Герой британского шпионского детектива, похожий на Владимира Путина, пытается продать советские секреты и бежать на Запад
Опубликованный в Великобритании шпионский триллер Чарльза Камминга "Шестой из Тринити-колледжа" привлек внимание британской читающей публики сходством одного из главных его персонажей, вымышленного российского президента Сергея Платова, с Владимиром Путиным. Общность эта подчеркивается еще и сходством их биографий – оба они бывшие сотрудники КГБ.
Сам Чарльз Камминг отрицает, что Путин был прототипом Платова. Интерес к роману очень высок, и объясняется он не столько "путинским следом", сколько захватывающей шпионской интригой, интересными деталями работы российской и британской разведок, действующих в наше время. Да и сам роман превосходно написан, недаром его автор был удостоен престижной премии "Стальной кинжал Иэна Флеминга", которым награждаются отличившиеся писатели шпионского жанра. Газета Observer назвала Чарльза Камминга "лучшим из нового поколения британских авторов, пишущих на шпионские темы и начинающих там, где остановился Джон Ле Карре". 42-летнего автора "Шестого из Тринити-колледжа" не назовешь начинающим писателем, он автор шести романов, первый из которых, "Природный шпион", был опубликован в 2001 году; седьмой под названием "Еще более холодная война" выйдет в свет в этом году.
В романе "Шестой из Тринити-коллежа" рассказывается о том, что кроме пятерки советских шпионов, работавших в 1930-е годы на советскую разведку и завербованных в Кембриджском университете, был еще и шестой. Соратником Кима Филби, Дональда Маклина, Энтони Бланта, Гая Бёрджеса и Джона Кернкросса был еще один советский агент, как и Ким Филби, сотрудник британской разведки, которого Камминг выводит в романе под именем Эдди Крейна. Конечно, это вымышленный персонаж, автор книги не претендует на документальную достоверность, что, впрочем, не снижает накала захватывающей интриги.
Из романа следует, что Шестой впоследствии стал двойным агентом и поставлял дезинформацию КГБ. В центре романа злоключения лондонского профессора Сэма Гэддиса, который пишет книгу о "Кембриджской пятерке". Он обнаруживает след ее шестого участника и выясняет, что в свое время российский президент Сергей Платов, работая в резидентуре КГБ в Дрездене, пытался перебежать на Запад. На Гэддиса охотится не только ФСБ, пытающаяся воспрепятствовать оглашению позорной страницы биографии российского президента, но и британская разведка, стремящаяся во избежание скандала предотвратить компрометирующую ее утечку информации о существовании 90-летнего Эдди Крейна, который все еще жив и которого она в свое время прохлопала. Был ли все же Владимир Путин прообразом Сергея Платова? В интервью Радио Свобода на этот вопрос отвечает автор "Шестого из Тринити-колледжа" Чарльз Камминг.
– Мне не хотелось бы соглашаться с тем, что в образе Платова изображен Путин. Очень трудно отождествлять вымышленный персонаж с реальным человеком. По сути дела, Платова и Путина объединяют лишь бывшая служба в КГБ и президентская должность. Каждому, кто прочитал роман "Шестой из Тринити-колледжа", понятно, что карьеры Путина и Платова, особенно их первый этап, различны. Если вы меня спросите, причисляю ли я себя к поклонникам господина Путина, отвечу, что нет.
– А что заставило вас сделать Платова бывшим сотрудником КГБ? И что вы думаете о Путине как о государственном деятеле? Похож ли он на Платова?
– Идея сделать Платова сотрудником КГБ вызвана сюжетной необходимостью. Идея эта возникла у меня после прочтения одной из биографий Путина, где говорилось, что он был очень недоволен своей должностью в Восточной Германии и что ему хотелось бы получить более престижный пост – в Париже, Лондоне или Вашингтоне. Я исходил именно из этого, когда создавал центральную коллизию романа, – эпизод с попыткой Платова бежать на Запад. Что касается Путина как государственного деятеля, то у меня сложилось впечатление, что он очень подходит для своей должности. Я имею в виду, что ему удалось привлечь на свою сторону значительную часть российского электората, который видит в нем прежде всего правителя "сильной руки", что очень, на мой взгляд, важно для многих русских. В этом смысле он оказался очень эффективен. Конечно, меня, как и многих других людей на Западе, беспокоят многие аспекты его политики, связанные с правами человека, коррупцией, отношением к сексуальным меньшинствам. Однако Платов – это совсем другой политический деятель, хотя я понимаю, что он дает повод для сравнений с Путиным.
– Были ли вы в России после публикации "Шестого из Тринити-колледжа"? И не возникало ли у вас проблем с получением визы?
– Я не посещал Россию после публикации романа. Впрочем, было бы интересно понять при получении визы, известно ли российским властям обо мне.
– Поступали ли предложения из России опубликовать "Шестого"?
– Насколько мне известно, таких предложений не было. Знаю лишь, что другой мой роман, Foreign Country, приобрело одно из российских издательств. Мне любопытно узнать, смутит ли российского переводчика возможная ассоциация образа Платова с Путиным, о которой вы говорили. Надеюсь, что не смутит, поскольку мой роман – это чистой воды вымысел, просто развлекательное чтение. В конце концов, я не политик и работаю в жанре развлекательной литературы.
– То есть за свою жизнь вы не опасаетесь?
– Ха-ха-ха! Я был бы крайне изумлен, если бы кто-нибудь в Кремле прочел мою книгу. Думаю, что даже если в окружении господина Путина и прочитали Trinity Six, то у них и без моего романа масса более важных забот. У нас на Западе существует традиционная свобода слова. В Британии, Америке и других западных странах принято критиковать государственных лидеров. Для журналистов здесь так же нормально критиковать господина Путина, как резко критиковать Дэвида Кэмерона или Барака Обаму.
– Можно ли сказать, что главный герой романа профессор Сэм Гэддис наделен биографическими чертами автора книги?
– Мне не кажется, что Гэддис наделен какими-то чертами моего характера. Работая над книгой, я просто хотел создать увлекательный сюжет, не очень заботясь о глубинной психологической разработке характеров ее персонажей. Я не особенно углублялся в эмоциональную жизнь Гэддиса. Я писал, что он разведен, что у него есть дочь, что он занимается преподаванием и ведет отличный от моего образ жизни.
– Испытывали ли вы серьезные литературные влияния?
– Очевидно, что если вы пишете современный шпионский триллер в Англии, то с неизбежностью подпадаете под влияние такого мастера, как Джон Ле Карре. И я, и мои коллеги во много следуют его художественному методу. Он – замечательный пример для подражания, и я испытал его влияние. Другой повлиявший на меня писатель – Грэм Грин, человек предыдущего поколения. Что касается американских писателей, работающих в моем жанре, то мне их книги представляются написанными в более милитаристском ключе и в большей мере тяготеющими к стилю экшн, возможно, не без влияния образа Джеймса Бонда. Школа Ле Карре намного более политизирована, она психологичнее и более реалистична.
– Говорят, вы служили во внешней разведке МИ6...
– Никогда там не служил. Слухи об этом связаны, видимо, с тем, что в 25-летнем возрасте я проходил собеседование для поступления в это ведомство. Со мной тогда говорил старый друг нашей семьи, который и предложил мою кандидатуру МИ6. Этих собеседований было несколько. Приглашения на службу я так и не дождался. Тем не менее этого опыта соприкосновения с миром разведки оказалось достаточно, чтобы я написал свой первый роман "Природный шпион".
– Бросается в глаза, что вы довольно негативно описываете в своем романе работу МИ6 и нелестно пишете о его руководстве.
– Примерно к тому времени, когда я завершил роман "Шестой из Тринити-колледжа", я невольно приобщился к цинизму Ле Карре, другого слова, пожалуй, не подберешь. Этот его цинизм представлял британские государственные учреждения как скопища плохо справлявшихся с работой коррумпированных, ненадежных и жадных личностей. Честно говоря, мне это не казалось ни реалистичным, ни правдивым. Я попытался осмыслить, насколько это верно. Действия спецслужб во время терактов в Лондоне в июле 2005 года убедили меня, что, защищая британцев, они действовали очень эффективно. В конце концов я попытался избавиться от этого рефлексивного цинизма, которым проникнуты книги Ле Карре.
– Мне показалось, что вы пишете с определенной долей симпатии о членах "Кембриджской пятерки"...
– Вы должны взглянуть на пятерку этих людей в контексте времени, в котором они жили. В то время, в 30-е годы, они воспринимали марксизм-ленинизм как учение, противостоящее фашизму, угрожавшему Европе. Кроме того, они были свидетелями социальной несправедливости в современной им Британии, хотя сами принадлежали к привилегированному классу. В их предательстве был известный нравственный момент. Однако впоследствии часть из них пренебрегла такой позицией. Это особенно касается Кима Филби – человека жестокого и эгоистичного. Предателям нравилось находиться в центре глобальных интриг, им доставляло удовольствие обманывать и держать других за дураков. Думаю, что история "Кембриджской пятерки" началась и завершилась неоправданными амбициями и тщеславием.
– А сейчас давайте "вернем кота назад", как говорит один из персонажей вашего романа, и вернемся к образу Платова. Эпизод, когда Платов предлагает услуги британской разведке и хочет бежать на Запад, вы назвали центральной кульминацией романа. При этом вы пишете: "Платов решил предать родину в трудный для нее момент". Как я понимаю, вы негативно отнеслись к его поступку. Но можно ли назвать предательством переход на сторону западной демократии, противостоящей тоталитарному режиму – главной угрозе свободного мира? Ведь Платов предает не родину, а режим. И, кстати, как в этом контексте вы оцениваете заговор полковника Штауффенберга против Гитлера? Тоже как предательство родины?
– Дело в том, что решение Платова перебежать на Запад не было мотивировано идейными соображениями. Это решение было абсолютно эгоистичным, он действовал из корыстных побуждений. Платов страдал от отсутствия перспектив карьерного роста в КГБ и надеялся на безбедное существование на Западе. Если помните, за предоставление этой возможности он выдал британскому резиденту в Дрездене важного российского "крота" в британской разведке (который, к счастью, был двойным агентом, о чем Платов не знал). Его побуждения не назовешь благородными. Он действовал во многом как лицемер. Его поступок невозможно объяснить нравственными побуждениями, как действия полковника Штауффенберга, бесспорно, патриота своей страны. Действия Платова не вызывают доверия.
– В вашей книге агент КГБ в Британии Александр Грек и глава МИ6 сэр Джон Брэннан действуют схожими методами. Нет ли здесь переклички с романами Ле Карре, который описывает советскую и британскую разведки как две стороны одной медали?
– Видите ли, мой роман, если следовать классификации Грэма Грина, – это развлечение, триллер. Грин, как известно, делил свои книги на романы и развлечения. Когда Ле Карре описывает в своих романах Смайли и Карлу, он намного глубже исследует сходство и различие их экзистенциальных идеологических позиций. Мне не кажется, что Смайли и Карла – сходные характеры, но их создателю было интересно рассмотреть эту идею. Ле Карре сам был сотрудником разведки, и как бы цинично он ни описывал работу британской и американской спецслужб, не думаю, что он считал их столь же аморальными, что и их противники за "железным занавесом". Я уверен, что во всех этих ведомствах могут служить вполне приличные люди. Даже среди поддерживающих режимы Саддама Хусейна и Башара Асада можно отыскать вполне приличных людей. Мужественно и бескомпромиссно действующих людей можно обнаружить при всех режимах.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"
Сам Чарльз Камминг отрицает, что Путин был прототипом Платова. Интерес к роману очень высок, и объясняется он не столько "путинским следом", сколько захватывающей шпионской интригой, интересными деталями работы российской и британской разведок, действующих в наше время. Да и сам роман превосходно написан, недаром его автор был удостоен престижной премии "Стальной кинжал Иэна Флеминга", которым награждаются отличившиеся писатели шпионского жанра. Газета Observer назвала Чарльза Камминга "лучшим из нового поколения британских авторов, пишущих на шпионские темы и начинающих там, где остановился Джон Ле Карре". 42-летнего автора "Шестого из Тринити-колледжа" не назовешь начинающим писателем, он автор шести романов, первый из которых, "Природный шпион", был опубликован в 2001 году; седьмой под названием "Еще более холодная война" выйдет в свет в этом году.
Из романа следует, что Шестой впоследствии стал двойным агентом и поставлял дезинформацию КГБ. В центре романа злоключения лондонского профессора Сэма Гэддиса, который пишет книгу о "Кембриджской пятерке". Он обнаруживает след ее шестого участника и выясняет, что в свое время российский президент Сергей Платов, работая в резидентуре КГБ в Дрездене, пытался перебежать на Запад. На Гэддиса охотится не только ФСБ, пытающаяся воспрепятствовать оглашению позорной страницы биографии российского президента, но и британская разведка, стремящаяся во избежание скандала предотвратить компрометирующую ее утечку информации о существовании 90-летнего Эдди Крейна, который все еще жив и которого она в свое время прохлопала. Был ли все же Владимир Путин прообразом Сергея Платова? В интервью Радио Свобода на этот вопрос отвечает автор "Шестого из Тринити-колледжа" Чарльз Камминг.
– Мне не хотелось бы соглашаться с тем, что в образе Платова изображен Путин. Очень трудно отождествлять вымышленный персонаж с реальным человеком. По сути дела, Платова и Путина объединяют лишь бывшая служба в КГБ и президентская должность. Каждому, кто прочитал роман "Шестой из Тринити-колледжа", понятно, что карьеры Путина и Платова, особенно их первый этап, различны. Если вы меня спросите, причисляю ли я себя к поклонникам господина Путина, отвечу, что нет.
– А что заставило вас сделать Платова бывшим сотрудником КГБ? И что вы думаете о Путине как о государственном деятеле? Похож ли он на Платова?
Идея книги возникла у меня после прочтения одной из биографий Путина, где говорилось, что он был очень недоволен своей должностью в Восточной Германии и что ему хотелось бы получить более престижный пост – в Париже, Лондоне или Вашингтоне
– Были ли вы в России после публикации "Шестого из Тринити-колледжа"? И не возникало ли у вас проблем с получением визы?
– Я не посещал Россию после публикации романа. Впрочем, было бы интересно понять при получении визы, известно ли российским властям обо мне.
– Поступали ли предложения из России опубликовать "Шестого"?
– Насколько мне известно, таких предложений не было. Знаю лишь, что другой мой роман, Foreign Country, приобрело одно из российских издательств. Мне любопытно узнать, смутит ли российского переводчика возможная ассоциация образа Платова с Путиным, о которой вы говорили. Надеюсь, что не смутит, поскольку мой роман – это чистой воды вымысел, просто развлекательное чтение. В конце концов, я не политик и работаю в жанре развлекательной литературы.
– То есть за свою жизнь вы не опасаетесь?
– Ха-ха-ха! Я был бы крайне изумлен, если бы кто-нибудь в Кремле прочел мою книгу. Думаю, что даже если в окружении господина Путина и прочитали Trinity Six, то у них и без моего романа масса более важных забот. У нас на Западе существует традиционная свобода слова. В Британии, Америке и других западных странах принято критиковать государственных лидеров. Для журналистов здесь так же нормально критиковать господина Путина, как резко критиковать Дэвида Кэмерона или Барака Обаму.
– Можно ли сказать, что главный герой романа профессор Сэм Гэддис наделен биографическими чертами автора книги?
– Мне не кажется, что Гэддис наделен какими-то чертами моего характера. Работая над книгой, я просто хотел создать увлекательный сюжет, не очень заботясь о глубинной психологической разработке характеров ее персонажей. Я не особенно углублялся в эмоциональную жизнь Гэддиса. Я писал, что он разведен, что у него есть дочь, что он занимается преподаванием и ведет отличный от моего образ жизни.
– Испытывали ли вы серьезные литературные влияния?
– Очевидно, что если вы пишете современный шпионский триллер в Англии, то с неизбежностью подпадаете под влияние такого мастера, как Джон Ле Карре. И я, и мои коллеги во много следуют его художественному методу. Он – замечательный пример для подражания, и я испытал его влияние. Другой повлиявший на меня писатель – Грэм Грин, человек предыдущего поколения. Что касается американских писателей, работающих в моем жанре, то мне их книги представляются написанными в более милитаристском ключе и в большей мере тяготеющими к стилю экшн, возможно, не без влияния образа Джеймса Бонда. Школа Ле Карре намного более политизирована, она психологичнее и более реалистична.
– Говорят, вы служили во внешней разведке МИ6...
– Никогда там не служил. Слухи об этом связаны, видимо, с тем, что в 25-летнем возрасте я проходил собеседование для поступления в это ведомство. Со мной тогда говорил старый друг нашей семьи, который и предложил мою кандидатуру МИ6. Этих собеседований было несколько. Приглашения на службу я так и не дождался. Тем не менее этого опыта соприкосновения с миром разведки оказалось достаточно, чтобы я написал свой первый роман "Природный шпион".
– Бросается в глаза, что вы довольно негативно описываете в своем романе работу МИ6 и нелестно пишете о его руководстве.
– Примерно к тому времени, когда я завершил роман "Шестой из Тринити-колледжа", я невольно приобщился к цинизму Ле Карре, другого слова, пожалуй, не подберешь. Этот его цинизм представлял британские государственные учреждения как скопища плохо справлявшихся с работой коррумпированных, ненадежных и жадных личностей. Честно говоря, мне это не казалось ни реалистичным, ни правдивым. Я попытался осмыслить, насколько это верно. Действия спецслужб во время терактов в Лондоне в июле 2005 года убедили меня, что, защищая британцев, они действовали очень эффективно. В конце концов я попытался избавиться от этого рефлексивного цинизма, которым проникнуты книги Ле Карре.
– Мне показалось, что вы пишете с определенной долей симпатии о членах "Кембриджской пятерки"...
– Вы должны взглянуть на пятерку этих людей в контексте времени, в котором они жили. В то время, в 30-е годы, они воспринимали марксизм-ленинизм как учение, противостоящее фашизму, угрожавшему Европе. Кроме того, они были свидетелями социальной несправедливости в современной им Британии, хотя сами принадлежали к привилегированному классу. В их предательстве был известный нравственный момент. Однако впоследствии часть из них пренебрегла такой позицией. Это особенно касается Кима Филби – человека жестокого и эгоистичного. Предателям нравилось находиться в центре глобальных интриг, им доставляло удовольствие обманывать и держать других за дураков. Думаю, что история "Кембриджской пятерки" началась и завершилась неоправданными амбициями и тщеславием.
– А сейчас давайте "вернем кота назад", как говорит один из персонажей вашего романа, и вернемся к образу Платова. Эпизод, когда Платов предлагает услуги британской разведке и хочет бежать на Запад, вы назвали центральной кульминацией романа. При этом вы пишете: "Платов решил предать родину в трудный для нее момент". Как я понимаю, вы негативно отнеслись к его поступку. Но можно ли назвать предательством переход на сторону западной демократии, противостоящей тоталитарному режиму – главной угрозе свободного мира? Ведь Платов предает не родину, а режим. И, кстати, как в этом контексте вы оцениваете заговор полковника Штауффенберга против Гитлера? Тоже как предательство родины?
– Дело в том, что решение Платова перебежать на Запад не было мотивировано идейными соображениями. Это решение было абсолютно эгоистичным, он действовал из корыстных побуждений. Платов страдал от отсутствия перспектив карьерного роста в КГБ и надеялся на безбедное существование на Западе. Если помните, за предоставление этой возможности он выдал британскому резиденту в Дрездене важного российского "крота" в британской разведке (который, к счастью, был двойным агентом, о чем Платов не знал). Его побуждения не назовешь благородными. Он действовал во многом как лицемер. Его поступок невозможно объяснить нравственными побуждениями, как действия полковника Штауффенберга, бесспорно, патриота своей страны. Действия Платова не вызывают доверия.
– В вашей книге агент КГБ в Британии Александр Грек и глава МИ6 сэр Джон Брэннан действуют схожими методами. Нет ли здесь переклички с романами Ле Карре, который описывает советскую и британскую разведки как две стороны одной медали?
– Видите ли, мой роман, если следовать классификации Грэма Грина, – это развлечение, триллер. Грин, как известно, делил свои книги на романы и развлечения. Когда Ле Карре описывает в своих романах Смайли и Карлу, он намного глубже исследует сходство и различие их экзистенциальных идеологических позиций. Мне не кажется, что Смайли и Карла – сходные характеры, но их создателю было интересно рассмотреть эту идею. Ле Карре сам был сотрудником разведки, и как бы цинично он ни описывал работу британской и американской спецслужб, не думаю, что он считал их столь же аморальными, что и их противники за "железным занавесом". Я уверен, что во всех этих ведомствах могут служить вполне приличные люди. Даже среди поддерживающих режимы Саддама Хусейна и Башара Асада можно отыскать вполне приличных людей. Мужественно и бескомпромиссно действующих людей можно обнаружить при всех режимах.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"