Впасть в ступор и одновременно пойти вразнос – состояния вроде бы несовместимые. Но именно такая внутренне противоречивая характеристика лучше всего описывает то, что сейчас происходит с Украиной. Все здесь замерло до утра – и в то же время маразм крепчает.
Президент Янукович болен и не знает, что делать. "Майданники" подморожены, но здоровы – и тоже не знают, что делать. Можно восхищаться или возмущаться, но комментировать уже почти нечего – все сказано.
Нужны реальные альтернативы. То, что предлагается сторонами, – благие пожелания, которые по определению работать не могут. Власть предлагает всем разойтись по домам, после чего она подумает. Оппозиция предлагает власти уйти в отставку, после чего она тоже подумает. И в том, и в другом случае – расчеты на дураков. Лица эмиссаров Евросоюза выражают крайнюю озабоченность, но их предложения так же конкретны, как популярный тост застолья: "За все хорошее!".
В результате государственные механизмы простаивают, на местах – безвременье и раздрай, потери для страны, не самой богатой, невозможно даже просчитать. И те, и другие, и третьи заверяют, что распад государства – даже не вариант, это не обсуждается, но все чаще споры упираются именно в такую, необсуждаемую, перспективу.
Тупик, однако. А между тем, примеры успешного разрешения социальных конфликтов, туго затянутых в узел, есть, и их немало. Они, конечно же, не в том, чтобы лихо разрубить узел казацкой саблей – взять власть революционным путем. Так бывает только в сказках: мол, высокие чиновники тихо выйдут из министерских зданий по черной лестнице с портфельчиками в руках, а парадным входом войдут и рассядутся по кабинетам назначенцы Майдана – и проблема сама собой рассосется.
Власть – это материя тяжелее воздуха, и если ее не держать в руках, она падает. Когда она валяется на улице, ее может подобрать каждый обормот, как доказал Владимир Ленин. И даже простое назначение досрочных выборов, при всем великолепии такого президентского жеста – это не та дырка, через которую можно пролезть в царство демократии. Пока в руках Януковича и его партии остаются все мыслимые и немыслимые рычаги и немного времени, можно творить настоящие электоральные чудеса. Важно, чтобы у оппозиции была признанная доля властных полномочий, а у международной общественности – возможность реально наблюдать за ходом выборов. Для этого надо садиться за один стол, желательно круглый, чтобы никому обидно не было.
Польский премьер Дональд Туск мог бы вспомнить о собственной истории, когда в прошлую среду на внеочередном саммите в Будапеште "Вышеградская четверка" принимала пустопорожнее заявление о поддержке "спокойного и демократического решения кризиса в Украине". Как раз в эти дни – правда, 25 лет тому назад – 6 февраля 1989 года в Варшаве открылось первое заседание круглого стола. Нельзя сказать, что тогдашнее положение в Польше было менее драматичным, чем нынешнее в Украине. Люди опытные помнят, как нелегальный профсоюз "Солидарность" умел отмобилизовать население. Волна забастовок прокатилась по стране еще в августе 88 года, и правительство намек хорошо поняло.
Тот же генерал Войцех Ярузельский, который за семь лет до этого вводил в стране чрезвычайное положение, созрел настолько, что в том августе произнес крамольное слово: "Методом выработки нового политического договора должен стать так называемый круглый стол". Партия и правительство сознавали, что пар в котле не удержать, но пытались подобрать для переговоров более покладистого партнера, чем "Солидарность". После демонстрации оппозиционной силы всем стало ясно, что другого партнера по переговорам у польского правительства нет и не будет. Уже 30 августа 1988 года пресс-секретарь правительства заявил, что начинается подготовка к проведению круглого стола.
Ничто не делалось впопыхах, через пень-колоду – подготовка заняла всю осень, министр внутренних дел Чеслав Кищак в ноябре утрясал с лидером оппозиции Лехом Валенсой составы делегаций. Тогда же переговорные стороны попытались решить вопрос по старинке – схваткой двух витязей. Лех Валенса схлестнулся в телевизионном поединке с официальным профсоюзным боссом Альфредом Миодовичем и разбил его наголову. После позорного поражения представителя "власти рабочих и крестьян" легализация "Солидарности" стала вопросом времени. В январе 1989 года правящая ПОРП приняла историческую резолюцию "О профсоюзном и политическом плюрализме". Передача власти была организованной, не стихийной и не одномоментной, посему успешной.
В книге историка Анджея Пачковского "Польско-ярузельская война" мы читаем: "Круглый стол превратился в мощный аппарат, в котором участвовало несколько сот экспертов. Вся работа была разбита на три секции (народное хозяйство и социальная политика, профсоюзный плюрализм, политические реформы), девять подсекций (в том числе правовая реформа, законодательство в области средств массовой информации, горная промышленность и сельское хозяйство и так далее) и три рабочие группы".
Круглый стол, на который эксперты ходили как на службу, продолжался два месяца. За это время удалось согласовать сотни вопросов. Но главное – было принято политическое соглашение, включавшее реорганизацию высших органов государственного управления, реформу избирательной системы, учреждение второй палаты Парламента и канцелярии Президента. 5 апреля документы круглого стола были торжественно подписаны и через два дня законодательно утверждены. Так же, как сейчас в Украине, польская оппозиция совсем не была однородной, и ее делегация состояла отнюдь не из одних только членов "Солидарности". Было много радикальных группировок, отвергавших "законническую", "фарисейскую" политику "Солидарности", кто-то с театральными жестами покидал зал заседаний, кто-то ударялся в подпольную борьбу.
Но не это было главным. Рамки закона соблюдались, и это придавало всему процессу политического транзита неоспоримую легитимность. С сегодняшнего расстояния переход власти в Польше представляется стремительным, но тогда его сроки были жестко отмерены. Уступки были взаимными, к июньским выборам оппозиция шла под "соглашательским" лозунгом "Ваш президент, наш премьер". Это же надо себе вообразить: вчерашние подпольщики согласились признать президентом того же генерала Ярузельского, который еще недавно их травил, как мог!
Но сценарий был неумолим: в августе президент предложил Тадеушу Мазовецкому возглавить правительство страны, и 13 сентября 1989 года тот представил общественности первый некоммунистический кабинет в Восточной Европе. Вот и гадайте, кто испытывал большее унижение: борцы за свободу, которых производил в министры их вчерашний гонитель, или президент Ярузельский, вручавший грамоты тем, кого еще пару лет назад сажал в тюрьму? Пройдет еще четыре месяца, и 27 января 1990 года Польская объединенная рабочая партия объявит о самороспуске. Президент Янукович упирается, как бык, ведомый на убой, но ножками все же семенит. Всем понятно, что хуже смены власти самотеком бывает только введение чрезвычайного положения. Оно ничего не решает в дальней перспективе – большая кровь порождает большую ненависть.
Пример Ярузельского маячит перед глазами тех, кто видит. У украинцев еще есть время согласовать кондиции избирательного процесса, получить какие-то гарантии (в том числе и международные) того, что никто никого не будет вешать на фонарях, ставить к стенке, грабить награбленное.
Без эксцессов – лучше для здоровья. Но нужен стол, за которым сидят неглупые люди.
Ефим Фиштейн – международный обозреватель Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
Президент Янукович болен и не знает, что делать. "Майданники" подморожены, но здоровы – и тоже не знают, что делать. Можно восхищаться или возмущаться, но комментировать уже почти нечего – все сказано.
Нужны реальные альтернативы. То, что предлагается сторонами, – благие пожелания, которые по определению работать не могут. Власть предлагает всем разойтись по домам, после чего она подумает. Оппозиция предлагает власти уйти в отставку, после чего она тоже подумает. И в том, и в другом случае – расчеты на дураков. Лица эмиссаров Евросоюза выражают крайнюю озабоченность, но их предложения так же конкретны, как популярный тост застолья: "За все хорошее!".
В результате государственные механизмы простаивают, на местах – безвременье и раздрай, потери для страны, не самой богатой, невозможно даже просчитать. И те, и другие, и третьи заверяют, что распад государства – даже не вариант, это не обсуждается, но все чаще споры упираются именно в такую, необсуждаемую, перспективу.
Тупик, однако. А между тем, примеры успешного разрешения социальных конфликтов, туго затянутых в узел, есть, и их немало. Они, конечно же, не в том, чтобы лихо разрубить узел казацкой саблей – взять власть революционным путем. Так бывает только в сказках: мол, высокие чиновники тихо выйдут из министерских зданий по черной лестнице с портфельчиками в руках, а парадным входом войдут и рассядутся по кабинетам назначенцы Майдана – и проблема сама собой рассосется.
Власть – это материя тяжелее воздуха, и если ее не держать в руках, она падает. Когда она валяется на улице, ее может подобрать каждый обормот, как доказал Владимир Ленин. И даже простое назначение досрочных выборов, при всем великолепии такого президентского жеста – это не та дырка, через которую можно пролезть в царство демократии. Пока в руках Януковича и его партии остаются все мыслимые и немыслимые рычаги и немного времени, можно творить настоящие электоральные чудеса. Важно, чтобы у оппозиции была признанная доля властных полномочий, а у международной общественности – возможность реально наблюдать за ходом выборов. Для этого надо садиться за один стол, желательно круглый, чтобы никому обидно не было.
Польский премьер Дональд Туск мог бы вспомнить о собственной истории, когда в прошлую среду на внеочередном саммите в Будапеште "Вышеградская четверка" принимала пустопорожнее заявление о поддержке "спокойного и демократического решения кризиса в Украине". Как раз в эти дни – правда, 25 лет тому назад – 6 февраля 1989 года в Варшаве открылось первое заседание круглого стола. Нельзя сказать, что тогдашнее положение в Польше было менее драматичным, чем нынешнее в Украине. Люди опытные помнят, как нелегальный профсоюз "Солидарность" умел отмобилизовать население. Волна забастовок прокатилась по стране еще в августе 88 года, и правительство намек хорошо поняло.
Тот же генерал Войцех Ярузельский, который за семь лет до этого вводил в стране чрезвычайное положение, созрел настолько, что в том августе произнес крамольное слово: "Методом выработки нового политического договора должен стать так называемый круглый стол". Партия и правительство сознавали, что пар в котле не удержать, но пытались подобрать для переговоров более покладистого партнера, чем "Солидарность". После демонстрации оппозиционной силы всем стало ясно, что другого партнера по переговорам у польского правительства нет и не будет. Уже 30 августа 1988 года пресс-секретарь правительства заявил, что начинается подготовка к проведению круглого стола.
Ничто не делалось впопыхах, через пень-колоду – подготовка заняла всю осень, министр внутренних дел Чеслав Кищак в ноябре утрясал с лидером оппозиции Лехом Валенсой составы делегаций. Тогда же переговорные стороны попытались решить вопрос по старинке – схваткой двух витязей. Лех Валенса схлестнулся в телевизионном поединке с официальным профсоюзным боссом Альфредом Миодовичем и разбил его наголову. После позорного поражения представителя "власти рабочих и крестьян" легализация "Солидарности" стала вопросом времени. В январе 1989 года правящая ПОРП приняла историческую резолюцию "О профсоюзном и политическом плюрализме". Передача власти была организованной, не стихийной и не одномоментной, посему успешной.
В книге историка Анджея Пачковского "Польско-ярузельская война" мы читаем: "Круглый стол превратился в мощный аппарат, в котором участвовало несколько сот экспертов. Вся работа была разбита на три секции (народное хозяйство и социальная политика, профсоюзный плюрализм, политические реформы), девять подсекций (в том числе правовая реформа, законодательство в области средств массовой информации, горная промышленность и сельское хозяйство и так далее) и три рабочие группы".
Круглый стол, на который эксперты ходили как на службу, продолжался два месяца. За это время удалось согласовать сотни вопросов. Но главное – было принято политическое соглашение, включавшее реорганизацию высших органов государственного управления, реформу избирательной системы, учреждение второй палаты Парламента и канцелярии Президента. 5 апреля документы круглого стола были торжественно подписаны и через два дня законодательно утверждены. Так же, как сейчас в Украине, польская оппозиция совсем не была однородной, и ее делегация состояла отнюдь не из одних только членов "Солидарности". Было много радикальных группировок, отвергавших "законническую", "фарисейскую" политику "Солидарности", кто-то с театральными жестами покидал зал заседаний, кто-то ударялся в подпольную борьбу.
Но не это было главным. Рамки закона соблюдались, и это придавало всему процессу политического транзита неоспоримую легитимность. С сегодняшнего расстояния переход власти в Польше представляется стремительным, но тогда его сроки были жестко отмерены. Уступки были взаимными, к июньским выборам оппозиция шла под "соглашательским" лозунгом "Ваш президент, наш премьер". Это же надо себе вообразить: вчерашние подпольщики согласились признать президентом того же генерала Ярузельского, который еще недавно их травил, как мог!
Но сценарий был неумолим: в августе президент предложил Тадеушу Мазовецкому возглавить правительство страны, и 13 сентября 1989 года тот представил общественности первый некоммунистический кабинет в Восточной Европе. Вот и гадайте, кто испытывал большее унижение: борцы за свободу, которых производил в министры их вчерашний гонитель, или президент Ярузельский, вручавший грамоты тем, кого еще пару лет назад сажал в тюрьму? Пройдет еще четыре месяца, и 27 января 1990 года Польская объединенная рабочая партия объявит о самороспуске. Президент Янукович упирается, как бык, ведомый на убой, но ножками все же семенит. Всем понятно, что хуже смены власти самотеком бывает только введение чрезвычайного положения. Оно ничего не решает в дальней перспективе – большая кровь порождает большую ненависть.
Пример Ярузельского маячит перед глазами тех, кто видит. У украинцев еще есть время согласовать кондиции избирательного процесса, получить какие-то гарантии (в том числе и международные) того, что никто никого не будет вешать на фонарях, ставить к стенке, грабить награбленное.
Без эксцессов – лучше для здоровья. Но нужен стол, за которым сидят неглупые люди.
Ефим Фиштейн – международный обозреватель Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции