы удержать власть. Пока еще есть надежда, что все-таки он не Асад, для которого никаких пределов уже не существует.
Андрей Остальский – лондонский журналист и политический комментатор, востоковед