Опытом осознания школьниками происходящего на Украине делится руководитель проектов в образовательном холдинге «OpenEDU» Диана Житняя (Киев)
Во время оранжевой революции я была, кажется, в 10-м классе. Мои родители не были тотально увлечены политическими переворотами в тот момент, и всю суть драматургии я познавала в школе, поскольку уж там вокруг меня происходили и митинги, и жаркие споры между учителями, и горячие потасовки между учениками с разной символикой. Бывало, срывались уроки, когда, придя в класс с ленточкой какого-то цвета, учитель, вместо того чтобы объяснять новую тему, начинал отвечать на провокационные вопросы учеников и доказывать свою позицию. Было познавательно и захватывающе, но я недоумевала, почему учебное заведение выполняет теперь совсем иные функции. Я даже изготовила листовки со своим революционным возмущением и разбросала их в конце дня по всей школе. Огласки эта индивидуальная акция не получила: видимо, уборщицы вовремя сделали свое дело.
Непонимание появившейся истерии мучило меня еще долго, постепенно переходя в латентную форму. Теперь вот на фоне новых событий в моей стране я вспомнила этот пример, увидев его словно в зеркале, рефлексируя в нем уже то, как теперь я выражаю свое отношение к происходящему и что видит подрастающее поколение, с которым я работаю.
У нас несколько образовательных проектов, я встречаюсь с детьми и со стойкой периодичностью слышу от них громогласные фразы и скандирования, в которых как на фотопленке отпечатываются обрывки суждений, постов, комментариев на тему телерепортажей, споров. Материала сейчас достаточно.
На прошлой неделе дети нашего экспериментального класса (шесть-восемь лет) играли в «Улицу Грушевского». Пошли на перерыв в спортзал, и один мальчик так и предложил: «Давайте играть в улицу Грушевского». Мы с мастерами в изумлении стояли и наблюдали. Взял мат, вручил такой же другому мальчику, стал как за щит и говорит: «Мы будем... как вот эти... защитники Януковича?... “Беркутом!”» Стоит одноклассница с мягкой игрушкой. Заводила продолжает: «А ты будешь обычным человеком. А вот это (показывает на ее игрушку) коктейль Молотова, и ты им в нас кидаешь». Потом он предложил поменяться ролями...
В каждой семье ситуация в стране не может не обсуждаться, и дети, как тянущийся след обсуждений, приносят фразы и «позиции» и выдают их на-гора с гордостью и мужеством. А происходящее действительно будит внутри мужественное и гордое. Это повод для принятия решения, определения своего отношения, потому что быть в стороне, когда события происходят в твоем доме, уж никак не представляется возможным. И вот этот самый повод для самоопределения требует большого мужества.
Сразу на ум приходит концепт самоопределения от моих друзей из Питера и превосходных методологов, специалистов по работе с будущим Елены и Сергея Переслегиных. Совсем недавно, в преддверии событий на Майдане, они проводили в Киеве игру на самоопределение. По Переслегиным, благоприятной средой для ситуации самоопределения служат три (!) случая:
1) Игра (когда необходимо принять сторону, позицию, роль и вести себя соответствующе ей; при этом игра подразумевается в широком смысле – в том числе деятельность, производство, дело, семейные, социальные, политические игры…).
2) Образование (не как процесс обучения – а как процесс создания образа, творения своего места и контуров в мире. Владимир Африканович Никитин, основатель киевского движения Foundation for Future, рассматривает образование в его схеме самоорганизации, предполагающей четкое и осмысленное самоопределение – нахождение, творение себя в выбранном из миров для последующего самодвижения).
3) Гражданская война (как повод для несомненного решения и принятия позиции).
Самоопределение – это не выбор из возможных вариантов. Это осознанное принятие решения, то есть волевой акт, направленный на определение своего отношения, себя в истории, своих последующих действий. Именно эта ответственность делает политическую, гражданскую позицию правомерной и реальной, не смешивая ее с трафаретными вариантами, предлагаемыми случаем и СМИ.
Что я слышу на самом деле от детей, приносящих на встречи фразы и размышления по поводу событий в стране? Осколки, обрывки разговоров из семьи, а иногда и знакомые формулировки из интернет-хроник или новостных сюжетов. Эти эпизоды, артикулируемые в их речи, – как бы легализация их права на участие в общегосударственной игре под названием «Майдан» (др. названия – «Евромайдан», «революция», «государственный переворот» и пр.). Но за этими фразами, как выясняется в дальнейшем разговоре, не стоит личная позиция, решение, персональное отношение. Есть транслируемые от родителей аргументы, а еще эмоциональные переживания и комментирование фотографий или видеороликов. Наверное, это нормально для детей. Наверное, стоит утверждать, что большего и не нужно: пусть наблюдают, примеряют на себя гражданскую позицию, тренируются в спорах и участвуют в процессе.
Однако мне грустно, поскольку сформулировав для себя образовательную миссию и самоопределившись как образователь (учитель, тьютор), я не хочу, чтобы мои подопечные бездумно использовали клише «революционного» поведения или громкие фразы, порожденные где-то ранее. Для меня представляется верным, чтобы ребята действительно относились к происходящему, но при этом имели свою, выстроенную и аргументированную позицию.
Учитель как зеркало разнообразного мира
Чего не хватило мне тогда, 10 лет назад? Почему я протестовала и одновременно принципиально не желала присоединяться к любой из точек зрения? Мне не хватило учителя, который, не забивая эфир своим гражданским «накопившимся», смог бы разъяснить мне, что происходит: показать все стороны происходящего и в беседе помочь мне увидеть особенности этих сторон. И не хватило поддержки для моего самоопределения, для моего решения, которое я готова была бы принять, встреться мне по дороге чистый человек. Что значит чистый? Имеется в виду не ангажированный своими личными целями и пропагандой в беседе с учеником.
В моем понимании учитель – это:
Со-беседник, стимулирующий мыслительные процессы в ученике и потребность к самопознанию и учению, а не вливающий знания и мнения без подкрепления личной ответственностью ученика.
Зеркало, отображающее максимальное количество разных картин мира для ученика, а не предъявляющий «удобную» или «правильную» истину. Это «многомирие», воспринимаемое учеником, и позволяет формировать себя и свою позицию.
Человек, со своими личными воззрениями, недостатками, качествами – представитель человечества, который так и должен восприниматься учеником: как пример (но не образец) мысли, чувства, поступка, которые позволяют ученику получать представление о возможном в мире.
Дорасти до точки зрения
Ко мне на встрече Подросткового клуба подходит девочка 13 лет и спрашивает, при этом сильно смущаясь:
– Диана, а ты за кого – за Майдан или за «Беркут»?
И глаза такие живые, жадные, я вижу, что все, что я запущу в эти глаза, будет дальше нестись как знамя с пометкой авторитетного авторства. Но дети – не переносчики мнений. Они уже граждане, и им уже необходимо самоопределяться. Мы садимся и начинаем «вычищать» весь наш эфир: кто чего слышал и знает про Майдан, кто чего – про «Беркут», кто откуда информацию взял. Парень 13 лет заявляет: «А мне папа говорил, чтобы я даже не слушал никого про Майдан, потому что там только экстремисты и бездельники проплаченные, ему сами они на Майдане говорили». В ответ начинается по инерции возня и споры, потому что другому парню папа говорил, «что проплачены сторонники Януковича»… Нахватавшись терминов и популярных формулировок, начинают жарко полемизировать, лишь бы иметь последнее слово в споре. И я понимаю, что родительская доктрина, тщательно упакованная в детских головах – это и есть движущая сила бездумной импульсивной ненависти, противостояния и вражды. Не виню родителей: мнения могут быстро зажигаться и угасать, сдерживать пламя подчас трудно и, возможно, нецелесообразно. Но у детей словно нет других источников или нет права на другие источники информации. В результате мнение сменяется мнением, а дети так и не дорастают до точки зрения. А чтобы дорасти – нужно ознакомиться «со всем списком».
В споре рождается истина
Помню, в школе на уроке истории мудрая учительница постоянно создавала для нас ситуации самоопределения: «На правый ряд садится тот, кто будет отстаивать позиции партизанского советского движения, на левый ряд – позиции ОУН-УПА, на средний – аналитики, например, наблюдатели из Лиги наций». Шли очень горячие, но выдержанные дебаты, в результате которых мы научились аргументировать, принимать другую позицию, выражать свою, судить всесторонне. До сих пор, имея вполне определенную точку зрения на многие исторические события, я открыта и лояльна к другим взглядам и аргументам. И я удовлетворена, когда после споров и прояснений мои ребята вдруг начинают судить, опираясь на то, что сами видят и сами думают. Я могу для примера поделиться своими размышлениями и послушать обратную связь на них, принимая возможность рискованности, субъективности, неверности своих суждений, но и осознавая полную за них ответственность. И это принятие служит лучшим стимулом для детей уважать мою точку зрения и формировать свою личную. А определение своей гражданской, социальной, персональной позиции, по моему личному убеждению, и есть цель истинного образования.
Во время оранжевой революции я была, кажется, в 10-м классе. Мои родители не были тотально увлечены политическими переворотами в тот момент, и всю суть драматургии я познавала в школе, поскольку уж там вокруг меня происходили и митинги, и жаркие споры между учителями, и горячие потасовки между учениками с разной символикой. Бывало, срывались уроки, когда, придя в класс с ленточкой какого-то цвета, учитель, вместо того чтобы объяснять новую тему, начинал отвечать на провокационные вопросы учеников и доказывать свою позицию. Было познавательно и захватывающе, но я недоумевала, почему учебное заведение выполняет теперь совсем иные функции. Я даже изготовила листовки со своим революционным возмущением и разбросала их в конце дня по всей школе. Огласки эта индивидуальная акция не получила: видимо, уборщицы вовремя сделали свое дело.
Непонимание появившейся истерии мучило меня еще долго, постепенно переходя в латентную форму. Теперь вот на фоне новых событий в моей стране я вспомнила этот пример, увидев его словно в зеркале, рефлексируя в нем уже то, как теперь я выражаю свое отношение к происходящему и что видит подрастающее поколение, с которым я работаю.
У нас несколько образовательных проектов, я встречаюсь с детьми и со стойкой периодичностью слышу от них громогласные фразы и скандирования, в которых как на фотопленке отпечатываются обрывки суждений, постов, комментариев на тему телерепортажей, споров. Материала сейчас достаточно.
А мне папа говорил, чтобы я даже не слушал никого про Майдан, потому что там только экстремисты и бездельники проплаченные, ему сами они на Майдане говорили». В ответ начинается по инерции возня и споры, потому что другому парню папа говорил, «что проплачены сторонники Януковича»…
В каждой семье ситуация в стране не может не обсуждаться, и дети, как тянущийся след обсуждений, приносят фразы и «позиции» и выдают их на-гора с гордостью и мужеством. А происходящее действительно будит внутри мужественное и гордое. Это повод для принятия решения, определения своего отношения, потому что быть в стороне, когда события происходят в твоем доме, уж никак не представляется возможным. И вот этот самый повод для самоопределения требует большого мужества.
Сразу на ум приходит концепт самоопределения от моих друзей из Питера и превосходных методологов, специалистов по работе с будущим Елены и Сергея Переслегиных. Совсем недавно, в преддверии событий на Майдане, они проводили в Киеве игру на самоопределение. По Переслегиным, благоприятной средой для ситуации самоопределения служат три (!) случая:
1) Игра (когда необходимо принять сторону, позицию, роль и вести себя соответствующе ей; при этом игра подразумевается в широком смысле – в том числе деятельность, производство, дело, семейные, социальные, политические игры…).
2) Образование (не как процесс обучения – а как процесс создания образа, творения своего места и контуров в мире. Владимир Африканович Никитин, основатель киевского движения Foundation for Future, рассматривает образование в его схеме самоорганизации, предполагающей четкое и осмысленное самоопределение – нахождение, творение себя в выбранном из миров для последующего самодвижения).
3) Гражданская война (как повод для несомненного решения и принятия позиции).
Самоопределение – это не выбор из возможных вариантов. Это осознанное принятие решения, то есть волевой акт, направленный на определение своего отношения, себя в истории, своих последующих действий. Именно эта ответственность делает политическую, гражданскую позицию правомерной и реальной, не смешивая ее с трафаретными вариантами, предлагаемыми случаем и СМИ.
Что я слышу на самом деле от детей, приносящих на встречи фразы и размышления по поводу событий в стране? Осколки, обрывки разговоров из семьи, а иногда и знакомые формулировки из интернет-хроник или новостных сюжетов. Эти эпизоды, артикулируемые в их речи, – как бы легализация их права на участие в общегосударственной игре под названием «Майдан» (др. названия – «Евромайдан», «революция», «государственный переворот» и пр.). Но за этими фразами, как выясняется в дальнейшем разговоре, не стоит личная позиция, решение, персональное отношение. Есть транслируемые от родителей аргументы, а еще эмоциональные переживания и комментирование фотографий или видеороликов. Наверное, это нормально для детей. Наверное, стоит утверждать, что большего и не нужно: пусть наблюдают, примеряют на себя гражданскую позицию, тренируются в спорах и участвуют в процессе.
Однако мне грустно, поскольку сформулировав для себя образовательную миссию и самоопределившись как образователь (учитель, тьютор), я не хочу, чтобы мои подопечные бездумно использовали клише «революционного» поведения или громкие фразы, порожденные где-то ранее. Для меня представляется верным, чтобы ребята действительно относились к происходящему, но при этом имели свою, выстроенную и аргументированную позицию.
Учитель как зеркало разнообразного мира
Чего не хватило мне тогда, 10 лет назад? Почему я протестовала и одновременно принципиально не желала присоединяться к любой из точек зрения? Мне не хватило учителя, который, не забивая эфир своим гражданским «накопившимся», смог бы разъяснить мне, что происходит: показать все стороны происходящего и в беседе помочь мне увидеть особенности этих сторон. И не хватило поддержки для моего самоопределения, для моего решения, которое я готова была бы принять, встреться мне по дороге чистый человек. Что значит чистый? Имеется в виду не ангажированный своими личными целями и пропагандой в беседе с учеником.
В моем понимании учитель – это:
на уроке истории учительница постоянно создавала ситуации самоопределения: «На правый ряд садится тот, кто будет отстаивать позиции партизанского советского движения, на левый ряд – позиции ОУН-УПА, на средний – аналитики, например, наблюдатели из Лиги наций»
Зеркало, отображающее максимальное количество разных картин мира для ученика, а не предъявляющий «удобную» или «правильную» истину. Это «многомирие», воспринимаемое учеником, и позволяет формировать себя и свою позицию.
Человек, со своими личными воззрениями, недостатками, качествами – представитель человечества, который так и должен восприниматься учеником: как пример (но не образец) мысли, чувства, поступка, которые позволяют ученику получать представление о возможном в мире.
Дорасти до точки зрения
Ко мне на встрече Подросткового клуба подходит девочка 13 лет и спрашивает, при этом сильно смущаясь:
– Диана, а ты за кого – за Майдан или за «Беркут»?
И глаза такие живые, жадные, я вижу, что все, что я запущу в эти глаза, будет дальше нестись как знамя с пометкой авторитетного авторства. Но дети – не переносчики мнений. Они уже граждане, и им уже необходимо самоопределяться. Мы садимся и начинаем «вычищать» весь наш эфир: кто чего слышал и знает про Майдан, кто чего – про «Беркут», кто откуда информацию взял. Парень 13 лет заявляет: «А мне папа говорил, чтобы я даже не слушал никого про Майдан, потому что там только экстремисты и бездельники проплаченные, ему сами они на Майдане говорили». В ответ начинается по инерции возня и споры, потому что другому парню папа говорил, «что проплачены сторонники Януковича»… Нахватавшись терминов и популярных формулировок, начинают жарко полемизировать, лишь бы иметь последнее слово в споре. И я понимаю, что родительская доктрина, тщательно упакованная в детских головах – это и есть движущая сила бездумной импульсивной ненависти, противостояния и вражды. Не виню родителей: мнения могут быстро зажигаться и угасать, сдерживать пламя подчас трудно и, возможно, нецелесообразно. Но у детей словно нет других источников или нет права на другие источники информации. В результате мнение сменяется мнением, а дети так и не дорастают до точки зрения. А чтобы дорасти – нужно ознакомиться «со всем списком».
В споре рождается истина
Помню, в школе на уроке истории мудрая учительница постоянно создавала для нас ситуации самоопределения: «На правый ряд садится тот, кто будет отстаивать позиции партизанского советского движения, на левый ряд – позиции ОУН-УПА, на средний – аналитики, например, наблюдатели из Лиги наций». Шли очень горячие, но выдержанные дебаты, в результате которых мы научились аргументировать, принимать другую позицию, выражать свою, судить всесторонне. До сих пор, имея вполне определенную точку зрения на многие исторические события, я открыта и лояльна к другим взглядам и аргументам. И я удовлетворена, когда после споров и прояснений мои ребята вдруг начинают судить, опираясь на то, что сами видят и сами думают. Я могу для примера поделиться своими размышлениями и послушать обратную связь на них, принимая возможность рискованности, субъективности, неверности своих суждений, но и осознавая полную за них ответственность. И это принятие служит лучшим стимулом для детей уважать мою точку зрения и формировать свою личную. А определение своей гражданской, социальной, персональной позиции, по моему личному убеждению, и есть цель истинного образования.