Норвежские журналисты, которых незадолго до Олимпиады продержали в полиции в Туапсе, сказали, что были во многих горячих точках, но никогда не ощущали себя так безнадежно беззащитными, как в туапсинском ОВД. Это может показаться преувеличением, но ровно до тех пор, пока этого не испытаешь на своей шкуре.
Мария Алехина, Надежда Толоконникова и другие участницы Pussy Riot прибыли в Сочи вечером в минувшее воскресенье, чтобы в очередной раз исполнить песню с неоднозначными вокалом и хореографией. Этого оказалось достаточно, чтобы силовые структуры Сочи были приведены в боевую готовность. Сюрпризы начались еще в аэропорту, где девушек едва не задержали на курение на улице. На следующий день они провели в ОВД Адлера не менее восьми часов из-за того, что права водители оказались "записанными в базе на другого человека".
В понедельник машину задержали еще и за попадание в "приграничную зону" (весь Олимпийский парк находится в приграничной с Абхазией зоне; часть населенных пунктов тоже там находится). Все сидевшие в машине, в том числе фотографы и журналисты, были задержаны на пять часов. Ничего особенного – мелкое административное правонарушение (правда, водитель слышал, как по рации один сотрудник сказал другому "мы их взяли"), но пограничникам (структуре ФСБ) пришлось часами ждать какого-то звонка для оформления протоколов. Якобы.
Кстати, пока нас держали просто на дороге, я даже отпросилась в столовую, несмотря на задержание. "Доставка" и беседа в ФСБ длились так долго, что я даже не помню почему, но, когда нас отпустили, в одну из машин, на которых перемещалась вся компания, залез сотрудник полиции. Это не помешало ДПС-никам остановить автомобиль ("на вас есть ориентировка"), и сотрудник вылез вместе со всеми, чтобы давать объяснения. Ближе к часу ночи в кафе, где мы ужинали, за столик подсел сначала один "пьяный", затем второй, и мы не успели оглянуться, как они ударили Петра Верзилова. С трудом удалось уйти – "пьяные" пытались догнать на улице и продолжить драчку, чтобы был повод "доставить до выяснения".
На следующий день я было собралась взять с собой мини-подушку и побольше еды – на всякий случай, но мы подумали, что лучше оставить машину, на которую составлена "ориентировка", и перемещаться на автобусе. Не тут-то было. Во вторник мы шли по улице Орджоникидзе. "Мы берем их у морпорта" – эту фразу я услышала от "прохожего", он шел на шаг впереди меня. Надя и Маша были метрах в пятидесяти, но предупреждать их было поздно. Откуда ни возьмись появились десятки сотрудников – полиции и в штатском, разных чинов (якобы главный, а скорее всего – все-таки на черновой работе, – полковник полиции Коростылев) и гадливой улыбчивости. Нам объяснили, что в гостинице, где живут почти все присутствующие, произошла кража. И мы все должны быть доставлены в ОВД для допроса.
Естественно, сотрудники не смогли пояснить, в каком номере была кража или как они узнали, выловив нас посреди улицы, где именно мы живем. Улизнуть от задержания удалось только Верзилову, несмотря на то что вслед ему кричали: "Пожалуйста, вернитесь!" Позже фотографа, которого задержали в "Макдоналдсе" (для этого люди в штатском попытались спровоцировать в заведении драку; фотограф попытался ретироваться, его задержали на выходе, называя "Петром")… Остальных винтили жестко. Я записывала все разговоры с господами полицейскими на флип-камеру, показав удостоверение журналиста.
Однако сочинским сотрудникам (по словам адвоката Александра Попкова, хуже – только в Туапсе) было на это наплевать… Камеру стали вырывать, я пыталась не отдать, в итоге я загремела в автозак в сложенном состоянии – на полминуты позже Нади и Маши. Заносил меня сотрудник в штатском. Вот такое вот "никакого задержания, мы просто поговорим". В ОВД задержанные (часть из которых – местные жители, не имевшие отношения к гостинице) требовали адвоката: мы не хотим обходиться без адвоката, раз речь идет об уголовном деле. А свидетелей принудительно не доставляют… Наде даже заявили, то ли в шутку, то ли всерьез, что подозреваемая – она. Не понравилось г-ну Коростылеву и наличие среди задержанных Давида Хакима (эколог, член "экстремисткой" организации "Экологическая вахта по Северному Кавказу". На ее членов заведены "карточки лица, склонного к экстремистской деятельности", которые умудрились показать самим активистам для устрашения).
Конечно, экстремисты: участница вахты Ольга Носковец умудрилась прибить баннеры к крыше своего дома, поскольку над ней часто пролетают вертолеты к Лунной поляне (один из "дворцов Путина-Газпрома")… В ответ на требование предоставить адвоката нам приказали ждать в кабинете у следователя. А потом поволокли на допрос... Надя пыталась не дать уволочь задержанного за компанию адлерского правозащитника Семена Симонова, я пыталась помешать тащить Машу, с которой уже слетели очки. Это непередаваемое ощущение – мордоворотного вида мужчины заламывают руки и волокут девушек по полу.
Наконец адвокат появился. Задержанные дали пояснения насчет того, что о краже узнали со слов сотрудников полиции (я настояла на включении в протокол фразы "возникают сомнения, что кража была"). Допрашивая Толоконникову, следователь робко пытался делать ей комплименты. Ну а потом девушки выбежали из ОВД в балаклавах. Что-то пели: "В петле Конституция, на зоне Витишко… Стабильность, пайка, вышка!" И припев: "Путин научит нас родину любить!" У журналистов падали камеры. В толпе кричали, что нужно срывать маски.
Все длилось считаные минуты. Золотая олимпийская медаль по зимнему троллингу оказалась завоевана. У ОВД собралась толпа. Подтянувшиеся казаки принялись объяснять Верзилову, что здесь не Москва, здесь Кавказ и "этого мы здесь не допустим", "забирай свою жену и езжай отсюда". Потом один из журналистов спросил у девушек: правда ли, что они планируют акцию, "как сказали казаки". Потом мы вместе отправились в травмпункт – засвидетельствовать синяки и ссадины. К нашему удивлению, врач и медсестра заявили, что им прекрасно известно, кто мы такие, и царапины Надежды Толокно явно получены от домашней кошки, потому что заместитель директора ОВД Адлера господин Огурцов "милейший человек и не мог этого сделать" и вообще это не ссадины – ребенок упадет, у него и того серьезнее.
Когда я уточнила, где работаю, врач заявил: "Венедиктова следует посадить на кол, и начальника Радио Свобода тоже". На позвоночнике обнаружили ушиб, и на мое удивление, осмотрев (медсестра при этом шутила в адрес доктора: "Ой, смотрите, как бы вас не привлекли за харассмент!"), таки выдал направление на рентген. Но делать рентген мне отказались: врач в соответствующем кабинете заявила, что я такого осмотра не заслуживаю, поскольку никаких травм не получала. "Я – патриот, и вы в свое время не смогли развалить страну, власовцы", – продолжалась экзекуция. Я не выдержала, спросила про клятву Гиппократа: не считают ли медсестра и врач, что политические взгляды не должны влиять на их практику? "А вы хоть знаете, что там написано? В России ее не приносят, есть только клятва российского врача". Напоследок медсестра заявила, что врач не только телевизор смотрит, он вообще умнейший человек и книжек прочел столько, сколько весит "вся моя семья, вместе взятая". А врач заявил, что он – патриот, помогает людям, а мы разваливаем страну.
Разумеется, ссадины пройдут. И Надю и Машу повторно не посадят. Но вот приговор России – шесть лет, как пелось в песне Pussy Riot.
Анастасия Кириленко – специальный корреспондент Радио Свобода
Мария Алехина, Надежда Толоконникова и другие участницы Pussy Riot прибыли в Сочи вечером в минувшее воскресенье, чтобы в очередной раз исполнить песню с неоднозначными вокалом и хореографией. Этого оказалось достаточно, чтобы силовые структуры Сочи были приведены в боевую готовность. Сюрпризы начались еще в аэропорту, где девушек едва не задержали на курение на улице. На следующий день они провели в ОВД Адлера не менее восьми часов из-за того, что права водители оказались "записанными в базе на другого человека".
В понедельник машину задержали еще и за попадание в "приграничную зону" (весь Олимпийский парк находится в приграничной с Абхазией зоне; часть населенных пунктов тоже там находится). Все сидевшие в машине, в том числе фотографы и журналисты, были задержаны на пять часов. Ничего особенного – мелкое административное правонарушение (правда, водитель слышал, как по рации один сотрудник сказал другому "мы их взяли"), но пограничникам (структуре ФСБ) пришлось часами ждать какого-то звонка для оформления протоколов. Якобы.
Кстати, пока нас держали просто на дороге, я даже отпросилась в столовую, несмотря на задержание. "Доставка" и беседа в ФСБ длились так долго, что я даже не помню почему, но, когда нас отпустили, в одну из машин, на которых перемещалась вся компания, залез сотрудник полиции. Это не помешало ДПС-никам остановить автомобиль ("на вас есть ориентировка"), и сотрудник вылез вместе со всеми, чтобы давать объяснения. Ближе к часу ночи в кафе, где мы ужинали, за столик подсел сначала один "пьяный", затем второй, и мы не успели оглянуться, как они ударили Петра Верзилова. С трудом удалось уйти – "пьяные" пытались догнать на улице и продолжить драчку, чтобы был повод "доставить до выяснения".
На следующий день я было собралась взять с собой мини-подушку и побольше еды – на всякий случай, но мы подумали, что лучше оставить машину, на которую составлена "ориентировка", и перемещаться на автобусе. Не тут-то было. Во вторник мы шли по улице Орджоникидзе. "Мы берем их у морпорта" – эту фразу я услышала от "прохожего", он шел на шаг впереди меня. Надя и Маша были метрах в пятидесяти, но предупреждать их было поздно. Откуда ни возьмись появились десятки сотрудников – полиции и в штатском, разных чинов (якобы главный, а скорее всего – все-таки на черновой работе, – полковник полиции Коростылев) и гадливой улыбчивости. Нам объяснили, что в гостинице, где живут почти все присутствующие, произошла кража. И мы все должны быть доставлены в ОВД для допроса.
Естественно, сотрудники не смогли пояснить, в каком номере была кража или как они узнали, выловив нас посреди улицы, где именно мы живем. Улизнуть от задержания удалось только Верзилову, несмотря на то что вслед ему кричали: "Пожалуйста, вернитесь!" Позже фотографа, которого задержали в "Макдоналдсе" (для этого люди в штатском попытались спровоцировать в заведении драку; фотограф попытался ретироваться, его задержали на выходе, называя "Петром")… Остальных винтили жестко. Я записывала все разговоры с господами полицейскими на флип-камеру, показав удостоверение журналиста.
Однако сочинским сотрудникам (по словам адвоката Александра Попкова, хуже – только в Туапсе) было на это наплевать… Камеру стали вырывать, я пыталась не отдать, в итоге я загремела в автозак в сложенном состоянии – на полминуты позже Нади и Маши. Заносил меня сотрудник в штатском. Вот такое вот "никакого задержания, мы просто поговорим". В ОВД задержанные (часть из которых – местные жители, не имевшие отношения к гостинице) требовали адвоката: мы не хотим обходиться без адвоката, раз речь идет об уголовном деле. А свидетелей принудительно не доставляют… Наде даже заявили, то ли в шутку, то ли всерьез, что подозреваемая – она. Не понравилось г-ну Коростылеву и наличие среди задержанных Давида Хакима (эколог, член "экстремисткой" организации "Экологическая вахта по Северному Кавказу". На ее членов заведены "карточки лица, склонного к экстремистской деятельности", которые умудрились показать самим активистам для устрашения).
Конечно, экстремисты: участница вахты Ольга Носковец умудрилась прибить баннеры к крыше своего дома, поскольку над ней часто пролетают вертолеты к Лунной поляне (один из "дворцов Путина-Газпрома")… В ответ на требование предоставить адвоката нам приказали ждать в кабинете у следователя. А потом поволокли на допрос... Надя пыталась не дать уволочь задержанного за компанию адлерского правозащитника Семена Симонова, я пыталась помешать тащить Машу, с которой уже слетели очки. Это непередаваемое ощущение – мордоворотного вида мужчины заламывают руки и волокут девушек по полу.
Наконец адвокат появился. Задержанные дали пояснения насчет того, что о краже узнали со слов сотрудников полиции (я настояла на включении в протокол фразы "возникают сомнения, что кража была"). Допрашивая Толоконникову, следователь робко пытался делать ей комплименты. Ну а потом девушки выбежали из ОВД в балаклавах. Что-то пели: "В петле Конституция, на зоне Витишко… Стабильность, пайка, вышка!" И припев: "Путин научит нас родину любить!" У журналистов падали камеры. В толпе кричали, что нужно срывать маски.
Все длилось считаные минуты. Золотая олимпийская медаль по зимнему троллингу оказалась завоевана. У ОВД собралась толпа. Подтянувшиеся казаки принялись объяснять Верзилову, что здесь не Москва, здесь Кавказ и "этого мы здесь не допустим", "забирай свою жену и езжай отсюда". Потом один из журналистов спросил у девушек: правда ли, что они планируют акцию, "как сказали казаки". Потом мы вместе отправились в травмпункт – засвидетельствовать синяки и ссадины. К нашему удивлению, врач и медсестра заявили, что им прекрасно известно, кто мы такие, и царапины Надежды Толокно явно получены от домашней кошки, потому что заместитель директора ОВД Адлера господин Огурцов "милейший человек и не мог этого сделать" и вообще это не ссадины – ребенок упадет, у него и того серьезнее.
Когда я уточнила, где работаю, врач заявил: "Венедиктова следует посадить на кол, и начальника Радио Свобода тоже". На позвоночнике обнаружили ушиб, и на мое удивление, осмотрев (медсестра при этом шутила в адрес доктора: "Ой, смотрите, как бы вас не привлекли за харассмент!"), таки выдал направление на рентген. Но делать рентген мне отказались: врач в соответствующем кабинете заявила, что я такого осмотра не заслуживаю, поскольку никаких травм не получала. "Я – патриот, и вы в свое время не смогли развалить страну, власовцы", – продолжалась экзекуция. Я не выдержала, спросила про клятву Гиппократа: не считают ли медсестра и врач, что политические взгляды не должны влиять на их практику? "А вы хоть знаете, что там написано? В России ее не приносят, есть только клятва российского врача". Напоследок медсестра заявила, что врач не только телевизор смотрит, он вообще умнейший человек и книжек прочел столько, сколько весит "вся моя семья, вместе взятая". А врач заявил, что он – патриот, помогает людям, а мы разваливаем страну.
Разумеется, ссадины пройдут. И Надю и Машу повторно не посадят. Но вот приговор России – шесть лет, как пелось в песне Pussy Riot.
Анастасия Кириленко – специальный корреспондент Радио Свобода